Аркхейм |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Аркхейм » Личные эпизоды » Вся моя жизнь лишь попытка найти тебя
|
Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.
...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
Центральный парк Лоссума, вечер, тёплые сумерки опускаются на город, включаются первые фонари, случайные прохожие отбрасывают на мокрую после недавнего дождя землю длинные ползучие тени. На малолюдном ответвлении тропинки под светом фонаря стоит скамейка. На спинке скамейки, поставив ноги в мокрых кедах на сиденье, сидит подросток. Взъерошенные короткие волосы, бесформенные черные джинсы, футболка с психоделическим принтом, огромная мокрая куртка, словно снятая со старшего брата. Между коленей паренька зажата банка с недопитым энергетиком, в руках сигарета и зажигалка.
Парень спрятался от родителей и пытается втайне от них покурить, воровато оглядываясь по сторонам. Промокшая зажигалка бессмысленно щелкает в руках перед зажатой в зубах сигаретой, подросток сдавленно матерится и трясет бесполезной штуковиной, пробует еще раз – бессмысленно. Поворачивается к свету, осматривает зажигалку, одним карим глазом заглядывает внутрь, дует в сопло. Большой палец, покрасневший от постоянного контакта с колючим колесиком, повторяет привычное движение. Зажигалка говорит грустное «вжик», а вожделенного огня не дает. Мальчик разочарованно вздыхает, прячет расстроивший его инструмент в карман, сигарету закладывает за ухо, смотрит по сторонам, может быть, кто-нибудь поделится с ним огнем? Но по этой тропе ходят редко, вот и сейчас идет только какая-то незнакомая ему бабушка, сгорбившаяся под тяжестью сумок. Подросток успевает хлебнуть энергетика, когда ковыляющая походка старушки приближает ее к скамейке. Поравнявшись, она ставит баулы на землю и поднимает выцветшие глаза на паренька:
- Молодой человек, вы не поможете мне с сумками? – умоляющим голосом произносит бабушка, тяжело вздыхая и разгибая спину. – Тут совсем недалеко от парка я живу, очень тяжело, возраст уже не тот, - парень в два глотка опустошает банку и не глядя швыряет ее в сторону переполненной мусорки, банка отскакивает от стенки мусорки и рикошетит в траву, парень легко соскакивает со скамейки, оправляя куртку. – Ох, спасибо вам большое, демиурги вас благословят, - лепечет старушка, когда подросток отрывает сумки от земли и вопросительно смотрит на пожилую женщину, мол, веди.
Некоторое время они идут бок о бок, старушка скрипучим голосом рассказывает о временах своей бурной молодости, мальчик вежливо улыбается и иногда задает наводящие вопросы. Тропинка кажется бесконечной, она петляет между деревьями, укрывается тенями, и подросток, кажется, уже пожалел о том, что согласился помочь, потому что иногда нервно оглядывается, сутулясь под тяжестью сумок. Они доходят до поворота, за которым по несчастливой случайности перегорел фонарь и не видно не зги, старушка неловко оступается, хватается в падении за мальчишку.
Парень почти моментально роняет сумки – они испаряются, словно их и не сущестсвовало вовсе - и обмякает, бабушка цепко держит его за подмышки и с непонятно откуда взявшейся силой, подхватывает на руки, как ребенка, и несет в сторону от дороги в непроглядную темноту зарослей редких краснокнижных деревьев, высаженных в парке.
Вот уже пять лет в центральном парке Лоссума пропадают подростки. Молодые юноши от пятнадцати до двадцати пяти лет заходят в парк и больше из него никогда не выходят. В полицию регулярно приходят запросы от родителей пропавших мальчиков, но внутренние органы не особенно спешат бросаться на поиски детей. Подростки склонны к драматизму и побегам из дома, многие из них, нагулявшись и потратив все деньги, по итогу возвращаются под родительское крыло, поэтому соединять все пропажи в одно какое-то дело полиция не спешит. Как будто бы пропажи мальчиков примерно раз в месяц легко вписываются в статистику подростковых побегов, а то, что в последний раз их видели в центральном парке – это совпадение. Парк огромный, несколько сотен гектаров, сотня выходов в разные районы города, аттракционы, колесо обозрения, небольшой зверинец, бесчисленное количество точек фастфуда, набережная и километры, десятки и возможно даже сотни километров дорожек, тропинок, аллей. В этом парке можно заблудиться, если попасть в него впервые, даже несмотря на цветные указатели на каждом перекрестке. В этом парке можно жить месяц, и никто не найдет тебя и не потревожит. В этом парке ежедневно тысячи людей проводят свой досуг, выгуливают домашних животных, катаются на велосипедах или праздно гуляют под ручку со своим избранником по жизни. Этот парк – маленький кусочек природы внутри стеклянного и бетонного оплота цивилизации, здесь можно покормить белок и ящериц, сфотографироваться с экзотическими животными, погонять экзотических цветных и шумных птиц.
Вите по долгу службы приходится быть в курсе текущих заведенных дел, и хотя ни одного тела подростка с подходящими параметрами и обстоятельствами смерти к ней на стол в последние годы не попадало, дело о пропаже детей всё равно плотно застряло в ее голове и не позволяло расслабиться. Как будто бы есть что-то, что она может сделать для поиска этих мальчиков, а она сидит на попе ровно и наблюдает, как бездействует полиция.
Поэтому вот уже второй месяц она, вернувшись с работы, принимает душ, смывает косметику, одевается в мужскую одежду, соответствующую подростковой моде этих лет, и едет в центральный парк, где проводит несколько часов, гуляя между деревьями или пожевывая бургер где-нибудь на скамеечке. Ей очевидно, что похититель – если он существует – действует на малолюдных участках парка, поэтому бродит в основном там. Разумеется, за такие выходки в отделе ее никто по головке не погладит, но и не уволят же? Она взрослая женщина, имеет право проводить свой досуг в нерабочее время так, как ей хочется, а хочется ей насобирать информации, возможно, стать свидетелем, ну, или на худой конец, жертвой. Похититель нацелен на юных мальчиков, а значит не ожидает столкнуться со взрослым подготовленным и вооруженным элементалем один на один, поэтому такая маскировка работает в ее пользу, как минимум у нее всегда есть эффект неожиданности, если вдруг всё зайдет слишком далеко.
Вот и сегодня Вита намарафетилась, врожденный и выработанный с годами педантизм, а так же выбранная много лет назад человеческая личина способствуют тому, что даже при очень близком рассмотрении в угловатом мальчишке распознать женщину становится почти невозможно. Грудь стягивает спортивный топ, бесформенная одежда – демиурги, благословите подростковую моду! – скрывает остатки каких-либо подозрительных форм, короткие ногти, взъерошенные волосы ежиком, в глазах – карие линзы. Она оставляет мотоцикл в двух кварталах от парка, некоторое время бесцельно бродит, наблюдая за прохожими, попадает под дождь, что позволяет ей пополнить свою энергию и обновить защитные заклинания, предусмотрительно наложенные на себя. Лоссумский дождь – подарок для Лоссумского водяного элементаля. Он действует лучше любого энергетика, красная банка которого зажата у нее в коленях, пока она – маскировки ради и развлечения для – пытается зажечь промокшей зажигалкой сигарету.
Внезапная старушка, выплывающая из темноты, привлекает ее внимание, короткая алая теомагическая вспышка, которую легко можно принять за отражение света фонаря в красной банке газировки в руках, и Вита прячет ликующую улыбку в глотке энергетика – от старушки фонит протомагией на весь парк. Интересно, кому это может быть выгодно, принимать облик обессиленной бабушки с тяжелыми сумками? Шестой уровень УМИ, расу определить не удается, аура грязная, бликует, в облике старушки – сильный маг, который пытается спрятаться. Обычному парковому вору нет нужды так прятаться, остается только один объяснимый вариант.
