Несколькими часами ранее, в цитадели Трёхлистного лотоса.

      Оками растер пальцами ноющие виски, утвердительно кивнул, взял сигару и прикурил. Первый шаг был сделан. Оставалось уладить некоторые технические формальности и инкогнито покинуть Абберат.

      Мысленно отдав приказ Азуми, оябун хитро улыбнулся, затягиваясь едким дымом. Сам того не подозревая, Аргентис преподнес ему поистине полезный и своевременный подарок - Джэс.

— Азуми, — мысленно позвал оябун. —  Пора.

      Кибернетка пришла почти сразу, ведя за собой преобразившуюся Джэс, которая была похожа на неё, как две капли воды, словно они были близняшками. Кимоно, прическа, макияж, всё совпадало до мелочей. В руках Азуми держала небольшой чемоданчик, который она положила перед Оками и направилась в сторону спальни, тогда как Джэс присела по левую руку главы клана.

— Не удивляйся, Аргентис, так надо, — Аргентис только руками развёл, мол, полностью доверяет планам Такеши, — Предстоящее дело требует особых мер предосторожности и секретности, поэтому мне пришлось кое-что изменить в твоём подарке, чтобы он смог исполнить роль молчаливой гейши Азуми, тогда как настоящая Азуми поменяет тело и будет исполнять мои обязанности. Технически связь будем держать, так что ключевые вопросы я смогу решать лично, а рутиной займётся она. Благо, последние несколько лет я держал её рядом с собой, чтобы посвятить во множество нюансов…

      Азуми вернулась, но теперь её тело было точной копией Оками. Сходство было невероятным. Осмотрев её придирчиво с ног до головы, Такеши остался доволен.

— Почему мне никто не сказал, что у меня такой высокий лоб? —  с явной самоиронией проговорил мужчина, открывая лежащий перед ним чемоданчик.

— Аргентис, слушай внимательно. Ты выйдешь с Азуми… точнее, с Такеши обычным способом, как и полагается гостям. Попрощавшись, направляйся в порт и запросишь полуночный стартовый коридор. Перед самым стартом, имитируй проверку систем и открой ровно на минуту шлюзовой отсек. Что бы не произошло и кто бы не проник в трюм, ровно через минуту ты должен закрыть переборки, завершить предстартовую подготовку и взлететь. Если всё сложится успешно, то встретимся уже в кают-кампании. Надеюсь, она сохранилась не только в моей памяти. А теперь ступай…

      Оками закончил изучать содержимое кофра, нацепил на запястье некий гаджет и направился к балкону, помахав на прощание приятелю рукой.

***

— План? — Оками немного нервничал, постоянно курил и от того в кают-кампании висела плотная табачная дымка, с которой вытяжка справлялась с некоторым затруднением. — Говоря простым языком, мне нужно разыскать отца, а для этого предстоит пройти маршрутом его жизни, начиная с первого дня ссылки и до сего дня. Я даже не могу предположить, где он и что с ним случилось. Жив ли он вобще или это пустая трата времени. Если бы не секретность, то бойцы Борёкудан прошерстили бы весь планетоид, а мои хакеры отфильтровали его трекер среди всех прочих. Но… Это слишком опасно. Придётся напрячь булки и немного поворошить осиные гнёзда, поскольку знаю, как криминал относится к выходцам из благородных деловых семей. А мой отец именно, что делец, а не боец. Хорошо, если ему удалось заручиться покровительством какой-то из группировок, а не опуститься по внутренней социальной иерархии на самое дно…

Отредактировано Оками (2022-09-18 21:58:23)

Подавшись вперед, уперев локти в колени и сцепив пальцы в замок, Такеши положил подбородок на сцепленные руки и молча изучал голопроекцию. Вопрос застал его посреди размышлений и, не поворачивая головы, мужчина покосился на вопрошавшую.

— Моё главное оружие всегда со мной, —  расцепив пальцы, Оками постучал себя ногтем по виску. — Всё остальное лишь инструменты.

