Мероприятия подобного толка всегда вызывали в высшем обществе трепетное воодушевление.  В круге же заинтересованных лиц это и вовсе можно было назвать настоящим событием. О них начинали говорить неоправданно заранее, обсуждая и смакуя всякие подробности. Некоторые готовящиеся встречи вызывали жаркие споры еще задолго до открытия дверей презентабельных залов. Кто-то становился друг другу врагом – то заочно, то при личном обсуждении теорий и статей. Светская жизнь в Майрате была полна прелюбопытных нюансов и интриг, при всей своей очевидной якобы светлости и откровенности. Лица же, относящие себя к элите научного света Лайнадара, не были исключением и даже наоборот. Там, где, казалось бы, должна была царить этичная солидарность, можно было встретить откровенную, совсем не прикрытую, враждебность по отношению друг к другу. Борьба за пальму первенства в том или ином вопросе, деле или исследовании зачастую выходила далеко за рамки профессионального противостояния. Если в споре рождалась истина, то в борьбе рождались победители и именно они и только они почивали на лаврах. Тем не менее, нельзя было и говорить об полном отсутствии взаимовыручки и поддержки, просто они были не столь очевидны и, зачастую, имели, что называется, двойное дно.  Мелея давно была знакома со многими подобными неоднозначностями как в сфере собственных деловых интересов, так и простого бытия в том самом «высшем» свете.

[float=left][/float]
- Говорят, у него пара весьма интересных рекомендательных писем из Ториса. Но сам я их не видел. Мол, подписаны довольно влиятельным людьми.
- Почему же тогда никто о нем ничего толком не слышал? И почему всё покрыто такой тайной.
- Если быть откровенным, миледи, я думаю, что это просто очередная пустышка, решившая привлечь внимание и разыграть карту вот таким эпатажным образом.[float=right]
[/float]
-Тем не менее, аренда этого зала стоит не малых денег. Очень не малых…значит они у него есть.
-О,совершенно, забыл Вам сказать. Нет, зал арендовал для него мистер Родрих. Кажется,он был так впечатлен натурой этого доктора Аслеббега…ну и фамилия у него…кхм…что арендовал все за личный счет.
-Удивительно..что ж, может тогда нас все же ждет нечто интересное, а не пустышка?
Рядом с Мел шагал статный мужчина в летах. Его статусность и «породистость» была столь очевидна, что никакие лишние атрибуты не требовались, чтобы точно понять его чистокровность и положение в обществе.На данный момент мужчина, мистер  Гиммлер, занимал должность главы факультета Пространственных исследований и магии. Сегодня именно он имел честь сопровождать Экхольм на этот раут, который преподносился как Выставка-аукцион доктора наук Аслеббега. Последний совсем недавно появился в столице Империи и тут же привлек всеобщее внимание распространив информацию о том, что желает продемонстрировать научным деятелям Лайнадара свое невообразимо полезное открытие. Любопытным был тот факт, что личное знакомство господин Аслеббег завел совсем с малым кругом лиц, от чего другие испытывали определенный дискомфорт и зависть. Кто-то относился с явным недоверием к раздувшейся шумихе и собственно личности доктора, другие неимоверно желали заиметь с ним личное знакомство, третьи относились крайне негативно к гостю столицы, решившему одним своим заявлением поставить под сомнение достижения умов местных деятелей. Безусловно были и те, кто совершенно безучастно отнесся к некой неясной суете среди академиков и прочих деятелей науки. К слову, речь шла не только о них, по слухам, сегодняшнее мероприятие могло коснуться чуть ли не всех важнейших сфер жизнедеятельности града. Именно потому, к зданию, в этот вечерний час, стекалось приличное число весьма уважаемых и богатых господ.

Что же касалось зала, в который направлялась и вышеупомянутая пара, то снять его для того или иного мероприятия стоило действительно не малых денег. Более того, сама возможность подобного договора была доступна не каждому. Здание располагалось почти в самом центре столицы Империи и имело весьма не голословную репутацию одного из красивейших зданий города.  Замысловатая архитектура и вычурная его красота, меж тем великолепно вписывающиеся в общий облик города, часто привлекали гостей города именно к этому строению.

