Мнения совета разделились. Кеничи настаивал на необходимости выстраивать отношения с другими группировками, кланами и синдикатами несмотря на прошлое. Изаму же напротив, негодовал и рвался в бой, мотивируя это тем, что предательство нельзя прощать и не показать силу равносильно проявлению слабости. Мичико, самый старый и мудрый из всех присутствующих, настаивал на том, что прежде, чем делать какие-то выводы, нужно собрать как можно больше информации. Оябун же, молча слушал перепалку, склоняясь то к одной спорящей стороне, то к другой. Он прекрасно помнил те времена, когда Коста Суарэс, с которым выстраивались доверительные отношения, забрал все свои активы с Абберата и отозвал бойцов накануне назревающего конфликта, тем самым оголив спину Борёкудан. Если бы не последующее столкновение, Оками бы непременно взыскал с делового партнера по всей строгости эонских традиций причитающийся должок, но… Грызня затянулась, ослабленный клан едва справлялся с противниками и не мог себе чисто физически и финансово воевать на два фронта. Возможно, именно таким был расчет Коста. Стравить противников, подождать пока они себя обескровят и добить выжившего, чтобы прибрать к рукам всё, что уцелеет.

      Сжав в кулаке донесение, мужчина медленно выдохнул. Сидящая рядом Азуми посмотрела на своего господина и неспешно положила несколько суси на его тарелку, образовав некий символ, понятный только им двоим. Она переживала и боялась за оябуна, но не могла открыто высказывать свое мнение при совете и по тому прибегала к уловке, которую они придумали много лет назад. Оками нахмурился, обвел взглядом собравшихся и учтиво поклонился.

— Справедливо требовать мести за предательство, но глупо ввязываться в драку с тем, кто сделал тебя сильнее. Борёкудан выстоял, возвысился и забрал по праву победителя всё, что принадлежало нашим врагам и предателю. Мы не собираемся прощать или отдавать то, что считаем своим. Равно как и забывать о случившемся, но тот, кто живёт прошлым не имеет будущего.

      Подхватив двумя пальцами очоко с сяке, Такеши отсалютовал совету и опрокинул напиток в рот.

— Клан ещё никогда не был так силён, как сегодня. И эта сила добыта умелым использованием самого лучшего и смертоносного оружия, которое когда-либо было создано - разумом. Будет справедливо выслушать с чем на сей раз пришел род Суарэс на подконтрольные нам территории. Я распоряжусь о встрече, а вас… Кто хочет мира, должен быть готов и к войне. Сообщите людям, чтобы подготовились к… неожиданным результатам.

      Взгляд золотисто-желтых глаз полыхнул внутренним пламенем сверхновы, давая понять, что оябун не отступит и не станет трусливо отсиживаться в тени, если гонец принесёт дурные вести.

      Поднявшись, оябун учтиво поклонился совету и направился в свою резиденцию, чтобы разослать несколько распоряжений со своими проверенными людьми.

      Розалия не ошиблась. Её действительно ждали и не позволили заскучать. Едва всполохи портального перехода угасли, как со стороны небольшого домика на берегу к ней направилась делегация из трёх мужчин в черных деловых костюмах. Чуть поодаль зажглись фары глайдера, такого же черного, как ночь и от того едва различимого в закатных сумерках. Его отполированные до блеска бока и хромированные детали отражали лес не хуже спокойной водной глади, а угловатые силуэты напоминали диковинного хищника, который двигался так же бесшумно. Следом потянулась вереница меньших глайдеров, чем-то отдаленно напоминающая ездовых животных. Как уже знала Розалия, обитатели техногенных миров называли этих небесных скакунов ховербайками и вся процессия была ничем иным, как кортежем, призванным показать могущество и гостеприимство хозяина, а также обеспечить безопасность гостей. И хотя у стоящей троицы оружия не было заметно, но оно отчетливо виднелось в седельных сумках и за спинами наездников необычной техники, чьи лица скрывали такие же отполированные до блеска черные шлемы.

— Госпожа Розалия Суарэс, — стоящий впереди всех мужчина склонился едва ли не пополам, выказывая свое уважение. — Оябун просит принять его приглашение и проследовать к месту встречи и проведения переговоров.

      Глайдер, который оказался массивной машиной представительского класса, замер в нескольких шагах поодаль и распахнул огромные бронированные створки, являя взору комфортабельный салон с дорогой отделкой. — Располагайтесь. Путь не займет много времени…

      Едва гостья оказалась внутри, следом забрались и трое мужчин, заняв места вокруг гостьи. Бронированные двери поползли вниз, а группа ховербайков окружила VIP транспорт. Если это и была ловушка, то очень изысканная и утонченная.

— Какие напитки и закуски вы предпочитаете? —  Осведомился всё тот же мужчина, обращаясь к Розалии и открывая неприметный и компактный телепортер, позволявший запросить с далёкой кухни любую снедь или напиток.

Глайдер начал движение и подъем столь плавно и стремительно, что лишь по плывущим и меняющимся пейзажам за окном Розалия могла оценить примерную скорость и высоту. Машина и пилот действовали, как единое целое и ничто не беспокоило гостя. Не было слышно ни звука двигателя, ни шелеста ветра за бортом, даже во время маневров и ускорений всё происходило настолько плавно, что протянутый сопровождающим стакан с напитком не шелохнулся.

— Прошу вас, баронесса. Вода с лимоном.