Вита с показательным усилием поднимает сумки – для хумана ноша действительно тяжелая, для элементаля – нет, но она играет свою роль до конца. Одной лишь фотографии старушки – сделанной при помощи встроенной в нагрудном кармане куртки миниатюрной камеры во время как будто бы небрежного одергивания оной – мало. Сильному протомагу ничего не стоит менять свой образ в свою каждую вылазку в парк, поэтому Вита принимает простое и логичное решение: последовать за старушкой, испытать на себе ее – или его? – методы, может быть, даже проникнуть в «логово» в виде жертвы. Вита не первый день последовательница Хаоса, у Виты хаос в крови, он растворен в воде ее истинной сущности, он бурлит и принуждает к безумствам.
Старушка оступается, хватается за Виту, элементаль чувствует укол шприца под лопатку, имунная система отзывается коротким головокружением, но подростка хумана подобная доза транквилизатора сбила бы с ног, поэтому Вита, будучи хорошо ознакомленной с составами и действиями различных веществ, роняет сумки и реалистично обмякает, повиснув на цепких руках бабушки. Та, в свою очередь, потеряв бдительность и всю свою немощность, подхватывает Виту и несет ее в кусты. Готовимся к телепортации, думает Вита.
Всё идет по плану. Даже если план – говно.
На мокрую от недавно прошедшего дождя скамейку запрыгивать и вовсе неохота, но скамейки ведь нужны чтобы на них сидеть — поэтому огромный кот легко отталкивается большими лапами от асфальта, разбрызгивая воду из лужи, и мягко приземляется на деревянные влажные доски, слегка выпуская когти чтобы не проскользить по отполированной древесине.
Выгибается дугой а затем фырчит, и жмурясь, отряхивает шерсть от попавших на нее до этого дождевых капель — мокро, неуютно, мр-р.
Лоссумские сумерки подсвечивают голубую с розоватым отливом вьющуюся шерсть большого кота, а выразительные сверкающие глаза аналогичных цветов добавляют облику некоего мистицизма, но все же он остается котом — не выше второго или, на крайний случай, третьего уровня магического источника.
Магический зверь, коих на Цирконе пусть встретишь и нечасто, но какого-то особого удивления появление большого кота с интересным окрасом в одном из парков Лоссума у прохожих не вызывало.
Кот как кот, мокрый, недовольный, возможно голодный — вон как озирается по сторонам, пусть и делает вид, что лениво и по-кошачьи, но глаза-то ищущие! Правда, не самое подходящее время для поисков выбрал — по этим тропинкам никто особо и не ходит, а тем более в такой час, разве что вон на той дальней тропинке расселся пацан прямо на спинке скамейки, да сигаретами балуется — никак боится что от родителей может влететь.
Кот, конечно же, запах табака не приветствовал, поэтому за безуспешно пытающимся закурить взъерошенным парнишей в огромной куртке оставался наблюдать издалека — оккупировав свою скамейку ровно посередине и приняв ту самую позу, в которой правильные коты наблюдают за заинтересовавшим их объектом будучи в полной готовности сорваться с места.
Так и не сумевший добыть огонь паренек вряд ли представляет полноценный интерес для ищущего кота, поэтому вскоре взгляд цепких кошачьих глаз перемещается на следующую фигуру, которая идет медленно и даже грузно — да, одинокие бабули с баулами интересуют голодных котов куда больше, ведь в заветных котомках может быть не менее заветная колбаса, или на крайний случай, кусочек рыбоньки?
Инстинктивно чувствуя, что уж сгорбленные старушонки точно не должны курить, кот не мигая следит за ее неспешными передвижениями, намереваясь с громким мяуканьем подлететь ей под ноги и начать кружить вокруг баулов, выпрашивая что-нибудь съестное. Кот удивленно моргает, видя что старушонка останавливается около подростка — зачем, бабулечка, а вдруг он таки закурит, и тогда и от тебя тоже будет пахнуть табаком?
“Не надо, бабуленька, ведь табак будет перебивать все остальные запахи” — хищно облизывается кот, продолжая наблюдать.
— Мама смотри, кыся! — раздавшийся возле скамейки радостный детский вопль заставляет кота подскочить на месте и развернуться в сторону источника шума. Навстречу коту, раскинув руки, несется маленькая девчушка в красном дождевике и с двумя черненькими хвостиками на макушке, по виду лет шести-семи, возможно только начинающая познавать тяготы школьного обучения. За ней пытается поспевать невысокая улыбчивая мама, которая, судя по всему, пыталась увести девчушку совсем в другую сторону — вон к тем выглядывающим из-за деревьев домам жилого комплекса, но как тут можно идти домой, когда на скамейке сидит такая интересная кыся.
— Милая, не трогай котика, он мокрый и грязный, — женщина аккуратно пытается отвести девчушку от скамейки, но цепкие детские ручонки уже впиваются в густой кошачий мех, и кыся, будучи захваченной против воли, фырчит и выгибается, пытаясь высмотреть вдалеке заветную старушонку с вероятной рыбонькой в котомках.
Кыся думает о том, что чужие прикосновения для него в диковинку и от того даже не сразу соображает, как на них реагировать. Девчушка гладит его по большой умной морде, и он осторожно урчит в ответ, понимая, что это закономерно, что ей захотелось его погладить — ведь неспроста такая красивая кыся сидит одна на скамейке, а кошачьих слов явно не хватит, чтобы объяснять и про паренька, и про старушонку с котомками, и про колбасоньку с рыбонькой.
— Мр-р-р, — ох уж эти кошачьи рефлексы! Кот, пребывая в некоторой растерянности от самого себя, довольно подставляет спинку под восторженные девчачьи поглаживания, успевая извернуться так, чтоб ему было видно происходящее вдалеке. Старушонка, тем временем, уже успевает сбагрить котомки пареньку-который-не-закурил и увлечь его куда-то совсем в сторону, вглубь парка.
Кот фырчит, уворачиваясь от очередного поглаживания, и понимает, что еще немного, и рыбонька с колбасонькой рискуют быть упущенными, поэтому действовать приходится решительно — выскальзывая из чужих объятий, он спрыгивает на землю, и под разочарованный девчонкин возглас несется вперед, стараясь не упустить из виду старушонку и паренька.
В стремительно наступающих сумерках он остается довольно ярким пятном, поэтому ему приходится немного задерживаться около деревьев, чтобы его не увидели, и тянуть время, пока старушонка в сопровождении парниши медленно проползет еще чуть дальше. Парк начинает казаться слишком просторным даже для него, и сверкая в полутьме глазами, он ловит себя на мысли — конечно же, инстинктивной, как и у любого нормального кота, что тропинка, по которой он следует за странной парочкой, уж больно длинная и запутанная, и есть риск заблудиться и не успеть добраться до заветной рыбоньки.
Минуя погасший фонарь, кот замирает и вглядывается в темноту парка, очертания которого становятся слишком уж инфернальными, и флегматичным взглядом наблюдает за крайне занятным зрелищем — как хищник хладнокровно ловит в свои сети предполагаемую жертву.
Сейчас!
В несколько прыжков огромный кот преодолевает расстояние от поворота до тех кустов, куда выше обозначенная старушоночка ловко утащила парнишу, и сигает следом в непроглядный мрак.
