Что это за чувство такое — любовь?.. Столько различных интерпретаций этого мнения, ведь сколько душ обитает в пределах Аркхейма и где-то за световые года дальше — столько и вариантов, теорий. Для кого-то любовь — разовое явление в жизни, как выиграть лотерею и разбогатеть до такой степени, что заниматься той или иной трудовой деятельностью уже нет необходимости. Только это значит уже обрести «душевное» богатство, и кому-то не столь важно, будет продолжаться это в материальной бедности в качестве компенсации или нет. Кому-то достаточно чистой платонической любви, когда существует эмоциональный синтез, с лихвой заменяющий все иные потребности. Нередко интимная близость также сопровождает любовь, то есть любовь как одно из звеньев или «подпитка» для накаляющейся страсти, которая нуждается в удовлетворении плотскими утехами. Для кого-то любовь — мгновение, но столь частое, даже незаметное, сопровождающееся извечными страданиями в поисках, когда интересам свойственно заменять один одного. Правильно ли это? Нет точного ответа, особенно если не существует следования собственным моральным принципам, да и в нынешнем мире уместно ли?

Что же являлось любовью конкретно для Ресюрмониум? Любовь — это способность поддержать физически и морально, суметь очутиться тотчас в трудный жизненный момент, суметь утешить, избавить от навязчивых чувств, которые склонны побуждать к необратимым последствиям, о которых в последние мгновения можно успеть пожалеть. Это возможность делиться друг с другом прекрасным и не очень, чтобы разгрузить страдающую душу, предать истинному наслаждению, чтобы осознать, что в жизни любая неприятность — лишь единый момент, который легко можно позабыть, и от него всячески старается отвести Хайнрике и прочие единомышленники, отдаваясь душой и телом для этого. Однако, как ни крути, всегда существовала категория «потерявшихся» в любви, имеющих достаточно размытое понимание или отсутствие его, коим сопутствовало лишь единое желание — секс. Нет, он не был настолько плох, чтобы противиться, идти наперекор, возыметь соответствующее табу... И всё же кому-то важен сей плотский процесс, лишённый всяких чувств, свойственных разумным существам. Гонимые удовольствием, они не стремились становиться на тяжёлые пути, подбирая для себя сплошь доступные варианты.

О чём же был «Глас Любви»? Местное лоссумское заведение, как и любые другие, что находились на Алькоре, Цирконе и единично на прочих планетах, преследовало цель облегчить жизненную ношу тех, кто в том нуждается, внушить любовь — что здесь им всегда будут рады: утешат, убаюкают, обласкают любовью, которой не видывали в жизни никогда. Иначе говоря, «заглушат» всякую боль, завлекут, заполонят собою, заставят забыться в наслаждении с головой, будучи готовыми к любой последующей ответственности. Из цель — осчастливить. Ровно как и Ресюрмониум не нуждалась ни в чём особенном, кроме как уверенности в том, что некогда страдалец оказался доволен времяпрепровождением среди этих стен, оказавшись счастливчиком. Вверенные фортунистские мужчины и женщины предоставляли себя для удовлетворения любых потребностей, даже о которых боятся говорить вслух: главное — отогнать всякие неприятные мысли и обрести билет на «седьмое небо». А остальное — уже прочие вопросы, которые наверняка можно будет решить.

[float=left][/float]Канна, здешний администратор, как и прежде встречала, направляла, провожала гостей, с неким отчуждением наблюдая их довольные ухмылки как «до», так и «после» визита в бордель, и находила это несколько утомительным, то и делая, что выслушивая те или иные похабные предпочтения и высказывания, чтобы подбирать подходящих пассий... Скучно было до тех пор, пока не вторгся один мужчина, которому явно требовалась неотложная помощь. Канна знатно растерялась, особенно когда незнакомец свалился без сознания, после чего обежала стойку ресепшена и, присев на одно колено, стала рассматривать. То, в каком состоянии пребывал этот бедолага, будоражило, запах крови заманивал вампиршу, да та держалась, и пока девушка набирала номер хозяйки, по удачному стечению обстоятельств прибывшую сюда не так уж давно, прощупывала пульс и проверяла дыхание, да так осторожно, насколько это было возможным, чтобы не испачкаться и не навредить пострадавшему лишний раз, с тем и пресекая соблазн испробовать на вкус. А Хайнрике должна была распорядиться, как далее поступать и есть ли необходимость в вызове скорой помощи. Заодно администратор побеспокоилась о том, чтобы привлечь штатного врача — госпожу Миуру, без которой в данной ситуации точно не обойтись. И сделать хоть что-либо с несчастным гостем стоило тотчас, чтобы это невзначай не напугало и не вызвало вопросы у прочих посетителей: у «Гласа Любви» и прочих заведений не должно быть тёмных историй, особенно разоблачённых широкой публике.

