Древние предания Альбиона гласили, что предки живущих здесь хуманов прибыли на гигантских космических кораблях, когда их родные планеты были на грани гибели. Чрезмерное потребление, войны за ресурсы и бесконтрольное заселение привели к экологическим катастрофам и социальным потрясениям. Последние выжившие объединились и отправились на поиски нового дома.
Волею случая один из кораблей беженцев затянуло в червоточину, выходом же из которой оказалась изнанка мультивселенной, мир столь далекий, что они и не надеялись бы восстановить связь с прочими выжившими. Однако то был воистину оазис среди космической пустоши, планета с условиями, максимально приближенными к их собственной. Но сделав ошибки прежде, было решено не повторять их здесь.
Для сохранения ресурсов и обеспечения стабильности населения на Альбионе был введен строгий контроль рождаемости. Процесс репродукции стал целиком зависеть от био-инженерии. Каждый новорожденный проходил генетическую оптимизацию, гарантирующую здоровье и соответствие установленным стандартам, предписываемую трудовую принадлежность, социальный статус. Однако вполне очевидно, что система не могла быть безупречной…  Дефективные особи, рождавшиеся из-за ошибок или недоразумений, оставались на периферии общества, часто становясь мишенью для насмешек и презрения.
Они столкнулись с дискриминацией и изгнанием с момента рождения. Их место жительства часто было на окраинах городов, в неблагоприятных районах, где жизнь была непредсказуемой и жестокой. Их лишили права на образование, медицинскую помощь и рабочие места, предоставляемые государством.
Чувствуя глубокую несправедливость своего положения, многие из изгнанных решили действовать. Они начали организовываться в тайные группы, планировать акции протеста и демонстрации. Со временем эти группы превратились в настоящие армии повстанцев, стремящихся к свержению установленного порядка и созданию новой, более справедливой системы.
Повстанцы, состоящие из дефективных и тех, кто им сочувствовал, объединились, дабы доказать, что каждый заслуживает права на жизнь и свободу. С другой стороны, бандитские группы, образовавшиеся на окраинах мегаполисов, использовали сложившуюся ситуацию в своих интересах. В то время как повстанцы боролись за свои права, криминальные элементы увидели в этой ситуации возможность обогатиться. Вот так новообретенная планета погрузилась в пучину гражданской войны и хаоса.

В кристально чистой пробирке, освещённой хладными лучами синтетических огоньков, зародилась жизнь, которой не предшествовали ни нежные объятия, ни сладкий шепот в ожидании чуда. Детство, юность, отрочество? Увольте! Продукт инженерной мысли, био-материал, границы личности размыты, есть лишь определенные задачи — с момента его “рождения” Ленард был воспитан, что каждый гражданин в окружавшем его мире имеет свое предназначение. Случайности здесь нет места. Фойер, как и многие его сверстники, рос под пристальным взглядом кураторов и научных советников, со стороны взиравших за его прогрессом, будь то мимолетные победы или горестные неудачи. Распределение молодых граждан по соответствующим им казармам определялось лишь миссией каждого индивида, наш герой же был помещен в блок 130-А, где располагались будущие детективы, служители правопорядка. Стремление построить утопию не увенчалось успехом и уровень преступности рос день ото дня.
Как правило, период взросления и подготовки следователей значительно ускорен, так что лишь перешагнув свое пятнадцатилетие, юный детектив был выпущен в свет. То было действительно непростое время — костер гражданской войны лишь разгорался, ежедневные теракты и взрывы стали чем-то будничным. И пока правительственные войска отчаянно бились с озверевшими повстанцами на внешних рубежах, он и его подразделение занимались поимкой асоциальных элементов изнутри.
То ведь была не просто работа, это было истинное призвание, глубоко укоренившееся в нем с момента зачатия. По мере взросления, осознание своего предназначения начало шаг за шагом оставлять след в его все еще ясном сознании. Что же до самого Ленарда, то видел он себя отнюдь не бездумным инструментом системы, но скорей вершителем справедливого суда. И дни его наполнялись делами, каждое из которых подчеркивало внутреннее убеждение в собственной правоте, ведь доколе имеешь дело с безжалостными убийцами, мародерами и психами, не видишь повода усомнится в верности выбранного пути. В особенности, ежели воспринимаешь мир сквозь призму абсолюта - лишь черное да белое.
И все бы ничего, однако пядь за пядью Альбион переходил в руки повстанцев-анархистов, а время было на исходе. В отчаянной попытке переломить ход кровопролитной войны, правительство объявило всеобщий призыв. Очевидно хранители закона были в числе первых отправленных на фронт.
Собственно, там он был схвачен в плен наряду с полдюжиной своих собратьев, последних оставшихся друзей времен службы в полиции. Воистину уж лучше было бы пасть смертью храбрых, чем быть пропущенным через мясорубку пыток и насилия. Однако удерживать в плену и тем более кормить их никто не собирался. Мятежники решили забавы ради сбросить, замурованных в саркофаг, пленных в новообразовавшуюся червоточину — способ казни, по меркам Альбиона, достаточно экстравагантный. Да, подобные пространственные аномалии в этом мире не были обыденностью. А что являлось причиной этих дыр - неведомо.