Заросли кустов обнажают жуткую личину, прятавшуюся за образом сгорбленной бабулечки, и кот с шипением запрыгивает ей на спину, впиваясь когтями в кожу и заставляя выронить парнишу и завалиться на землю.
Старушка визжит нечеловеческим голосом а лицо ее начинает вытягиваться и меняться — за морщинами начинает проступать оскал взрослого мужчины, который хватается за старушачью одежку на себе и пытается сдернуть ее вместе с котом, но тот держится крепко, мешая похитителю подняться на ноги.
Кошачьи когти еще раз впиваются в чужую спину на всю длину, и обнажив клыки, кот замирает на пару секунд и неожиданно сам начинает менять очертания — спустя пару секунд мнимую старушку удерживает среднего роста худой мужчина с разноцветными волосами, заламывая похитителю за спину руки:
— Тц, не вырывайся, — и выуживая из кармана наручники, заряженные ослабляющей магией, ловко цепляет на чужие высохшие от старости запястья, — Божий одуванчик, твою мать.
Похититель обмирает, а затем, резко повернув к мужчине голову — под настолько неестественно углом, что можно было услышать хруст, широко улыбается в безумной улыбке и показывает направление своего взгляда — в темноту, куда-то за того паренька.
Мужчина округляет глаза, видя в темноте скрывающих часть обзора деревьев ещё одну фигуру, чертящую в воздухе светящуюся золотистую пентаграмму.
— Да твою ж!... — подскакивает с земли, едва не запинается о все еще поваленного на землю похитителя, отдавливая ему ногу, подлетает к парнише, и хватая его, отпрыгивает в сторону, до последнего надеясь успеть.
За спиной раздаётся негромкий хлопок, и на какие-то несколько мгновений звуки вокруг исчезают, оставляя в голове и в ушах вакуум.
Чернота парка на какое-то время становится ещё темнее и злее, и когда бывший кот отпускает паренька и отстраняясь, оглядывается, то на том месте, где они были до этого, большим кругом зияет выжженая земля — метра три диаметром, не меньше.
За пределами круга, если приглядеться, можно будет обнаружить кровавые ошметки — все, что осталось от старушонки.
Которая, естественно, таковой не являлась, как и парниша перед ним.
Мужчина смотрит на бывшую жертву устало и немного сердито, на автомате достает из кармана корочки и тычет тому чуть ли не в нос:
— Теодор Стефанос, старший следователь по особо важным делам. Ну а ты кто такой.. на самом деле?
Отредактировано Теодор Стефанос (2024-04-19 19:06:28)
...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
У Виты есть один очень полезный для сотрудника органов рефлекс: когда начинает происходить какая-то хрень-хтонь - включай видеозапись. Это она и сделала моментально, когда на стремительно трансформирующуюся бабульку со спины набросился лазурно-лососевым пламенем тигр... или кот, в суматохе и сумраке зарослей лоссумского парка оценить так сразу сложно, тем более что Вита не специалист по магическим животным. В коротком полете на землю она группируется, раскрывая всю свою маскировку, перекатывается, замирает в позе человека-паука, лихорадочно стреляя глазами и пытаясь оценить обстановку на ходу.
Ее надежный, как швейцарские часы, план рассыпается китайской подделкой прямо в руках, крошки дешевого хрупкого сплава застревают между пальцами, попадают в трахею, отдаются изнутри острым накатывающим приступом раздражения, Вита давит его, душит, он лопается с глухим щелчком, как вошь между ногтями. Не время для раздражения, не место, успех неофициальной спецоперации утекает кипятком сквозь пальцы, в ее силах подставить тазик, но тазик оказывается дуршлагом. Вита уже складывает руки, формируя ослабляющую, связывающую печать, когда краем глаза ловит в темноте деревьев короткое движение. Свечение золотистой пентаграммы метает зайчиков по ее зрению, ее подхватывают, как котенка, и выдергивают из эпицентра моментально последовавшего за этим взрыва, и она вроде успевает бросить связывающее заклинание в сторону пентаграммы, но скорее всего промахивается.
Несколько секунд оглушительной тишины сменяются звоном в ушах, Вите на голову надели ее же дуршлаг и бьют по нему половником, и Вита сдергивает его с себя резким ударом хлыста целительной магии по собственной голове, зацепив хвостом плети цветную голову кото-спасителя. Вся отлично продуманная тактика, которой она с самого начала придерживалась, улетела коту под хвост, но Вита даже в раздраженном и взъерошенном от падения состоянии остается врачом и оказывает первую помощь почти инстинктивно и полностью рефлекторно. Мужчина не спешит выпустить её из своей хватки, пока не убеждается, что опасность больше не грозит, и что бабушка-божий-одуванчик больше не представляет опасности, распространившись на многие метры вокруг, покрыв тонким слоем себя деревья, кусты, лица и одежду пострадавших - а точнее свидетелей.
Вита выпутывается из объятий человека-кота - ей никогда не нравились кошки - и поднимается на ноги, одергивая куртку и останавливает этим видеозапись. Камера не оснащена инфракрасными датчиками, а значит в такой темноте вряд ли можно будет что-то рассмотреть, но мозг криминалиста с многолетним опытом уже невозможно остановить, и он услужливо подкидывает в ее мысли один за другим гипотезы о том, что произошло и о том, что должно было произойти. Если бы не вмешался кот. Последний, к слову, представился и Вита устало закатывает глаза и рукава, вынимая из пространственного кармана своего артефакту собственные удостоверения, которые почти вежливо втыкает в руки "следователя по особо важным делам" и, оставив Теодора изучать бумажки, отправляется исследовать место преступления, моментально потеряв интерес к мужчине.
- Бэйн, Вита Бэйн, - пародируя героя какого-то олдскульного фильма, эхом отзывается Вита, приседая на корточки, чтобы лучше рассмотреть останки похитителя. Комочки и сгустки выглядят не по-человечески, как будто бы лопнул кожаный шарик, наполненный кровью с хаотично плавающими в ней кусочками органов. Но бабушка выглядела вполне органично, работа тонкая, не приколупаешься, даже если сильно хочется. Но из кусочков и ошмётков вокруг центральной черной зияющей пропалины при всем желании невозможно больше собрать бабушку или хотя бы что-то отдаленно напоминающее человекоподобное существо, даже если вы чемпион Аркхейма по собиранию паззлов. Интересненько.
Вита поднимается на ноги, в руке - так же как и ранее появилось удостоверение - появляется смартфон, на котором Вита, почти не глядя, находит нужный номер. - Здравия желаю, офицер Пхихьитх, - вежливо обращается она к воздушному элементалю мужского начала, поднявшему трубку. - На связи Вита Бэйн. Лоссумский парк, около ста метров от выхода тридцать семь, здесь... трупом это сложно назвать, но пусть труп. Нужна группа, оцепить территорию, провести анализ места преступления, - даже по голосу внутри трубки легко понять, что элементаль закатывает глаза и говорит что-то в духе "куда ты опять влезла, Вита", на что женщина в костюме мальчика-подростка едва сдерживает улыбку. - Два свидетеля, Вита Бэйн и, - с интонациями, скопированными от мужчины-котика, - Теодор Стефанос, старший следователь по особо важным делам.
Еще несколько секунд Вита разговаривает с офицером Лоссумской полиции, обещает отправить ему видеозапись - что и делает сразу после сбрасывания звонка - интересуется ориентировочным временем прибытия следственной группы, в шутку спрашивает, вкусные ли пончики сегодня подают в пончиковой возле полицейского участка, а после возвращает своё внимание к Теодору.