      Шумно выдохнув, оябун положил на колени портфель и открыл крышку. Поверх разномастных золотых слитков, камней и кристаллов, банкнот и купюр различного достоинства и номинала, лежали несколько бутылок дорогого алкоголя, пакетики с наркотиками и курительные сигареты и сигары, а также обычный армейский нож. Верхняя же крышка представляла собой мини-арсенал, из пистолета, мини-автомата, десятка гранат различного назначения и энергетические ячейки для пополнения боекомплекта. У Нимерии отвисла челюсть, Аргентис поперхнулся. Серьезный мужчина серьезно подошел к подбору средств, что могут потребоваться в криминальном мире. Распихав часть “сокровищ” по карманам своей одежды, Оками закрыл портфель и пододвинул ближе к Аргентису.

— Надеюсь, у тебя есть подходящее и безопасное место где можно спрятать этот чемоданчик. Не хочу, чтобы кто-то разобрал тебя на части, пытаясь добраться до них.

— Если только кто-то не додумается разбирать пространственно-временной континуум, — Аргентис сложил ладони в причудливом жесте, сплетя пальцы и развёл их. В пространстве появилась рваная неаккуратная щель, сочащаяся золотистой дымкой, размером достаточно подходящим для чемоданчика; андроид аккуратно поместил чемоданчик и щель и закрыл её. Уж надёжнее хранилища точно не найти.

      Тем временем, они всё приближались к Тартарусу; Аргентис вызвал интерфейс Кэры, и она откликнулась с еле слышным кликом.

— Кэра, будь добра, высади нас рядом с Вест-Картером; мы высадимся и отправимся дальше, а ты укроешься в атмосфере. Связь не прерывать.
      Возможно, стоит и Такеши привязать к команде хотя бы временно. Если что-то случится, то его ментальный отпечаток мог бы послужить отличным маячком.
— Такеши-кун, позволь Кэре снять твой ментальный отпечаток: так я смогу отследить тебя на Тартарусе, что бы ни случилось. Это временно, только пока мы на миссии.

      Голову эона окружило слабое золотистое сияние; на грани слышимости сияние затрещало, как древняя кассета, записывая сигнатуру Такеши. Теперь и его значок появился на умозрительной карте Аргентиса.
— До прилёта эта оболочка оставит вас — мне надо подготовиться, —  с этими словами Аргентис кивнул и удалился вглубь корабля, в закрытую неприметную каюту.

      Он не любил влезать в боевую оболочку, но, к сожалению, сейчас этого было не избежать. Это был довольно мерзкий процесс: было необходимо слить весь питательный бульон из резервуара, разверзнуть боевую оболочку, изнутри выглядевшую сгустком мяса, органов и проводов, залезть в неё, словно в мясной костюм, и магией побудить оболочку сомкнуться и поглотить неорганическое небоевое тело. Мало того, что противный, так ещё и небыстрый процесс; времени поглощения хватало, чтобы прослушать как минимум одну композицию Каридэ.

[indent] К тому моменту, когда хтэния пригнала невесть откуда взявшийся транспорт, Такеши изрядно подустал и занимался тем, что пытался вытряхнуть песок из дорогой обуви. Впрочем, при созерцании того, на чем предстояло ехать, глаза его наполнялись тоской, а сердце — чувством брезгливого отторжения. Машина знавала лучшие времена, а о наночистке и дезинфекции салона не слышала вовсе.

[indent] — Я не хочу знать, из какой свалки ты вытащила эту рухлядь… Но неужели не было чего-то поприличнее? Может, вызвать такси? — несколько опешив, осведомился оябун, разглядывая подозрительные цветные пятна на обивке сидений.

[indent] — Спизженной тачке в фары не смотрят, — Нимерия фыркнула. — Такси? Это Тартарус, детка. Забудь! Если не хочешь оставшиеся пять километров брести пешком — а ты не хочешь, у тебя полные туфли песка и одет ты по-фраерски, а это значит, что к тебе пристанут — сажай свою элитную задницу в кресло и не беси нас.

[indent] Она одарила оябуна тем самым взглядом, филигранно отточенным за время путешествий с Аргентисом. Андроид возгордился: хоть что-то девочка переняла от него.

