Лес. Ветви деревьев едва-едва колышутся под действием ласкового ветерка, издавая лёгкий, едва заметный шелест. Кажется, будто древесные гиганты общаются между собой или, скорее, что-то лопочут во сне на своём непонятном языке. Тёплая летняя ночь обнимает, кажется, целый мир. Все звуки будто бы приглушены - всё живое спит и видит дивные сны. Полотно звёзд в небесах из-за удаления от городов, сверкает особенно ярко, будто дивная вышивка бисером. Мир застыл в блаженном стазисе - самое время для раздумий, размышлений и написания стихотворений.

Наверное этот уголок природы, что не просто не сдался, но даже будто бы не знал о горестях борьбы с наступающей цивилизацией, можно было бы считать самым свободным от всей пакости современного мира. Его даже можно было бы назвать девственно прекрасным, если бы посреди полянки, близ леса, не расположился бы донельзя осквернённый цивилизацией объект, которого тут явно не должно было быть.

Темнокожее тело без чувств лежит в не очень высокой траве. Обнажённая грудная клетка, испещрённая лёгким налётом мышц и совсем не лёгким - шрамов - будто его пытались раскусить огромными челюстями - мерно поднимается и опускается. Протезы, покрытые искусственной кожей благодаря нежному мраку не столь сильно бросаются в глаза, но границы, где плоть переходит в замаскированный металл видны жуткими шрамами по периметрам конечностей. Живот, низ живота, ноги - ни на чём из этого ни единого лоскута одежды - всё доступно страждущему взгляду, всё обдувается лёгким ветерком. Кроме того, на лице и теле, помимо естественных отметин виднеются и нанесённые чёрным маркером следы: в основном нецензурные выражения и изображения фалосов разной степени реалистичности.

Сон некроманта крепок и непоколебим. От него несёт перегаром, а тело пахнет - самыми разными ароматами и все как один донельзя искусственны, что только дополняет неуместность его нахождения на лоне природы. Если бы мог, лес бы избавился от этого аномального вторженца, запачканного цивилизацией со всеми её пороками, но пока даже насекомых - ночью спящих - и тех, он не мог подключить к попыткам сжить корпоративного наглеца со своей территории.

Отредактировано Оллз (2022-10-25 13:42:10)

Подпись автора

Кстати, вот лучший пост в истории человечества

Корпоративный сотрудник обычно очень и очень плохо умел тормозить. В том числе веселье и удовольствие. Он разгонялся на алкоголе, как на гоночном болиде, взлетал на плотских утехах - с одним партнёром, с двумя, с тремя, с дархатом, с гоблином, с орком, дриадой, а после на наркотиках улетал в стратосферу, где с ним могло произойти буквально что угодно. По крайней мере с разумом - с телом то понятное дело, кроме клинической смерти, едва ли что-то хотя бы сравнимо непревзойденное могло пережить...

Ему снился сон. Замечательный сон. В нём Оллз был бабочкой. А весь мир вокруг состоял исключительно из насекомых всех мастей - стрекоз, шершней, пауков, шмелей, муравьёв, тараканов, богомолов. И все они были не просто большими, но и антропоморфными. Они носили одежду - когда, конечно, не хотели её снимать - ходили на работу, жили, занимались сексом, учились, ели, спали, пели и, конечно, умирали. И всё это было естественным - так же как и восходящее, а потом закатывающееся солнце.

Оллз же был отшельником. Он занимался совсем не тем, что делали другие. У него была своя, очень важная миссия. Он перелетал с цветка на цветок и сцеживал с больших, подставляющих свои огромные головы - платформы удовольствие. По сути своей ему совершенно не важны были другие нюансы существования - ни потомство, ни заработок, ни социальный статус. Именно поэтому он и был один на один с тем единственным делом, ради которого был готов утруждать свои крылья взмахами. Его пытались сбить с пути истинного - например, муравьи - им всем было очень и очень не по себе, что вместо чтобы готовиться к таинственному Белому Хладу, он, Оллз, был поглощён тем что просто занимался тем, что ему по настоящему нравится. Со смехом он, конечно, улетал от них каждый раз, роняя напоследок им на головы что-нибудь тяжёлое.

А потом мир начал меняться. Солнце уже заходило в другое время - день стал короче, а ночи длиннее и холоднее. Всё чаще и чаще стали говорить о конце света. Но Оллз не слушал - лишь махал крыльями, перелетал на другой цветок, собирал с него удовольствие, нырял в него с головой, всасывал в себя его своим хоботком, а потом переходил к следующему растению. Так продолжалось еще несколько смен дня и ночи, пока однажды над ним не нависла тень. То была тень замужества. И была она представлена в виде самых видных и бескомпромиссных женихов - с огромным длинным, болтающимся на ветру жалом, которым они протыкали любое насекомое и оставляли в нём своё потомство. Оллз как раз слишком преисполнился удовольсвтием, так что даже попытаться улететь не мог. Поэтому он лёг и приготовился стать отцом. Или матерью - тут уж как посмотреть.

Оллз чувствует прикосновение к своему лбу. Какой-то жужжащий голос.

- Вы...вы отложите в меня яйца? - спрашивает он хриплым, сиплым голосом

Вместо ужаса в тоне не слышится ничего отрицательного - скорее наоборот - обречённость донельзя уставшего жизнью существа. Он испробовал множество удоволсьвтий, он пережил множество приключений и теперь был готов стать частью вечного цикла жизни.

Эльф открывает глаза и видит...красоту. Виднеющиеся перед ним красноватые глаза ловят на себе серебристые лучи ночного светила из-за чего кажется, что они томно поблёскивают, а голубоватый свет на зеленом хитине добавляет какой-то странной, лоснящейся грации, что так и манит своей контрастной привлекательностью. Оллз чувствует восхищение вместе с трепетом и любые сомнения отпадают.

- Если да, то я не против - признаётся он, конечно, прослушав ответ склонившейся собеседницы.

Его губы раздвигаются в приветливой, раскованной улыбке.

- У вас в глазах так красиво отражается свет. А хитин...Он так восхитителен, что я умру, если его не поглажу. А какие жвала...ммм! - эльф закусил губу, его томный жёлтый взгляд продолжает ласкать представшее его взору тело - насколько хватает глаз.

Оллз распаляется настолько, что возбуждение само по себе начинает подниматься. У мужчин оно выражается крайне однозначно.

- Теперь я хочу чтобы у нас были дети! - порывисто шепчет он и пытается подняться, чтобы обнять существо, притянуть к себе и поцеловать, но...

Подняться некромант не может - из-за особенностей протезов если оказывается на спине, то становится похож на перевёрнутую черепаху. Как говорится, если ничего не можешь сделать - смирись и попытайся хотя бы получить удовольствие. У Оллза это зачастую слишком хорошо получалось. Впрочем, кроме тех случаев, когда не получалось. Всё достаточно однозначно.

- Я не могу подняться сам, поэтому...иди сюда! - шепчет он горячим, страстным, изнывающим от желания шёпотом и вытягивается на траве - то единственно что он может - это показать себя, своё готовое к зарождению новой жизни тело. Да, много шрамов, да, имеются протезы, но из-за искусственной кожи на них это едва ли должно быть так уж и видно.

Распластывается на траве, изгибается насколько позволяют протезы.

- И, пожалуйста, будь нежнее - совсем тихо бормочет он, скромно прикрывает глаза.

Отредактировано Оллз (2022-10-27 15:20:05)

Подпись автора

Кстати, вот лучший пост в истории человечества