Вот и Экхольм, со своим сопровождающим, добралась до высокой двухстворчатой двери. Она была приветственно распахнута и играла мягкими отблесками уходящего в закат вечернего солнца. Здесь, у входа, несмотря на то что княгиня прибыла чуть заранее, уже виднелось множество знакомых лиц. Мелея отметила как просто любителей скупать всякие предметы искусства, так и даже настоящих затворников научного мира. Княгиня вежливо и старательно здоровалась со всеми, вскоре пройдя в холл. Гиммлер неотступно следовал рядом. Возможно, стоило упомянуть, что Экхольм сама пригласила его в сопровождающие, а не наоборот. Здесь, конечно же, сегодня было достаточно ее коллег из Академии, но  Гиммлер был одним из последних кандидатов, рассматриваемых ею на роль декана. Быть может сегодняшний вечер поможет ей принять окончательное решение касательно него.

Отредактировано Мелея (2022-05-02 19:14:39)

Внутреннее убранство залы полностью подтверждало звание красивейшего здания, как минимум во всей округе. Несмотря на располагающую к публичным мероприятиям просторность и лаконичность, все в оной буквально заявляло о своей дороговизне и статусности. Народ, явно заинтересованный неоднозначностью события, прибыл в большинстве своем так же загодя.  Оказавшись внутри, взору каждого представало своего рода нововведение, определенно заготовленное именно к сегодняшнему вечеру. Почти посеред зала стоял огромный вытянутый к верху постамент, укрытый плотной серо-белой тканью. Любопытно, что несмотря на угадывающуюся длинную форму, сложно было сказать, что же скрывается под завесой и какого оно вида. Оно все длинное или это просто подставка? Оно круглое? Квадратное? Маленькое? Или оно стоит на полу и все это,что тянется кверху, и есть оно? Оно красное? Желтое? Оно там есть?... Примечательно, что магический фон так же не прослеживался, как будто его нарочно укрывали от любопытных ищеек. Впрочем, это было вполне привычно, каждый первооткрыватель хотел бы избежать ненужной конкуренции и любопытствующих носов. Чуть поодаль от постамента была установлена деревянная трибуна, с которой, очевидно, должен был вещать сегодня «виновник» слухов и интриг.  Полукругом же от них были расположены бесчисленные стулья для гостей. Сегодня, кажется, ни один стул не был «забронирован» бумажкой с фамилией, так что все могли рассесться как пожелают. Кто-то уже уселся, нетерпеливо посматривая вокруг, как будто желая поторопить остальных, кто-то все еще болтал в просторном холе, изображая безразличие или действительно его ощущая, кто-то же решил отведать изысканных закусок с фуршетного стола, дабы скоротать ожидание. Фоном откуда-то звучала легкая, ненавящевая музыка. Настолько ни то тихая, ни то очень уж удачно подобранная, что ее до поры до времени даже толком не замечаешь, пока нарочно не начнешь вслушиваться в прозрачную мелодию. Она придавала едва ощутимый приятный окрас и без того блистательному окружению.