[indent] — Кажется, что салон кто-то обрыгал… И не один раз… — ладонь мужчины стряхнула песчаную пыль с брюк и скользнула в карман, извлекая дорогую сигару в футляре с золотым тиснением. Запах в салоне тоже стоял специфический, так что без привычного табака дышать этим воздухом Такеши опасался. Казалось, его одного беспокоили подобные мелочи.

[indent] — Ты слишком много думаешь, Оками-сан.

[indent] — И мы всё ещё можем вызвать такси прямиком из фавелл, но, боюсь, лично для тебя таксисты подарят пару сотен грамм свинца в сердце, — и не скажешь, что эти слова исходят от залезающих кое-как в слишком низкую тачку живых доспехов.

[indent] — Не слишком ли много слов для искусственной формы жизни?

[indent] — Искусственной формы жизни с нейросетью для изучения межличностного общения, попрошу.

[indent] Рога Нимерии недвусмысленно торчали прямо из этой фразы.

[indent] Девушка покопалась в бардачке. Радио на Тартарусе не было, зато были местные музыкальные коллективы, которые, пусть и нелегально, выпускали и распространяли свои кассеты.

[indent] — Так, что тут у нас… О, Адам Вармейн! Легенда, — она вставила кассету в приёмник. — Он тоже хтоник. И песни у него душевные.

[indent] Заиграла гитара с дешёвой старой аранжировкой, помехами, с шумами, но на лице эонки расцвела невольная улыбка.
«На доминионе тени разошлись,
Мы с моей подругой в поле улеглись...
А в траве аннигилятор поджидал!
Вот тогда-то, братцы, хтоником я стал…»

[indent] — Это наш любимый певец! — восторженно сообщила Нимерия.

[indent] Аргентис закатил глаза… ну, как закатил, глаз у боевой оболочки нет. Тартарус славился своей подпольной музыкальной сценой, а некоторые коллективы, например, "Слишком Много Демиургов" или "Хаос-хаос-не-нейтрал" и вовсе известны по всему миру, но хтэния, очевидно, предпочитала блатняк. Она же хтэния.

[indent] — Тебе необязательно подтверждать стереотипы о хтониках, Чжоу-чан.

[indent] Стереотип о хтониках врубил музыку на полную, насколько это вообще могла сделать эта развалюха, и радостно подвывал словам песни:

[indent] — «Катят бочку падлы Коалиций Рас,
Словно я последний в мире пидорас…»

[indent] Андроид глянул на сидевшего спереди Такеши через зеркало заднего вида, углядел еле заметное восхищение на лице, которое не скрыть ни якудзунскими авиаторами, ни непониманием собственных чувств, и проскрипел доспехом, изображая вздох.

[indent] Да, Такеши, это именно твоя женщина.

[indent] — Чур, я следующую песню включаю.

[indent] — Вообще-то, у кого руль, у того и радиола!

[indent] — Я вытащу твою траву из отсека для масел и выброшу в открытый космос.

Отредактировано Аргентис (2022-09-18 22:58:53)

Едва успев стряхнуть песок с одежды, Такеши посмотрел в потолок, вздохнул и покачал головой. Весь план конспирации и спокойного поиска разваливался на глазах. Впору было открывать свой собственный счёт и делать ставки, сколько заведений может посетить Нимерия и не ввязаться в неприятности. Пока что счёт был “два-ноль” в пользу хтэнии, но это нисколько не утешало. Вероятно, следовало как можно скорее покинуть заведение, попутно прихватив с собой Ним…

      Оками поднялся на ноги и собирался подойти к барной стойке, но не успев сделать и пары шагов был нагло остановлен одним из парней, сидевших в блатной компании.

— Не торопись, дядя… — цыкнув сквозь зубы заговорил незнакомец, преграждая путь и с вызовом осматривая оябуна. — Присядь, поговори с честной компанией. Расскажи за жизнь, кто такой, чем живёшь. А то вижу, что жизнь у тебя насыщенная и… богатая. А мы люди нуждающиеся. Поделиться бы!

      Взгляд говорившего остановился на трехлистном лотосе, что блестел золотом на лацкане дорого пиджака. Рука незнакомца поднялась, грязный палец с неровным и обгрызенным под корень ногтем ткнул Такеши в грудь.

— Да ты, как я вижу из этих - заднеприводных? Вон и цветочек себе прицепил, чтобы все знали!

