Почти два часа. От восторженной улыбки собеседника у Июля собственные скулы вот-вот начнет сводить судорогой, но он лишь внутренне восхищается с такой бараньей упертости... упорности даже, какой точно не ожидаешь от этого молодого манерного этнарха. Мужчина заливается соловьем, явно чувствует себя в своей стихии и кажется, готов щебетать о перспективах сотрудничества со своей компанией хоть целую вечность.
Любезности, заискивание, понимающие взгляды именно там где они необходимы, словом, все доступные ухищрения, чтобы расположить демиурга к себе. Ни одна из уловок не остается незамеченной. От каждой невыносимо тянет чем-то тошнотворно приторным и гнилым. Дело не в человеке и его целях, нет, он совершенно бескорыстен и просто старается, как может - это понятно, только вот Июль не любит, когда перед ним лебезят и заискивают. Унижаться, откровенно лизать ботинки лишь для того, чтобы нажить благ побольше и остаться зависимым на десятки, а то и сотни лет. Разве до такого должен опускаться гордый потомок крылатой расы? Июль так совсем не думает.
- Давайте поговорим как хорошие приятели, господин Рир.
Демиург удобнее устраивается на диване, проминая локтем мягкий кожаный подлокотник и приглашает сесть этнарха рядом, будто они и правда знакомы друг с другом очень и очень давно. Он тоже знает все эти хитрости и сейчас ему совершенно не нужно, чтобы собеседник чувствовал себя хоть сколько-нибудь ущемленным в правах. Обласканные вниманием люди охотнее вслушиваются во все, что им говорят, какими бы жесткими эти слова не были на самом деле.
- Не поймите меня неправильно, у вас хорошая компания и далеко идущие планы, но вот беда, вы в отчаянии ставите все на темную лошадку. Единственная сделка, без которой вся ваша затея не сможет себя реализовать. А без надежной опоры под ногами и подстраховки вашу компанию попросту растерзают более агрессивные конкуренты. И будут правы, поэтому, мне бы хотелось предложить вам несколько иной подход...

Июль усмехается сам с себя. Документы и договора, бесконечная цифровая волокита и утомительная работа языком. Кто б знал, что столь излишняя вовлеченность в дела семейные, может завести в дебри продажников всех видов, размеров и мастей, тварей всеядных и совершенно беспринципных. Демиург более всего любил работать именно руками, как мастер и творец, явно компенсируя свое происхождение, но по итогу приходилось адаптировать все имеющиеся навыки к современным запросам.
Он добирается до причала к сумеркам и наконец, избавившись от одного конвоира в лице водителя, может позволить себе вздохнуть почти спокойно. Буцефал встречает его сдержанным молчанием. По черепообразному носу корабля легко читается осуждение за опоздание, недовольство необходимостью терпеть рядом с собой всякий посторонний сброд и крайнее желание сорваться с места и мчать сквозь звездные дали. А может это просто Июль видит в темной поверхности светоотражающей обшивки все то, что непримиримо кипит в нем самом?
В отличие от корабля или внутренних шизоидных тараканов самого демиурга, его первый помощник, отмахнувшись от набивших оскомину формальностей мелькнувшего и тут же пропавшего в фюзеляже солдатика, только заметив знакомую фигуру, уже спешит удовлетворить свое любопытство.
- Ну и как там, опять все зря?
- Да ты сегодня прям светишься оптимизмом. Не-а... - Мужчина морщится, не стесняясь, потягивается во весь рост, разминает пальцами шею и прислонившись плечом к опускающим трап механизмам, наконец, продолжает, как ни в чем не бывало.- М-м-м, не сказал бы. На самом деле они молодцы. В перспективе лучше многих из тех, кого мы за это путешествие повидали, но хватаются за нас как за соломинку. Я посчитал, что пока нам ловить здесь явно нечего и нужно, чтобы эта рыбка немного подросла в своей естественной среде. Поклюет подкормку, пищи для размышлений я им набросал, окрепнет, а там и видно будет. Дармоедов нам и так более чем достаточно.
Демиург нехотя косится на организованную фирмой лично для него «охрану», которые по большей части просто считают ворон и капающие минуты рабочего тарифа. Очередной подарок дабы задобрить? Меры предосторожности или напротив лишние любопытные глаза и уши? В диких лесах Проциона и то чувствуется куда большая безопасность, чем здесь. Там хотя бы знаешь наверняка, что тебя попытаются сожрать в ближайших кустах или поиметь, запихивая ядро во все непредназначенные для этого места.
- Хтон, а выглядят так претенциозно и напыщенно. Ты на них посмотри только, вышколенные Цирконовые вояки. У меня от их мельтешения за день уже в глазах рябить начинает, вдруг еще залезут, куда не следует, ищи их потом.
- Знаешь, как иногда говорят? Что упало, то пропало. Я всех сразу предупредил, что если увижу кого за жилыми отсеками - выселю за борт. Ну а сунутся к машинному отделению – собирать их будут, как еще живой паззл по всем металлоприемкам города. Не люблю дважды повторять очевидные факты гостеприимства.
Июль качает головой, решительно отгоняя непрошеные мрачные мысли. Все хорошо, нет никаких поводов для беспокойства. Дело уже сделано, теперь можно расслабиться.
- Кстати. До утра мы на берегу, мне нужно будет проверить пару деталек, работы не особо много, так что собери команду и передай, что все желающие могут сгонять отдохнуть. И да, только дров не наломайте. Мой дар красноречия на сегодня себя исчерпал. Не хочу еще и вам сопли подирать в каком-нибудь богами забытом участке.
- Обижаешь, да как мож...
- Хочешь, напомню?- Июль скалится в своей привычной для близких манере, хлопает одобряюще старпома по плечу и направляется на корабль.
- Просто слишком хорошо вас знаю, детвора. Не балуйтесь, в гостях это не вежливо.