- Поздравляю вас с новым делом, следователь Стефанос, - она забирает у него свои корочки и испаряет их в свой невидимый пространственный карман. Следователь Стефанос выглядит забавно, забрызганный землей и остатками бабушки, и Вита едва держит себя в руках, чтобы не вынуть из волос мужчины кусочек окровавленной кожи, она только сдержанно улыбается и держит всю приемлемую для сложившейся ситуации субординационную дистанцию. - Вы не случайно оказались в парке, я правильно понимаю? Есть какие-то зацепки по этому делу? Свидетели, улики? - Вита прекрасно знает, что до сих пор никаких зацепок не было, уголовного дела о пропавших мальчиках так и не завели, но может быть Теодор так же, как и она, собирает информацию самостоятельно и уже достиг каких-то успехов на этой почве. Да и ожидать следственную группу в полном молчании было бы неловко, учитывая, что еще две минуты назад они обнимались и валялись на земле, как неопытные любовники, застигнутые взрывом страсти прямо в недрах Лоссумского парка.
- Пойдемте, пока ожидаем группу, проверим, что за кукловод управлял этой марионеткой, - и Вита приглашает следователя за собой в заросли фикуса, откуда темная фигура метко швырялась взрывными пентаграммами. На месте притоптанная мокрая трава, серный едва уловимый во влажном воздухе парка запах недавней телепортации.
Вита щупает руками воздух, сшивает алой сиюящей нитью теомагии телепортационное разрежение, молекулы серы в воздухе, следы обуви в траве, выжженный дымящийся круг, особенно тщательно пришивает комочки и кусочки бабушки в земле, на деревьях, на себе и на Теодоре, прикрытые карими линзами водянистые глаза тепло светятся алым изнутри, пока Вита привычно вглядывается в воздух, расплетая и снова связывая невидимые зрению частицы, собирая из ничего - что-то. Версию. Мотив. Методы. Координаты.
- Черт, - выплевывает и возвращает взгляду фокус. - Он сильнее, чем я надеялась, - тихо, почти себе под нос, скорее громкая мысль, чем тихий голос, но человек с кошачьим слухом наверняка сможет это услышать, поэтому Вита уже в полный голос обращается к Теодору. - Он ушел на другую планету, я не вижу координаты, хотя от телепортации прошло только несколько минут, если бы он был на Цирконе, я бы даже адрес могла назвать, а так... Спасибо за спасение.
Отредактировано Вита Бэйн (2024-04-20 13:49:06)
Только когда корочки эксперта-криминалиста оказываются всунуты ему в руки — Теодор понимает, что это, пожалуй, не самый лучший вариант развития событий. Только Лоссумского отдела ему здесь не хватало — имеют полное право что-нибудь да предъявить за самовольное вмешательство на не подведомственной ему территории.
Собственно, паренек с самого начала казался странным — да еще и оказался вовсе не пареньком, а замаскированной девушкой, просто с очень короткой стрижкой, но эту современную моду хрен поймешь, что, собственно, Теодор и делал — чаще всего не понимал. Хотя и сам, по Цирконским меркам, почти-что в эту моду вписывался со своими цветными от природы волосами.
Бросив беглый взгляд на чужое удостоверение он проследил взглядом за Витой Бэйн — и в голове ее имя прозвучало ничуть не менее ехидно и вычурно, чем она сама его произнесла. Одно радует — случившееся ее нисколько не шокирует, и как и подобает судмедэксперту, она сразу же переключается на то, что осталось от бабулечки, цепким взглядом выискивая что-то, за что можно будет ухватиться в распутывании этого дела.
“Но дело ведь так и не заведено, она-то с чего бы им вдруг заинтересовалась? К ней на стол ни одного трупа попасть не должно было,” — хмурится, догадываясь, что доктор Бэйн, скорее всего, действовала самостоятельно. Равно как и он сам, значит, предъявлять ему, с вероятностью почти сто процентов, ничего не станут — только если очень сильно захотят прикопаться.
Пока Теодор молчаливо прокрастинирует, таращась на выжженный круг в земле, стриженная под пацана эксперт — волосы еще короче, чем у него! — успевает, судя по всему, связаться с Лоссумским отделением, потому-что Тео слышит знакомую фамилию, выговорить которую ему никогда не удавалось с первого раза, но в том отделе личностей со странными именами было полно — чего стоит парочка оперативников Иабута и Иамашина, которых постоянно ставили работать в одной группе, а может и до сих пор ставят, или охранника у них на парковке по фамилии Тугтуг, который отчего-то невзлюбил Теодора и каждый раз открытие шлагбаума для него превращалось в какой-то цирк с конями.
Когда доктор Бэйн завершает разговор, в конце упоминая о Стефаносе — опять же, с не менее ироничными интонациями — хтон бы побрал всю эту ситуацию! — Теодор словно возвращается ощущениями в реальность, до этого будто пребывая в некой прострации, а сейчас — в полной мере осознавая себя стоящим вот так в темном парке, с головы до ног забрызганным грязью, кровью и ошметками чужого тела.
Господин следователь в своей естественной среде обитания — дикая природа Лоссумских парков удивительна.
Раздражение накатывает моментально от ощущения того, что здесь помимо него есть еще кто-то, кто умеет вот так театрально закатывать глаза и отпускать покрытые тончайшим слоем хамства комментарии — изящно, не подкопаешься.
Мысленная чаша весов покачивается с одной стороны в другую — то туда, где методично складываются все невзначай брошенные насмешки в его адрес, сказанные, причем так, будто сама автор этих насмешек и вовсе не замечает этого, то в другую сторону — где сиротливо примостился на самом дне чаши факт того, что нечто все же сподвигло эксперта действовать в одиночку, да еще и в отсутствие официально заведенного дела.
Неужели ее это тоже беспокоит?
Протягивая удостоверение обратно доктору Бэйн, Теодор предпринимает попытку сделать что-то со своим вечно недовольным выражением лица, выдав на нем некое подобие дежурно-ровной улыбки, но получается еще большая жуть — улыбки вообще не его конек, и он, догадавшись, как это может выглядеть со стороны, возвращает привычную хмурость, слегка кивая в ответ:
— Поздравления принимаются, Вас с тем же самым, доктор Бэйн, — на последних словах он чуть было не срывается в язвительный тон, но успешно балансирует на грани, смотря в лицо девушке настолько невозмутимо, что при желании не подкопаешься — будет все отрицать.
Подходит ближе к выжженной земле, останавливается и внимательно рассматривает, думая параллельно о чем-то своем, и проводя по волосам, вытряхивает часть ошметков, чтобы обернуться и продолжить:
— Я уже давно пытаюсь связать пропажу подростков со странной аурой, которую периодически замечаю в этом парке. Прямых доказательств нет, как, видимо, и у Вас, и это первый случай, когда все указывает на похищение, — в голове возникают недавно увиденные образы исказившегося от злобы бабулькиного лица и темной фигуры вдалеке, рисующей пентаграмму, — Казалось бы, на Цирконе, как и во всем мире регулярно пропадают люди, а подростки — тот еще трындец на ножках, с них станется свинтить подальше от родительского контроля.
Взгляд, и без того не сильно веселый, становится еще тяжелее, и в этот момент ему совсем не хочется язвить или сыпать остротами, поэтому голос получается на удивление спокойный и ровный:
— У моего хорошего знакомого пропали сыновья, близнецы. Постоянно терлись в этом парке, а потом не вернулись домой. Но это домашние ребята, дальше Лоссума носа не сунули, оба задроты — из тех ботаников, что по три часа за сраным жучком в траве наблюдают. Хтона лысого они б куда-то по своему желанию потерялись. Как полгода назад испарились, я с тех пор тоже периодически здесь околачиваюсь — знакомому вроде как пообещал хоть что-то делать.
