Оллз взглянул в окно чтобы узнать какая погода.

На улице воздух был серым. С неба летели либо снежинки, либо капли дождя.

"Снегодождь. Опять снегодождь" - подумал Оллз.

Наркоман прилип лбом к грязному стеклу. Посреди июня даже в Янгоне не было такой ужасной погоды как он себе представлял в очередном улётном трипе. Сейчас он себе представлялся не работником корпорации, который после очередного выполненного задания прожигал деньги в замызганном баре, а самым настоящим полицейским. Можно сказать, волком в законе - или как их там называют. Тёмным, мрачным и, конечно небритым - как минимум с трёхдневной щетиной. И то, что у Оллза не могло быть бороды из-за выжженных подчистую волосяных луковиц его волновало так же сильно, как и наличие на улице довольно обычного денька - то есть ни в коем разе.

Пьяной походкой полицейского - единственного, которого заслуживал этот насквозь прогнивший мир - эльф решительно направился в уборную. Почему туда? Да потому что по всем законам жанра к нему должна была придти сногсшибательная красотка и, соблазнив, выдать задание. И пока он сидел - эта красотка явилась. И она была условно реальной - да, куда условнее настоящей из плоти и крови - с грудью, ножками от ушей и, конечно, сигаретой в зубах, которую 0113 должен был поджечь по всем правилам приличия. Но при этом менее условной, чем если оной вообще бы не существовало. И звали эту красотку очень странно, но во истину вдохновляюще: Нужда. Она расстелилась перед ним и сейчас указывала путь. И именно по этой самой Нужде он и направился в уборную. Она дала ему важное задание с которым могли справиться не только лишь все - не промахнуться мимо писуара.

Оллз расстегнул штаны, вынул свой, по его представлениям, пистолет. Протезами с таким опасным оружием нужно было обращаться максимально бережно. Попытался припомнить что там ему нужно было сделать. Вспомнил. Хмыкнул. Как такое вообще можно было забыть? И начал мочиться рядом с предназначенным для этого приспособлением. Судя по запаху, стоявшем в этом уголке захудалого бара - он далеко не первый, кто так поступал. Это был верный признак того, что мир надо было очищать огнём. Или хотя бы дезинфицирующими средствами. Но огнём - звучало куда как поэтичнее. И, почему-то возникла мысль, наверняка больше бы понравилось демиургам. Ладно, не всем - какая-нибудь мирная когорта этих всемогущих созданий наверняка типа демиурга жизни там, мира - им бы не зашло. Но какому-нибудь из них точно бы понравилось. В этом у Оллза была такая же уверенность, как и то, что он делает сейчас в высшей степени благое дело!

Позади открылась дверь. Кто-то вошёл в туалет. Оллз напрягся. Это мог быть только самый настоящий злодей - так подкрадываться к выполняющему святую миссию воителю мог только отпетый мерзавец! Но, как известно, опасность надо встречать в лицо - равно как и принимать на лицо. Последнюю хохму он придумал только что и тут же глупо захихикал. Продолжая процесс он начал разворачиваться, но...тут его сознание погасло.

Приходил в себя 0113 уже будто бы совсем в другом месте...Но это было не точно, потому что и тот бар, в котором он только-только находился мог быть чем угодно - даже детским садиком. Правда эльф не был совсем мерзавцем и надеялся что из него хотя бы успели эвакуировать детей, до того как он достал...

Ситуация могла бы быть забавной, если бы не была забавной вообще. Его могли похитить ради выкупа, но так как денег у Оллза было отрицательное количество - о том как отдавать долг он старался не думать. Только предвкушал какое-то особенное, интересное приключение. А всё почему? Потому что дурь до сих пор не выветрилась из его головы.

Кстати, было бы не плохо наконец открыть глаза. Да, это было скучно и предсказуемо, что противоречило духу приключений, но...
Нет, Оллз глаз так и не открыл. Из чувства вредности и противоречия.