Внешние звуки резко обрываются за мягко закрывшимися дверьми. Они остаются где-то там, в наводненном проблемами и заботами городе. И спокойный светло-бежевый цвет, и искусственное желтоватое освещение продольными полосами лишь подчеркивают внутренние габариты коридоров. Стены не давят. Собственные мысли заглушает характерный стук обуви по местами прорезиненному покрытию пола, скрип самой конструкции корабля и едва слышная работа приборов. За перегородками стен, будто что-то тихо щелкает, высчитывая нагрузку, бесконечную круговерть данных и боги весть чего еще. Перекачивая энергию мерно и спокойно гудит, наполняет помещения прохладным воздухом, в унисон своему ритму. Ничего необычного для тысячи таких же кораблей.
И казалось бы, совершенно ничего необычного и для множества таких же поворотов. Но на деле все это оказывается настоящим лабиринтом, для посторонних и незваных гостей, которые не знают, куда именно нужно смотреть и что именно можно открыть. Новый коридор как точная копия предыдущего, новая дверь с все тем же мягким, издевательским почти что, звуком отъезжает вбок, приглашая войти в ровно то же самое помещение. А может все это и в самом деле просто хождение по кругу? Линкор, говорят, живой, так что ему помешает просто перестроить себя изнутри? Звучит как бред сумасшедшего.

Отредактировано Июль (2023-07-21 19:38:21)

Июль прошмыгнул к кабинету окольными путями, нещадно срезая привычный для всех гостей и экипажа маршрут. Общаться сейчас с кем бы то ни было еще, он не хотел от слова совсем.
Кабинет встретил его обыденной вычурностью подобных мест, ибо помимо рабочего пространства и кульмана за арочным проходом, создавался еще и для деловых встреч. Мужчина сам по себе любил довольно простой подход к вещам, но по этому месту ощущение складывалось диаметрально противоположное. Что-то на кричащем дорого-богатом.