     Высокий толстостенный стакан из горного хрусталя был наполнен кристально чистой артезианской водой в которой плавали несколько кубиков льда. Тонкая пленочка холодного конденсата покрывала сосуд с внешней стороны и приятно холодила пальцы. Несколько ломтиков лимона, украшавшие верхнюю кромку, были выполнены причудливым образом с использованием древней энской техники резьбы по овощам и фруктам, а парочка коктейльных соломинок позволяла наслаждаться напитком не боясь пролить. Аромат так же был приятным и умеренным, по эонски выверенным и сдержанным, без чрезмерной кислинки или пресности.

     А за окном уже виднелась линия горизонта окрашенная алым закатным маревом, над которым возвышались остроконечные башни корпоративных небоскрёбов и деловых центров. По мере приближения к городу-улью в окружающем воздушном пространстве становилось всё больше больших и малых летательных аппаратов. Могло показаться, что они вот вот столкнуться с одним из них, но кортеж, ведомый опытным пилотом и группой сопровождения, умело лавировали, отгоняя зазевавшиеся ховеры и расчищая полётный коридор впереди.

     Прежде, чем ответить, сидящий рядом с пищевым транспортером мужчина сверился с дисплеем, нажал несколько кнопок и утвердительно кивнул. Заказ был принят. Где-то далеко, в разветвленной сети поставщиков приняли заказ и сообщили, что готовы выполнить его в ближайшее время. К счастью, даже охотники и браконьеры на столь диковинные изыски, как хтоны, были частью огромной корпорации, что позволяло получить желаемые изыски свежими и сразу направлять в руки лучших поваров девяти планет.

— Традиционно, переговоры проходят в доме принимающей стороны если они не подразумевают решения спорных вопросов с урегулированием силовыми методами. — Дипломатично ответствовал сопровождающий якудза. — Насколько мне известно, у Вас нет прямых претензий к Борёкудан, а значит Вы приглашены в статусе гостя. Трехлистный Лотос гарантирует неприкосновенность и безопасность принимаемой стороне, пока она находится на территории клана. Проявление любых враждебных намерений лишит переговорщика неприкосновенности. Мы уважаем традиции и обычаи гостей, но по возможности просим оставить имеющееся оружие до встречи с оябуном в специальном кофре. Так Вы продемонстрируете искренность мирных намерений.

     Пищевой транспортер мелодично пиликнул и на площадке появилась небольшая тарелочка с канапе разделенная на несколько секций. Каждая секция была выполнена и оформлена по особому. Было здесь и сырое мясо, и вареное, жареное, копченое и вяленое мясо хтона. Плюс различные сочетания и виды овощей, сыров, рыбы и иных закусок, которые легко можно было подхватить золочёной шпажкой и комбинировать букет по собственному вкусу.

     Горо деликатно выдвинул столик рядом с баронессой и поставил на него тарелку, после чего продолжил отвечать на вопрос.

— Также вам нужно помнить, что не следует приближаться к оябуну без его приглашения и согласия, а также прикасаться. Это может быть расценено, как покушение и проявление неуважения. Впрочем, эти правила этикета касаются именно первого официального этапа встречи. В дальнейшем вам может быть предложено занять место ближе для доверительного общения, протянуто очоко, рука или угощение. Не следует отказываться. Случайное прикосновение вызванное инициативой господина уже не является нарушением. Оками-сама, хотя и приверженец старых эонских традиций, но он достаточно мудр, чтобы уважать чужие обычаи и относится лояльно к некоторым странным поступкам гостей, если они смогли заслужить его уважение и расположение.

     За разговорами и закусками, время пролетело незаметно и вскоре кортеж прибыл на парковочную площадку одного из небоскрёбов, где-то на уровне сотого этажа. Массивная дверь глайдера открылась и взору предстала красная ковровая дорожка ведущая ко входу, по обе стороны которой стояли бойцы якудза в черных деловых костюмах, склонив головы и тела в приветственном полупоклоне.

     Следом за Розалией вышел Горо, встав чуть позади за левым плечом. Дверь в конце дорожки распахнулась и взору предстала штаб-квартира Борёкудан.

     Внешне помещение напоминало огромный театральный вестибюль или холл спортивной арены. Богато оформленное помещение светилось множеством разноцветных неоновых огней и было украшено рисунками драконов, гейш, знаками лотоса и прочими национальными эонскими сюжетами. Сразу из холла по центру веером расходились три лестницы. Левая вела на нижний ярус, где располагалась танцевальная зона, бар, ресторан и прочие блага для проведения активного досуга. Центральная лестница уходила куда-то глубоко в недра здания и была полна игорных автоматов и прочих азартных мероприятий, включая букмекерские конторы. Правая же, уходящая вверх, уводила к мягким и спокойным наслаждениям, включающим в себя всё, что приносило душе и телу наслаждения.

     Горо выждал несколько мгновений, давая гостье возможность оценить убранство помещения, лишь после этого двинулся в сторону правой лестницы. Поднимаясь, можно было увидеть длинный коридор со множеством дверей, за каждой из которых что-то происходило, но что именно никто не знал. Приватность этого места была догмой для всех. И всё, что-то случалось в стенах этажа наслаждений, оставалось там навсегда..

     Миновав несколько поворотов и небольших холлов-перекрёстков, они оказалась на деловом ярусе и вскоре остановилась у поста охраны. Несколько мужчин в таких же черных деловых костюмах, что и у Горо, пододвинули плоский сейф на колёсиках и так же спокойно и вежливо попросили:
— Дальше с оружием нельзя. Вы можете оставить его здесь. —  лязгнули замочки и крышка ружейного кофра распахнулась с тихим шипением пневматических механизмов, являя взору мягкие пирамидки ложемента. Явно, с имуществом гостей здесь обращались крайне бережно и осторожно, давая возможность положить любимое оружие так, чтобы никто к нему более не прикасался и на нём не появилось ни одной новой пылинки или царапинки.