Подпись автора

Кстати, вот лучший пост в истории человечества

Оллз напоминал набор из плоти и металла. Имелось тело: относительно развитая мускулатура проступала довольно чётко на изрезанной целой картой шрамов тёмной коже из-за пусть искусственной, но постоянной на неё нагрузки со стороны "дополнительных" компонентов. Имелась голова: горло с глубокой вмятиной будто бы никак не мешало говорить и дышать, на ней покоилась обыкновенное смазливое лицо просто таки типичного эльфа - острые черты лица складывались в картину, которую можно было назвать смазливой, что портила только некая искусственность волосяного покрова - бровей, волос, да цепь из углублений по периметру на уровне лба - будто в неё некогда вонзались вытянутые треугольники, но остановились на пол пути и не завершили начатое - лишь оставили след. И на этом плоть заканчивалась - будто у лепящих фигурку не хватило пластилина. Остальное: руки и ноги представляли из себя металл - функциональный, гладкий и выносливый, способный переносить чудовищные нагрузки. Конечно, он был полностью лишён способности чувствовать, равно как и передавать исходящие извне ощущения. И узрев то что у них получилось, творцы сжалились над получившимся созданием и наскребли по сусекам немного пластилина плоти, чтобы покрыть конечности искусственной кожей, что, приглядевшись, можно было отличить от родной. Правда, работа была проделана спустя рукава - кое как, да на стыках и вовсе ужасными шрамами угадывался переход из плоти в протез.

Абсолютно любое прикосновение было интимным. Когда чувствовать могут далеко не все части тела - любое тактильное ощущение было подобно маленькой феерии. А это значило что равно удары, как и проглаживания ощущались в разы сильнее. А уж если обе эти вещи сочетать в нужных пропорциях результатов можно было добиться во истину космических...

Прикосновение к груди нарушает безудержно нелепое течение течение мыслей. Оллз чувствует тяжесть - дыхание сбивается и рот сам собой вытягивается буквой "о" - до того неожиданно разум переполняют ощущения - поначалу очень даже приятные, но по мере усиливания напора те становятся в немного тягость - в конце-концов ему ведь и дышать надо. Но эльфу не в первой справляться с накатывающими ощущениями, да и в голове слишком много еще осталось вязкого чужеродного влияния, что обращало все мысли в кисель, а кисель - в испражняющимися радужными бабочками летающих единорогов. Он заходится в кашле и вместо того чтобы расслабиться, попытаться набрать побольше воздуха, отдаться потоку он наоборот - напрягает мышцы пресса в попытке встать вместе с придавливающим его предметом, так что нажим на его грудную клетку усиливается.

- Хх-х-х-х-х-х-ха! - вместе с порывом беспричинного смеха 0113 буквально выталкивает оставшийся в груди воздух.

Вот теперь ощущение было то что нужно - ему самому было даже немного страшно - пока глаза закрыты головокружение от недостатка воздуха едва ли будет ощутимо настолько, чтобы он обратил на него внимание. Можно было дождаться пока оно вырастет настолько, что и остальные органы закружат сознание в бесконечном вальсе постепенно умирания. А пока - продолжить получать удовольствие от сердцебиения, нарастающего в такт острых ощущений и не менее острых эмоций.

Кожу лица раздражает какой-то посторонний предмет. Эльф скалится мгновение, а потом стирает любое выражение с лица. Прикосновение чего-то жёсткого - уже хорошо - будто бы плавит кожу, оставляя за собой резкий, грубый след вожделенного нетерпения. Траекторию предугадать тяжело, но Оллзу этого и не надо - у него в шипящей кислотными фейерверке голове есть свой план. Ну, как план - мысль. И её достаточно - по прежнему не открывая глаз Оллз открывает рот и с хриплым гоготом пытается поймать этот предмет и, так сказать, попробовать на зуб. Слепо движет в одну сторону, в другую - даже пару раз грозно щёлкает пастью - всё тщетно. Неизвестный предмет в ловких пальцах избегает жаркого, острого плена из языка и зубов и движется по своим делам. Навещает нос, скулы и пропадает. Но крайне не на долго - спустя мгновение предмет возвращается чтобы поцеловать его в щёку. Размашисто, с хорошим таким шлепком. Искры разбегаются от места удара, что незримыми разноцветными бусинами подпрыгивают, раскатываются по всему телу жаром удовольствия и боли.

Оллз замирает. Его голова повёрнута на бок - место удара по прежнему горит, но с каждым мгновением всё слабее.

- С-с-с-слабо! Хахаха! - со смехом он дразнит неизвестного или неизвестную

Конечно, он знает что начало процесса обычно оставлено для разогрева, но сейчас ему плевать на правила. Сейчас безумие правит балом, а потому...

- Н-новичок, да? - хрипло, с издёвкой выдыхает он слова с трудом находя на них воздух из тех запасов, что удалось сделать.

Растягивает губы в широкой усмешке. Скорее обидной, чем сочувственной.