Открыв глаза, он увидел металлические осколки, разлетевшиеся по скалам, разбросанные по каменистому склону. Последним воспоминанием мужчины было лишь то, как их запечатывали в стальной гроб, а дальше лишь свободное падение во мраке. Промозглый ветер вдруг окатил его израненное тело - как минимум несколько ребер было сломано при падении. Однако ветер разносил не только холод, но и трупное зловоние. Кряхтя, и с колоссальным усилием он смог подняться и осмотреться по сторонам. Вокруг не было ни единой живой души из его спутников. Напротив средь разбросанных изувеченных тел бродили ужасающие создания, напоминавшие не то птиц, не то жуков, но в разы больше. Они обнюхивали и раздирали плоть погибших, покаместь один из них вдруг не заметил ошарашенного хумана, пошатывавшегося на ветру подобно старому дубу и взиравшему на это кровавое пиршество. Чудовище было дернулось в попытке набросится, однако в тот же миг пало жертвой вспышки света, за смертью одного последовала череда истошных воплей прочих. Ленард так бы и продолжал стоять, раскрывши рот, ежели не глухой стук сапог раздавшийся позади него.
Лишь многим позже он узнал, что приземлился в мире под названием Аркхейм, планета Абберат. Он сначала думал, что его спасли, а кончилось все рабством на одном из множества рудников по добыче проциида. Постепенно он освоил язык, однако по местным меркам, даже будучи геномодифицированным, слыл задохликом и долго не выдержал. Спустя пару лет он захирел и слег, благо хоть местные хозяева-дархаты сумели сплавить истощенного раба на черном рынке. Выкупил его хуман преклонных лет, звали его Джонатан.

Джон был хорошим хозяином, ему был нужен не столько раб, сколько помощник. Ведь в былые годы пожилой калека подрабатывал наёмником, а нынче пожинал плоды, обеспечив себя прекрасной пенсией. Собственно, Ленарда он пожалел и раз уж тот с порученной работой справлялся прекрасно, взялся обучить иномирца своему бесхитростному ремеслу.  Конечно, не без мольбы последнего. Впрочем, старик прожил недолго, по прошествии парочки сезонов его имплант, служивший верой и правдой доселе лет пятнадцать, вдруг дал сбой, а после и вовсе разорвался. Скорбил Фойер недолго, ведь ему досталось в наследство экипировка старого вояки, а также небольшой капитал на начальные расходы. Вот так вот прозаично бывший раб и без пяти минут убийца ускользнул на Сабаот, дабы начать жизнь с чистого листа.
Минуло лет так пять, от личности былого детектива не осталось и следа. Кем он только себя не пробовал: Был он и контрабандистом, и охотником за головами, и мошенником-бутлегером, и в конце концов даже охотником на чудовищ! Да-да, не удивляйтесь, ему случалось отправляться в рейд на хтонов в земли дикие и всякий раз везло вернуться живым, пусть и потрепанным. Будучи хрупким, заурядным хуманом, он трезво оценивал свои возможности и никогда не брался за чрезмерно опасные задания. Если же он соглашался на миссию, то изрядно тратил время на изучение организмов, с которыми предстояло столкнуться, проводил тщательную рекогносцировку, ведь излюбленным его приемом были, заведомо размещённые, энергетические силки, которые как правило не убивали монстров, но, сковывая, давали время их атаковать. Однако, как говорится, любой удаче приходит конец. И как-то раз один замшелый лорд с планеты Харот – назовем его, пожалуй, Морган бросил клич, мол в окрестностях его владений была замечена стая хтонов, среди которых особи не более трех метра ростом. Казалось бы дело пустяковое, так что Фойер не преминул туда отправиться, а с ним еще с дюжину джентельменов удачи ему подстать. Но кончилось все плохо, хтонов на деле было в разы больше и сафари быстро превратилось в бойню. На Ленарда же бросился хтон-аннигилятор, то еще зрелище видеть, как огромный паразит впивается в твое тело, расплавляя кожу, мышцы, кости… Мужчина сразу не понял, то ли его поглощает чудовище, то ли он втягивает хтона в себя, однако было ясно одно: его сознание помутилось и он услышал в голове голос, доселе ему не ведомый.

