[float=left][/float] Вечерело. Лёгкий и приятный ветерок одувал лицо. В сердце цвело волнение, раскрывавшееся сладостным предвкушением. Помимо сдержанных, но дорогих украшений и мятно-оливкового платья пастельного оттенка, девушку украшала вуаль невесомых, но рождающих улыбку фантазий.

Воспоминания о переписке, словах, ни к чему не обязывающих, но обещающих тепло и развлечение хотя бы на вечер, заставляли выступать на щеках лёгкий румянец. Предложение незнакомки уже после часа переписки увидеться встретило немалое удивление со стороны зеленоглазой. Несмотря на такое стремительное 'сближение', что-то внутри, интуиция или банальный голод (а физический или эмоциональный, решайте сами) ответило на предложение твердое 'да'. Все-таки ей тоже была не чужда тенденция отдохнуть в приятной компании, как и любому человеку. И почти любому нечеловеку. Все же надо попробовать дать шанс приложениям для свиданий.

На этой мысли Ори по-детски улыбнулась.

У Гор не было никакого представления о том, с кем она собиралась встретиться, сколько о той ходило разных сплетен и какие из них были правдивыми. В целом у девушки было не так много интереса в мирских новостях, благо, по долгу службы нужно было знать о том, что в информационных ресурсах просто так не печаталось, а потому она была огорожена от лишнего мусора. Единственное, что она знала, у незнакомки были огненно красные волосы, властная улыбка и аккуратные стрелки с пышными ресницами.

Выбор места имел значение - Гор намеренно собиралась привести Кору туда, где будет ощущаться атмосфера и настроение, элементалке подстать. Спокойное, живое, дышащее, не потерявшее природного шарма, напоминающее как минимум о её корнях, не говоря уж о корнях всех живых существ. Легко забыть, кто ты, в бетонных джунглях, это Гор понимала как никто.

А вся неоновая мишура и высокотехнологичная постройка осточертела Ори ещё во время учёбы в военной академии, хоть город и старательно пытался скрыть свою лысость деревцами под стеклянными колпаками. Основная природа была за пределами, далеко за пределами крупного города, где элементалка и поселилась.

Приталенное платье, ткань, огибающая все формы, будто соскользнувшая с картины художника-прерафаэлита. Летящая походка, ненавящиво качающиеся бедра, сдержанный макияж, шлейф цитросово-древесных духов с отзвуком мускуса и табака. Ортен пришла ровно во время.

— Привет! — непринужденно улыбнулась она, садясь за стол. — А ты ранняя пташка. Что-то уже заказала? — небольшая пауза, чтобы установить визуальный контакт, — Если нет, я могу помочь, — рыжеволосая сверкнула глазами.

Не то чтобы элементалю нужно было есть, но волшебным образом всё-таки у неё были языковые рецепторы, позволявшие ощущать вкус. Сама еда ей никакой пользы не доставляла, хотя удовольствие — да (как и множество вещей в этом мире). Чтобы действительно 'подпитаться', у девушки был только один выбор — сталь. А сталью, как вы догадываетесь, изощрённый мирской жизнью вкус не побалуешь.

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-08-31 22:34:07)

Собеседница выглядела даже моложе элементалки, со стороны парочка, возможно, выглядела как случайно встретившиеся на вечеринке препод и студент. Однако же в глазах желтоглазой ощущалась ожесточенность и даже некоторая настороженность не просто к собеседнику, а к жизни в целом, хоть их обладательница и скрывала это в непринуждённой обстановке, отчасти благодаря тому, что была расслаблена. Или хотела выглядеть таковой. В лице сквозила задумчивость. Оно, умудренное жизненным опытом, выдавало девушку хоть и прекрасно сохранившуюся, но усталую. Усталость эта, к слову, была интеллигентной и не делала сидящую напротив менее привлекательной, даже, не грех отметить, гораздо более привлекательной, чем та, возможно, вообще могла осознавать. Или это Ори имела склонность влюбляться в сложных и прожженых жизнью людей, находя в прямой, по-военному напряжённой спине и ранних ненавящивых морщинках свой шарм.