Подпись автора

Кстати, вот лучший пост в истории человечества

"Быстро, смелей, давай-давай!" - мысленно вопил он неизвестному.

Боль, была слишком слабой, чтобы заглушить всколыхнувшиеся первым ударом эмоции. Как голодающему не просто отказать даже в маленьком кусочке сочного, пышущего жаром мяса, но дать ему только коснуться оного кончиком языка - чтобы тот ощутил сладкий, сводящий с ума текучий жирок, восхитительную терпкость текстуры и бесподобную солоноватость специй. Оллз чувствовал яростную бурю эмоций, кипящую поблизости как кипит на костре сытная похлёбка - ароматная и манящая в своей простоте. И не удивительно, ведь 0113 не зря поперчил и посолил блюдо так, чтобы оно дошло до нужной кондиции, а именно выбрал слова именно так, чтобы заставить неизвестного ринуться на него, разорвать и разодрать - сделать с таким наглым, таким отчаянным собой такое, о чём в последствии сам будет жалеть. Ведь есть же эти мерзкие-мерзкие правила...

"Докажи что ты не слабак, докажи что ты тут главный, ну же!" - полыхали резкие, барабаном грохочущие мысли в омуте побагровевшего разума.

Но мучитель оказался куда опытнее, чем Оллз рассчитывал - он не поддался на провокацию, не подчинился воле того, кто якобы должен подчиняться. Вместо того, чтобы дать ему искру, бурю, безумие, как того желала Оллз, он медлил. Водил стекой, а после, будто занятие по изучение лица корпоративного служащего с помощью предмета наскучило ему, неизвестный и вовсе перестал как-либо на него воздействовать. Он перестал даже касаться эльфа. Вообще.

"Каков наглец!" - вспыхнула мысль полная и ярости, и восхищения приблизительно поровну.

Темнокожий эльф все еще держал руки закрытыми, а тело без движения. И то, и другое стало удерживать куда как проблематичнее, ведь в чём интерес, если ничего не происходит? Оллза порывало вскочить и самому броситься в атаку, показать мучителю как на самом деле нужно терзать, как доставлять боль - не важно некромантией ли, призвав мёртвых помощников в виде отрезанных рук что терзали бы его плоть надёжнее и изобретательнее, чем некоторые пыточные инструменты или с помощью атакующей магии - огненная сеть или ледяной хлыст быстро бы превратили кожу любого в настоящее поле военных действий, не оставив ни миллиметра без внимания.

"Мало, МАЛО, М_А_Л_О!" - надрывались натянувшие до предела струны чувств.

Тело начало потряхивать от физически болезненного нетерпения - пальцы протезов неестественно выгибались, а голова моталась из стороны в сторону, будто голова идущей по следу ищейки. Оллз весь обратился в слух - он жадно ловил любое дуновение ветерка, запах, любой шорох. Ему было почти что жизненно важно знать что задумал этот неторопливый маньяк - может он вообще уснул, а может отправился за какой-нибудь приблудой, вроде вошедшего в анналы истории Флюгегенхаймена.

Спустя около миллиона лет - по внутренним ощущениям изведённого неопределённостью темнокожего некроманта - раздался шорох, который издаёт одежда, когда присаживается на корточки - ткань на брюках натягивается, а из-за смещения центра тяжести обувь совсем немного сдвигается с места.

- Ты что, ко всему прочему еще и... - не выдерживает и лающим голосом молвит Оллз, но обрывается на полуслове.

Наконец-то он чувствует прикосновение. К носу. Весь сосредотачивается на этом чувстве, порывается вперёд, чтобы этим органом ощутить новый иснтрумент. Он замечает его гладкость и какую-то болезненную остроту. И тут в эльфе зарождается страх - одно дело развлекаться с полной уверенностью, что тебя не покалечат и совсем другое попасть к какому-нибудь маньяку, который от одной обидной фразы способен разорвать на части. Однако нечто мешает Оллзу распахнуть глаза, оттолкнуть и отпрянуть. И имя этому - удовольствие. Оно заставляет медлить и даже инстинкт самосохранения, притупленный действующими препаратами, вынужден отступить. Его не режут, но ласкают. Движения потеплевшего металла становятся похожи на простые прикосновения пальцев - живы, настоящих с лёгкой остринкой в виде опасности пореза. Естественно этому темнокожий корпоративный сотрудник скалится - максимально довольно, как победитель, который всё же заставил своего оппонента сделать ход, который еще только должен был привести того к поражению.