Обогнув слегка утопленный в пол черный диван с парой контрастно красных кресел и длинный барный стол со стульями, увешанный с видимой стороны шкафчиками, Июль остановился у письменного стола. Аккуратные стопки бумаги, писчие принадлежности, кружка с совершенно диким принтом и расцветкой... заявления, письма, отчеты.
Какой еще придурок будет хранить записи в бумажном виде? Предусмотрительный.
Июль слишком долго работал с технологиями и развивал эту сферу по мере своих сил, для того чтобы прекрасно осознавать, что выкачать терабайты памяти не то что опытным хакерам-техномагам под силу, но и самым обыкновенным прошаренным хуманам не составит особого труда. А вот перерыть соразмерную такому же объему кипищу бумаг – уже нужно сильно изловчиться и потратить минимум дохрена времени.
Были в этом конечно и свои подводные камни.

Скинув пиджак на спинку стула, туда же отправив и удавку-галсук, мужчина принялся закатывать рукава своей белой рубашки, пытаясь в спешке припомнить, куда в очередной раз запихнул инструменты, а где оставил часовые отвертки. Бумажная волокита явно может и подождать, полежит и ничего с ней не случиться. Ящики подверглись вероломным раскопкам, что-то и вовсе было переложено на стол с намеком разгрести позже. Планшетка с чертежами и зарисовками перекочевала в отсек понадежнее и закрылась с щелчком под ключ-пароль. В ближайшее время это явно не понадобится.

Окинув рукотворный бардак презрительным взглядом, Июль лишь вздохнул, махнул мысленно на него рукой и отправился выискивать неполадки. Добытые с боем из ящика очки он тут же напялил привычным движением на переносицу, пояс с инструментами застегнул поверх ремня, гарнитура для прямой связи с ИИ больше напоминающая какую-то отвратительную подводную тварь с тонкими присосками-проводами подсоединил непосредственно к уху. Изначально неприятно и болезненно, но со временем ко всему привыкаешь.

- Мама, здравствуй. Дай местоположение проблемы и схему системы питания, пожалуйста.

Лампочки замка подмигнули друг другу зеленым и створки отъехали в пазы потолка. Стражники, оказавшиеся за дверью по первому впечатлению создавали полное ощущение бездушных роботов-андройдов. Молчаливые, почти недвижимые болванчики. Таких же одно время можно было встретить в развлекательно исторических центрах коалиции на церемониальной охране объектов*. Детворе и особо отбитым взрослым нравилось их пытаться вывести на посту, считая, что это весело. На мгновение Июль и сам захотел шутки и любопытства ради постучать по шлему одного из них, проверяя, есть ли там вообще хоть кто-нибудь живой. С другой стороны, будь он сам на их месте, то просто бы заснул стоя. За двери за спиной не зайдешь, чего-то интересного в коридорах днем с фонарем не сыщешь, а обход и вовсе производится исключительно в целях жопу размять. Скукотища полнейшая.

Но стоило демиургу только пройти мимо, как за спиной послышался шорох униформы и оба бравых цирконовых солдатика как по команде, вышколено вытянулись в струнку, своими служебными жестами, в которых мужчина по правде мало что смыслил, выказали к нему уважение. Июль, обернувшись, кивнул, но после примирительно махнул ладонью, намекая, что это все совершенно лишнее.

- Спасибо за службу...

Спокойный голос Мотры на ухо отвлек его от расшаркиваний. Линзы очков зарябили и из полупрозрачных покрылись матовой черной пленкой. Коридор вокруг демиурга приобрел вид темной пещеры с яркими линиями, проложенные как электрические провода, так и магические нити напоминали настоящую паутину, уходя своим переплетением куда-то вдаль. Сбоку на линзе появилось небольшое схематичное изображение всего корабля, плавно повернулось нужным отсеком и приблизилось, красным цветом обозначая подлежащие проверке зоны. Июль скептично хмыкнул, мысленно прокладывая наиболее удобный маршрут. Проблема в действительности была не такая уж и значительная, но как раз из-за нее в паре тройке мест сбоило освещение. Лучше проверить и разобраться со всем сразу. Ближайший к нему коридор демиург решил оставить напоследок, оттого махнул еще раз стражникам, прощаясь, и неспешно отправился к дальнему очагу.