Гортензия улыбнулась и кивнула, сделав лёгкий жест рукой, потянувшись за меню, — Зависит от того, что ты больше любишь — мясо, рыбу, морепродукты или вообще предпочитаешь что-то вегетерианское. Беспроигрышным вариантом будет поке с мясом фариита или, например, попкорн из креветок, выращенных в Небуле... — она продолжала размеренно перечислять свои любимые позиции в меню, и имела на это полное право на уровне официанта, поскольку перепробовала все и некоторые блюда даже готовила у себя дома. Параллельно её взгляд поднимался над текстом и скользил по девушке напротив, изучающей меню. Такой лёгкий вуайеризм доставлял ей удовольствие, поскольку, не будучи в прямом контакте с говорящей, красноволосая могла чуть расслабленнее сидеть и чуть меньше держать лицо, ибо, видимо, ей приходится это делать довольно часто — несмотря на едва промелькнувшую искорку в глазах, которая промелькнула, к слову сказать, у обеих при встрече, девушка быстро его потушила, и Ори поняла, что перед ней скорее закрытая натура. Это читалось и в выборе наряда — закрытый, защищающий носительницу. Черный — цвет отсутствия и тени, как любила считать рыжеволосая. Возможно, что-то в собеседнице ей и правда напоминало хищницу, затаившуюся в тени, ждущую своего часа и невнимательности жертвы; дикую кошку в расцвете сил и взрощенную горьким опытом. Однако же стоило отметить, что в этот вечер намечался танец двух кошек.

Гортензия не считала, что Кори выглядела не так, что что-то в ее образе было неподходящим. Это, конечно, был не ее стиль, однако что-то в этом было, запретное и манящее, одновременно приглашающее и отталкивающее, что просило о продолжении, потому в целом Ори нравилось. Не сколько платье, сколько вся атмосфера, собеседница, её выбор и предполагаемое продолжение вечера.

— Нет, что ты. Все в порядке. Одевайся, как тебе вздумается. Как комфортно и красиво. Для тебя. Ну...или не одевайся, — ухмыльнулась Ори, продолжив беседу с козырей, ибо флирт — лакмусовая бумажка сразу для очень многих вещей — смутится ли тот, к кому флирт обращён, ввернет ли пьяно-романтичную фразу в ответ, и если да, то какую. — Спасибо за комплимент, мне очень приятно, — та звякнула браслетом, убирая выбившийся локон за ухо.

— Что касается алкоголя, не пойми неправильно, но у меня есть две противоположности в этой сфере — я либо выпью пина колады, либо пива. И сейчас у меня скорее настрой на пиво, а ты заказывай, как захочется. В винах я не сильна. На двоих можно взять либо чай, либо лимонад, — она улыбнулась.

— Как я могу к тебе обращаться? Кора, как в аккаунте? Ко мне можешь на Ори или Гор. Ты выглядишь, к слову, ещё лучше, чем на фото. Да и здорово, что можно наконец посмотреть на тебя всю, целиком, — зеленоглазая еле сдержала жадность во взгляде, и смогла удержать его в теплой манере. — Я удивлена, что девушка вроде тебя увлекается искусством шибари, для этого помимо всего прочего так много нужно знать, чтобы не навредить клиенту. Вызывает восхищение. Но, если что, меня можешь не бояться повредить...скорее веревка порвётся, — подмигнула она. Гор целенаправленно сказала 'повредить' в своем отношении. Живому человеку можно навредить, а вот вещь неодушевленную — только сломать и повредить. Когда на львиную долю состоишь из стали, веревкой тебя все же напугать трудно, да и за человека принять — тоже.

— Чем ещё ты увлекаешься, если не секрет?

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-09-01 00:24:59)

— Ох, милая, даже если бы я этого и хотела, наше первое свидание уже идёт, так что сделать это несколько проблематично, если только не мотать назад время. Но и не сказать, что невозможно, — хитро улыбнулась рыжая, подмигивая и чуть наклоняя голову в сторону. — А так, все на твое усмотрение и желание, конечно же.