Мелея, завершив бесцельный разговор с очередным знакомцем, была готова двинуться к стульям, как ее остановило приветствие со стороны незнакомой девушки. Мел отреагировала на незнакомку буквально выучено и оттренировано. Мягкая полуулыбка озарила лицо княгини, а внимательный взгляд тут же впился в собеседницу. Так, что той могло показаться, что все внимание эон теперь всецело принадлежит только ей.
- Добрый вечер, леди Вирельс. Приятно с Вами познакомиться, кажется, мы не встречались прежде лично. – Мелея успела осмотреть Элегию, отмечая про себя, что девушка очевидно из высших слоев общества. Как ни складывалась жизнь Вирельс, ее нежный вид, стать, элегантность были у нее в…крови? Породе? Можно было сказать, что Элегия была одним из удивительных цветков – прекрасных эон, которых, казалось, с любовью вылепливали сами демиурги. Каждая черточка лица, каждый изгиб тела, каждый шелковистый локон складывали воедино изысканную, чарующую картинку уникальной в своей красоте прелестницы. Такие дамы выделяются среди прочих красоток даже не прилагая усилий, даже порой наоборот, стараясь словно быть скромнее, например, надевая платья совсем блеклых, нейтральных тонов, не балуя себя сверкающими драгоценностями…и все же, они все равно сияют среди прочих, словно бесценный артефакт на сером полотне из остальных.
- Позвольте представиться. Гиммлер, глава факультета Пространственных исследований и магии в Академии Науки.   – Мужчина почтенно поклонился Элегии, тем не менее не торопясь хватать и одаривать ручку девушки поцелуем. Сложно сказать, насколько этот жест все еще был распространен и считался эталоном, но многие джентельмены с радостью прибегали к нему, особенно в отношении очаровательных дам. Гиммлер же, несомненно, по-мужски, оценил красоту подошедшей леди, однако держался совершенно нейтрально, как пожалуй и следовало любому мужчине, не желавшему выглядеть пошлым. Глава факультета был изрядно выше обоих девушек, от чего его умудренный жизнью взгляд сверху вниз смотрелся еще более…отеческим. Хотя, Мелея могла бы дать руку на отсечение, что на самом деле Гиммлер испытывал самые неоднозначные чувства к самой Экхольм и, кажется, любой женщине и отеческой любви, как и любви в целом, там не присутсвовало вовсе. Однако,это совсем другая история…Для стороннего зрителя, да и любого, кто не копался в чужом белье, это был уважаемый мужчина, прекрасный преподаватель и мудрый друг - Кажется, я уже слышал Вашу фамилию, миледи. В самом лучшем свете. – Улыбнувшись, Гиммлер не стал уточнять где и в каком же свете он слышал о Вирельс, быть может это и было правдой, а быть может он просто запамятовал где именно и в какой стезе, потому не торопился озвучивать свои предположения.
– Удача посетила меня и дала возможность встретить вас. Выставка пропитана таинственностью, как вы думаете, ради чего именно мы все здесь собрались? Может до вас доходили некоторые слухи.
-О, я сама чувствую себя совершенно странно. – Поделилась Мелея, обернувшись на миг на странный постамент. – Зачастую многие исследователи не торопятся делиться своими открытиями и наработками. Однако, всякое достижение перво-наперво преподносится в нужном свете там, где его ценность и правдивость могу проверить и лицезреть коллеги. Тогда уж информация так или иначе просачивается к заинтересованным лицам. А не делается из того пышное представление… Но! – Мел чуть картинно вскинула ручку. – Я совсем не тороплюсь обвинить в чем-либо доктора  Аслеббега. Быть может, сегодня перед нами предстанет истинный гений и его открытие, как мне говорили уважаемые люди, действительно перевернет наше мировосприятие. К тому же, полагаю Вы со мной согласитесь, доктора поддерживают некоторые весьма известные личности, да и место располагает к тому, чтобы верить в предстоящее…чудо? – Экхольм кинула на Гиммлера неоднозначный взгляд, сомневающийся, но все же оставляющий место вере в сказанное. – Не так ли, леди Вирельс? К слову…а чем занимаетесь Вы? Что привело Вас на сие чудесное мероприятие? Что-то мне подсказывает, что не просто праздное любопытство…- Экхольм говорила с легкостью и бархатом, приятно и просто, словно бы и была вполне себе давно знакома с Элегией, однако, некая нотка едва уловимой стали все же прослеживалась в  княгине. Вероятно, как могла бы подумать Вирельс, дело было не в конкретном или любом другом собеседнике, а  в самом характере Экхольм.

Мужчина появился у трибуны так странно, что кажется, из присутсвующих едва ли кто-то бы смог сказать точно – откуда он[float=right][/float]
вышел и когда успел к ней подойти. Несмотря на то, что большая часть стульев уже была занята ожидающими представления. На него обратило внимание даже не само его явление, а внезапно стихнувшая музыка и тонкий свист включившегося микрофона на трибуне.
- Дамы и господа, прошу занять места. Через пару мгновений мы начнем…

Отредактировано Мелея (2022-05-12 00:51:31)

