Закутанная в зимнюю пелену, словно запертая в снежный ковчег, затерялась ярость жизни – Мэрия лежит в лесном городке. Строение, впитавшее долголетие, стены свои излагает, словно письма прошлой эры. Металлические листы, истерзанные ветром и временем, как призраки старины, крепко сжимают друг друга, держатся, сливаясь с мрачной окружающей атмосферой. На их теле скопилась ржавчина, узоры стала нахраписто волновать грязь, затемняя красоту, представленную в обращении к духу архитектуры. На внутреннем пороге, встречающем скромных гостей, свет случайных огней агитирует. В темноте мрачного коридора они долгими рукавами тянутся к посторонним, пытаясь разделить теплоту и убаюкать их сердца. Через рассохшиеся стекла проникает крохотный поток света – невольные щелчки на орудии времени. Искривленные, словно из примитивных предметов быта, эти стеклянные полотна будто бьются в ритме призрачных страданий.
От избытка впечатлений, глядя, словно изнутри души, на Мэрию, в сердце возникают двусмысленные ощущения. Ведь эти стены, покрытые ржавчиной и живущие на одном честном слове, говорят о прошлом, о временах, разрушающих все живое, однако в недрах здания горят огни надежды, словно звездное небо, посылающие свет во мрак той зимней прозрачности. Этот свет, хрупкий и тонкий, сквозь образумившиеся окна, встречает взгляд словно ласковый луч, прокрался сквозь запертую дверь реальности. Такова Мэрия, дом вдали от ощущение свободы, стоящая на краю, где снег и лес, словно пазлы души, устремились к ее укрытию. Место, где прошлое и будущее танцуют в сказочном вальсе, где ржавчина настойчиво вопрошает о надежде, а тонкие стекла даруют отображение светлой дороги. Здесь, среди металлических листов и снежных вихрей, она остается молитвой самой жизни – вечной и изменчивой, зажженным фонарем надежды в ночи.
Вдали, на грани человеческих пределов восприятия, лежит горизонт – таинственная граница между реальностью и фантазией. Волны снежной пурги, словно вихри страстей, заволакивают его в своих обьятьях, скрывая нежные контуры и контрасты, чтоб оберегать тайну и загадку, скрытую за прозрачным вуалью. В этом заколдованном мире, словно застывшем в воздухе, стена леса восстает могущественно, словно хранительница тайн и тьмы. Сквозь ветви и вязкие паутины безымянных снегопадов проникает лишь ледяной свет, озаряющий скрытые уголки и заполняющий их дымкой тоски. Одиссей лесной глупо теряется в лабиринтах времени. Сосны, склоняющиеся под весом снега и памятью, виляются, словно стоящие на грани сумерек, наклонившись к морю и лесу. Они сотрудничают в холодной непроницаемой стене, стремясь таять, словно молекулы в бесконечной реакции, распахивающей врату на другую сторону.
А горизонт, утопая в пурге, пытается выстроить свое небесное царство, вселяя в сердца тоску и благоговение. Ничтожные создания, маленькие точки в океане бесконечности, изо всех сил пытаемся уловить тайну этого мира, заставить его открыться и явить свою несказанную истину. Однако он остается неприступным, скрытым за своей снежной завесой, словно подсознание, украшенное звездами и прочерченное в туманной дымке. Таковы далекий горизонт и укрытая им снежной пургой стена леса – две сущности, объединенные нитями магии и загадки. Они служат напоминанием о многогранности бытия, о вечном поиске и погоне за недостижимым. В этом холодном мире, где снег замшел и время теряет свое значение.
Окунемся в восхитительный мир величественной Мэрии, пребывающей в городке, окутанном снежной вуалью. В самом сердце этого утопающего в белоснежной тишине города, расположена Мэрия, с внутренним интерьером, который, несмотря на свою небогатость, завораживает взор. При пересечении порога, гостя встречает атмосфера невероятного воззрения на будущее. Пол, покрытый сияющей мраморной плиткой, словно отражает лучи настоящих звезд. Мягкий свет из выверенно расположенных над головами люстр, словно создает ауру неземного сказочного таинства. Стены, обвитые массивами металла, придают внутреннему пространству некую стилизацию отдаленную от Цирконской. Панели из черного стекла, напоминающие витражи, увлекают глаз в неизведанные грани дальнего галактического пространства. Небольшие фотопортреты, демонстрирующие технологические новинки, украшают стены, раскрывая приближающиеся перспективы будущего.
Центральное помещение Мэрии восхищает своей изысканностью и безупречностью дизайна. Прозрачный купол вздымается ввысь, позволяя гостям окунуться в волшебный мир бесконечности и гармонии. Благодаря этому куполу, даже в затерянном в снегопадах городке, во времена скованности и холода, проникает обильное солнечное свечение, озаряющее каждый куток помещения. Видимость мироздания, галактик и звезд расширяется взгляду, словно приглашая на парящее путешествие сквозь пространство и время.—Вот где люди хорошо живут...—Прекрасно подобранные диваны, обитые кожей темного оттенка, придают интерьеру Мэрии несравненный шик и элегантность. Мягкие подушки с футуристическими узорами дарят ощущение комфорта и изысканности, скрашивая пребывание в данном пространстве.
В центре гордо возвышается информационный стенд, предлагающий полезные сведения и новости жителям городка. Острые и линейные формы его конструкции гармонично дополняют неординарность и уникальность интерьера. Все до мельчайших деталей подобрано с огромным вкусом и интеллигентным пониманием пространства. Мэрия в городке, погрязшем в снегах, не так богата на материальные блага, но в ней присутствует изысканность и современность, которые не знают загрязнений времени. Она превращает жизнь в городке в сказку и позволяет почувствовать себя путешественником во времени и пространстве, забывая обо всех суровых реалиях снегопада.—Стало быть, местное самоуправление...абсолютно все деньги тратит на нужды города, не иначе...—Прошипел Генри себе под нос.