     Когда с формальностями безопасности было покончено, баронессу провели дальше, где она впервые и увидела оябуна Борёкудан.

     Оками сидел посреди комнаты на татами в традиционном темном кимоно и расслабленно потягивал сяке, наслаждаясь прекрасной музыкой исполняемой кибергейшей Азуми. Сямисэ́н в ё руках звучал спокойно и умиротворяюще, настраивая разум на медитацию. Где-то за стенками сёдзи светило яркое искусственное солнце и пели птицы, журчал ручей и слышался приглушенный шелест бамбуковой рощи. Всё это было маленькой, но очень дорогой и искусно выполненной голограммой, превратившей один из этажей небесной цитадели в дом эпохи расцвета эонской культуры.

     Мужчина поднял голову, поставил очоко на стол перед собой и таким же плавным движением указал на место прямо перед собой по другую сторону невысокого столика.
— Присаживайтесь, Розалия.
     Куртка кимоно была распахнута на груди, что позволяло увидеть статусное ирэдзуми криминального босса, а также несколько шрамов, оценить комплекцию мужчины и его стать. Сейчас он был в своём доме и его облик гармонично вписывался в окружение. Сложно было представить, что столь аскетично одетый человек, обладает столь невероятной властью. А ведь уже он начал прощупывать её. Примет ли она предложенные правила игры или попытается навязать свои.

Отредактировано Оками (2022-08-19 21:20:33)

Сидящий напротив мужчина также изучал гостью. Не без интереса, но и без особого юношеского восторга, что присущ молодой крови. Взгляд желтых глаз пристально следил за манерой держаться и двигаться, оценивал выбранное платье и внешний вид, а так же не задерживался на обнаженных участках тела дольше, чем было необходимо для оценки. Врядли этого человека вообще можно было столь легко смутить или обвести вокруг пальца при помощи женских чар. Скорее всего, явись она даже обнаженной, оябун остался бы спокоен и невозмутим, как вековая скала. Он был силой, он был властью и при желании мог овладеть любой понравившейся ему женщиной, коих в городе-улье было множество и которые в своём разнообразии не уступали баронессе. Если некие мысли и возникали в голове оябуна, то за непроницаемой маской спокойствия их было не распознать. Мужчина был сосредоточен на предстоящих переговорах, от которых зависело будущее его людей и только это обстоятельство волновало главу клана больше всего. Однажды род Суарэс предал Борёкудан, а значит мог предать вновь и крайне глупо было поддаваться соблазну женских чар и разменивать благополучие многих на возможность личной мести, пусть и изощренной.

— К господину следует обращаться по титулу оябун, либо по имени, которое дал ему клан - Оками-сама.

      Мелодичный голос принадлежал кибергейше, что сидела рядом с хозяином дома, услаждая слух приятной мелодией. В знак подтверждения сказанных слов, Оками утвердительно кивнул.

— Баронесса Розалия Суарес, Трехлистный лотос приветствует вас на Абберате. — Спокойно и уважительно начал мужчина. — Надеюсь, поездка не доставила вам неудобств и вы пребываете в добром расположении духа?

      Официальная часть началась и сопровождавшие Розалию мужчины, поклонившись своему господину, покинули помещение, чтобы не отягощать гостью своим присутствием за спиной.

— Ранее, нам уже доводилось сотрудничать с домом Суарэс и не хотелось бы повторения прошлых ошибок, когда дурное настроение барона Коста, стало причиной многих неприятностей…

      Оками был деликатен в подборе формулировок, но при этом оставался прямолинеен, давая понять, что прошлое не забыто. Внешне он чем-то напоминал затаившегося хищника готового совершить атакующий прыжок или уклониться от атаки. Он не доверял собеседнику и не знал, чего ожидать, а по тому держался настороже. Более того, информация добытая его подчиненными, заставляла ещё больше сомневаться в искренности намерений парламентера. Вполне возможно, что за красивой маской скрывались потаённые желания завершить любой ценой то, что не удалось старому Коста, собственноручно захлопнувшему дверь возможностей в мир криминального Абберата. Хотелось верить, что он не раз пожалел о своём решении и кусал локти до самой смерти. Борёкудан, вопреки его ожиданиям, выстоял и выдержал удар, показав себя той силой, что может быть независима от других. И если ранее Лотос нуждался и искал союзников, то теперь уже другие группировки и кланы искали способы заручиться поддержкой или негласным покровительством могущественного синдиката.

      Вежливая улыбка озарила лицо оябуна и он вальяжно наполнил очоко, стоявшее ближе к Розалии.

— Что же побудило его дочь, спустя столько времени, обратиться к давним деловым “партнерам”, достопочтенного барона?