***
Минут через дцать плясок с бубном и щитками под самым потолком, в попытке перераспределить напряжение по линии, зафиксировать зажимами и запаять артерии в двух из трех очагов, Июль вернулся к оставленному «вкусненькому». Самый незначительный коридор, как ему показалось изначально... так в общем-то на деле и остался совершенно незначительным. Поломка здесь располагалась прямиком в полу, так что, немного повоевав с отвертками, демиург добрался до причины, решительно отодвинув панель в сторону.

Свет над головой мигнул, словно проверял свои возможности и снова загорелся, ярко освещая коридор. Необходимости в очках больше не было, работа выполнена, а значит, их можно спокойно снять, убрать и с нормальным обзором, наконец, закрывать панель.

- Какого...

Хотелось сказать, конечно же «хуя», но демиург успел об этом только подумать, прежде чем отшатнувшись, шмякнуться на задницу. Маленькие черные глазки на белоснежной мордочке уставились на него с неподдельным интересом. Животинка шустро выбралась из-под проводов, уселась на задние лапки и принялась умываться. Подобное соседство ее настолько не смущало, что она не долго раздумывая, выпрыгнула прямиком из люка, выискивая путь покороче, дабы забраться к странному человеку на ручки. Явно же что-нибудь вкусненькое даст.

Июль ломанулся из коридора, как ужаленный, будто там не крыса была, а самый жуткий хтон из всех возможных. Прополз пару метров, собирая всю возможную пыль и грязь штанами, вскочил, путаясь в своих же ходулях, и пронесся мимо засуетившихся стражников. Прямиком за безопасную дверь, предварительно на лирейском шипя маты под нос, проклиная каждую секунду, пока злосчастный механизм открывался, а потом и закрывался.

Через пару секунд и динамики по всему кораблю, скрипнув, разразились хоть и короткой, но полной экспрессии тирадой:

- КАКОГО ЕБАНОГО ХУЯ У НАС КРЫСА НА БОРТУ?! НАЙТИ И ЕБНУТЬ.

*аналог Бифитеров

кубики раз, кубики двас

Отредактировано Июль (2023-07-21 19:37:57)

Вжавшись в стену, Июль нервно выдохнул. Дверь отчего-то казалась чертовски ненадежной преградой, будто через нее можно прошмыгнуть, если очень того захотеть. В конце концов, он просто надеялся, что животина не обладала внезапным протомагическим талантом быть в каждой бочке с дыркой не затычкой, а текучей водой. Отвратительное свойство, для всего живого.
За грубые слова нужно хотя бы извиниться. Не перед крысой конечно, а перед командой. Никогда такого не было и вот опять. Июль криво усмехнулся сам с себя. Стряхнув с рук онемение, он пробежался придирчивым взглядом по коридору в поисках каких-нибудь нечаянных свидетелей или очередных безбилетников мелких и зубастых или размером с порядочную хтонь. Закономерно не нашел.

Оправдываться перед кем бы то ни было за свой испуг, он не собирался. Без страха сложно себя контролировать и еще сложнее выживать. Даже, а порой и особенно, в случае с демиургом. Кто узнает – очень удивится.
Он прикрыл глаза, пытаясь окончательно успокоиться, вернуть все на круги своя. Прохладная стена под пальцами, неровные стыки пола под копытами, привычный тихий, убаюкивающий гул корабля. Все в порядке. Никаких больше происшествий. Можно спокойно вернуться в кабинет и проторчать там до утра над чертежами или еще какой-нибудь макулатурой. Есть из чего выбрать, за все путешествие накопилось достаточно мелких дел, монотонная и созидательная работа над которыми сотрет не только инцидент, но и прочие неурядицы.

Коснувшись гарнитуры, приведя ее в бодрствование, Июль говорил уже куда как спокойнее, словно пытался повторить запись при чрезвычайных ситуациях. Тот же заученный тон, та же едва уловимая, если хорошо вслушиваться, нервная улыбка замученного диктора.

- Прошу прощения, был взволнован. Животное все же найдите и отдайте владельцу, если таковой имеется. Корабль не безопасен для питомцев. В противном случае посадите в клетку, и передайте дежурному на мостик. Спасибо.