      Честная компания, сидящая рядом дружно заржала, а кто-то демонстративно оттянул мотню потасканных штанов, демонстрируя, что в них стало тесновато.

— Та не дрейфь, мы люди с понятиями. Не будешь сопротивляться, тебе же легче будет…

      Молчаливо наблюдавший за провокацией Такеши пристально посмотрел в глаза шестерки, повернулся и, толкнув того плечом в грудь, сделал шаг в сторону, пока парень отшатнувшись, пытался восстановить равновесие.

— Ты чо, падла… На кого бычишь? Мы к тебе по понятиям, а ты быкуешь, как последний пидорас. Ну ничего. Не хочешь по-хорошему - будет по-плохому…

      Несколько  подельников поднялись со своих мест, а зачинщик уже вытаскивал из-за пояса нож.

— Я тебя на лоскуты порежу, падаль… — Последовал короткий замах и попытка боднуть Оками пером между рёбер.

      Быстрый, но неумелый выпад. Ни техники, ни сноровки. Одно слово - уличная свора. Для оябуна в происходящем не было ничего нового, не десять и не двадцать раз он сталкивался с подобными личностями на нижних ярусах города-улья и знал, как себя вести. Это внешне он изменился, став солидным и властным человеком, что вершил судьбы чужими руками. Внутренне же он остался всё тем же бойцом Борёкудан, который прошел все ступени возвышения от нижнего яруса до самого верхнего. Более того, годы тренировок и бесконечных разборок отточили мастерство рукопашного боя эонов, превратив тело в грозное оружие. Да, в силу возраста он может и потерял немного в скорости и сноровке, но опыт никуда не делся.

      Крепко обхватив пальцами запястье, Оками вывернул руку нападающего наизнанку и с силой ударил о край стола, ломая множество костей и причиняя нестерпимую боль. Едва парень взвыл, как поднявшиеся подельники бросились в атаку, спешно доставая ножи и кастеты. Поздно. Оружие следует доставать до драки, во время - уже поздно.

      Продолжая выкручивать руку, оябун сместился в сторону так, чтобы согнутый пополам и завывающий от боли противник оказался между ним и нападающими. Последовала серия коротких ударов в попытке дотянуться до несговорчивого посетителя, но все они рассекали лишь воздух. Оками умело манипулировал своей защитой и толкал её под ноги всякий раз, едва кто-то пытался приблизиться. Ещё несколько парней поднялись со стульев и потянулись за более серьезным оружием - пистолетами. Не став дожидаться пальбы, Такеши взял руку шестерки на излом и нанёс резкий короткий удар в район локтя. Рука неестественным образом согнулась в противоположную сторону и парень был тут же отброшен в сторону нападавших с ножами. Перекатившись спиной по столу, оябун сразу ударил ногой в грудь первого стрелка, не давая достать пистолет, а ко второму приблизился вплотную, обняв и не давая вытащить оружие. Заглянул в глаза, хищно улыбнулся и без промедлений нанёс удар головой в переносицу. Вновь раздался хруст, а следом последовала серия ударов коленями в живот и пах. Полшага назад и удар стопой под колено, выбить коленную чашечку, чтобы больше не поднялся. Подсечка и отправить тело в сторону неугомонных, что всё ещё пытались достать его ножами. Подхватить бутылку, разбить о голову, располосовать розочкой лицо, вспороть руку удерживающую нож и завладеть клинком. Вновь прыжок, оказаться рядом со вторым стрелком, подрезать сухожилия на запястье, вывернуть руку, приложить лицом в столешницу и пригвоздить к ней плечо при помощи ножа. Несколько бесконечно долгих секунд, а место потасовки уже было перепачкано кровью и наполнено стонами раненных и искалеченных бандюганов.

— Цветочки? Да, это были ещё цветочки. — Тихо проговорил Оками, обращаясь к единственному оставшемуся сидеть мужчине. — Если твоя свора дернется или косо посмотрит мне в след, то будут и ягодки…

      Демонстративно поправив рукава и пиджак, мужчина направился решать проблемы, возникшие у Нимерии.

— Добрый день, — обратился Такеши к этнаде, останавливаясь в нескольких метрах и учтиво склоняя голову в знак приветствия.