Минутой-другой погодя из-за бархатных пурпурных занавесей, ведущих в коридоры заведения, показался двухметровый силуэт Ресюрмониум, разодетой до необычайности скромно: чёрный топ, кремовая куртка с меховым воротником, чёрные брюки из искусственной кожи, высокие ботинки на каблуке. Увиденное вызвало на лице парезуры лёгкое беспокойство, и на мгновение она с озадаченностью прикрыла ладонью рот, возвышаясь над Канной и пострадавшим.
— Что произошло? — хотела разузнать Бебель у своей подопечной, осматривая холл, лишённый всяких признаков бойни и посторонних лиц. — Он сам сюда заявился?
— Д-да... — начала администратор, поправляя очки на носу и нахмуренно глядя в глаза Хайнрике. — Видимо, где-то снаружи его неплохо потрепали, местами с серьёзными ранениями...очень. Укрытие, конечно же, он подобрал неплохое, ещё и перед отключкой сказал, что желает нечто «отпраздновать и хорошо провести время».
Суккуб тихо усмехнулась и принялась стягивать с плеч куртку, которая затем полетела назад и могла бы оказаться на полу, если бы не показавшаяся врач Миура, облачённая в тёмно-алое кимоно с цветочным узором. Подловившая лицом чужую одежду женщина недовольно хмыкнула и, сложив в руках куртку Бебель, стала молча наблюдать за тем, как та аккуратно склонилась над виновником всей суеты да подхватила на руки, чтобы быстро транспортировать в отдельное помещение. Канна провела взглядом скрывшихся в коридоре дам, а сама принялась переводить дух, снимая с себя чувство ответственности за приключившуюся ситуацию и приступила к дальнейшему выполнению своих обязанностей, приводя рабочее место в порядок.

[float=right]
[/float]Специального операционного помещения для врачевательных процедур не имелось, и троица заперлась в свободной комнате для гостей, лишённой всякого естественного света ввиду отсутствия окон: тёмные стены, пол, потолок и мебель освещались неоновыми лампами и отражались в зеркалах, развешенных над просторной двуспальной кроватью. Оставив на вешалке у двери куртку своей хозяйки, Миура протянула руки вперёд — и в воздухе материализовался большой чемодан, из которого женщина извлекла толстое тканевое полотно и расстелила на полу. Туда Ресюрмониум уложила пациента, принимаясь расстёгивать его верхнюю одежду, а последующую процедуру вверяя специалисту. Рогатая присела на кровать, закинув нога на ногу, и стала наблюдать за процессом. Женщина не сомневалась в способностях штатного лекаря и только немо восхищалась ловкостью и изящностью её движений, с каким холодным расчётом и каменным лицом она уверенно извлекала нож из раны, что под действием целительной магии не смела истекать кровью и стремительно затягивалась, как быстро излечивала ссадины, стирала пятна красной жидкости. Хайн же не смела задавать лишних вопросов и только слабо улыбалась, осматривая незнакомца: крепкий, оттого неудивительно, как он перетерпел все эти побои и остался жив; простой, но с тем уже симпатизирующий суккубу, что весьма неудивительно. Но первостепенным сохранялся главный вопрос, который намеревалась задать управляющая «Гласа Любви» по мере пробуждения пациента: кому он перешёл дорогу и оказался неугоден?

[float=left][/float] — Вот и всё, — сухо заключила Миура спустя полчаса, разбавляя непривычную для здешних стен тишину. — Доверяю его тебе, Хайни. Как понадобится ещё что-нибудь, дай знать.
Рогатая сползла с кровати и осторожно подобрала покоившегося мужчину, переместив того в постель. Осмотрев ещё раз его наполовину нагое тело, особенно акцентировав внимание на плече, где от глубокой раны не осталось и следа, Хайнрике в сдержанном изумлении ахнула, глядя на Миуру, что свернула окровавленное оружие в ткань и оставила на тумбочке рядом.
— Жить будет ещё долго, к его счастью или сожалению. Но по пробуждении может быть вял несколько часов. Ты уж позаботься и обо всём расспроси. Не то, что мне было бы интересно, просто... Если он ни в чём не виноват, я бы не оставляла эти деяния безнаказанными. Но не переусердствуй, а то ты горазда, что и паралич хватит.
— Ты чудо, Миура, спасибо, — полушёпотом проговорила Бебель, на что в ответ врач кивнула с неприметной улыбкой и покинула комнату.
— Что же, что же... —пробормотала про себя женщина, присаживаясь на краю кровати и задумчиво всматриваясь в лицо мужчины, склоняясь над ним и прикрывая верхнюю часть тела одеялом. — Отпраздновать своё благополучное выздоровление наверняка сможете, а хорошо провести время уж подавно. Главное, скорее проснитесь.~
С помощью сенсорной панели у кровати Хайнрике приглушила свет и отошла к креслу где-то в противоположном углу, затаившись и ненароком погрузившись в полудрёму спустя время.

Отредактировано Хайнрике (2024-08-14 16:40:21)

Подпись автора

All my love is for you