Старый волк внимательно слушал собеседницу и выражение его лица было максимально нейтральным. Глаза цвета дорогого коньяка чуть поблескивали, выдавая в криминальном боссе заинтересованность в беседе. Было бы хуже, если эти глаза смотрели на Розалию равнодушно, словно две янтарные бусины. Рассказ нисколько не смущал Оками и он никак не выдавал своего отношения к словам или мыслям, которые витали буквально в воздухе. Нет, оябун не делал попыток вторгнуться в чужой разум, поскольку это бы означало нападение и досрочное завершение переговоров. Напасть на собственного гостя без веской на то причины - неприятное пятно на репутации, которая  добывалась десятилетиями, а могла быть разрушена одним неверным поступком. Всё, что считывал Оками являлось лишь эмоциональными всплесками, неосознанными мыслями и размытыми образами. Они, не несли в себе конкретики или определенности, но позволяли в общих чертах понять о чём думает собеседник и в каком эмоциональном состоянии он находится. Гостья не была сильным менталистом, не имела при себе защитного артефакта и хотя контролировала себя хорошо, не умела заставить себя “не думать о белой обезьяне”.

      Упоминание того, что его женщина может быть с предателем-мимиком, вызвала лишь сдержанную улыбку главы клана. Зная характер своей партнерши несчастному мимику можно было бы только посочувствовать. Обмануть можно глаза, слух, обоняние и чувства, но подделать повадки, привычки, манеру речи и поведение практически невозможно, поскольку они формируются на протяжении всей жизни и являются той незримой и неотъемлемой частью, которую некоторые называют душой. Любое, даже самое малейшее сомнение со стороны его женщины привело бы мимика к долгому и мучительному допросу с пристрастием и последующими мольбам о скорой смерти. Хорошо, если она проявит такую милость, что обычно было не свойственно его Кицунэ.

— Достопочтенная Розалия, вы рассказали многое, но не ответили на главный вопрос.

      Голос Оками звучал уверенно, спокойно, без нажима. Словно мудрый учитель, который пытался подвести ученика к нужному ответу, оябун возвращал Розалию от эмоций к холодному и рациональному диалогу.

— Для того, чтобы сообщить о предателе и получить одобрение на его устранение, вам не обязательно было являться лично. Хотя, я крайне польщён, что спустя столько лет древний и уважаемый род Суарес почтил нас своим вниманием и позволил воочию оценить красоту его славной дочери.

      Мужчина пополнил очоко ароматным сяке и отсалютовал в знак признания достоинств собеседника.

— Но мне слабо верится, что вас привело исключительно желание разобраться с дезертиром и беспокойство о том, что среди Борёкудан завелась крыса. Трехлистный Лотос очень сильный клан и способен разобраться со своими проблемами самостоятельно. Я благодарен вам за предоставленную информацию, хотя она для меня и не стала новой.

      Похоже, Розалия где-то просчиталась и допустила ошибку. Или оябун блефовал? Получив информацию, теперь он может самостоятельно начать расследование и рано или поздно найти нужного человека. Неужели весь проделанный путь и все усилия были напрасны?

— Да, вы правы, я не из тех, кто заставляет платить за грехи отцов, — продолжил говорить мужчина и его голос стал жестче. — Я и есть тот самый ребенок, который заплатил за них сполна!

      Глаза мужчины полыхнули расплавленным металлом, но босс на то и босс, что не позволял чувствам взять верх над разумом.

— Именно по этой причине было дано согласие на переговоры. Вашему отцу не хватило разума, что и стало причиной его гибели. Имея столь яркий пример перед глазами, вряд ли вы будете совершать те же ошибки. В ваших руках теперь вся власть дома Суарэс и возможности, если не изменить прошлое, то создать новое будущее. Более безопасное и стабильное чем та рокочущая бездна, к которой привёл вас ваш отец.

      Оками скептически усмехнулся, залпом опрокинув сяке в глотку и шумно выдохнул, жестом прерывая звучание мелодии сямисена. Азуми послушно затихла.

— Мы не стали конфликтовать с вашим домом, поскольку наши интересы не пересекались и тратить людской ресурс на бессмысленную месть было попросту нерационально. Но должен вас предупредить, прекрасная Розалия, что повторение чего-то подобного в будущем, станет причиной падения вашего рода. Подумайте как следует, прежде чем решитесь действовать в ущерб нашим интересам.

      Сказанное не было угрозой или попыткой запугать, но было вполне однозначным предупреждением о том, что второго предательства клан Борёкудан не потерпит и сделает всё возможное, чтобы устранить противника.

Такеши улыбнулся и протянул руку.

— Я принимаю ваше предложение, Розалия. В знак доброй воли и первого кирпичика в фундамент новых отношений, Борёкудан окажет вам помощь и всяческое содействие в устранении потенциальной опасности вашей власти. — Взгляд желтых глаз смотрел лукаво и испытующе. — Нам выгодно вести дела с теми, кто готов к диалогу и компромиссу. А кто может прийти на ваше место - неизвестно. Не удивляйтесь, я осведомлен об истинных причинах вашего визита. Или вы полагали, что оябун не знает, что происходит в его доме? Каждый, кто желает стать частью клана приносит клятву, а я достаточно неплохой менталист. Я догадываюсь кто вам нужен и куда его направили служить. Не думаю, что разыскать его будет большой проблемой. Можно распорядиться об устранении, но полагаю, вам будет приятно сделать это лично, чтобы не осталось сомнений в вашей безопасности. Ничто так не объединяет партнеров, как общие тайны.

      Возможно, сказанное и походило на шантаж или попытку накинуть короткий поводок на шею Розалии с целью манипулирования в будущем, но оябун вызывал ощущение человека прагматичного и надежного. Скорее всего так он хотел обезопасить своих людей и предотвратить конфликт задолго до его зарождения. Пока отношения кланов будут стабильны, Оками не выдаст её тайны, более того, поддержит и поможет удержать власть, поскольку “Старое знакомое зло лучше нового и незнакомого”.