Впечатление о леди Вирельс складывалось наиприятнейшее. Это была та особа, которую Вы захотите почаще приглашать к себе домой на чай, правда, пока супруг будет отсутствовать. Приятная речь, тонкое чувство собеседника, острый ум. Все эти факторы добавляли картине внешнего очарования неоспоримые бонусы, благодаря чему Элегия, наверняка, надолго запоминалась самым приятным образом любым собеседникам.  При том, она окружала Вас своей тонкой аурой благородства, скромности и…как подумалось вдруг Экхольм, добра. Возможно, это было ошибочное суждение. Как известно, внешность все же весьма обманчива и зачастую красивые люди изначально воспринимаются только лишь с положительной стороны и тут же наделяются нами положительными качествами. Тем не менее, как успела составить себе портрет Элегии княжна, та, кажется, была поистине именно тем увлекающим человеком, о котором Вы завсегда вспоминаете с теплом.
Разговор протекал мерно и дружественно. Кажется, Вирельс нашла общество этих двух особ вполне приятным, сама же княгиня была в довольно добром расположении духа. Хотя, стоило бы заметить, что злой или уж тем более разъяренной ее видели весьма и весьма редко.  Гиммлер, тем временем подтвердил, что фамилия девушки ему знакома действительно по ее родителям, прежде чем начались дальнейшие события, мужчина успел поинтересоваться у златовласой собеседницы:
- От чего же юная леди представляет Научный центр Лайнадара? Вы решили идти не по стопам родителей? Думается мне, что это редкость – когда отпрыски именитых и статусных родителей идут в иную сферу. Или мое суждение ошибочно и это своего рода взаимодействие? Быть может, Вы решили развить влияние и дело Дома в Лайнадаре? 
А далее…Любопытно, что Элегию, в самом деле, интуиция не подвела. Несмотря на приятный внешний вид мужчины, она удивительным образом считала некую ауру, предрекающую нечто…недоброе. В отличии от многих в зале, в том числе и самой Мелеи Вирельс  стала, пожалуй, единственной кого личность заговорившего заставила испытать это неприятное ощущение. Быть может, если бы не сияние зала, расслабленные гости, да даже сама княжна, одарившая ее согласной улыбкой на предложение занять места, все было бы иначе и Элегия тут же схватилась бы бежать? Или нет? Что бы она делала, если бы чувство опасности и беды захватило ее больше, чем легкий внутренний морозец?
Недоброе не заставило себя долго ждать.
Кто-то улыбался. Кто-то едва слышно перешептывался. Все занимали свои места, почти в  звенящей тишине. Лишь елозание ножек стульев о дорогой паркет, тихий шепот и пристальный взгляд стоящего за трибуной. Его пронзительный взор буквально заставлял всех молча усесться и с волнением ожидать продолжения. Наверное, это врожденная харизма. Никто толком не знал, что за юнец возвышался сейчас над ними за трибуной, но все вдруг выглядели послушными, а ведь многие из них были более чем имениты, богаты и умны. Тот же Гиммлер, следуя за дамами и услужливо помогая Элегии и Мелее занять соседние стулья почтенно молчал. Вскоре, когда обе девушки присели, он и сам занял место по правую руку от княжны, с тем же терпеливым молчанием.
- Я совершенно точно вижу этого господина впервые. – Все же шепнула Экхольм Элегии, сидящей по левую руку от нее. Мел и сама от себя не ожидала, что поддастся этому общему странному благоговению и перейдет на скромный и, даже, как будто бы чуть стыдливый шепот. В отличии от Вирельс, испытавшей некое неприятное ощущение, Экхольм слишком привыкла к общему комфорту и безопасности. Едва ли ей могла прийти в голову мысль, что сегодняшний раут пройдет как-то особенно. А стоило бы.
- Замечательно. – Зазвучал высокий голос с трибуны. Юноша почти властно осмотрел рассевшихся зрителей, пестрящих своими нарядами, сверкающих взглядами самого разного настроения. – Дамы и господа, я не по кривлю душой, признавшись, что я рад видеть настоящие соцветие высших слоев Лайнадара на сегодняшнем вечере. Это, впрочем, стоило определенных трудов, но лицезрея вас сегодня, я считаю, что каждая потраченная минута моего времени того стоила. – Говоривший выглядел и вправду довольным. С каждым мгновением, кажется, он воодушевлялся все больше. На лице играла легкая полуулыбка, добавлявшая неподдельного блеска глазам. – Некоторые еще не догадались, потому, я представлюсь. Меня зовут Йозеф. Йозеф Аслеббег.  – Мужчина чуть склонил голову, в этаком упрощенном жесте поклона.
В зале раздались аплодисменты. Где-то негромкие, скромные, а где-то восторженные. Впрочем, многие, в числе которых была и Мелея, сохраняли спокойствие.
- Сегодня Вы станете не просто свидетелями моего открытия, результатов моего труда…но и…непосредственными участниками.
С уст некоторых дам слетели удивленные возгласы. Некоторые же ученые мужи перекинулись полушепотом парой неодобрительных фраз.
- Я долго работал над тем, что Вы сегодня увидите и услышите…Позвольте спросить Вас, Вас всех и каждого из Вас..Позвольте просить Вас! Просить Вас задать самим себе вопрос… я сейчас – лучшая версия себя? – Йозеф выдержал театральную паузу, обводя всех взглядом. – Могу ли я стать лучше? А кого я оставлю после себя? Заслуживаю ли я всех тех благ, которые есть у меня сейчас? Заслуживаю ли я находиться здесь сейчас..?
Если сперва зал слушал мужчину с легким трепетом и ожиданием, то теперь многие выглядели не только озадаченными, но и даже, кажется, слегка подозрительными или даже рассержеными от таких заявлений. Йозеф же, тем временем, продолжал.
- Любой значительный человек чего-нибудь хочет и, более того, готов использовать любые средства для достижения своей цели. Задайте себе вопрос, всегда ли Ваши средства достижения цели оправдывали себя?
Зал терпеливо слушал пространную речь выступающего. Несмотря на недовольные лица у некоторых, все таки всем еще было интересно, что же скрывалось на постаменте под тканью. И к чему вообще ведет это разглагольствование. Экхольм кинула взгляд на Элегию, но пока не делала каких-либо замечаний.
- Сейчас, когда, я надеюсь, Вы несколько погрузились в размышления и самоанализ, я бы хотел представить Вам свое творение…
Кажется, кое-кто даже приподнялся на своем стуле, словно это поможет ему лучше или первее увидеть, что же скрывалось под тканью к которой уже, всего за пару шагов, подошел Аслеббег. Одним четким движением он сдернул полотно, обнажая предмет на постаменте.