Очнулся он в стальной клетке на одной из ближайших баз организации Азраил. Как впоследствии выяснилось, рев буйствовавших хтонов был услышан одним из окружных патрулей, так что те сразу же поспешили на помощь, но было уже слишком поздно. Позже Ленарду объяснили, кем он стал и какая судьба его ждет. Либо пересилить, удавить чудовище внутри, либо отпустить вожжи, подчиниться терзавшему его голосу и тогда его попросту казнят.
Признаться честно, с того момента, как он впервые услышал голос зверя внутри, кровожадность и животный голод стали его повседневными спутниками. Конечно, Ленарда обучали, как обуздать дикую сущность, вот только как бы он ни старался, видимо то был предел человеческой воли. Несмотря на то, что он попрежнему всем своим видом демонстрировал, якобы чудовище под контролем, все его естество требовало убивать и пожирать. За те минувшие три года хтоника обучили не только контролю над внутренним зверем, но также азам усиливающей и целительной магии, служащей подспорьем его собственной регенерации. Пусть его владение магией было невысоко, однако заложенный потенциал выглядел многообещающе. Так что по окончанию испытательного срока мужчину выпустили на волю и даже помогли найти работу на Климбахе.
Однако не прошло и года, как новоявленный хтоник подставил группу разведчиков, к которой он был приставлен, под удар местных чудовищ. Он самолично натравил на своих товарищей стаю бродячих хтонов. Сам же Ленард поспешил избавиться от улик и инсценировал собственную смерть, спалив место преступления. Как только дело было сделано, он быстренько ретировался на облюбованный им Сабаот и поселился в небольшом городке неподалеку от Изумрудного замка, сокрытого в Красных песках.

От некогда рассудительного и хладнокровного детектива в нынешнем хтонике не осталось и следа. Да, сколько бы психических травм он не пережил, прежние навыки сохранились, но та же уверенность в себе уже не просматривается в его личности.
Ленард Фойер степенно научился уживаться с бушующим внутри его сознания хтоном, он даже дал ему имя - Баал. Между Фойером и Баалом существует особенное правило: Кто побеждает – тот король и управляет телом, а проигравший вынужден подчиняться и ждать своей очереди.
Баал, несмотря на кажущуюся свирепость и постоянный голод, достаточно хитер и изворотлив. Он неспешен в действиях и расчётлив, пусть и чрезмерно кровожаден. Будучи вынужденным делить одно тело, хтон не прочь поделиться знаниями с Ленардом, однако, в случае опасности, предпочтет подставить под удар сознание хумана, нежели пережить атаку самому. Баал - беспринципен, единственное, что его заботит - это удовлетворение собственного чревоугодия. Он убежден, что чем сильнее была еда при жизни, тем более могущественным может стать и он, хоть это и не подтверждено на практике. Хтон манипулирует своим носителем так же, как и пытается обмануть окружающих, может затуманить рассудок и вызвать галлюцинации.
С другой стороны, Ленард агрессивен и свиреп. Чем больше травм получает его сознание и тело, тем сильнее рассыпается его личность. Он импульсивен, высокомерен и нетерпелив. Если Баал - стратег, то Фойер – тактик. Он не готов просчитывать множество ходов наперед, но прекрасно приспосабливается к изменяющимся обстоятельствам. В отношении кровожадности и голода граница между ними стерлась. Однако ж Фойер превосходит Баала в изобретательности – забивать жертву её же оторванной конечностью, пока она не скончается от кровопотери или болевого шока – легко! Стоит упомянуть, что Ленард – ксенофоб, который всеми фибрами души ненавидит дархатов. Это чувство, кстати, разделяет и Баал, хотя у него на это свои причины. Поэтому даже мысль о каком-либо сотрудничестве с этими звероподобными исключена! Ленард и так едва сдерживается, встретив в общественном месте очередного рогатого представителя их рода.