Движения приостанавливаются, но поблизости ощущается горячее дыхание. Неизвестный или неизвестная мучительница приблизилась, чтобы рассмотреть его. И Оллз не упускает этого случая - он рвётся вперёд, но не как милый слепой котёнок, но словно одуревший от забравшихся в его глаза пчёл носорог. Он подаётся вперёд, но из-за протезов не способен рывком, как хочет подняться - из-за кипящего в жилах удоволсьтвия он в который раз забывает об этом. А может и специально его рассудок не учитывает факт почти полной невозможности эльфа подняться - так не удавшаяся попытка поцеловать, укусить куда как острее воспринмается разумом, ибо неудача врезается и чувствуется острее победы.

А потом, будто бы в наказание за свою дерзновенную попытку Оллз чувствует её.   

боль.

БОЛЬ.

Б_О_Л_Ь.

Всевластной госпожой она вступает в Оллза через его щёку и окидывая надменным взором его исковерканное, тщедушное тело, мгновенно устремляется в мозг. Он вспыхивает восстанием - новая претендентка на абсолютную власть над остатками тела корпоративного служащего сжигает за собой мосты, не давая возможности ни рукам, ни ногам придти на помощь и справиться с ней. Госпожа знает своё дело: - пришёл, увидел, отлюбил. Под гнётом боли Оллз не раскрывает рта, но наоборот сжимает зубы так крепко, как только может - он не сдастся врагу, не позволит насладится его болью, не даст почувствовать рвущийся крик - гимн победы терзающей его госпожи.

Нечто врезается в закрытые врата уст. Раздвигают губы, тычутся в зубы. Но Оллз свирепо усмехатся - у него для захватчиков готов радушный приём. Он распахивает челюсти и быстро-быстро их сжимает вновь. Укусить, размолоть резцами, да клыками наглых вторженцев - чтобы знали своё место, чтобы больше не совались в осаждённую крепость. Вот только Оллз недооценил неизвестного скульптора боли - тот надавил на мышцы и сомкнутые наглухо врата зубов дрогнули и, несмотря на максимальное, сосредоточенное сопротивление Оллза начали раскрываться.

- Увуовоф! - хотел выкрикнуть эльф в лицо садисту, плюнуть в него, но вместо этого получилось какое-то невнятное, да и не очень то грозное мычание - попробуй-ка поговорить, да сделать хоть что-то в такой ситуации.

Боль, оказывается, еще не достаточно заполнила его рассудок - он пытается ей даже наслаждаться, попутно отмахиваясь силой воли. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока она раскалёнными крюками не берёт его на абордаж через распахнутый, находящийся во владениях врага рот. Он становится одной большой раной от пылающих там очагов. Кровь. Агония. И тогда оказывается что всё это время боль вела с собой подругу, которая ничуть не меньше первой хочет владеть телом темнокожего эльфа. И имя ей: Страх.

Оллз взрывается страхом. Его рвёт им, но тело парализует, так что даже малейшие его движения становятся судорожными - словно некто обмотал невидимым скотчем. Текут слёзы. Даже сбивчивое дыхание и то замирает. Боль оказывается страшна постольку поскольку - она была достаточно умела, чтобы захватить Оллза и из-за его собственной глупости - приструнить, но обездвижить и лишить воли к сопротивлению удаётся только страху неизвестности. Некромант чувствовал что умирает, но не телом, а рассудком. И благодаря пониманию в голове всплыли слова древнего учения.

"Я не должен бояться." - всплывают слова из прошлого

"Страх — убийца разума." - объясняют ему

"Страх — это маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение." - увещевают они.

"Я встречусь лицом к лицу со своим страхом." - это уже говорит он сам, ибо теперь сквозь черноту проступают слабые, но всё же просветы, сквозь которые и просачивается личность темнокожего Кей'рльех.

"Я позволю ему пройти сквозь меня." - голос молодого 0113 отдаётся в шумящей от боли голове.

"И, когда он уйдет...я обращу свой внутренний взор на его путь." - гремит уже куда более уверенный голос его наставника, за которым повторяет сам Оллз.

"Там, где был страх, не будет ничего." - это уже его собственные слова

"Останусь лишь...я" - наконец завершает Оллз и чувствует, как страх отступает и остаётся лишь одна только боль.

Без страха боль вновь становится всего лишь ощущением. Одним из многих - наравне с каким-то безумным ощущением восторга от происходящего.