      Взгляд бегло изучил крупный стан женщины, то, как она себя вела и как держалась, ненадолго задержавшись на наручниках и руках, что удерживали Ним. Разум спешно сопоставил факты, придя к выводу, что это представитель власти, поскольку простому человеку нет нужды таскать при себе наручники.

— Я бы хотел обратиться к представителю местной администрации и сообщить о преднамеренном нападении с целью хищения имущества и причинения тяжкого вреда здоровью.  — Повернувшись боком, мужчина указал в сторону учиненного побоища.

— Эти люди угрожали моей жизни и безопасности и я хочу написать заявление и  взыскать с них сатисфакцию по всей строгости закона. Вижу, вы используете спецсредства и вероятно сможете подсказать, где разыскать представителя власти.

      Такеши был само спокойствие и учтивость, этакий офисный клерк, который проводил время в спортивном зале, а сейчас случайно нарвался на бандитов и сам опешил от случившегося, но в силу привычки всё ещё ищет защиты у полиции, военных, суда и бог весть еще кого.

      И Ава Гром выслушала его очень внимательно. Даже проникновенно. С совершенно серьёзным видом. Нимерия же, которую держали за шкирку, закрыла лицо руками и тихо вздохнула: она знала, что будет дальше.

— Разберёмся.

      В следующую секунду энергетическая волна ударила в спину Такеши, перегружая нервные центры и погружая в беспамятство. Оябун содрогнулся и осел на землю.

      Стоявший за его спиной лейтенант спрятал станнер обратно в карман.

— Грузи его, Макс.

Пожалуй единственное, что спасло питейное заведение от тотального разрушения, а посетителей от неминуемой смерти это спокойствие Нимерии. Успев немного изучить хтэнию ещё в штаб-квартире Лотоса, Такеши был уверен на все сто, что она бы не дала себя так просто спеленать и не хранила бы молчание. Сама того не зная, она приглушила рвущегося наружу берсерка и вынудила оябуна совершить непростительную глупость - подставиться под удар станнера. Ещё до того, как Такеши закончил фразу, он распознал намерение выстрела за своей спиной и мог бы перевернуть всё с ног на голову, но… Доверие, верность и искренность. Самый ценный дар, о котором он поведал Нимерии, требовал наглядного подтверждения, что слова главы Борёкудан отличаются от той пустой болтовни, что она слышала ранее.

      Пробуждение, крайне мерзкое и неприятное ощущение для всего организма, сопровождалось ноющей болью в мышцах и висках. Перегруженные нервные клетки всё ещё заторможено реагировали на внешние раздражители и команды разума, от чего приходилось прилагать немало усилий, чтобы развернуться на неудобной скамье и сесть. Во рту ощущался кисловатый привкус ржавчины, верхняя губа была разбита, на затылке пульсировала шишка приличных размеров, а в районе рёбер расползалась синюшная гематома. Похоже, при падении он не только приложился затылком об пол, но еще и был крайне “бережно” доставлен в отделение, под радостные пинки охранников, которые не брезговали пинать не сопротивляющееся тело.

— Отличное начало дня, — саркастически усмехнулся оябун, осматривая грязные и обшарпанные стены, массивную дверь и крошечную решетку под потолком у дальней стены ведущей наружу.
Настроение было под стать состоянию. Хотелось свернуть кому-то шею или сделать отбивную, превратив чье-то антропоморфное тело в бесформенную массу из плоти и костей. Медленно вдохнув затхлый воздух камеры, Оками так же медленно выдохнул. Держась за стену поднялся на ноги и кое-как доковылял до миниатюрного умывальника. Вода не сразу потекла при открытии вентиля, да и её запах, как и цвет, оставляли желать лучшего. Радовало одно, что над рукомойником не было зеркала, а вода была достаточно холодной, чтобы немного снять боль от ушиба.
После десяти минут прикладывания холодных компрессов, Такеши почувствовал себя чуточку лучше и принялся застирывать капли крови оставшиеся на одежде. За этим занятием его и застал пришедший полицейский.