-…
- Человек был и остаётся животным. С низкими или высокими инстинктами. С любовью и ненавистью. Но животным он остаётся всегда! Вы! Дамы и господа, несмотря на свои дорогие одежды! Бриллианты и прочие дорогущие безделушки! Готовы идти по головам, лишь бы оставаться наверху, пробиться на этот верх! Готовы жрать друг друга! Топтать и уничтожать тех, кто не может сопротивляться вам!
- По-моему он…несет что-то не то…- Гиммлер был в числе первых, кто встал со своего стула.
- НЕПРИЯТНО?! Неприятно такое слышать?! – Словно бы именно ему вдруг крикнул Йозеф. –О, Вы, мне думается, не знаете, что такое по-настоящему неприятно! Но сегодня, я покажу Вам! Я создал то, что очистит эти земли от высокомерных мразей…
- Что за…- Мелея хотела было тоже подняться со своего стула, как залу разразил оглушающий треск, заглушивший следующие слова юноши.  Из сферы на постаменте вырвалась сеть алых молний, разлетевшаяся над головами зрителей. И лишь спустя какое-то мгновение Экхольм поняла, что эта алая паутина не просто пролетела в никуда, а впилась в гостей, вырывая из них восклицания удивления, боли и ужаса.

Бросить кубики

Всего присутствующих в зале на мероприятии.