Хороший ответ. Молодец.

Было ощущение от Коры девушки военной закалки, это ощущалось и в том, как она себя держит, и как емко, хлестко говорит. У Гортен же эта особенность вызывалась по ее желанию и была не то чтобы обязательным атрибутом. Плюс, большую часть своей сознательной жизни она всё-таки провела пока гражданским, да и поговорить любила. Пофилософствовать и поиграть словами - тем более.

— Отлично, — обрадовалась она согласию на пиво.

Услышав подробности об имени, Ори кивнула, — Кора так Кора. Чтоб не привлекать лишнего внимания. Полным буду звать в более, мм..интимной обстановке. Без потенциальных зрителей.

Корнелия без проблем поддерживала тот темп общения, что рыжая задала, и ей это нравилось. Было лёгкое радостное и победное осознание, что где-то на тонком уровне их характеры и текущие цели сошлись.

— Тогда нам нечего бояться, раз не порвётся. А чего ты тогда фанат, дорогая? — с лёгким вызовом ответила на взгляд желтоглазой, ожидая реакции, — надеюсь, если у нас продолжится общение, то увлечений у тебя появится побольше, — улыбка стала шире.

Картинка же в телефоне заставила Ори негромко охнуть, — Ах вот ты какая. Стильно. Даже если сказать не живописно, то кинематографично. Прикольно. Ты 'добилась всего сама' или это была какая-то необходимость?

Рыжеволосая терпеливо ждала, как будет раскрываться ее сегодняшняя спутница, параллельно не утаивая информации и о себе. Ей нравилось, что та пряма и храбра в том, как себя преподнести.

— Удивительным образом сферы наших профессий очень близки. Не должна распространяться, но могу в целом тебя заверить, что некоторые решения, выборы и мировоззрения из-за профдеформации полностью понимаю.

Так они болтали в расслабленном ключе все дольше и дольше. С невидимых балок прямо над ними свисали лампочки, без плафонов, в большом количестве, словно крупный град, что добавляло индивидуальности веранде — зачем лампочки, да ещё и накаливания, в современном мире? Приблуды богатых и увлекающихся, не иначе. Столики вокруг и по краю веранды были усеяны папоротниками, мхом, кустовыми растениями, чем создавали непередаваемую атмосферу в купе с освещением — очень уютную и располагающую. На фоне играл ханг. Порою в его мистический, погружающий звук добавлялась флейта или птичье пение с шумом леса. Пиво развязывало языки, движения становились все более плавными и медленными, а темы за столом — открытыми. В какой-то момент рыжеволосая почувствовала, что сейчас - самое время.

Она встала со своего места и протянула собеседнице руку:
— Потанцуешь со мной?

[html]<iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:180px;" width="100%" height="180" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/85018915/16179831">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/16179831/track/85018915'>Distant Voices , Summer Rain</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/6747299'>Hang Drum</a> на Яндекс Музыке</iframe>[/html]

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-09-01 12:19:39)

Услышав ответ, который был отсылкой на ее же фразу минуту назад, Ори улыбнулась. Ах интриганка! Дополнилось это откладыванием разговора о профессии, чему элементалка, на самом деле, была рада, ибо такой вечер от вспоминания должностей и путей их достижений завял бы как роза на испепеляющем солнце.

Девушка на предложение Ори потанцевать без колебаний встала.

— Не переживай. Я буду вести.

Гортензия еле сдержалась, чтобы не выдать того, как сперло ее дыхание от внезапного движения. Сексуальное напряжение в воздухе нарастало и потрескивало электричеством. На секунду Ортен даже показалось, что вокруг падают лепестки роз, а они обе — в каком-то сериале или кино. Время замедлилось, дыхание тоже, чуть ли не останавливаясь на совсем, грудь, живот, лобок и ноги ощущались отчётливее, чем когда либо, при том не только свои, но и партнёрши. Плюс ко всему этому на ухо легли чужие губы, целуя его словами.