— На выход! — коротко и бесцеремонно рявкнул вертухай, чем лишь ещё больше озлобил Оками. Пальцы сжались в кулаки, а желтые глаза прожгли дырку в сознании визитёра. Окажись он тем, кто пнул его по рёбрам…

— Минуточку, — сдержанно отозвался Такеши, опуская и поправляя манжеты рубашки, поправляя влажной ладонью волосы и перекидывая черный пиджак через плечо.

      Беседовать с простым соглядатаем не было никакого желания, так что мужчина молча вышел в коридор.

      Его довели до двери с прибитой к ней четверкой и тычком в спину впихнули в помещение. Оками поймал на себе внимательный взгляд смирно сидящей Нимерии и понял, что она заметила, как его потрепали.

— Твои ребята, Ава, — вкрадчиво, спокойно начала хтэния, — кажется, попутали. И заслуживают хорошего пропиздона.

      Шериф хмуро глянула на неё сверху вниз.

— Все по уставу. Он ранил… четверых? Пятерых?

— Гопоту, которая до него доебалась из-за сраной запонки! — с неожиданной злостью залаяла спекулянтка. Вновь ставя под угрозу ход дела. — Даже блатные не бьют лежачего, а он был без сознания!

— Злишься?

      Конечно, Оками злился. Можно было даже не глядеть на него - воздух был настолько заряженный негативом, что было тяжело дышать. Их двоих запихнули в одиночную камеру с подобием лавки, на котором даже задница толком не помещалась. Но зато пол был прохладный, потому что в коридоре работали кондиционеры.
Нимерия от скуки лезла на стену. Кверх ногами, разумеется. Правой оттолкнуться, левую откинуть… Два шага на руках вопреки наличию наручников - и вот уже она демонстрирует Такеши, что гнется не хуже любой из цирковых гимнасток.
И падает при попытке заглянуть ему в лицо, понять, оценил ли зрелище. Путается в собственных ногах и руках.

— Ну, мы не думали, что так выйдет! К тому же, Аргентис уже знает, что мы тут.

      Свернув пиджак подкладкой наружу и положив свёрток под голову, оябун, казалось, не обращал внимания на проделки своей вынужденной попутчицы. Только голос, обманчиво спокойный и размеренный, подсказывал, что он ещё тут и как-то интересуется происходящим вокруг.

— Знай мы, что нас ждёт впереди, мы бы точно постелили татами там, где предстоит упасть. Да и жизнь была бы иной. Не столь интересной и удивительной. Возможно, что я бы не стал тем, кто я сейчас, мы бы не встретились и всех этих проблем бы не было…

“Ну Аргентис, спасибо. Преподнес сюрприз, которого не ждали и теперь приходиться ломать голову, что с ним… С Ним… С ней делать дальше.”

      Оками усмехнулся собственным мыслям и игре слов, покосился на хтэнию и продолжил.

— Прекрати скакать по потолку и стенам, словно назойливая муха. Присядь. Впереди долгая ночь… — похлопав ладонью возле себя по лежанке, Оками демонстративно подвинулся, освобождая место. — Вы, может быть и не думали, но мне следовало это предвидеть. Доверять можно лишь тем, кого знаешь. Полагал, что знаю Аргентиса. Надеюсь, он не натворит бед, пока мы вынуждены коротать время в столь “милом” месте…

      Окинув взглядом крошечную комнатушку, Оками ослабил галстук и расстегнул несколько пуговиц рубашки, оголяя грудь и подставляя её едва уловимым дуновениям сквозняка. Из под белоснежной ткани показались цветастые пионы ирэдзуми.

— Присядь поближе и обними меня… — мужчина окончательно снял галстук и зажал в пальцах узкий золоченый зажим. — Попробуем избавить тебя от этой дряни, пока она не въелась под кожу. Нам предстоит ещё многое сделать, так что стоит поберечь свои таланты…

Отредактировано Оками (2022-11-30 22:15:40)

Мужчина шумно выдохнул и собирался что-то сказать или возразить, но вместо этого откинулся назад, от чего раздался гулкий удар, когда затылок соприкоснулся со стенкой. Да, они с наемницей были недавно знакомы, провели вместе всего одну ночь и, казалось сейчас не самые неподходящие время и место для подобных развлечений, но ту химию, что возникла между ними ещё в казино, нельзя было так просто отринуть. Они рисковали вместе, а значит и наслаждаться моментом тоже могли вместе.