В парке становится совсем темно и Теодор смотрит на Виту слишком яркими голубыми глазами — так у котов блестят в темноте глаза:
— Как только очередной пацан пропадает, здесь еще несколько дней фонит этой аурой, которая теряется как раз таки в пределах парка. Как будто владелец не выходит отсюда. А судя по увиденному он и не выходит, и аура не определяется ни вручную ни через магсканы — но вот эти невнятые всполохи, их если пару раз засечь, ни с какими другими не спутаешь. За полгода три потеряшки — и вот Вы были бы четвертым…той.
Замолкая, вздыхает, не находясь с продолжением — да и что говорить то? В заполнении словесных пустот он был вообще ни разу не мастер и даже не любитель — ему вполне нормально было помолчать, в какой бы ситуации он не оказался, поэтому на предложение пойти посмотреть, осталось ли что-то на месте той фигуры согласно кивнул, направившись следом.
Притаптывая ногами мокрую и уже кем-то до этого слегка примятую траву, он с интересом наблюдает за действиями доктора Бэйн, чьи действия напоминают завораживающие ритуалы в темноте — все как положено, с магическим сиянием, плотью и кровью.
Что уж скрывать — наблюдать за тем, как работают другие спецы всегда было любопытно. И еще более любопытно — что эти специалисты могли найти.
— Он сильнее, да. По крайней мере — в пространственной магии, даже я не чувствую след, — произносит задумчивым эхом в ответ на тихие слова эксперта, и невзначай самостоятельно ведет рукой по воздуху, оставляя в темноте прорезывающие всполохи лососево-небесных оттенков, считывая и фиксируя отголоски чужой агрессивной магии, — Но другая планета это уже больше чем ничего. Значит, искать надо не на Цирконе.
Отходит на пару шагов назад, словно фиксируя перед глазами мысленный фотообраз места преступления, и не удержавшись — зевает и трет пальцами глаза. Вылазки на Лоссум никогда не давались ему просто, и эта была уже третья ночь, которую он тратил на попытку хоть кого-то выследить.
— Пожалуйста, — произносит даже слегка удивлённо для самого себя. Обычно игнорируя слова благодарности и не умея реагировать на них должным образом, считая любую помощь своим долгом, в этот раз прикидывает в уме, что ответить все же стоит. Не гражданское лицо, как никак.
Внимательным взглядом изучает Виту, словно раздумывая, добавлять что-то или нет, и слегка нахмурившись, все же добавляет:
— Шанс, конечно, один на миллион, что среди тонн информации получится выцепить хоть что-то, но можно попробовать поискать в сторону какого-нибудь культа. Обычно как раз среди сектантов можно найти самых упоротых маньяков, в том числе и тех, кто выбирает вполне конкретных жертв. Сейчас у нас есть то, что наши маньяки любят молоденьких — вполне возможно все завязано на юношеской чистоте, плюс определенная раса, хуманы физически уступают остальным. Высокая вероятность, что выбирают по физическим показателям — плюс парниши пубертатного периода, скачок гормонов. тоже может что-то да значить. Я попробую копнуть в эту сторону, а вы..— пока говорит, выковыривает из волос еще один кусочек кожи с запекшейся крови и хмыкает, — Видимо, будете заниматься своим делом. И если у Вас будет желание…
Оглядывает парк, большая часть которого уже была плотно накрыта предночной шторой:
— То мы поищем еще.
Отредактировано Теодор Стефанос (2024-04-24 10:34:33)
...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
Вита не видит реакцию Теодора на ее удостоверение, но судя по напряженному молчанию следователя, пока она осторожно осматривает место взрыва, ей удается произвести впечатление. Позитивное это впечатление или негативное - ее интересует мало, но так уж вышло, что раз он стал занозой в заднице ее самостоятельной миссии - пусть теперь наслаждается своим незавидным положением. Раздражение за спутанные не самым деликатным образом планы всё еще медленно подгрызает гранитную плиту твердой сосредоточенности где-то на границе её чувств, так что она легко позволяет себе мрачно удовлетвориться замешательством неслучайного соучастника ее фиаско.
Разумеется, ее первоначальный замысел был заляпан белыми пятнами недостатка информации. Она действовала наобум, надеясь на авось и небось, но ей - как закономерно заметил офицер Орнун Пхихьитх (и почему он не сменил истинное элементальное имя на более благозвучное человеческое?) - не привыкать, и "опять" из его уст - далеко не фигура речи. Вита пятнадцать лет отдала службе Лоссумским силовым структурам, и медицинских халат судмедэксперта уже тогда - в первые годы после получения второго образования - казался ей тесным, и Орнуну приходилось терпеть нездоровую инициативу Виты в делах, в которых тел не было, и иногда Витиными стараниями и не появлялось. Так что хоть Вита и была всегда впереди планеты всей, катастрофой заканчивалось это крайне редко.
Котострофой обернулось почему-то именно сейчас.
Вита не дура - хотя может быть кот-то мог бы с этим поспорить - она оценила все риски и готова была взять на себя всю ответственность в случае чего. Но то, что у нее отобрали, возможно, единственный способ разузнать побольше про пропавших подростков и хоть что-то сделать для расследования этого незаведенного дела - ее бесит. Теперь она, пожалуй, приложит все усилия, чтобы виновник сего торжества отработал свой вклад, если нужно, она даже договорится об официальном привлечении Теодора Стефаноса, старшего следователя по особо важным делам, к расследованию пропажи мальчиков, благо все необходимые для этого разрешения у него имеются. Лоссумским следователям найдется работа и в черте города, а котику, по всей видимости, не привыкать гулять самому по себе.
Вита забирает своё удостоверение, и Теодор сворачивает лицо в причудливый крендель, после чего расслабляет его до привычного, видимо, выражения "я ебал это всё, пока это всё ебало меня" и огрызается на Виту. Выглядит и звучит это мило, стоит признать, и женщина в какой-то момент с ужасом, отразившимся в расширившихся на мгновение глазах, ловит себя на мысли "урчат ли кошки в человеческом обличии, если их почесать за ушком", из-за чего ей приходится в срочном порядке выгонять непонятно откуда взявшуюся кошатницу из подсознания. Прям веником.
- Мне бы удалось собрать побольше доказательств, если бы... - она пытается звучать язвительно, но веник не помогает, Вита выдыхает. - Впрочем, на вашем месте я поступила бы так же, - она заканчивает фразу примирительным кивком. Если уж им предстоит работать сообща, лучше придерживаться нейтральных отношений, а не шипеть друг на друга, как кот и бутылка газировки. Эмоциональный рассказ Теодора Виту не впечатляет, хотя она и сама когда-то была из тех самых задротов, правда, за жучком она не наблюдать предпочитала, а препарировать... пока он еще был жив. Кто знает, может быть именно чувство вины перед тем самым жучком в последствие заставило ее пойти помогать еще живым людям и исследовать внутренности уже мертвых? Во всяком случает мотивация следователя теперь ей понятна, он добрый парень, который пытался был героем. Не прокатило, как говорится, не фортануло.
- Мощный протомагический фон, мальчики подростки, - Вита загибает пальцы, перечисляя известные им факты. - Аура невнятная, действует не своими силами, привлекает... - она снимает со своей куртки кусочек бабушки и размазывает его между пальцами. - Это голем, гомункул, может быть какой-то странный вид нежити, но это маловероятно. Бабушка была вполне себе живая на ощупь, пока не стала трансформироваться, там не человек внутри, не скелет и гнилые органы, а как будто слепленное на основе органики существо, которое самостоятельно действовать не может. Сильный протомаг, сильный пространственник, сильный боевой маг, - Вита кивает в сторону трехметрового выжженного в траве кратера. - Что-то мне подсказывает, что главный злодей еще несколько минут назад был прямо вот тут, а мы его упустили, - проволочник раздражения снова зашевелился у Виты где-то в районе желудка, и чтобы его успокоить, Вита поступает единственным известным ей беспроигрышным способом - начинает душнить и перехватывать инициативу в ответ на предположения Теодора об алгоритме последующих действий.