«А ты человек дела, Корнелия. Ни в переписке, ни в реальности пустая болтовня тебя мало прельщает, — промелькнуло у Гортензии в голове,— Это ва-банк, я так понимаю.»

Сдержанность и изящное увиливание девушки от провокаций оппонентки оказались частью продуманного манёвра маленькой хищницы — долго выжидать, беззвучно красться на мягких подушечках, и, все рассчитав, прыгнуть, напрягая все тело и мощные лапы, выпустив когти и в предвкушении открыв пасть.

Ори чуть отходит от красноволосой, правой рукой продолжая держать её левую, а левой - мягко сняв тонкую ладошку с плеча и прижав ее к губам. После пятится назад, зная, где располагаются объекты за спиной, чтобы не врезаться, выводит их в центр веранды и прижимает Кору обратно к себе, но не доводя до соприкосновения.

Большое искусство разогревания и подготовки настроя партнёра в том, чтобы обещать касание, но не касаться. Обещать губами, взглядом, волнительным движением таза, ног, повторяющим изгибы тела партнёра танец рук, все ещё не прикасающихся, но маняще близких. Ортен не хотелось избитого и навязчивого танго, не хотелось и чопорного вальса, потому она заранее попросила администрацию ресторана включить мистический и погружающий в момент ханг. Девушке очень нравился такой подход к танцу, в котором нет заученных движений и определенного паттерна, нет предсказуемости — танец должен исходить из самого тела, а не ума, должен быть празднованием жизни — экстатичным, свободным, диким. В каком-то смысле как секс. Ну или преддверие к нему.

Зеленоглазая отпустила ладони девушки, при том сохраняя с ними дистанцию в 5-10 сантиметров, не больше, как будто прикасалась бы к ним как через толстое стекло. Под мелодичную музыку она начала поднимать одну руку вверх, другую вниз, при том не теряя визуального контакта и как бы приглашая партнёршу последовать за ней. Или взмахнуть руками, наборот, в разнобой, при том создавая красивый рисунок из четырех рук, будто бы рисуя по воде.

— Не бойся сделать что-то неправильно. Ты сама знаешь, как правильно. Отпусти тело, доверься ему. Если у тебя получится умственно не оценивать и не вмешиваться в процесс, тело само станцует наилучшим образом, как ему нравится. Если у тебя есть тело, то ты умеешь танцевать, — улыбнулась она тепло.

Дальше Гортензия то превращалась в волну, то в податливое растение, то в дикое, но грациозное животное, прокручиваясь вокруг своей оси, вытягивая руки вверх, плавно двигая тазом и аккуратно переставляя по паркету ноги. Иногда ее руки были похожи на листья водоросли в водном потоке, а иногда — в сухие, непослушные ветки. Туловище представало тоненьким стволом, раскачивающимся на ветру, и приглашающим Корнелию самым нежным и отчаянно свободным своим существом обнять его или повзаимодействовать с ним.

Танец длился будто бы пару минут, хотя на самом деле шли часы, и вокруг была абсолютная темнота звёздной ночи. Посетителей в кафе давно не осталось, потому обе девушки могли отпустить себя в танце и быть более раскрепощенными, чем это позволили бы чужие непонимающие взгляды. У Корнелии действительно получалось потихоньку расслабляться, что несомненно радовало. Танец становился все более контактным, первозданным и открытым, внутри начал расжигаться огонь, требующий продолжения, требующий большего. И в другой плоскости.

Гортензия приблизилась к Корнелии, мягко обняв ее за талию, и шепнула:
— Поедем ко мне?

Красноволосая не выглядела смущённой. Румянец щек приятно молодил её лицо, искра в глазах больше не пряталась за холодной сдержанностью обладательницы и поддерживался сладостью танца. Ори показалось, что та мягко кивнула. Это означало согласие.

Финально обведя глазами пространство, проверив, что они ничего не забыли и не задели, она мягко повела партнёршу вниз по ступенькам из ресторана, у входа уже ждала черная машина бизнес класса. Открыв для желтоглазой дверь, она убедилась, что та удобно села, закрыла за ней и села с другой стороны.