Отредактировано Оками (2022-08-26 10:00:19)

— Риццо желал спрятаться там, где его меньше всего захотят искать. А причины, побудившие его на столь дерзкий шаг, скорее всего, скрываются в том, что он сделал, либо узнал нечто, чего ему не следовало.

      Оябун многозначительно посмотрел на гостью, выдержал паузу и с вежливой улыбкой продолжил, умело сплетая дела и праздную светскую беседу.

— Аббератский краснозубый арбалет, миледи. Достаточно редкий обитатель морских глубин, чьё мясо по своему вкусу и составу напоминает мясо дикого хтона. а это, — жестом руки Оками указал на шпажки с большими креветками. —  Икаякэ. Так же обитатель морей и океанов, но относится скорее к ракообразным. Этому рецепту моего шеф повара научила одна молодая и очень талантливая саламандра.

      Мужчина ловким движением руки подхватил одну из деревянных шпажек, опустил в мисочку с пряным соусом и откусил небольшой кусочек, наслаждаясь вкусом простой и незамысловатой уличной еды. Для босса Борёкудан не было ничего зазорного в том, чтобы предлагать гостям то, что они вряд ли смогли бы попробовать в повседневной жизни, будучи привычны к высокой кулинарии. Но именно из таких мелочей складывалась жизнь, когда среди пепла и грязи удавалось разыскать нечто по настоящему ценное и удивительное. Связи, предметы, новые и необычные таланты или рецепты блюд, что пестовали из поколения в поколение в замкнутых конгломерациях других планет, городов и семей.

— Вы верно оцениваете собеседников, Розалия. — продолжил беседу Оками. — Наш клан давно перестал быть мелкой группировкой, которой легко манипулировать при помощи капиталов или нужных связей. Холодный расчет это единственная и незыблемая константа в уравнении этого зыбкого и переменчивого мира.  Я бы мог без сожаления отказаться от нашей встречи, но не хочу закрывать для нас двери возможностей. Доверие и верность стоят гораздо больше, если они искренни. А я надеюсь, что взаимовыгодное сотрудничество принесет процветание и спокойствие всем заинтересованным сторонам.

      Такеши пополнил очоко новой порцией ароматного сяке и не дожидаясь собеседницы сделал несколько глотков.

—  Понимаю вашу озабоченность. Дела, что привели вас на Абберат, требуют немедленного решения, но прошу не проявлять поспешности в своем желании как можно скорее завершить начатое. Род Суарес слишком долго отсутствовал и мне было бы жаль, если после короткой встречи он вновь исчезнет не неопределенный срок. Позвольте себе насладиться гостеприимством и немного расслабиться, познав то, что было неизвестно вашему покойному отцу.

      Сделав жест рукой, хозяин отдал ментальный приказ сидящей рядом кибергейше и та вновь стала перебирать струны сямисэна, наполняя комнату приятной мелодией.

—  Полагаю, что мы можем отправиться на нижние ярусы… Мне бы не хотелось искушать и томить вас долгим ожиданием.

      Оябун поднялся на ноги и учтиво поклонился. Бросив короткий взгляд в сторону входной двери, призвал мысленной командой человека, что сопровождал Розалию ранее.

— Горо, распорядись подготовить транспорт и костюм. Мы с госпожой Розалией намерены посетить нижние ярусы. И… Сообщи Кодзи, чтобы никуда не отправлял Ёширо. Мы хотим его видеть…

      Хищно улыбнувшись, Оками посмотрел на гостью.

— Скоро. Очень скоро…

      Вновь поклонившись, направился к выходу, чтобы сменить наряд с традиционного эонского кимоно на строгий деловой костюм. Это не заняло много времени, но вернувшийся Оками преобразился. Теперь он больше походил на делового человека, олигарха и воротилу теневого бизнеса, нежели на мелкого князька захудалой провинции, что мнит себя центром вселенной. Дорогой костюм из тончайшей шерсти эрна, золотые запонки и зажимы инкрустированные редкими минералами, белоснежная рубашка из шелка эонского дуалтина, роскошные туфли из кожи ската, часы известного дома и даже прическа подчеркивали строгость, собранность и прагматизм владельца.

      Следующие полчаса пролетели незаметно. Важного гостя развлекали беседами и музыкой, угошали вкусными и диковинными яствами в дороге, пока персональный глайдер оябуна скользил вдоль небоскребов и опускался на нижние ярусы города-улья. Неоновые вывески и открытые пространстве сменялись узкими улочками и тесными пролетами. Дорогие голографические вывески уступили место тем, что попроще из неона.  Облака конденсата стали встречаться всё чаще, оседая мелкими каплями на стёклах полигласовых окон.  В какой-то момент спуск завершился и глайдер остановился на парковке с отметкой “16”. Выбравшись из кабины, Оками огляделся, вдохнул кисловатый воздух и улыбнулся.

—  Дом родимый дом… —  Протянув ладонь, помог выбраться Розалии и указал рукой в сторону неприметного дома, что тускло светил желтыми пролетами редких стрельчатых окон.

— Нам туда…

      Но то, что ожидало внутри, могло разозлить не только оябуна, но и его гостью. Дверь была выбита изнутри, в коридорах и комнатах лежали мертвые разорванные тела и, судя по черным костюмам, все они принадлежали Трехлистного лотосу.

      Риццо, он же Ёширо, сбежал.

— Похоже, госпожа Розалия, дела приняли неожиданный поворот. Теперь это не только ваше дело, но и моё… личное. Впрочем, я уступлю вам право первого удара… —  Сжав кулаки, Оками пристально посмотрел в глаза главе рода Суарес.