Пора было немного скорректировать происходящее. Не зря расстояние разделяет двоих - так, чтобы никто из них вдруг не решил изменить распорядку, поменявшись ролями. Но, учитывая что его незримый партнёр решил рискнуть и придвинуться, что ж, значит и последствия подобного были ему приемлемы - так рассудил темнокожий эльф. Без какого-либо предупреждения один протез взмывает вверх и вслепую пытается захлестнуть шею мучителя - где-то между двух погружённых в него рук, разве что чуть-чуть повыше и тянет к себе, чтобы искупать в им же самим выцеженной из самого Оллза крови. Вот только тут могла быть довольно серьезная проблема - протезы тактильными ощущениями не отличались, так что проблема из-за закрытых глаз Оллза только отягощалось отсутствием возможности как-то скорректировать направление что захвата, что притяжения. Словом, всё решала исключительно удача. В крайнем случае темнокожий эльф мог промахнуться и тогда вместо шеи он мог бы просто сбил одну из рук, нарушив такую сладкую - без страха - симфонию мучения.

Бросить кубики

И...удача решила что далеко не самому технологически продвинутому или надёжному протезу Оллза пора подвести эльфа к которому он приторочен. Словом, рука начала подниматься, но так и не дойдя до скульптора боли и грохнулась обратно.

Подпись автора

Кстати, вот лучший пост в истории человечества

Страх рождает гнев, гнев рождает ненависть, а ненависть - залог страданий. Всё это, говорят, ведёт к тёмной стороне. Вот только Оллз родился на этой тёмной стороне, вобрал её в себя и принял с распростёртыми объятьями как может принять тьму только слепой червь.

Сейчас, сбросив оковы страха, 0113 был одним единым комом страданий. И ему это нравилось. Он был дома. Подобно тому как путник возвращается после долгого похода путешествия, где его всегда ждут и встречают с распростёртыми объятиями. Привычная волокнистая среда проникновенных, въедающихся в саму плоть ощущений наполняла его тело восторгом. Боль съедала разум по прежнему - она никуда не делась после пропажи страха, но стала острее. Она с лёгким, невсомым шуршанием испепеляла все мысли, словно те были участками мрака на пути безжалостного светила. Оллз не думал - не просто не мог, но даже не хотел - он подобно печальному пеликану со сломанными крыльями плыл на волнах эмоционального трепета и лишь одно только чувство самосохранения мешало ему начать действовать самому - ринуться вперёд и перехватить контроль над происходящим, чтобы показать как надо.

Шлепок по щеке - резкий, как удар палкой, мотнул его голову в сторону, прерывая такое мучительно приятное путешествие. Его будто бы вернули из мира чувственного - залитого багровым туманом крови и боли в физический, где единственное что было существенным - это простой и понятный шлепок. Это, мягко говоря, разочаровывало. Эльф оскалился в недовольной гримасе и перешёл бы к чему-то более демонстративному, если бы не ощутил какое-то странное напряжение там, где у него ничего не было - в продолжении его обрубка.

Оказалось что мучитель завладел его рукой, а вернее протезом оную заменяющую и, походе, проделывал с ней что-то интересное. Вот только чтобы воспринять весь "контент" Оллзу попросту не хватало нервных окончаний. И это был, момент, когда интерес достиг той точки, после которой темнокожий эльф едва не сорвался в бездну искушения и, несмотря на выбранную "роль", едва не распахнул глаза. Его сомкнутые пушистые ресницы чуть дёрнулись, собираясь распахнуться чтобы подсмотреть за происходящим, но некроманту так ничего и не было дано увидеть, так как в этот момент неизвестный спустился по протезу до настоящего 0113. И тут от неожиданности корпоративный работник зажмурился до рези в глазах и распахнул не очи, но рот и шумно выдохнул. До того редко кто-то касался стыка между металлом и плотью, что любое прикосновение вызывало не просто бурю, но настоящий взрыв какого-то тянущего, раздражающего своей незавершённостью порыва. Вроде попытки почесать давным давно чешущееся место.

Когда всю жизнь завидуешь окружающим, учишься видеть их сильные стороны. И некромант понимал что в том, кто над ним издевается, дремлет - а может и нет - настоящий талант, позволяющий заставить чувствовать даже лишённый этой возможности чурбан. И эльф так думал еще до того, как самым невероятным образом его не способные чувствовать руки обрели чувствительность.

- Что за... - ошарашенно вопросил Оллз.

Он чувствует как воздух ласкает его руку - не чётко поначалу, но с каждым мгновением все лучше понимает - то что казалось воздухом на самом деле чужие пальцы.