— До Грув стрит 16, пожалуйста.

Решив вопрос комфортного передвижения, Гортензия посмотрела на Корнелию с лёгким томлением во всем своем существе и цветочной теплотой. Ладонь, будто уже не контролируемая сознанием хозяйки, провела по мягкой щеке, аккуратно и нежно, заправив за ухо локон огненно красных. Не теряя зрительного контакта, Гортензия чуть наклонилась вперёд.

— Можно тебя поцеловать? — шепотом прозвучал, мягко ложась на звук тихого мотора и природы за окном, пульсирующий, дышащий желанием, вопрос.

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-09-03 13:09:05)

Интересно, как разнилось восприятие Ори и Коры касаемо одних и тех же вещей — что для Ори было мягко, для Коры — крепко и настойчиво, что для первой было естественно и приятно, второй доставляло дискомфорт, порою недюжий.

«Только поцеловать. Трогать нельзя.»

Девушка, конечно, и не думала о чем-то, кроме поцелуя, и ценила личное пространство другого, потому задала вопрос, спрашивающий согласия и проявляющий заботу о партнёрше. Кроме того то, как она любила растягивать момент в тягуче сладкую и томную субстанцию, могло дать фору дискомфорту и стеснительности Корнелии — неизвестно, кто из них скорее возжелает другую настолько, что откинет всякую социальную норму и набросится на объект обожания. И всё-таки Гортензия начинала понимать, что то, что ею воспринималось мягкостью и лаской, Кору заставляло напрячься и уйти в оборону. Это было чем-то новым для элементалки, и от того — более интересным. Не сказать, что это была для нее исключительно бессердечная проверка собственных возможностей, однако здоровая доля спортивного (читать: эротического) интереса в этом присутствовала.

«Нет, нельзя» — услышала она снова. Это заставило рыжеволосую даже несколько опешить, ведь, если вспоминать несколько последних секунд, ни одного движения и даже мысли, выражающей наглое поползновение, не было. Однако это создавало более четкую картину того, насколько девушка с янтарными глазами была насторожена, при том идущая в свой (с)трах в поисках ласки и любви.

Что же с ней такого произошло?

~°•Дом Ортен•°~

— Очень мило, — первое, что она слышит от огненной по приезде.

— Спасибо, — улыбается рыжая в ответ.

Особняк был действительно милым, если так можно было назвать бездушное здание. В него было вложено столько души, что его в пору звать живым и третьим по счету питомцем Гортензии.

Роскошные сады с лабиринтами по пояс, редкие розы, алой, мятной, белоснежной и жёлтой росой усыпающие вездесущую зелень, искусственные и причесанные прудики с кои, рассевшиеся в четко геометрической гармонии, белые диснеевские фонтаны, стоящие в этих же прудиках, беседки, обросшие диким виноградом и ждущие чаепития хозяйки — все, что окружало дом, было сказочно волшебным, нетронутым цивилизацией, практически неправдоподобным. Всю эту видимость с большой любовью и чуткостью поддерживал старый картинный дедушка с исключительно белыми усами, чья единственная миссия в жизни была — мочь превратить любой сад в Эдем.

[float=right][/float] Сам же особняк представлялся относительно небольшим, преимущественно белым зданием с серыми крышами, скромной геометрией, украшениями из орнаментов и некоторого количества колонн. Все самое интересное однако же скрывалось внутри, ибо Гортензии, несмотря на 'военное' образование, из прошлой, дохтонической жизни эпатаж и стремление как бы то ни было удивлять были не чужды.

Когда машина уехала, а девушки вышли, успев подышать свежим воздухом и насладиться ночным видом неба, изрешеченного разноцветными звёздами и даже окрапленного туманностями, к ним навстречу начали приближаться два бело-рыжих пятнышка. В процессе того, как те стремительно сокращали дистанцию, в пятнышках можно было разглядеть собачьи тела и морды, вытянутые и тонкие.
Радостно поприветствовав хозяйку, они облизали ей ладони, а после немигающим взглядом, настороженно, как и сама Корнелия, уставились на нее.