1— 70-90
2 — 90-100
3 — 100-120
4 — 120-140
5 — 140 — 160
6 — около 220
Бросок кубика с 6 гранями
Результат: 3

Число пораженных первым разрядом из сферы

Бросок кубика с 200 гранями
Результат: 49

Отредактировано Мелея (2022-05-18 00:42:08)

Толпа, движимая страхом, паникой, нарастающей истерией – это всегда хаос. И управляется  он лишь внутреннем вихрем, образуемым самой же толпой.  Уши наполнялись какофонией оглушающих звуков – падали с грохотом стулья, взвизгивали дамы, нецензурно вскрикивали джентльмены, орали, вопили раненные, цокали каблучки и стукали каблуки. Самые пронырливые или вернее было сказать на самом деле – разумные, будем откровенны, бросились сразу к дверям, особо повезло тем, кто находился на задних рядах. Им нужно было преодолеть не такое уж и большое расстояние богатой залы, в миг превратившейся в арену для фантасмагоричного представления, и толкнуть красивые резные двери. Толкнули. Двери не поддались. Никто бы сейчас, даже в спокойной обстановке и не вспомнил – кто и когда успел их закрыть. Кто-то постарался приложить усилий больше, с короткого размаху стукнувшись плечом о безмолвную створку. Но двери были сделаны на совесть, ровно как и всякий элемент в этом чудесном здании. Одна за другой попытки выбить их силой оканчивались неудачей. Тем временем, «изобретение» продолжало разрождаться черно-красными «молниями», устремляющимся, как сейчас казалось, в гостей в хаотичном порядке. Первые мгновения недоумения, паники, неподдельного страха за свою жизнь стремительно сменялись на иные, хоть как-то упорядоченные - спасатьс, бежать, защищаться. Не даром здесь собрались действительно самые «сливки» образованного общества. Впрочем, стоило делать скидку на то, что почти все они – мыслители, ученые, коллекционеры, аристократы в каком-то там поколении и, совершенно точно, не воины или привыкшие к столь странным, пугающим ситуациям, когда им грозит вовсе не эфемерная опасность в виде скандала или научного жаркого дискуса, а самая, как кажется на данный момент, гибель.
Хаос разворачивался в зале стремительно меняя свои направления. Проходили лишь секунды, мимолетные мгновения, но казалось, что они тянуться целую вечность. Вот кто-то тарабанит в дверь, оказавшись подле нее быстрее остальных. Кто-то бросился в сторону, не особо раздумывая. Кто-то беспрестанно верещит, не догадываясь даже сдвинуться с места. А вот Элегия стремительно соскакивает со стула, рассудив, что присев она станет не такой заметной мишенью в толпе…Мелея, поддаваясь замечанию и действию Элегии так же расторопно, правда не так грациозно, бахается вниз, чуть запутавшись в подоле своего платья.  Глаза княгини широко раскрыты, выражая неподдельный страх. По крайней мере она молчит, лишь ошалело осматриваясь кругом.
- Одемиурги! – Вдруг все же выкрикивает Экхольм, когда буквально над головами девушек проносится очередная вспышка, буквально вонзающаяся в Гиммлера, все еще стоящего около своего стула. Мужчина машинально вскинул руки, дабы защититься от летящего в  него сгустка магии, но тот был непреодолимо быстр. И конечно, вскинутые руки пожилого мужчины никак не могли остановить направленное заклинание. Молния или что бы это ни было поразила претендента на место декана, заставив его судорожно хвататься за шею,лицо, биться в судрожных попытках удержать в себе жизнь. Экхольм, схватилась за руку Элегии, впиваясь тонкими пальцами стальной хваткой в нежное тело новой знакомой. Глаза княгини отражали в себе гибель мужчины, наполняясь теперь неподдельным ужасом.