В надежде распрощаться с неожиданностями хотя бы в кабинете, Июль на очередную неожиданность нарвался именно там. Кто бы мог подумать?
Он окинул незнакомку оценивающим взглядом, исключительно выясняя, насколько быстро та могла рвануть с места и вцепиться ему в горло, вместо объяснений и мирного диалога. Да и хотела ли это делать в принципе? Убийство явно не входило в ее планы, подготовка была бы совершенно иная, местность открытая и хорошо просматриваемая в глазок прицела. Киллеры не ходят в подобные места с такой самоубийственной наглостью, да и копаться в документах вряд ли будут. Зачем им это? Воришка? Предположим.

- Знаешь, обычно, когда ко мне приходят гости, то предупреждают о визите заранее. Банальная вежливость.

Демиург баталии посреди кабинета устраивать не планировал, да и на уши поднимать охрану тоже. Раз уж им хватило «внимательности» пропустить постороннего, страшно предположить, каких дров буквальных они здесь все хором наломают. Снова окинув беспорядок взглядом, Июль снял гарнитуру и подцепил свою кружку. Он спокойно обошел злополучный письменный стол, направляясь к барному, полностью игнорируя постороннее присутствие, будто бы надеясь, что если чего-то не видишь, то его и нет.
День - пиздень, куда еще хуже? А как известно хуже всегда есть куда.

- Могу предложить тебе чай или кофе?- Зашуршав очередными ящиками, он достал гостевой сервиз и задумчиво покосился на девушку.- Или виски, если пьешь...

- Впрочем, можешь сама выбрать, раз уж ты и так тут хозяйничаешь, как у себя дома.

два в одном

Из плюсов – незнакомка не кинулась на него с оружием или чем похуже. Из минусов – продолжила что-то сосредоточенно высматривать на столе.

Выудив оговоренный виски и стакан под него, демиург следом расположил набор для ленивого чаепития: бутылка воды, пакетированный чай, рафинад. Он залил воду, закинул пакетик и три кубика сахара в прикуску, на мгновение обнял ладонями кружку, подогревая содержимое бытовой магией. После же принялся и за виски, определяя к напитку пару кубиков льда. Казалось, весь этот процесс интересовал его куда как больше происходящего вокруг бедлама. Девушка в самом деле не вызывала у него приступов чрезмерной настороженности, несмотря на обстоятельства встречи, будто именно так они уже ни раз встречались и это была их совершенная норма. Странно. Июль никогда не жаловался на память, скорее на то что она у него в принципе существует, и к тому же достаточно хорошо запоминал лица. Это лицо он точно не помнил.

А сейчас, дорогие исследователи, вы можете наблюдать, как одна из представительниц гордого племени пересекает комнату и вероломно распахивает шкаф.

Пока чай заваривался, пытаясь понять, в чем именно кроется причина, он принялся следить за перемещениями незнакомки. За тем как она себя ведет, как свободно двигается и держится. Изучать, как натуралист изучает неведомое до селе существо. Ну, ни дать ни взять, наглость в ее первозданной форме.

Подумав еще немного Июль не глядя достал трехгранную бутылку, явно проворачивая этот фокус не впервые, легким приемом «зубы-пробка» откупорил крышку и капнул содержимое в чай. Когда гостья добралась уже до папок, он решил, что такого количества ему явно будет недостаточно и ливанул прям от души, превращая напиток в кружке из чая с каплей бальзама в бальзам с каплей чая. На вкус оказалось не так уж и ядрено, даже неплохо. С нотками проционских трав, кислинкой диких ягод, перичностью крепкого алкоголя и послевкусием сомнительных приключений на неизвестном планетоиде после пробуждения, если не знать меры.

Погодите, кажется, она пытается вспомнить что-то очень важное. Только посмотрите, как с помощью моторики она активирует гиппокамп и связывается с другими отделами мозга, для поиска причинно-следственных связей. Прелестно, просто прелестно.

- Да, к вящему неудовольствию, иногда меня зовут и так.