- Мальчики пропадают пять лет, ни одного трупа за это время найдено не было, есть шанс, что подростки еще живы, возможно, не целиком, - и женщина смахивает со своего плеча еще один прилипший комочек, бывший когда-то бабушкой. Возможно, бабушка была когда-то пропавшим мальчиком подростком? Эта мысль ей не нравится. - Похититель не требует выкупа, не делает громких заявлений - его мотив не обогащение и не политический, это пока что то, что мы можем утверждать точно, секта - это догадка, но она имеет место быть, пока не выяснится обратное, - Вита иногда читает лекции по криминалистике в университетах и на конференциях, поэтому слова у нее подбираются на знакомую ей тему быстро и сразу нужные. - Первое что нужно сделать - опросить подробнее родителей пропавших за последние годы детей, собрать приметы, точную информацию, где в последний раз видели, с кем, сравнить даты пропажи с показателями магскана, отсеять не попавших в выборку. Одновременно с этим я попытаюсь сделать запросы в следственные отделы крупных городов на других планетах, я уверена, что не одним Лоссумом наш любитель мальчиков пополняет свои запасы мальчиков. У пространственников обычно есть "любимые" места для телепортации, и чаще всего они в пределах одной планеты, будем надеяться, что нам удастся сузить круг поисков и определиться хотя бы с планетой, - и Вита продолжила бы перечислять весь список должностных инструкций для себя и следователя Стефаноса, если бы сквозь деревья не послышались громкие голоса и не забрезжили сквозь листья острые лучики полицейских фонариков.
[float=right]
[/float]Оперативная группа выходит из темноты с торжественностью украшенного к новому году трамвая. Перед их глазами разворачивается весьма любопытная, подсвеченная фонариками, картина: женщина, одетая как мальчик-подросток, мужчина с печатью годового недосыпа на лице, оба помятые и заляпанные кровью. Под ногами - выжженный и уже остывший после взрыва черный круг, на многие метры в стороны - распространенная по окрестностям бабушка. Офицер Орнун Пхихьитх фыркает в рукав, остановив на Вите свет своего фонаря, Вита в ответ корчит рожу, которая означает примерно "я еще громче ржала, когда впервые услышала твоё имя", а потом со сдержанной белозубой улыбкой приближается к другу.
- Достаточно причин для заведения уголовного дела о пропаже подростков? - участливо интересуется она, выловив паузу между тем, как воздушный элементаль распоряжается, где поставить прожекторы, и тем, как он указывает, к каким деревья удобнее закрепить желто-черную полицейскую ленту. Она вкратце рассказывает офицеру о произошедшем, умолчав, однако, о том, что специально два месяца патрулировала парк. Просто случайно получилось, вот вышла погулять, а потом стало интересно. Разумеется, эта сказка не убеждает хорошо знакомого с Витой полицейского, на что он собирается было что-то сказать колкое, но криминалистка успевает вовремя остановить ход его мыслей. - Знакомьтесь, следователь Стефанос, офицер Пхихьитх, о, или вы знакомы? - Вита переводит взгляд от полицейского на Теодора и обратно. - Следователь изъявил намерение активно участвовать в расследовании и оказывать всю посильную помощь.
Вита обещала (себе), что Теодор Стефанос, следователь по особо важным делам, отработает свой косяк - Вита обещание сдерживает.
И дело вовсе не в том, внутренняя кошатница уже перевезла вещи в подсознание и оформляет прописку. Вообще нет.
Отредактировано Вита Бэйн (2024-04-24 03:24:56)
Главное, чтобы сейчас она не смотрела на него, как на котика. С этим Теодор сталкивался каждый хтонов раз, когда обращался в свою вторую форму при тех, с кем ему приходилось работать.
А обращался он часто — котом быть удобно, мягко, компактно, даже если в твоей компактности метр тридцать длины от ушей до кончика хвоста, и веса пятнадцать килограмм.
Но проблема была в том, что практически все, кто успел хоть раз понаблюдать Теодора вот такого — пушистого и с мягкой вьющейся шерстью, даже глядя на его человеческое обличье, задумывались украдкой — а что если погладить или почесать за ушком?
За много лет работы, больше сотни, если точнее, Теодор научился узнавать эти заинтересованные взгляды из множества других, и как бы старательно не маскировался владелец, ему даже не надо было применять ментальную магию, чтобы зацепиться краем когтя за очередное расширение зрачков и нырнуть туда за подтверждением того, что очередной знакомый или знакомая допустили в свою голову мысль о возможной Тедоровой урчательности.
В этот раз проверять истинность своих предположений следователь не стал — опять же, дочка его начальника все же сумела вдолбить в кошачью голову какие-то нюансы общения что с гражданскими, что с коллегами, и в число этих нюансов входило как раз и то, что “нельзя залезать в голову всем подряд, Тео, если тебе что-то хочется узнать — открой рот и спроси”.
Но конечно же, нельзя было просто взять и спросить, и это было следующим этапом превращения полудикого Элеримского кота из полицейского участка средней паршивости в приличного Цирконского следователя на службе Коалиции Рас, поэтому прилежному ученику остается только отвести взгляд и промолчать.
Тем временем, пока Теодор растекается мыслью по древу, доктор Бэйн не теряет времени зря, начиная перечислять и структурировать вслух всю имеющуюся у них информацию на этот час, и выходит у нее больно складно, на что следователь мысленно оценивает, насколько ее многословность контрастирует с его экономностью на слова. Потратив весь немногочисленный запас на предыдущие объяснения, он сейчас лишь внимательно слушал, как эксперт составляет пошаговый план работы над делом — очень удобно, и Теодор, скрывает усталый зевок, опять же, являющийся вовсе не следствием непрекращаемо выливаемых на него, как из ведра с водой, фактов.
Если они все-таки сработаются, то у него почти не останется причин говорить — хотя бы эту работу сделают за него, поэтому ему остается только внести короткое предложение:
— Запросы на Элерим и Абберат могу взять на себя. На Элериме работал сам долгое время, на Абберате часто бываю в Альдебаре. С подведомственными Коалиции Рас отделами проблем быть не должно.
Лучи фонарей разрезают парковую темноту, и Теодор, не выдерживая, тихо усмехается, впрочем, не закладывая в закрома своей ехидной фразы каких-то скрытых иголок, которые было бы неприятно обнаружить:
— А вот и Лоссумский отдел собственной персоной, пришли открыть форточку, — и скромно поправляет воротник футболки, выдыхая, и кивает прибывшим, видя первичное замешательство и затем вспышку узнавания на их лицах. Теодор молча наблюдает, как ребята управляются с прожекторами и лентой, а заодно с плохо скрываемым любопытством слушает, как доктор Бэйн делится рассказом о своей опасной — и конечно же, совершенно случайной прогулке.
Рассказанная доктором сказка, как следователю показалось, мало кого убедила, но все собравшиеся прекрасно понимали, что на то она и сказка, чтобы увлекать и отвлекать, имея мало общего с реальностью — и Теодор не мог отделаться от мысли, что на него сработал именно первый вариант.