Несмотря на недостаток материальных благ, внутреннее убранство Мэрии обретает своеобразное величие и красоту не только благодаря роскоши, но и присутствию общества, здесь обретающего свое пристанище. Однако, в этих стенах, по ямам и прорехам общества пробрались были разного рода головорезы, кажущиеся рожками дьявольскими, и гопари молодые, семя бездарной молодости и пройдохи. Они, с необыкновенной легкостью, расхаживали по залам, словно музы судьбы им разрешили громко декламировать свою невежественную чужеземную поэзию. Их постигла легкомысленность и безответственность, и эти черты нашли свое отражение и в самом интерьере Мэрии. Великолепность и блеск пала на путь самоуничтожения, зловеще искажая даже красоту самого прекрасного. Пышные диваны и элегантность перейдя в другие руки, превратились в прокуренные и рваные обладательницы грязи и ветхости.
Мэрию окутала тень хаотической жизни, и в ней процветало бездарное и варварское племя. Крысы — они виноватыми находили всегда других, воплощая в себе мираж справедливости. Довольно шатко стояли на ногах, словно журавли на одной лапе. Но несмотря на все это, Мэрия в городке продолжала свое существование, уныло брошенная самим обществом, но все же продолжала возвышаться над всем этим подлым и преступным присутствием, словно гора над тучами. И оставалась, несмотря на все невзгоды, светочем надежды, подсказывающим истинный путь, как свет в конце туннеля.—Искал серийных маньяков-каннибалов...А нашел лишь какую-то помойку...—Мэрия внутри несет в себе утопическую симфонию гармонии и красоты, раздираемую проблемами и конфликтами внешнего мира. Она, колеблясь между двумя полюсами, напоминает о том, что даже в холодных снегах может быть живительный зной, который окутывает душу и дарит ей надежду на лучшее.
—С такой крышей и врагов не надобно...—Порядок неприметно вошел в залы Мэрии, словно таинственная фигура из другой реальности. Его шаги были мерные и уверенные, будто гимн отброшенным ценностям и утраченным надеждам. Косые взгляды, исполненные ярости и злобы, как ядовитые стрелы, старались попасть в него. Из луженых глоток доносились хриплые возгласы злорадства и ненависти, будто псалом губителей гармонии и силы устремления. Но Демиург не сдвинулся с прямой дороги. Он преодолевал преграды, воплощая в себе волю к исправлению. С каждым шагом он освобождался от сожаления и усталости, как феникс из пепла возносящийся в небеса. В конечной точке своего путешествия, Генри достиг стойки приема. Он увенчал себя вниманием и приветствием, в сторону девушки перед собой, уточняя у нее нужные ему сведения, делая записи и запрашивая требуемые документы, прежде чем покинуть это место на ближайшее время.
Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.
[/float]Все документы были распределены по своим местам, но одна папка привлекала особое внимание. Эта папка, выделяющаяся из общего массива, казалась то ли более старой, то ли просто выделялась своей отличительной внешностью. Ее обложка, подъеденная временем, имела цвет малины и выглядела несуразно на фоне других документов. Изначально она, вероятно, была красной или розовой, но долгие годы использования и обработки привели ее к такому состоянию.
[/float]На просторах глубокого леса, где точно доселе неизвестно, жила древняя легенда о жутком монстре, чьим властным присутствием никто не смел пренебречь. Люди в ужасе и трепете называли его Лесным богом или Хозяином леса. Интересно, был ли он на самом деле просто мифом или же страхом, который вселился в сердцах обитателей окрестных деревень? Сказания повествуют о том, что Хозяин леса был создан руками человека. Согласно древним рукописям, Колдунья, восседавшая в самом сердце леса, взывала к силам природы и создала создание, способное защитить ее земли от людей, что на них забредали. Перед самым вздохом последней жизненной энергии она пролила свою кровь на землю, из которой и возник Лесной бог.
[/float]В суровую зимнюю ночь в деревне, глубоко расположенной в лесу, весь округ погружен в непроглядную тьму и атмосферу холода. Невысокие домики, скрытые в снегу, обшиты листами металла, что придает им характерную мрачность. В узких окошках зияют щели, через которые проникает маслянистый свет. Тусклый свет, идущий изнутри домов, свидетельствует о существовании жизни в этом уголке мира. По поблекшим оконным стеклам видны силуэты людей, уютно укрытых внутри, пытаясь согреться от беспощадного мороза на улице. Около дверей слышно гул электрогенератора, верой и правдой служащего этому уголку земли в холодные зимние ночи.
[/float]Порядок, уставший от пристального наблюдения за окном, немного отошел и поправил ворот своего плаща. Он ощутил значительное усиление защиты от пронизывающего холода, который проникал в каждую щель. Размышляя о чем-то самому себе под нос, словно закрепляя эти мысли в своей голове, чтобы не забыть, Демиург продолжал отступать от стены, тихо шурша снегом под ногами. И тут, перед его глазами, возник невысокий мужчина. Он был одет очень легко, словно нарочно подчеркивал свою смелость и неприкаянность к окружающему миру. Рубашка была разорвана, штаны дырявые, обувь отсутствовала, все его одеяние казалось настолько легким, что казалось, что следующим порывом ветра можно легко сдуть этого мужчину. Только меховая дублёнка на нем кое-как вписывалась в окружающий климат, но не более того.
