В этот раз преследователи были неумолимы.

Ненависть к Культу Чернобога, а следовательно, и к подчинявшемуся им Темному Легиону, была оправдана. Террористические акты, устраиваемые под началом организации, сеяли такой хаос и разруху, что первостепенной целью властей было не столько арестовать, сколько выжечь нахальную угрозу с галактической карты.

Какие бы планы верхушка не строила путем этих систематических разрушений, у Шантитуса в них была очень простая роль: быть на передовой и следовать приказам. На деле, боевики получали минимум распоряжений и чаще следовали заданной перед вылетом на миссию прерогативе. Сложные операции проворачивались другими агентами, за боевиками стояла задача наделать как можно больше шума и привлечь к себе всё внимание. В учёт не бралось сколько при этом будет убито народу, убивать частенько дозволялось любого попавшегося под руку.

Иными словами, боевики были в самой гуще натуральной резни, где каждый был сам за себя. Именно в таком беспорядке Шантитус мог, наконец, ощутить полное душевное спокойствие, чувствуя, как мерзкие щупальца породившего его расу демиурга его отпускают, насытившись чужой кровью. Его мало интересовало, какие цели преследовали родоначальники Культа Чернобога, и как боевиками Темного Легиона распоряжались не лучше пушечного мяса. С самого начала он преследовал достижение условий для реализации личных целей, и позиция боевика ему их предоставила.

Но власти действительно решили насесть на них в этот раз.

Шантитус едва увел звездолет от преследователей, обрушив его на горную кряду Абберата. Падение оставило его не в лучшем физическом состоянии, но регенерация хтоника была тем еще зверем, чего не говорить о врожденной живучести ильтенора. Удалось соскоблить себя с земли и добраться до ближайшего города, где ребром встал вопрос убежища. Галактические службы безопасности вполне могли решить прочесать окрестности места крушения, следовательно Шантитусу была нужна защита понадежнее, чем безымянное лицо, ошивавшееся на окраинах города. Лау был весьма допотопной цивилизацией, где правила феодальная система и заправляли всевозможные кланы, и лучшим прикрытием было бы внедриться в свиту одной из главенствующих семей.

Что оказалось легче, чем ильтенор ожидал.

Послонявшись по улицам, Шантитус выведал, что один из прямых наследников правящего дома который день страдал от неведомой хвори. Вызванный впопыхах целитель постановил желудочное отравление, и с тех пор юноша восстанавливался в уединенных покоях. Идеальный расклад для мимика, который искал занять чье-либо место.

Наследника звали Юн’ён, и когда Шантитус, наконец, проник в его личные покои, тот стоял на пороге смерти без всякой помощи со стороны хищника. Каким же слабым должен был быть этот человек, чтобы проститься с жизнью из-за не пришедшейся ему по вкусу еды? Ильтенор оценивал чужую жизнь с привычным ему высокомерием. Он не испытывал жалости, когда склонился над обездвиженным телом и добил его. Он испещрил тело на энергию, которую жадно поглотил, и принял облик покойного. В голове пронеслись затуманенные воспоминания.

Этой информацией должно было хватить, чтобы успешно имитировать этого человека на пару недель. Пробелы Шантитус восполнит, наблюдая за реакциями окружающих.

Ему действительно следовало поумерить высокомерие. Столь легкомысленное отношение к очередной ипостаси и было тем, что поставило под угрозу его выживание.

Не прошло и пару дней как новоиспеченный Юн’ён заметил странности в поведении слуг и подчиненных. Не похоже, чтобы хоть кто-то радовался таинственному оздоровлению наследника. Скорее наоборот, его присутствие в большом доме было встречено неприкрытой враждебностью, а колкие замечания собравшихся в честь скорой церемонии наследования родственников свидетельствовали о крайне шокировавшем недостатке уважения с их стороны.

Злые языки могли бы ударить по самооценке Юн’ёна и загнать его обратно в личные покои, но носившему чужую шкуру монстру были безразличны козни знатного дома. Шантитус попросту считал дни и наблюдал за активностью в городе, отслеживая возможных агентов галактической безопасности. К сожалению, именно его тенденция недооценивать тех, кто был ощутимо слабее его, привела к его нынешнему состоянию, где он был прикован к койке как какой-нибудь жалкий человечишка.

А всё потому что буквально несколько часов назад он безукоризненно отведал трапезы с членами правящей семьи. Стоило ему покинуть зал, как всё тело скрутило приступом жгучей боли, словно вместо крови пустили раскаленную магму. Чудо, что никто из слуг не решился избавиться о Юн’ёна прямо там, так как Шантитус не был уверен, что нашел бы в себе силы нормально защититься.

По крайней мере он слышал, как отец Юн’ёна распорядился найти целителя, прежде чем боль овладела им и отрезала связь с реальностью.

Отредактировано Шантитус (2023-08-21 23:33:02)