[float=Left][/float]— Все в порядке. Своя. Идите поиграйте, — с радостью в глазах взмахнула она руками, пообещав собакам раздолье на ближайшие полночи. В любом случае они всегда могли пролезть в тонкую щель входной двери.

При входе в особняк, в глаза Корнелии в первую очередь бросились цветы, усеявшие абсолютно все поверхности внутреннешо убранства — стены, перила — все было в живых цветах или искусно сымитированных и материализованных так, чтобы при внешнем сходстве с сородичами они при том никогда не вяли, не пылились и не портились.

[indent] Это девушка ещё не дошла до оранжереи и внутреннего дворика. Но не будем о них, ибо данная история увеличится вдвое от всех описаний этого дриадо-фейского жилища.

— Мне нужно в ванну. Не подскажешь...

Будучи вместе с гостьей уже на втором этаже, Ори  сразу указала на закуток, кончающийся туалетом:

— Туда.

Пока огненноволосая приводила себя в порядок, Гортензия решила подготовить пространство к приходу девушки.В спальне с [float=right][/float]приглушённым светом скоро были расставлены ароматические свечи, с лёгкой руки разбросаны невянущие лепестки, ибо этого добра у Ори дома было полно, а ее собственное белье из сдержанно ажурного сменилось цветочным, с мягким и задорным ромашковым принтом. Всё-таки несмотря на стальной характер Гортензии и ее элемент, с детства она любила природу и яркие краски, что сошлось во всевозможных цветах, и потому её даже назвали цветочным именем. Эта любовь к цветам и дикой красоте текла у Ори в крови и вытекала на все, с чем она соприкасалась и что считала своим.

Когда Корнелия вошла, у Ортен захватило дух. Девушка была похожа на героиню, сошедшую с картины. Нет, ничего особенного или сильно изменившегося в ее виде не было, даже наоборот, платье было все так же отталкивающе скучным, а тело - напряжённым, однако в купе со смущённо детским лицом и жёсткой аскетичностью фигуры это создавало пикантное сочетание. Девушку хотелось освободить от оков этой одежды, оголить желанное и желающее тело.

— Теперь можно трогать, — прозвучало в воздухе, будто гром среди ясного неба.

Ори, сидевшая до этого на кровати и внимательно глядящая на спутницу, беззвучно встала и подошла к ней вплотную.

— Очень красивая, — с этими словами она провела тыльной стороной по руке Коры от плеча к ладони, беря ее в ладонь собственную. — Не переживай. Нас некоторому торопить. Все будет только по обоюдному согласию, комфорту и удовольствию. Хочу, чтобы в первую очередь ты наслаждалась. И твое 'нет' здесь столь же ценно, как и 'да', хочу, чтобы ты это помнила, — уголки губ чуть приподнялись, а глаза — в предвкушении сузились.

Близость не заставила себя долго ждать. Женские фигуры еле заметно, с уважением и робким дыханием приближались друг к другу, будто каждая из них боялась спугнуть трепетную лань, случайно забретшую в сад.

Аккуратно и мягко коснувшись щеки Корнелии, будто обрамляя его собственной ладонью подобно красным чуть растрепанным волосам, Ори прикрыла веки и мягко опустила свои губы на губы гостьи. Они были мягкими и пышными, даже, кажется, чуть дрожащими и напряжёнными, вероятно, и от недоверия, и от желания вместе. Это был не поцелуй, но встреча, изящная и игривая, как у двух юных девочек из дворянских семей. Ори оттянула зубами нижнюю губу девушки, легонько, играючи, будто приглашая поиграть с ней в ответ. Потом сомкнула на них собственные губы и с громким блаженным вздохом наделила их такой лаской и вниманием, которую не всем за жизнь удавалось испытать. Лица девушек мерцали и краснели в полумраке, чуть перемещаясь, меняя угол и качество ласк. Сами девушки были полностью поглощены друг другом, растворяясь в прикосновениях и жажде собственных тел. Руки Ори постепенно сомкнулись на спине желтоглазой, медленно и с ее позволения расстегивая молнию на платье. Ткань начала потихоньку терять свою форму и спокойно, со сдачей и чувством выполненного долга, спускалась вниз, покидая обладательницу и ложась на ворсистый ковер со знакомыми цветочными и животными принтами.