- Он! Он умирает! – Как будто открыв для себя этот факт горячо зашептала Мел почти на ухо златовласке, не сводя глаз с Гиммлера. Однако, бросаться на помощь не спешила, ни то внемля предостережению Вирельс, ни то просто не успев сообразить, что стоило предпринять.
Мужчина начал медленно оседать, с закатившимся глазами к верху. Его тело задело стул, так как будто бы он осознанно пытался на него сесть. Но все это было лишь безвольным движением, от того стул лишь поскрипел ножками – скользя под давлением и отъехал назад, позволяя телу Гиммлера завалиться на пол, столь близко к Элегии, что едва не задев её.
- Нужно уходить! – Наконец, как-будто придя в себя соглашается Мелея, теребя несчастную руку Элегии туда-сюда. Кто-то вдруг побежал мимо них, да не один. Чьи-то ноги устремлялись прочь, топча подолы платьев и пихая присевших дам.
Казалось бы, было бы логично броситься к вольготным просторным окнам. Но…вот. Уже кто-то колотит по столь искусному стеклу, что, пожалуй, многие для себя впервые откроют то,что эти проемы застеклены. Ну, а как же? Чудесной работы стекла охраняли баснословно дорогую залу от непогоды и лишних шумов. И наоборот – не выпускали в город ни единого сказанного слова.
Кто-то торопился спаться или ? Не известно. Так или иначе очередная пара решила броситься со своих мест, побежав прочь, словно не видя ничего перед собой. По крайней мере, кроме стульев. Мужчина запнулся об Элегию довольно ощутимо толкнув ее и задев при падении. Бахнувшись на пол, он с глухим стуком приложился головой – да так, что на блестящем паркете тут же начала образовываться густая лужица крови.  Рядом возопила его спутница – молодая мамзелька, знавшая разве что как красиво улыбаться да выбирать модные наряды. Мелее пришлось потянуть на себя Вирельс, чтобы та, когда ее задел мужчина, не полетела перед ним, а двинулась в бок, почти в объятия Экхольм. Княжна придержала спутницу, а после вскочила на ноги. С высоты полного роста было проще осмотреться, чтобы взору не мешали спинки стульев, да спины людей.
- УБИЙЦА! – Орали уже рядом.
- ЗАКРЫТО! ЗДЕСЬ ЗАКРЫТО! Доносилось позади.
- Гретта! МОЯ ГРЕТТА! – Вопил какой-то мужчина.
- АААААААААААААААААА! – Кричали разные голоса.
Мел старалась осмотреть залу как можно скорее, но все напоминало какую-то детскую игру среди самых невоспитанных чад. Кто-то носился, кто-то куда-то ломился, толкал стулья, кто-то плел заклинание…
Точно.
Экхольм поторопилась, наконец, применить то, чему училась с самого детства. Наложив на себя защитное заклинание, она тут же повторила его направив усердие на Элегию. Под нарядом княжны стало уловимо заметно золотое сияние, то проявились антрацифии, обычно не заметные на теле эон.
Странно, но никто не атаковал виновника. Ах, вот в чем дело! Юноша пропал из-за трибуны и в этом хаосе его было не видать. Может кто-то чуть ближе к артефакту видел его?
На глазах у Мел какой-то самоотверженный пожилой мужчина направился к сфере, начав плести заклинание. Однако, разряды из сферы тут же сконцентрировались тут же на нем. Пробив наложенную защиту, магия все же поразила отважного товарища, заставив его скрючиться на полу.
- Я думаю, нужно бежать туда, где он был! – Предложила Мелея. Соглашаться же или предложить свой план действий – предстояло решить уже Элегии. Пока Экхольм не торопилась покинуть свою новую знакомую, однако времени на размышления, кажется, совсем не было.