- Ха-ха-ха! - потрясённо хохочет он и хочет уже вскинуть новообретённую конечность, чтобы насладиться ощущениями, которых он был так давно лишён, но...

Что-то его не пускает. Протез сильнее плоти, но неизвестный знает как подчинять воле даже такой строптивый агрегат, как тот, что у 0113. Его протез, а сейчас - рука - дрожит от не испытываемого на самом деле напряжения - в ней что-то лежит. Что-то живое, теплое, широкое и обманчиво твёрдое. Сложной формы. С рёбрышками. Большой палец изучает каждый каждую неровность кожи, скользит по линии подбородка, опускается вниз и натыкается на небольшой, двигающийся туда-сюда холмик. И Оллза швыряет в жар, а на губах сама собой возникает усмешка, ощерившаяся зубами.

- Хаааа...так ты всё-таки "он"? - спрашивает эльф и надавливает на кадык совсем легонько - он читал что человека можно так убить.

Ему хочется посмотреть на этого человека, взглянуть в его глаза, выпить из них эмоций. Но он понимает что всё это не более чем игра, слабая попытка уровнять и без того не равные шансы. Что может сделать слепец против почти кого угодно другого? Оллз чувствует что гнев, доселе плескавшийся в груди спускается ниже. Живот напрягается, будто накапливая в себе силу для того чтобы выплеснуть её в резком, стремительном рывке. Но вместо того чтобы смять шею, смести шейные позвонки, он подтягивает себя к парню. Он поднимается, используя чужую шею как опору.

И тут щека взрывается болью. 0113 морщится и останавливает "восхождение".

- Мерза-авец - выдыхает Оллз медленно, с придыханием - он по прежнему находится в полулежачем положении - тело только совсем немного приподнялось над полом.

Он в принципе уже может подняться - из ситуации "черепашки" в которой протезы из-за своей конфигурации не давали ему перекатиться или сдвинуться с места, темнокожий эльф уже вышел. Вот только в этом не было необходимости - зачем, когда приближение к лицу мучителя было куда более мучительно приятным.

Второй удар. Был не мене неожиданным, чем первым, а потому Оллз охнул. Но сцепил зубы.

- Подонок- процедил он с явным восхищением в голосе.

Очередной удар был куда менее внезапным, но резкое наслаждение всё же смог доставить - такое, по сравнению с которым хлопок фейерверка в небесах не более чем тихий невзрачных хлопок.

- Ублюдок - выдавил некромант, замедляя поднятие своего тела - по его прикидкам он уже прошел половину расстояния до лица неизвестного и теперь сам растягивал удовольствие - приблизиться к нему было бы слишком просто.

Он продолжил свои попытки сбить эльфа - будто царь горы лезущего к нему претендента. Корпоративный сотрудник упрямо пёр вверх. Удары сыпались на него разнообразным ворохом камней с вершины - плечо, шея, правая щека, левая. И каждый удар - новое ругательство - тем злее, тем яростнее, чем ближе лицо Оллза было к лицу его мучителя. В один момент он посмел хлёстко шлёпнуть его по губам, чем вызвал новый взрыв поутихшего было удовольствия, замешанного на крови боли. Некромант облизнулся. Солоноватый привкус на губах был. Но это только раззадорило - будет чем пометить истязателя.

- Ах...хаааа... - тяжелое дыхание сдавливало грудь - оставался последний рывок.

И темнокожий эльф давал возможность в последний раз его удивить. Он ждал жалящего удара - куда угодно: в скулу, в глаз, снова по губам. Он чувствует твёрдую, холодную поверхность стеки у своих губ и тут же совершает укус. Впрочем, на долго та в объятьях его зубов не остается - вывернувшись, она движется по его лицу. Ниже. Подбородок. Ниже. Шея. Ниже...

Оллзу надоедает, но поделать он ничего не успевает. Всё вокруг вспыхивает. Пламя с ярким, жарким треском вгрызается в ткань, срезает её с его тела и темнокожий корпоративный сотрудник, как в каком-нибудь заправском боевике из горящего здания рвётся вперёд, чтобы выпрыгнуть и вцепиться в другое - им выступает мучитель. 0113 подаётся всем телом вперёд и резко, броском кобры пытается вцепиться зубами в подбородок, нос или губы - не важно - лишь бы прочь от трещащего гневом огня.

Подпись автора

Кстати, вот лучший пост в истории человечества