      Погладив хтэнию по щеке, Оками оставил кровавый след пальцев на её лице и устроился так, чтобы девочке было удобнее полировать его катану прежде, чем убрать её в ножны.

— Будь столь же нежна и ласкова, как бываешь неистова в своей злости и ярости... — с придыханием попросил Такеши, вновь сжимая изящную женскую шею крепким хватом ладони.

      Нимерия сдавленно заурчала, мягко, но старательно посасывая член и помогая себе язычком. Плавно покачивая головой, она входила в ритм и постепенно ускорялась, заглатывая все глубже, пока не прижалась носом к лобку оябуна. Сжав затвердевший, пульсирующий стержень напряженным горлом, девушка подняла на Оками дурные глаза, затянутые поволокой вожделения.
Она мечтала сладко отсосать ему если не с первых секунд, то с первого часа знакомства. Её возбуждала сама мысль… Ласкать властного, татуированного, бородатого якудзу, чувствовать его дрожь… как дань подчинения и почитания. Как выражение восторга. Как подначку к его дальнейшей доминации.

      Хотелось запечатлеть поцелуй на каждом сантиметре его члена… или даже оставить засос. Чтобы потом, заметив его случайно, оябун вновь удивился её старательности.

      Она ласкала его с упоением, увлеченно, не стесняясь недвусмысленных влажных звуков — явно наслаждалась моментом, явно ждала его. Ладонями гладила его бёдра через брюки, приникала плотнее. Терлась об него, как трутся звери, оставляя свой запах, помечая для остальных — не тронь, это моё, моё, моё.

— М-м-м... Ах... Даа... — Оками томно постанывал, когда горячие и влажные губки старательно ласкали особо чувствительные области тела. Откровенно наслаждаясь моментом, каждым движением и растягивая удовольствие, он не спешил завершать процесс раньше положенного. Глядя на воровку, поглаживал её лицо подушечками пальцев, словно она была не хтэнией, а ручной кошечкой, что терлась о бёдра своего господина, требуя ласк и почесывания за ушком.

“Опасная, но от того не менее желанная. Страстная и горячая. Неужели все эти годы мне не хватало ярких впечатлений, чтобы полноценно ощутить вкус жизни?”

      Ладонь устремились к затылку, собирая белокурые волосы в кулак и требовательно притягивая к паху, побуждая шире открыть рот и позволяя головке эрегированного члена достичь горла. Крепко сжимая сучку за волосы, оябун задал приятный для себя ритм с глубокими проникновениями и несколько минут бессовестно пользовал Нимерию, воплощая в реальность сонм похотливых мыслей.

      Непокорная и дерзкая. Непредсказуемая, обманчиво нежная, обволакивающая горячим дыханием и обещаниями победы или поражения. Бездна, как же она прекрасна и сколь искусна в своём стремлении утолить голод…

      Почти кончая, мужчина резким движением снял со своего члена влажные и лоснящиеся губы любовницы, похлопал возбужденным естеством по ее щекам, снимая напряжение. Коротко приказал:

— Встань.

      Обхватил руками за талию, поднял Ним на ноги, ослабил ремень и стащил с её округлой задницы штанишки. Манящие очертания подтянутых ягодиц и истекающая влагой йони натолкнули Оками на мысль, что зря он не уделил ей должного внимания минувшей ночью.

      Жадно потискав упругие ягодицы, Оками бесцеремонно отвесил звонкий шлепок по заднице, развернул наемницу к себе спиной и потянул на колени, усаживая верхом на возбужденный член. Она выгнулась с протяжным «ха-а-а», принимая его в себя легко и сладко, обдавая со всех сторон жаром и влагой. Сжалась вокруг него, играя мышцами внутри, выманивая томный вздох. Такеши скользнул ладонями вдоль её стройного тела, накрыл пальцами грудь, обтянутую тонким топом, грубо смял мягкие полушария и взбрыкнул бедрами, погружая свою катану в раскаленное горнило женского лона.