Такие сказки ему нравились — они звучали до смешного серьёзно, на грани фарса, и лишь подсвечивали местами абсурдное, в обход системе, желание докопаться до правды. Так подземные студеные воды находят свой путь, пробиваясь через глиняные залежи и многочисленные слои каменистых пород.
И остаются кристально чистыми.
При этом сам он старается не думать о том, сколько вопросов ему задаст Эмеральд, узнав, насколько подходящим к месту оказался здесь его — Теодоров хвост, хотя в голове уже звучит чужой насмешливый голос:
“Мне крайне любопытно, почему твой пестрый хвост мелькает не в родном Фандэе, а в якобы так сильно не любимом Лоссуме? Тебе там что, валерьянкой намазано, господин следователь?”
Пожимает руку подошедшему поздороваться Орнуну:
— Вечера, офицер Пхихьитх. Оказывается, я знаком далеко не со всеми, кто работает у вас в отделе, — подразумевает, конечно же, Виту, и добавляет уже для нее самой, — Мы с офицером вместе не работали, но несколько раз пересекались, когда я так же случайно — как и в этот раз, вынужден был сотрудничать с Лоссумским Департаментом. Еще помню, его как-то откомандировали к нам в Фандэй на пару недель, когда у нас была небольшая реорганизация и уволилось сразу же несколько сотрудников. Здорово помог нам тогда.
Смотрит попеременно на доктора Бэйн и офицера Пхихьитх и пожимает плечами:
— Текучка кадров — явление непредсказуемое. А что касаемо моего участия… — закусывает губу, словно принимая важное для себя решение, — Я хоть здесь и мимо проходил, но проходил, видимо, не зря.
Выражение его лица на мгновение становится насмешливым, но он быстро берет себя в руки, как и подобает ситуации, и добавляет, делая аккуратный шаг назад:
— Офицер, Вы можете связаться со Следственным Департаментом Фандэя и согласовать с генералом Моррисоном моё участие в расследовании. Я думаю, что раз часть похищений была совершена в моем городе, то проблем с утверждением не будет. И да, эксперт Бэйн, — он смотрит на Виту исподлобья, слегка хмурясь, но голос все же выдает себя непривычной округлостью звуков, похожих на то, как мог бы мурлыкать кот, — Полагаю, мы с Вами еще свяжемся.
Так мог бы мурлыкать кот, явно довольный складывающейся ситуацией.
Голубые глаза ещё раз оглядывают место происшествия, и Теодор, коротко кивнув, отвернувшись и сделав пару шагов, обращается обратно в кота, стремительно скрываясь в непроницаемых зарослях кустов и деревьев.
Собственно, результаты запросов Теодора нисколько не удивили — и спустя три бессонные ночи с корпением над картами планет и городов на них он даже удивился тому, какая подозрительно ладная картина вырисовывается.
Пропажу попадающих под выборку пацанов и правда регистрировали во многих крупных городах Абберата и Элерима — даже его родной Вистер засветился с одним похищенным. А отсеяв из множества пропавших выборку в виде подростков-хуманов, вот вообще не удивился тому, что пропавшие все как один отличались исключительным здоровьем и хорошей генетикой. Ни один из них не был модифицированным — а для хуманов это было явлением не сказать что редким, и в карте здоровья не предполагалось каких-либо операций, даже незначительных.
По запрошенным отчетам не прослеживалось каких-то конфликтов в семье или окружении, которые могли бы выдать собой хоть одну адекватную причину для пропажи юношей по собственному желанию.
Второй интересный факт, который Теодор также добавил в краткий отчет, адресованный в Лоссумский отдел, состоял в том, что на обеих планетах все же были слепые пятна. “Чистые” города, в которых не было зарегистрировано ни одного попадающего под выборку похищения.
На Абберате — Руан, и Экторим на Элериме. Крупные города, а Руан так и вовсе знаменит туристическими маршрутами и санаторно-курортными комплексами. Что, вот вообще ни разу ни один отдыхающий с семьей пацаненок не потерялся? Ни один юноша, приехавший отдыхать со своей девушкой, не…что? Не провалился в канализационный люк? Неудачно прыгнул со скалы, купаясь пьяным в темноте?
Мысль о том, что круг поисков вообще нисколько не сузился, а ровно наоборот — вообще не радовал, и следователь, устало потирая переносицу, начал методично щелкать мышкой, закрывая бесконечное количество вкладок в браузере.
Для полноты статистики необходимо было взглянуть на данные, которые собрала эксперт Бэйн, а так как Теодор крайне не любил и не считал уместным обсуждать такие вопросы по телефону и тем более в переписке, то стало быть, вопрос о том, чтобы наведаться в Лоссум даже не поднимался на обсуждение.
Отчет был отправлен часа в три ночи, после которого кот устало завалился спать на служебный диван в кабинете, чтобы затем, к девяти утра — между прочим, почти выспался, едва признаваясь себе в мысли о том, что посмотрелся в зеркало на несколько секунд дольше привычного, раздумывая о том, не сильно ли пугающе смотрятся его синяки под глазами, — уже прибыть в Лоссумский департамент, спрашивая на проходной, как он может встретиться с Витой Бэйн. А заодно что-нибудь сжевать в местной столовой, потому-что утренние сборы были потрачены на внеплановую планерку с Эмеральдом и залечивание синяков целительной магией. Но об этом не должен был знать даже сам генерал Моррисон.
Отредактировано Теодор Стефанос (2024-04-29 00:33:13)
...когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
Вита не афиширует собственное происхождение. Разумеется, если немножко копнуть, можно обнаружить, что Бэйны - довольно влиятельная семья в Лоссуме, и что кроме Виты по факту никто не прячет свою элементальскость под маскирующим амулетом (впрочем, как и мало кто прячет свою женственность под одеждой и поведением мальчика подростка). Такая стеснительность объясняется вовсе не нежеланием, чтобы на нее смотрели, как на ведро с водой - пусть смотрят, ей что, жалко что ли? - или как на отличный запас питьевой воды в путешествии по пустыне, своего рода верблюжий горб. Виту в целом не волнует, как на нее смотрят и что о ней думают случайные встречные. Просто гораздо выгоднее в стратегическом плане притвориться деревом, хотя на самом деле ты сова или ядовитая толстенькая бабочка, чем кричащим поведением и брачной раскраской привлекать к себе ненужное внимание, чтобы потом оказаться пшиком из пульверизатора.
Так и в глазах следователя Стефаноса Вита наверняка предстала наглой тридцатилетней хуманкой с огромным самомнением, и это впечатление Вита размывать не спешит. Тем не менее следователь молчаливо соглашается с Витиными инструкциями, берет на себя ответственность за Аберрат и Элерим - как бы сильно Вите не хотелось делегировать на него все обязанности по этим планетам, она пока еще не знакома со стилем работы Стефаноса, а потому всё равно самостоятельно хотя бы вскользь проконтролирует его результаты работы тоже - и в целом ведет себя вполне послушно для котика.
Вита не лезет в разговор Орнуна с новоприобретенным участником расследования, немножко подозрительно щурится, уловив странные урчащие нотки в протяжном "эксперррррррррт", но надеется, что ей показалось. Ну не может же серьезный следователь вот так вот выпачканными в бабушке руками лезть в ее голову и подслушивать её мысли? Не то, чтобы она против, просто это как-то неприятно что ли. - До связи, следователь Стефанос, - сдержанно улыбается, когда следователь принимает кошачью форму и скрывается в темноте парка.
Вита остается со следственной группой, чтобы дать подробные свидетельские показания, собрать по-максимуму останки бабушки и договориться с Пхихьитхом о порядке дальнейший действий.