Прозвище резануло, отчего мужчина заметно поморщился, даже не стараясь этого скрыть, он вообще не был из тех, кто любит своими эмоциями играть на публику. Так уж вышло, что мимикой не удался. Хм, и когда же его так в последний раз называли в лицо, а не за спиной? Пару столетий назад или многим больше? Была какая-то забавная закономерность, прозвище всегда всплывало именно в тот момент, когда демиург переходил кому-то дорогу, что-то портил в чужих «гениальных» планах и в целом вел себя, по мнению пострадавшей стороны, до отвращения грязно, подло и гадко. Июль же называл это не иначе, как защитой собственных интересов.
Что же до коня... с этим даже спорить было бессмысленно. Факты на лицо, точнее на ногах.

Отлипнув от кружки, он протянул свободную руку к виски. Перед поистине лисьей улыбкой девушки тут же появился граненый, похожий на кусок отломанного хрусталя, стакан, очень соблазнительно звякнул льдом о стенки, перемещаясь то влево, то вправо загораживая Ранкор обзор.

- Но тебе, дорогая моя расхитительница, я настоятельно рекомендую звать меня Июль. Для сохранения... дружеской атмосферы.

Подобный взгляд ему был очень хорошо знаком. Он встречался у тех, кто мог почувствовать выгоду от каждого знакомства, кто явственно понимал, что в этом мире не столько деньги, сколько связи играли зачастую решающую роль. Демиург не стал чокаться, куда уж больше, но перед тем как сделать очередной глоток, кружку приподнял, мол, за твое здоровье.

И все же один животрепещущий вопрос его очень интересовал, прямо-таки не давал покоя.

- Извини мне мое неуместное и неуемное любопытство, ничего с этим поделать не могу, но что именно ты ищешь?

Чтобы не заметить с каким видом девушка стреляла глазами на непривычные ей ноги, нужно было быть минимум слепым. Она даже решила видимо попробовать каково это, раз преобразовала, или же воплотила, вместо удобной обуви ящерообразные лапы. Любопытно.

Человеческие ноги были более приспособлены для прямохождения и баланса, даже такие, как у Ранкор имели большее преимущество. Особенно Июлю понравился серповидный коготь. Хищные птицы таким удерживали еще живую добычу, ящеры и кошки в основном цеплялись за толстую шкуру жертвы, чтобы вымотать и свалить на землю. И гадая, кто же кроется за именем Ранкор: птица, ящерица или кошка, демиург склонялся к тому, что перед ним что-то сродни химере. Если не буквально созданная магией из разрозненных и неподходящих друг другу кусков новая жизнь, то метафорически - создание все эти черты в себе испокон веков сочетающее.
Тогда зачем же самому демиургу копыта, если все что угодно может быть гораздо удобнее? Так исторически сложилось, что прицельно лягаться и, что для некоторых крайне удивительно, плавать, Июль любил гораздо больше, чем вскрывать вражинам глотки и путаться когтями в кишках. Не аристократично это все, крайне.

- Ты задаешь странные вопросы, Ранкор.

И это было истинно так. Для мужчины вопрос был сравним разве что с примерно таким же в тестах «какой вы фрукт», на сайтах, куда обычно попасть можно только от нечего делать. Июль никогда не понимал, откуда ему брать ответы на подобное, ведь они затрагивали не лично его мнение, а мнение окружающих, знакомых и друзей о нем. Слишком разные вещи. Спросить – всегда получишь разной степени предвзятость. Залезть в чужую голову – просто получишь.
Эх, долгих веков тебе жизни, всемирная паутина с твоими безграничными способами убить время.

- В стародавние времена, когда космические корабли уже бороздили просторы вселенной... Ладно-ладно, шучу. За обворожительную улыбку, разумеется, за что же еще.