      Плоть к плоти — и мысли растворились в череде приятных ощущений. Ещё вчера Ним была одной из многих женщин, что делили ложе с боссом Борёкудан, но с каждым движением, что сотрясали тела в неистовом танце страсти, Оками находил всё больше приятных моментов, которые считал для себя давно утраченными. И дело было не только в физиологии, но в большей степени в неком ментальном единстве, которое возникает между партнерами, побуждая отдаваться без остатка или владеть единолично обьектом своего вожделения.

      Пальцы ненадолго ослабили хват груди, но лишь для того, чтобы снять брючный ремень и петлёй накинуть его на шею любовницы. Свободный хвост был просунут между наручников и натянут. Зрелище возбудило ещё больше, наполняя член кровью и заставляя пульсировать. Возможно поэтому мужчина и наплевал на время и место, позволив увлечь себя страстной игрой, что лишь обостряла желание в тесной камере, пробуждая потаенное стремление доминировать, раз за разом овладевая такой дикой, но покорной хтэнией.

Отредактировано Оками (2022-11-30 22:19:55)

Нимерия тихо хихикнула и повернулась к Оками, ослепляя расслабленной улыбкой. Она явно ещё пребывала в состоянии эйфории и не сразу догадалась слезть с члена и одеться.

— У того Макса небось радости полные штаны... Представление не хуже, чем в порнушке, — хтэния подтянула леггинсы.

— На нечто подобное они и рассчитывали. Иначе как объяснить, что нас закрыли в одной камере…

Такеши поднялся на ноги и, одной рукой придерживая брюки, направляясь к небольшой раковине, чтобы смыть кровь с ладоней.

— Думаю, что все остались довольны, включая твою знакомую.. — Заглянув в небольшую полированную до блеска пластинку проговорил Такеши, разглядывая в отражении прокушенную шею. — Ну у тебя и зубки… Остренькие.

Чуть помешкав, оябун снял рубашку и демонстративно расправил плечи, являя миру своё ирэдзуми. Пусть знают, с кем имеют дело. Зачерпнув ладонью воды, принялся осторожно застирывать воротник рубашки от капель крови.

— Как думаешь, до утра успеет высохнуть? Хм… Нужно было взять с собой сменные. Но кто же знал, что наша поездка затянется.
— Конечно. По такой жарюке-то… сразу видно, что ты впервые на Тартарусе.
— И надеюсь, что в последний раз. Как, впрочем, и ты.
— От сумы и от тюрьмы не зарекайся! — фыркнула хтэния. — А нам и на Тартарусе неплохо. Не забудем мать родную!
— Да, я это успел заметить. —  Такеши иронично усмехнулся и попытался охладить кожу водой из под крана, что текла тонким ручейком в целях экономии. —  Да уж, не джакузи. Всего несколько часов на Тартарусе, а под одеждой уже полно этой пыли и песка.
— Привыкнешь.

Обернувшись и встряхнув рубашку, мужчина поискал взглядом, куда бы можно было её повесить, но ничего подходящего попросту не было. Пришлось накинуть на плечи, пока не высохнет.

—  Я предпочитаю не привыкать к плохому, как и к хорошему. Во всём лишь вопрос удобства и практичности. Иди сюда. —  Оками поманил девушку ладонью. —  Я тебя немного запачкал кровью.

Достав из кармана платок, Оками сунул его под воду. Нимерия послушно подставила щеку.

— И не только, — гыкнула она. Оябун кивнул, осторожно взял за подбородок и повернул голову хтэнии из стороны в сторону придирчиво рассматривая. Отжал в кулаке тряпицу, поднес к лицу и принялся осторожными и неторопливыми движениями смывать алые разводы, изредка поглаживая скулы подушечками пальцев.

— Ты прямо благородный самурай.

— Или очень умелый кобун, — уклончиво парировал Оками. Нимерия поймала губами его палец, игриво прикусила и сразу же отпустила. — Я не всегда был боссом и в прошлом мне приходилось заниматься многими вещами.

Вновь смочив и отжав ткань, Оками убедился, что стёр все следы на лице и нежно коснулся щеки губами. — А теперь внизу… — Пальцы неспешно потянули леггинсы, приспуская их.

— Эй. Стоп.