Отредактировано Мелея (2022-06-03 00:42:59)

Кажется, что разряды начали ударять реже. Но это уже оставалось без внимания изумленной, без преувеличения, публики. Кто-то все еще пытался шатать двери, в попытке открыть их, а кто-то  решил использовать портал.. Вспышка за вспышкой и, предполагалось, что часть гостей исчезнет из смертельной ловушки, пока Элегия оказывала помощь пострадавшему мужчине. Мелея на это глянула с неоднозначным чувством, с одной стороны - она посчитала, что это весьма самоотверженно и человечно – помогать другим в ситуации крайне опасной для своей жизни, с другой  - все по той же причине, это было безрассудно. К тому же,не укрылось от глаз  и то, что заклинание у Элии не вышло, но стоило ли в этом ее винить? В конце-концов, в моменты чрезмерной суеты и волнения, порой, не получалось сделать даже самых простых и отточенных вещей. Разве не случалось с Вами такое? Так или иначе, Экхольм с явным нетерпением ожидала пока новая знакомая завершит свое дело. Глядя на это, в ее головке родилась мысль, что, вероятно стоило бы попытаться помочь Гиммлеру, так что - неловко проползя на четвереньках к оному, Мел взяла его за запястье, пытаясь уловить пульс. Нахмурившись, девушка, кажется, уловила что-то, но не могла быть уверенной, так как теперь пришел момент убираться прочь из залы. Кто-то успешно сплел защитное заклинание, что отметила про себя Экхольм, увидев, как бурая молния влепилась в магический щит и стала медленно расползаться сотнями мелких кроваво-черных стрекочущих, дрожащих «речушек», огибая сферу защитного экрана, словно надеясь найти хоть какую-то щель, чтобы пролезть в нее и таки добраться до мага.
А в погасших вспышках порталов …все так же оставались недоумевающие гости. Пространственная магия, должная унести их прочь из этого места, от чего-то не срабатывала. И даже наоборот, всполохи магии привлекли внимание, если можно было так выразиться, сферы, из которой тут же направились разряды в этих несчастных.
-  Может есть слепая зона, куда молнии не попадают? – Дамы были, кажется, единственными, кто решил столь опрометчиво двигаться в сторону сферы,а не от нее. 
- Я не знаю…- сосредоточенно буркнула Мелея, продолжая передвигаться в некой нелепой позе – полусогнутой, придерживая ненужный сейчас длинный подол. – Может быть… - Добавила Экхольм, бросив взгляд на артефакт.  И вот они уже почти поравнялись с чудесным постаментом, что должен был подарить сегодня людям радость открытия, а в итоге принес нечто, сеющее смерть. Сфера, на удивление, словно игнорировала торопливо крадущихся мимо дам. Меж тем, Мелея отметила, что смертоносный шар начинал терять свой насыщенный бурый цвет, как-будто иссушаясь, теряя заключенную в себе силу…Но это были мимолетные мысли. Как те, что, бывает, проносятся в голове, оставляя после себя странное поспослевкусие – откровенного инсайда, истины или же, наоборот, несусветной глупости.  Так или иначе, девушки смогли свободно двигаться дальше, едва зашли они за трибуну, где совсем недавно стоял весьма симпатичный юноша. Как показалось, в то мгновение, княгине. Почувствовав большую уверенность, Экхольм почти выпрямилась и ускорила шаг, надеясь, что Элегия не будет отставать. Еще несколько опасных мгновений и они словно преодолели некую точку невозврата. Казалось, что все, что оставалось позади  - какой-то нелепый вымысел, неумелая, наигранная постановка, покинутая ими сцена. Вот только происходящее было более чем реально и, если они останутся невредимы, вероятно уже на завтра же смогут прочитать про эту трагедию в каждой газете и газетенке по всему Лайнадару…
Логично было бы предположить, что в таком помещении, такой просторной зале, предназначенной для всякого рода встреч и совещаний, показов и демонстраций должно было быть больше, чем одна дверь. Вход с другой стороны, зачастую предназначенный для обслуживающего персонала или выхода вот таких «докладчиков»  был само-собой разумеющимся. И только лишь более неприметный вид двери с другой стороны залы сыграл злую шутку с гостями. Устроенная именно так, дабы не привлекать в общей роскоши к себе излишнего внимания – скромная дверь почти сливалась с чарующими узорами стены. Мелея и сама удивилась столь простому, но совершенно разумному факту. И что это не пришло в голову другим. И ей – столь поздно. Почуяв надежду на скорое спасение, Экхольм ринулась к двери, с ярким опасением, горящим сейчас в голове сигнальным огнем – лишь бы не была закрыта…
…и не была.
Дверь с изумительной легкостью и податливостью распахнулась под напором ручки эон. Как будто приглашая внутрь, в тишину, лишенную всех этих безумных звуков – продемонстрировала она проем коридорчика…Свет золотистых бра уютно освещал мирное пространство… [float=right]Лишь где-то посеред оного нечто странное выбивалось из этой обыденной картины. Золотистое сияние переливчатой, воздушной рекой мерцало независимо от света ламп. [/float]

- Пойдемьте. – Позвала за собой Экхольм, ступая в дверной проем.

Отредактировано Мелея (2022-06-15 23:47:45)