Оябун был собран, сдержан и скуп на проявление чувств и эмоций. Могло показаться, что произошедшее нисколько его не волновало, ведь людей в его подчинении было множество и смерть нескольких из них не являлась существенной потерей. Но стоило присмотреться внимательнее и становилось понятно, что “улей” Борёкудан был потревожен и отдаваемые Оками приказы и распоряжение были направлены на поиск и устранение того, кто посмел нанести клану подобное оскорбление. И это не было попыткой демонстрации силы, скорее разумным шагом, который оберегает всех людей Трехлистного Лотоса от случайных передряг, поскольку задев кого-то одного, на его защиту встанут все, а конфликтовать с якудзой мало кто отважится, находясь в здравом уме и рассудке.

      Подойдя ближе, босс посмотрел на кровью начертанные цифры и неопределенно покачал головой.

— Ему страшно. Он может бежать, но вечно прятаться не сможет. Попытка внести смуту в наши переговоры теперь лишена всякого смысла. Я сужу по конкретным деяниям, а не праздным обвинениям. Поступок Риццо показал, что он не готов отстаивать свою правоту путем аргументированных доводов, фактов и обоснований. Убив моих людей он настроил Лотос против себя. Мы подобное не прощаем. Будь в его голову чуть больше разума, он бы доверился своему оябуну.

      Оками перевёл взгляд на Розалию.

— Являясь главой клана, я забочусь о каждом, кто вверяет свою жизнь Борёкудан. Возможно, это усложнило бы переговоры, но в диалоге всегда есть возможность прийти к некоему компромиссу, даже если бы мне пришлось отказать в выдаче вам своего человека. Впрочем, всегда можно заручиться иными гарантиями…

      Скорее всего, госпожа Суарес уловила посыл, ведь будучи менталистом, босс якудза мог стереть из памяти своего подчиненного всё, что касалось неугодных ей событий. Да, пришлось бы придушить собственную кровожадность и жажду мести, чтобы не ссориться с Лотосом, но это было бы лучше, чем ввязываться в конфликт. Теперь же, события сложились удачно и Оками разделял неприязнь гостьи к тому, кто пошел против принявших его людей.

— Цифры похожи на координаты, но потребуется время, чтобы понять к какой карте они больше всего применимы. Кодзи разошлет запрос специалистам и вскоре мы получим ответ. Как впрочем и анализ систем городских камер слежения. Но меня смущает столь явное указание места. Что это? Попытка назначить встречу? Было бы в разы проще оставаться здесь и ничего не предпринимать. Желание заманить в ловушку? Глупо, учитывая возможности клана. Указание места, где оставлена некая информация? Возможно. Впрочем, вскоре мы всё узнаем…

      Развернувшись на каблуках, оябун покинул помещение, оставляя своим людям больше простора, чтобы подготовить тела к вывозу и последующим проводам. Остановившись недалеко от дома возле перил, за которыми виднелась пропасть к нижним ярусам, мужчина закурил.

— Вы спрашивали, жил ли я здесь? Нет. Не здесь. Гораздо ниже… — указал рукой куда-то вниз, за пелену кислотных облаков промышленного конденсата. — Видите оранжевые буквы “Рю”? Это шестой ярус нулевой деки. Когда моего отца, не без помощи партнеров, обвинили в финансовых махинациях и приговорили к пожизненному сроку, а все активы были конфискованы, нас с матерью выкинули на улицу и мы смогли найти прибежище только на шестом, собрав некое подобие жилища из пластиковых контейнеров. С тех пор я не видел отца и не знаю, как сложилась его судьба. Сожалею ли я? Пожалуй да, сожалею, что он оказался настолько глуп и слаб, что не распознал подвоха партнеров заранее. До определенного момента, мне казалось, что всё можно изменить, пока однажды вот там… — указующий жест устремился в сторону дальнего угла темной улицы, где красными буквами на границе видимости светилась надпись “Дом красных фонарей” — Там я стал частью Трехосного Лотоса и оттуда я начал своё возвышение. Отказался бы я от отца? Отказ мало на что бы повлиял. С ним или без него, я сам вершил свою судьбу и это неизменно.

      Оками обернулся на звуки шагов. Приблизившийся Кодзи протянул два пластиковых листа, второй передал Розалии.

— Это вся информация, которую удалось найти на данный момент… — поклонившись, мужчина вернулся в дом, а оябун, изучив материалы поинтересовался у собеседницы.

— Что вы об этом думаете, Розалия?

— Готовься к худшему, а лучшее само придёт.

      Оками не был новичком или идеалистом, который безоговорочно верит всему на слово. Жизнь в тени диктует жесткие правила, которые ты либо быстро усваиваешь, либо получаешь удар в спину.  Так было и с Риццо, благо “ритуал посвящения” обязывал избавится от всех внешних и внутренних преград, что препятствовали изучению и оценке мотивов претендента. С натяжкой, этот процесс можно было назвать “проверкой на детекторе лжи”, где попытка что-то скрыть, утаить или умолчать однозначно трактовалась против принятия в семью. Оно и не удивительно, кто захочет принимать существо, которое что-то утаивает? Нет, не артефакт и не внутренний ментальный блок помог Риццо. Он был искренен в своём желании и мотивы его были понятны, но что-то иное побудило его пойти против Борёкудан. Скорее всего, именно появление Розалии спровоцировало его на столь необдуманный шаг, поскольку пробудь он в клане значительно дольше, то не стал бы сомневаться в верности семьи, которая приложит все усилия, для его защиты.