Что же до облика, то хтоник не имеет какого-то особенного чувства вкуса в одежде и тем более не модник. Предпочитает желтые цвета, соответствующие цвету радужки глаз. Радужка его глаз, кстати, при нарастающем возбуждении может светиться фосфоресцентным свечением настолько ярко, что ее легко заметить в темноте. Волосы хтоника частично выцвели и приобрели седой оттенок, хотя в некоторых местах сохранили первоначальную темноту. После слияния с хтоном внешность Ленарда заметно омолодилась, и он вытянулся в росте до двух метров. Хотя телосложение у него и раньше было мускулистое, симбиоз с чудовищем лишь усилил это.
В истинной форме он вытягивается до трех с половиной метров, превращаясь в рогатое динозавроподобное чудовище с толстой бронированной шкурой и метровым ощетинившимся иглами хвостом. Обычно он передвигается на своих двоих, но в редких случаях может опускаться на четвереньки, используя передние лапы с острыми, как бритва, когтями.
В любой из форм у него крайне высокий болевой порог.

Доспехи Блейм-IV — это истинное воплощение кастета Джаммер-Джек, которое было пробуждено демиургом Джеки Магнусом, покровителем Ленарда и даровано в качестве приза за участие в крупномасштабной игре на выживание на станции Террариум. Этот доспех представляет собой симбиоз эссенции хтона и артефакта Фойера. В качестве хранилища используется тело владельца. Доспех имеет свойство непреднамеренно менять свой цвет, который определяется броском кубика раз в ход: Черный - 1, Белый — 2, Красный — 3, Оранжевый — 4, Зелёный — 5, Синий — 6, Фиолетовый — 7; Шелл [Защитная магия, Ментальная магия] — так как броня является отчасти костюмом-симбиотом, ее внутренняя сторона испускает особый компонент, являющийся частью артефакта. Этот компонент проникает сквозь кожу и кости, насыщая нервную систему носителя, тем самым значительно повышая его устойчивость к ментальным атакам благодаря высокому уровню УМИ артефакта. Таунт [Пространственная магия, Теомагия, Ментальная Магия] — метит цель, выбранную Ленардом, повышает вероятность определения её местоположения, даже когда она не видима или скрыта от теомагического обнаружения. Зил [Пространственная магия, Ослабляющая магия] — генерирует импульсную волну радиусом в 20 метров, формируя зону, ограниченную магическим барьером. Этот барьер обладает сильным ослабляющим эффектом, в первую очередь направленным на магические источники заключенных внутри зоны, включая союзников и артефакты Ленарда, за исключением его самого и Блейм-IV. Помимо увеличенного расхода магической энергии, на цели внутри также накладывается значительное физическое истощение. Это пространство движется вместе с Ленардом, который всегда находится в его центре. Глитч [Усиливающая магия, Ослабляющая магия] — это усовершенствованная версия оригинального умения Лира, представляющая собой уникальную игру, активируемую только в пределах пространства Зила (предыдущее свойство). В этой игре Лир задает цвет раунда. Урон нанесенный по поверхности указанного цвета многократно увеличивает физические повреждения, а также истощает магические силы цели. Однако, если попадание приходится по другому цвету, то наносимый урон существенно снижается, при этом без дополнительного штрафа на магическое истощение. Результат попадания определяется броском кубика по согласования с соигроком.