Вита начинает работу в ту же ночь. Запросы в подразделения Дискордиума на Сабаоте, Хароте и Климбахе не принесли никаких внятных результатов, эти планеты известны своими особенными правилами, если на них и пропадали подростки, это списывали на диких животных и хтонов, за последние пять лет с подобными запросами в полицию крупных городов никто не обращался. Что ж, или шестую орбиту можно исключать из списка подозреваемых, или преступник нарочно не совершает похищения на родной орбите в надежде сбить ищеек с толку. На Цирконе, судя по результатам, пострадал только Лоссум - какое приятное совпадение, на Алькоре подходящие под дело пропажи зарегистрированы только в Элизие, на Проционе - только Фолкор. С утра Вита едет в участок, чтобы решить бюрократические вопросы, после чего едет в патологоанатомическую лабораторию Лоссумского отдела Дискордиума, чтобы подробнее и с хорошим оборудованиям взглянуть на останки бабушки.
Более или менее годных для исследования образцов не очень много, их приходится тщательно очищать от мусора, налипшего в Лоссумском парке, сортировать, собирать по крупицам. Почти сутки уходят у Виты на то, чтобы более или менее разгрести полученные останки, собрать из них какой-никакой материал, годный для исследования. В общей массе полученных образцов находятся части разнообразных органов, не только человеческих, но и животных, потому днк-экспертиза через раз выдает неадекватные результаты, которые тоже приходится фильтровать и сортировать. Ни одного фрагмента кости от бабушки не осталось, зато вся масса фонит такой мощной протомагией, что Вита едва не обжигается, когда пытается запустить теомагические щупальца в останки. Результаты экспертизы оказываются неожиданными и любопытными.
Еще двое суток у Виты уходят на то, чтобы собрать воедино результаты запросов с других планет, систематизировать города, мальчиков, прочитать результаты опросов родителей, сверить даты и места пропажи. Все подходящие под дело юноши - хуманы, 12-26 лет, без врожденных или хронических заболеваний, без проблем в семье, без модификаций тела. Нет никакой зависимости от времени суток или дня недели, скорее всего похититель охотится ежедневно, но не всегда его охота оказывается успешной. Интересным наблюдением еще является то, что все пропажи на разных планетах произошли в разные дни, то есть похититель один, телепортируется, выпускает "голема" и управляет им со стороны.
В три часа ночи от вдумчивой систематизации полученных данных Виту отвлекает уведомление о новом электронном письме, и криминалистка удивляется, прочитав в профиле имя и должность. Не одна она, похоже, любит работать под покровом темноты, и какое-то смутное чувство солидарности внезапно подает признаки жизни внутри ее мокрого естества. Не то чтобы ей важно чувствовать себя не одинокой в кропотливой работе с датами и именами, но такая преданность делу, продемонстрированная новым коллегой вызывает в Вите теплые эмоции. Такие чувства появляются к зеленому интерну со стороны заведующего отделением, если первый демонстрирует искреннюю заинтересованность в работе, быстро учится и охотно вызывается на все суточные дежурства на свете. Вита не знает и не сильно интересуется опытом Теодора - хотя она одним краем глаза взглянула на его личное дело, и прочитала его досье, и на всякий случай выписала себе номера телефонов всех его бывших работодателей еще в тот злополучный вечер три дня назад - но пока не убедишься в эффективности работника на собственном совместном опыте, сложно доверять задокументированным фактам. И удивительно, но присланное в три часа ночи письмо с результатами кропотливой работы не покладая рук говорит об исполнительности старшего следователя по особо опасным делам гораздо больше, чем какие-то печати, звания и рекомендательные письма. Так что искреннее уважение карьериста карьеристу он честно заслужил.
Просматривая материалы и отчеты, присланные Стефаносом, Вита довольно убеждается, что его исследования, пусть и чуть более углубленные, совпадают и подтверждают ее результаты запросов на Элерим и Аберрат, значит эти две планеты можно оставить как есть и чуть более подробно взглянуть на остальные. Вита заканчивает работу уже засветло, выключает компьютер и вырубается в результате черепного удара об подушку... И через несколько мгновений вскакивает, разбуженная мелодией смартфона. Звонят из Лоссумской полиции, некто "Теодор Стефанос" желает некую "Виту Бэйн" вотпрямщас кровь из носу. Вита рычит, отдирает себя от кровати, рваными движениями красится и одевается и уже через час находит цветастую голову старшего следователя по особо важным делам в служебном кафетерии и обрушивает толстые папки с бумагами на стол перед носом коллеги, так что жалобно звякают солонка и перечница в подставке и редкие сонные полицейские с чашками кофе по-сурикатски вздергивают головы в сторону шума.
- Вас не учили назначать свидание девушке заранее? - Вита начинает разговор сразу с претензии, сверкая зияющими колодцами водянисто голубых глаз, обрамленными угольной чернотой косметики, маскирующей синяки, и имеет на это полное право, вся ночная солидарность куда-то испарилась вместе возможностью нормально выспаться. Она одета в черный топ и свободные в бедрах черные джинсы, ботинки на тракторной подошве, и даже в таком прикиде сейчас чуть больше похожа на женщину. А Теодор чуть меньше похож на котика, и Вите уже не очень хочется гладит его за ушком, а хочется пшикнуть в лицо. И она может это сделать, но не станет, потому что Вита добрая, сильная, смелая, матерая, не знает, что такое сдаваться и не одобряет издевательства над животными.
Женщина садится на стул напротив и начинает говорить приглушенным голосом, чтобы не портить аппетит всем вокруг, а портить его только следователю Стефаносу: - Во время днк-экспертизы останков обнаружила интересную вещь, - она раскрывает один из документов на середине и поворачивает его в сторону Теодора, чтобы тому было удобнее читать. - Я сейчас уже уверена, что это органический голем, сделанный на основе останков множества... жертв. Мне удалось обнаружить днк дархатов, эонов, этнархов, эльфов, орков и даже животных, и ни одного хумана, возможно, просто не повезло с образцами, но... - Вита кладет сверху еще один документ, раскрытый посередине. - Если учесть, что похититель собирает только урожай из юных чистеньких хуманов, мне кажется, для него хуманы - это ценный ресурс, никак не материал для голема, - Вита оставляет Теодора изучать документы, а сама отходит к кофе-автомату, прикладывает карту, ждет, пока автомат нацедит горького невкусного напитка, и возвращается с бумажным стаканчиком за стол.
- Я попыталась пробить найденные днк по базе, но они ни в каких картотеках не числятся. Полагаю, материалы для голема он берет из "диких" мест... - Вита раскрывает перед Теодором еще один отчет со списком днк животных, найденных в останках. - В начале тут просто всякие зайцы, олени - ничего интересного, но в конце - это редкие животные, которые есть только на Элериме, их несколько видов, я не успела еще связаться с экспертами по животным, чтобы определить виды и ареалы обитания, но факт в том, что "строительные материалы" ни с каких других планет в голема - во всяком случае в нашего голема - не попало, - Вита делает большой глоток кофе и с наслаждением, почти по-кошачьи, закатывает глаза.
- И что-то мне подсказывает, что искать нужно в окрестностях Экторима, - и она накрывает всё документом, который прислал ночью Стефанос. Экторим единственный крупный город Элерима, в котором не пропадали мальчики, вероятно человек, стоящий за похищениям, может быть известен в городе, и боится за свою репутацию. Или просто не гадит там, где спит. А может быть, просто совпадение.
Но проверить нужно.
Вы здесь » Аркхейм » Личные эпизоды » Вся моя жизнь лишь попытка найти тебя