— Пережив многое, обретаешь больше мудрости и осторожности, — мужчина резко обернулся. Упоминание матери вызвало всплеск негативных эмоций.

      “Никогда не смей упоминать при мне этой суки. Она недостойна даже места в памяти. Обезумевшая и никчемная мразь.”

      Спина неприятно заныла, ощутив фантомными воспоминаниями хлёсткий удар кабеля, рассеченную кожу, запах крови и липкую влагу, что стекала в штаны по ложбинке вдоль позвоночника.

      Оябун медленно выдохнул, беря себя в руки, и вежливо улыбнулся. Незачем чужакам знать о чувствах, прошлом и неприятных воспоминаниях. Пользы это не принесёт и ничего не изменит в прошлом.

— Жива, скорее всего. — Отведя взгляд вниз и в сторону, оябун посмотрел на неоновую вывеску “Дядюшки Рю”, туда, где некогда был его дом и где всё ещё жили его мать и младший брат, за которыми присматривали несколько бойцов клана, что квартировались на шестом ярусе.

— Вот только для них я давно умер. — Подвел итог неприятному разговору Оками, возвращаясь к насущным проблемам.

      То, что говорила Розалия настораживало. Клан уже потерял несколько бойцов по вине предателя, а дальнейшие события грозили привести ещё к большим человеческим жертвам, не говоря уже об имуществе. Небольшая фабрика, её работники, обитающие по соседству люди. Взрыв на производстве унесет множество жизней, а токсичные элементы, выброшенные в атмосферу, станут причиной множества мучительных смертей в перспективе, не говоря уже о том, что местность будет заражена тяжелыми элементами. Похоже, что род Суарэс приносил с собой только неприятности. Можно было бы винить в этом злой рок, но Такеши был реалистом и не спешил списывать все на одного человека.

— Вы правы. Нельзя подвергать необоснованному риску жизни своих людей и простого населения ради неясной цели. Это крайне неразумно. Заводы, пусть и столь малые, оборудованы системами наблюдения, что не только усложнит ваше проникновение на объект, но и может спровоцировать предателя. Я не могу допустить развития подобного сценария.

      Нужен был план. Нестись сломя голову в расставленную ловушку Оками не хотел сам и вряд ли бы позволил сделать это Розалии, как и не позволит Риццо взорвать завод, даже если для этого придётся связать женщину и преподнести на блюдечке безумцу.

— Прежде, чем что-то предпринимать, нам потребуется выяснить точное местоположение Риццо. Время сейчас на нашей стороне, пока он ожидает шагов, которые мы предпримем. Вечно сидеть в одном месте он не будет. Следует подумать, как можно его выманить на удобную нам позицию. Возможно, показав вас в качестве приманки… Пока его внимание будет всецело поглощено вами, мои люди смогут взломать системы наблюдения, отсмотреть и проанализировать данные, подменить рабочие смены и выяснить, где он спрятался… Пока мы не знаем, как он выглядит, следует действовать осторожно.

Босс якудза не торопился с ответом, но в его глазах отчетливо читалась задумчивость. То, что озвучила Розалия было наиболее верным решением. Схватить, связать, отдать подлецу и обезопасить своих людей и свою планету от техногенной катастрофы и никому ненужных смертей. Одна жизнь в обмен на сотни, чистая арифметика и прагматичный расчёт, ничего личного, только чистая выгода. Да и кто она такая, чтобы потом испытывать угрызения совести? Дочь предателя, что некогда нарушил договоренности и своим поступком едва не стал причиной падения борёкудан. Оками не сомневался, что криминальное сообщество оценит столь изящный ход и никто не предъявит ему за нарушение негласного кодекса теней. Впрочем, была и обратная сторона. Якудза авторитетная и сильная организацией, а столь легкая манипуляция этой силой могла дать другим повод усомниться и пробудить желание поступать аналогично. Как известно - чужие слабости это ключ к власти, а своей властью клан делиться не собирался.

— Прошли времена, когда люди с недоумением переспрашивали, кто мы такие. — Мужчина опустил руку в карман и достал очередную сигарету, прикурил. Смрад нижних ярусов города улья навевал слишком много воспоминаний от которых хотелось избавиться и которые удавалось ненадолго заглушить дымом ароматного табака.
— Сейчас люди знают о нас задолго до появления и, даже если город или поселок ещё не попал под протекторат Якудза, многие знают чего ожидать. Мы не банда рейдеров и налётчиков, что спонтанно грабят. Небольшая плата за защиту и безопасность многим видится хорошей альтернативой постоянному страху.

      Пепел упал в лужу и коротко зашипел, взгляд золотисто-желтых глаз оябуна устремился к женщине, пристально осматривая с головы до пят.