Стоит ли говорить, что ни один мускул на лице у демиурга не дрогнул в доказательство сказанного? Он с тем же меланхолично унылым выражением залпом допил «чай», будто тема для разговора его больше нервировала, чем развлекала, и от нее хотелось поскорее улизнуть или заняться чем-нибудь хоть немного отвлекающим.
На это «что-то» он снова наткнулся взглядом, следом покосился на Ранкор и решил, что наверно будет слишком уж негостеприимно заставлять ее перебирать почту. Хотя как наказание за вторжение без спроса на частную территорию это было бы в самый раз. В его духе.

Постучав ногтем по бутылке с виски, намекая, что доливать его девушке уже придется самостоятельно, Июль отправился к столу. На месте под прицельно изучающим взглядом ему явно не сиделось, впрочем, как и его гостье, некоторое время назад примеряющей свои возможности в новом амплуа. Ну хоть шкаф закрыла, уже огромное спасибо.

- На самом деле это старая история, которая тебе вряд ли хоть чем-то поможет в будущем. Разве что под нее получится быстро уснуть.

Власть, как само понятие, вообще мало кто любил, и еще меньшее количество народа понимало в принципе. Для одних, стоящих на вершине пищевой цепочки и социальной пирамиды, власти в абсолютном ее виде вечно было недостаточно. Им всегда хотелось больше. Больше денег, больше территорий, больше доказательств своего величия над окружающими смертными. Других же, подчиненных, стоящих в иерархии многим и многим ниже, она всегда лишала свободы воли и прав выбирать свою собственную судьбу, ломала их жизни подчистую и итогом низводила до пыли под ногами.

И в этом, без малого вечном, противостоянии почему-то всегда отходили в тень третьи. Те, кого власть в мирном ее проявлении всегда организовывала, собирала вместе, помогала обучаться, развиваться, достигать общей цели и выживать в любых передрягах. Один камень, конечно же, не в состоянии остановить полноводную реку, но из груды камней испокон веков строятся плотины.

Все будто бы забывали, что сплоченность это тоже ее вотчина.

Власть - неотделимый как от животного, так и от человеческого общества феномен. В целом портрет уже на этой стадии складывался достаточно противоречивый и специфичный, а тут аж целый демиург, который все это великолепие вроде как олицетворяет. Тут не до хорошего.
Что уж говорить, Июль даже вопрос воспринял больше в насмешливом ключе, нежели серьезном, настолько привык к подобному мнению извне. Объяснять чем он «славится» было, пожалуй, еще сложнее, чем найти ответ за что же его любят, проще было просто взять и показать. Буквально.

- Лови.- Подняв гарнитуру и повертев, будто раздумывал, в пальцах, он подкинул ее в сторону Ранкор.

Предмет шмякнулся с нехарактерным для подобных приспособлений звуком. Несмотря на то, что он выглядел точь-в-точь как раковина головоногого моллюска, скрученного в спираль, на ощупь оказался более схожим с куском обтянутой кожей плоти. Существо, а его можно было вполне назвать и так, подрагивало и казалось, очень хотело развернуться, как сжавшаяся в плотный клубок сороконожка, только вот строение его к этому совершенно не располагало.

- Не бойся. У нее нет зубов, да и самосознания для того, чтобы напасть и покусать тебя тоже не предусмотрено. Это выращенный в лаборатории модуль для связи с корабельным интеллектом.- Июль, принялся сортировать письма по стопкам и скидывать обратно в ящик, благо их было не так уж и много. Его будто совсем не заботило, что с гарнитурой гостья может сделать. – Как видишь, я обычный изобретатель. За это же меня и... кхм, любят. В определенных кругах.

- Охрана, что у дверей, что в порту стоит исключительно из опасения за суверенитет Циркона и безопасность Уэйко в частности, а никак не по большой любви и из уважения. По крайней мере, автографа никто из них не просил, на экскурсию не напрашивался. Наверное, нужно хотя бы расстроиться из-за этого.

А еще так бывало, когда военный корабль под «флагами» Проциона входил в атмосферу соседней планеты, ибо мало кто готов в трезвом уме спускать такое соседство на тормозах, даже если разрешение было получено. Особенно сверхбдительные и нервные хуманы. Но об этом демиург умолчал, потому что считал само собой разумеющимся и понятным для всех и каждого.