Жар в собственном чреве был не единственным жаром, который ощущала Ори. Кора тоже была возбуждена, сдержанно, но все же возбуждена и не давала не заметить, как горит её лицо и живот. Хитросплетения рук вязали какой-то сказочный узор на невесомой шали ночи, вышивали дикие, невиданные ранее сюжеты и истории.

Одним стенам этого дома было известно, какой эпизод последует далее за тем, что уже происходило между двумя телами и душами.

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-09-06 00:31:40)

Живые, распаляющие поцелуи, будто искры из костра, сыпались на губы. Корнелия то брала монополистическую инициативу, то, наоборот, давала Гортензии вступить на свой такт и ответить взаимной страстью. Дыхание спирало, дышать было нечем, и единственным выходом было — тяжело вздымать грудь и дышать друг другом. Пальцы то нежно переплетались, то сжимали близкую ладонь, перемещались по предплечьям к плечам и спине, так же отчаянно хватаясь за нее, еле удерживаясь от того, чтобы сорвать последнюю одежду, но Ори, несмотря на дикий соблазн, все же хотелось оставить что-то 'оборонительное', что ли, в том числе и для того, чтобы красновласой было комфортнее.

Ткань белья терлась друг о друга, и от этого ромашки падали на кровать, словно сама невинность. Вскоре Корнелия уронила на кровать и Ори, которая вальяжно распласталась на одеяле, чувствуя между ног приятное тепло.

— Не хочу слышать «нет», — с хрипотцой произнесла партнёрша.

«Ладно», — кивнула зеленоглазая, сжав меж губ пальчик, который будто в жесте 'сохраняй тишину' лег ей на лицо.

Обычно в начале таких игр нужно было обсудить стоп-слово, и Ори уже собиралась это сделать, однако своими алыми путами и властностью Корнелия разрушила весь план. Хорошо. В таком случае это всегда можно будет выкрикнуть и показать телесно, за Гортензией не заржавеет. Сейчас же она смиренно поддалась напору, которым ее брала гостья, не будучи сильно против.

Она лизнула тонкий палец, глубже принимая его в рот, и начала водить вокруг него языком, давая янтарноглазой любовнице, властно сидящей у нее между ног, почувствовать теплую внутреннюю влагу. Потом, приоткрыв рот, захватила ещё один.

Лёгкий, хриплый стон вырвался из закрытого рта, когда девушка оголила ее и схватила за грудь.

Рановато.

Вспомнив, что партнёрша сидит ровно так, как ей надо, она обвила ее ногами и, поведя бедром вверх, опустила красноволосую на себя — медленно, чтобы для той это не было неожиданностью и не травмировало обеих.

Выпустив изо рта пальцы маленькой доминатрикс, она приподняла голову и шепнула ей на ухо:

— Не пальцами. Сделай это губами.

После лизнула вдоль всего уха, куснула за мочку, чуть оттянув, вновь прильнула к ушной раковине и, прижимая ее губами, не переставала томно дышать, призывая к действию.

— Давай, — улыбнулась она, не отводя от девушки лица и целуя ее в скулу.

[html]<iframe frameborder="0" style="border:none;width:80%;height:100px;" width="80%" height="100" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/44088942/5900418">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/5900418/track/44088942'>Miracle Aligner</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/185530'>The Last Shadow Puppets</a> на Яндекс Музыке</iframe>[/html]

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-09-07 14:09:50)

Внутри что-то глубоко воспротивилось происходящему. Что-то было явно не так. Грубее, суше, бесчувственнее. Повелевание не из любви, но из жестокости — такое чувство возникло у Ортен.