— Я не сомневаюсь, что Вы осведомлены о характере и возможностях Риццо гораздо лучше, но…

      Оками прислушался к внутренним ощущениям, коротко огляделся по сторонам и небрежным жестом бросил окурок себе под ноги. Вновь опустил руку в карман, собираясь достать сигарету и, приблизившись к госпоже Суарэс, тихо произнес:

— У всего есть цена…

      Рука опустилась в карман, извлекая прямоугольник сигаретной пачки. Пальцы небрежно и так привычно откинули крышку, коснулись белого фильтра, извлекли гильзу. Краткий миг, кисть подносит сигарету к губам, персты перехватывают цилиндр в кулак… Всё происходит быстро, едва уловимо. Рука молнией сокращает расстояние между стоящими собеседниками, большой палец надавливает на навершие фильтра, выпуская тонкую иглу, что сразу пробивает кожу и артерию на шее, под давлением впрыскивая особый нейротоксин в кровь фантазма. Следом происходит микроразряд, бьющий электричеством по нервной системе, парализуя её и обездвиживая. Оглушенная, женщина еще стоит несколько мгновений, прежде чем начать падать, но руки оябуна подхватывают её. Сначала за плечи, чтобы переложить вес тела на изгиб локтя правой руки, потом левой подхватывает под ноги. Тело не слушается, сигналы мозга блокируются, но разум всё ещё чист и может осознавать происходящее. Оками не даёт ей упасть, он подхватывает и держит её на руках с невероятной лёгкостью, словно тряпичную куклу. Делает шаг к дому, кивком головы подзывая подчиненных.

— Направьте человека по указанным координатам с сообщением, что мы готовы обменять дочь предателя на жизни своих людей. Также, мы готовы предоставить час времени и возможность сбежать за пределы нашего домейна. После чего на предателя будет объявлена охота.

      Оябун не разжевывает подчиненным приказ, разворачивается и направляется к машине. Лишь Кодзи устремляется следом, помогает разместить парализованное тело на заднем сидении  и сопроводить своего господина обратно в цитадель. Обратная дорога проходит в напряженной тишине и молчании. Лишь по прибытии босс даёт новые распоряжения и первым покидает парковку на верхнем ярусе.

— Доставьте её в переговорный зал…

      Несколько человек перекладывают Розалию на гравитационную платформу, везут по коридорам, оставляют в пустом зале. Слышны приближающиеся шаги и неразборчивые голоса. Открываются двери, но вошедших не видно.

— Азуми, — голос оябуна не спутать ни с каким иным. — Запуск протокола “Имитатор”. Сними с неё одежду и подбери что-то подходящее на замену. У неё было платье, скорее всего оно в апартаментах, но возможно это не лучший выбор… Переоденешь, как закончишь…

      Лицо Оками появилось прямо перед глазами. Мужчина стоял над ложементом, склонившись над неподвижной женщиной и улыбался.

— Уверен, в своих интересах ты поступила бы так же — разменяв одну жизнь на сотни. Ничего личного, просто бизнес. Думаю, что Риццо оценит щедрость подношения. Можно было бы украсить столь чудесный подарок красивыми лентами или нитями шибари… — Ладонь коснулась щеки, пальцы осторожно погладили гладкую кожу и повернули голову на бок.

      Взору гостьи открылась стоящая рядом Азуми, что сопровождала оябуна на переговорах, но в отличие от традиционного кимоно, сейчас она была в строгом деловом костюме, а рядом с ней стояло антропоморфное нечто, более всего напоминающее ободранного до мяса человека.

— Зная о наличии предателя в своих рядах, я предпочел подстраховаться. Чем меньше людей будут осведомлены, тем лучше. Паралич скоро пройдет, так что постарайтесь успокоится и расслабится. Нам потребуется ваша внешность и одежда. Азуми поможет вам и Имитатору поменяться ролями. — Улыбка мужчины стала шире. — Якудза никогда не играет по чужим правилам. Пойти на поводу чужой воли значит проявить слабость и потерять уважение. Риццо получит то, что хочет, но это будет последнее в его жизни приобретение. Я же, надеюсь, получу надежного и верного союзника, коим не смог стать ваш отец…

      Пальцы вернули голову в прежнее положение, вынуждая заглянуть в золотистые глаза эона.

— Никто не войдёт и не покинет этого помещения пока трансформация не будет завершена. Надеюсь, вы простите мне подобную неловкость. И да, действие нейротоксина скоро закончится, не переживайте.

      Пальцы, что удерживали женщину за подбородок, ослабили хватку и соскользнули по беззащитной шее. Оябун исчез из поля зрения Розалии, послышались удаляющиеся шаги, а вскоре и скрип кожи одного из сидений, открывание бутылки, плеск чего-то наливаемого в стакан. Щелчок зажигалки, потянуло ароматом табака. Где-то сбоку послышался шелест и мерная вибрация. В поле зрения появилась Азуми. Она успокаивающе провела ладонями по плечам и стала неспешно расстегивать пуговицы на одежды, обнажая тело. После, бесформенное нечто нависло над невольной пленницей, пристально изучая её лицо двумя прорезями на том месте, где обычно бывают глаза. Шелест стал чуть громче, нечто прохладное заскользило по телу сверху вниз, ощупывая и изучая. Телу начинала возвращаться подвижность. Вот уже “ощупывание” сместились ниже колен, ещё мгновение и процедура заканчивается. Имитатор отступает в сторону, на его место возвращается Азуми, прикрывает обнаженное тело простыней и начинает помогать облачиться, пока телу не вернулась прежняя гибкость и координация.

      Спустя время, Розалия смогла сесть. Она увидела Имитатора, чья внешность стремительно менялась, с каждой минутой становясь всё более похожей на её собственное отражение. Азуми отступила и стояла чуть в сторооне учтиво склонив голову. Оками же, сидел за столом, повернувшись спиной и неспешно потягивал коньяк, разбавляя глотки дымом дорогой сигары. Почему-то не возникало сомнения, что за всё время он ни разу не обернулся. Оружие лежало рядом, как и её одежда, можно было прямо сейчас схватить его, снести оябуну голову.

— Оками-сама, Имитатор завершит преобразование через семь минут… — Произнесла Азуми.