Что-то и было приятным — выгнутая шея, схваченные волевой рукой волосы, однако сам посыл и искренняя, не ролевая, жесткость, оттолкнули рыжую и заставили все внутри застыть и упасть. Вот так, в два счета. Дыхание замерло, заставляя перестать чувствовать. Тело физически остыло, становясь на ощупь подобным стальной арматуре, и по температуре, и по плотности — твердое, непослушное; возбуждение спало, сменяясь отторжением и даже страхом — всё-таки она была связана по рукам и ногам. Да, она могла воспользоваться магией, да даже использовать свои стальные коготки — всё-таки не зря она металлический элементаль. Однако ей не хотелось оканчивать все грубо и резко. Она всегда предпочитала сперва договориться. Хотя, конечно, интересной сценой было бы перетекание секса в драку, а не наоборот.

Что-то в Корнелии, демоническое и не дающее покоя, заставляло ту вести себя отстраненно и грубо, что-то, требующее задавить, стереть, выбить, иссушить — что-то такое, что претило женщине с цветочным именем. Заставляло чувствовать себя вещью в чужих руках.

Это что-то, вероятнее всего, заставляло и Корнелию. Чувствовать себя напряжённой, где бы она ни была, вздрагивать от прикосновений, сьеживаться и в любой форме ощущать себя дискомфортно при проявлении ласки. Это что-то или кто-то перманентно сидело в ней и капало разъедающей кислотой на мозги. Оттого же сознательная ее часть, вероятно, и уплывала в небытие, выставляя не свет обезображенную красноватую кожу животного, большие размеры тела, монструозные клыки и когти. Но проблема была не в животной природе Коры, а в подсознании, куда была сгружена вся кипа эмоций, которые та считала неуместным или болезненным выражать. И сейчас все они — агрессия, жестокость, боль и обида, — будто сконцентрировались в ее руках, мимике и жестах, причиняя Ори боль не столько физическую, сколько психологическую.

— Не хочу руками, — серьезным тоном сказала Ори, не игриво, скорее резанув сталью. — Если я связана и лишена речи, как дам понять, что мне неприятно? Не закрывай. Мы ещё не настолько друг друга знаем, чтобы я настолько доверилась.

Неожиданная дистанция.

Да, в позиции сдающегося очень тонка грань между тем, что ты позволяешь, в чем готов расслабиться, и тем, что заставляет терпеть и чувствовать себя насилуемым. Тем более, они ничего не говорили о ролях, о дозволенном — не проговорили ничего. Мало ли что может случиться в этом контакте? Без соглашений и стоп-слов?

Вдох, выдох.

«Ты все правильно сделала. Это надо было обговорить ещё на берегу. Не надо терпеть.»

— Мы говорили о верёвках. Но не о грубости. Я хочу нежнее. Если тебе так не нравится, мы можем закончить.

Кора, услышав принятие любых ее состояний в эти часы, не захотела принимать отказа Ортен в каком-либо виде в этой же ситуации.

Она отвернула от Коры лицо в знак недовольства, стряхнула ее руку с собственных волос, ожидая реакции. Они обсуждали связывание, но не психологическое и физическое насилие.

Изувечивание по обоюдному желанию, обжигание специальным низкотемпературным воском, выкручивание сосков, шлепки, плетки, электричество — все это уместно при обоюдном желании, обговоренности заранее и наличии стоп-слова. И, вопреки всем представлениям о бдсм-сессиях, проходят они нежно и с большим вниманием к партнеру и его состоянию, не задыхается ли он, не захлёбывается, не течет ли у него кровь и не затекают ли конечности, продолжает ли он получать удовольствие в этой боли, чувствует ли он психологическую поддержку партнёра, готов ли продолжать. Что самое интересное, самое психически травмирующее происходит ни на бдсм-сессиях, а на обычных кроватях, когда один делает другому больно, игнорируя его состояние, а другой не может об этом сказать. И это не бдсм.

Отредактировано Гортензия Ортен (2022-09-07 19:03:07)