Как давно он уже не был дома? Он видел такое множество странных мест: густые леса и бурные реки, выжженые пустыни и испещренные трещинами земли, небольшие рукотворные пещеры и мерцающие сотнями огней каменные исполины - снова и снова его подхватывала неведомая сила и тянула в неизвестность, словно читая его желание познать пределы самого себя и этого мира. Зверь уже научился ощущать эту волну как её могли ощущать лишь животные - на уровне инстинктов. Словно все те жертвы, что пали от его клыков невесомо касались его спины. Без давления, без спешки, но с нарастающим раздражением от невозможности сбросить чужой контроль. Их было так много, что в момент, когда парадокс резво менял окружающие его декорации, он на мгновения переставал дышать от удушья.
Тяжелая поступь четвероного замедлилась и Покровитель Охоты подготовился избавиться от эфемерной "хватки". Но не тут-то было...

Первым пришло чувство, словно все эти руки-лапы-щупальца попытались вырвать внутренности дикого хищника: каждая шерстинка, каждая конечность, само нутро стремилось возвыситься в темнеющую синеву над головой. Следом появился звук. Тонкий, почти неуловимый, но при этом оглушающий. Вой ветра. Эти чувства были знакомы охотнику - он переживал их каждый раз когда в погоне за дичью ему приходилось пересекать разлом в земле, либо же когда крепкие лапы отталкивались от крыш небольших домов хуманов. Он словно совершил прыжок и сейчас направлялся спиной к земле. Но проходили мгновения, секунды, а падения всё не было и в попытках обернуться зверь лихорадочно замотал лапами в воздухе. Была бы в нём хотя бы толика от кошачьих...
Собачьим же грация была неведома. Могучее тело вертело, земля и небо сменяли друг друга с безумной скоростью, но кое-что Крах успел осознать - земля была далеко - слишком далеко, чтобы ожидать падения в ближайшее время. А вот что было близко - так это темнеющее пятно во мраке ночи - грозовая туча.
Пленник своего положения, Волк даже не замечал, как предчувствие очередной волны парадокса подхватывало его. Все чувства Зверя были заняты другим: напитавшаяся влагой тяжелая шерсть неестественно топорщилась от надвигающейся беды. Хищник не переживал за свою жизнь ударов молнии, да и будучи диким животным, он нередко находил себе схорон во время бушующей стихии, однако в этот момент всё его нутро подсказывало, что грядёт возможный финал его истории. В отличии от инстинктов, душа охотника ликовала - восторг очередного испытания разгонял холод в жилах и заставлял приготовится к фатуму. Разряд. Безумной силы заряд метался по ощетинившемуся меху ища малейшую лазейку в напряжённом теле - он проникал в саму суть зверя, в его естество, выжигая в клетках след от фатальной встречи. Скрип клыков, казалось, был громче, чем громыхающее эхо промелькнувшего удара. Время будто замерло. Или же, наоборот, всё произошло в считанные секунды. Хотелось громогласно зарычать, бросая вызов самой природе, но некое давление сжимало лёгкие. Очередной скачок аномалии. Стекло, металл, бетон, шум человеческой толпы, горящие повсюду огни. Вертящееся тело с силой врезалось в некую помесь кабелей, мониторов и панелей, а так и не рассеявшийся заряд энергии рывком бросился к более привлекательной жертве - к работающим приборам. Но Волку это уже было не суждено увидеть. Его поглотила тьма.

Противно выла сирена. В воздухе витал удушливый запах гари, а противопожарная система щедро заливала всё вокруг непрекращающимся дождём. Полумрак, воцарившийся во время включения аварийного источника света, то и дело разгонялся очередной вспышкой электричества или сполохом незатухающего огня.
Брошенные взрывной волной на пол исследователи в панике поднимались на ноги и, несмотря на ранения, принимались бежать подальше от хаоса. Адреналин взывал к их животным инстинктам и вбивал лишь одну мысль - выжить. От чего? Куда? Зачем? Это были совершенно не важные на тот момент вопросы. Просто бежать и выжить.
Но были и те, кто принимался руководить эвакуацией, те, кто пытались докопаться до сути инцидента в прямом и переносном смысле. Именно они и подступали ближе к той груде металла, некогда бывшей дорогостоящим оборудованием, что, по совместительству, являлась эпицентром возникшей аномалии. На покорёженном, выжженом разрядом приборе возлегало тело. Вполне себе человеческое, пусть и немногим больше в размерах любого известного индивида. Проткнутое насквозь, оно лишь заливало своей кровью останки продукта технологического прогресса. Отсутствие движения, звука и, казалось, самого дыхания наводило на мысли о кончине неудавшегося "прыгуна". Стоило ли тогда подходить ближе, когда разруха вокруг угрожала наказанием за излишнее любопытство?
Один из кабелей со свисающих у потолка внутренностей распотрошенной лаборатории словно безмолвным ответом упал на изощренное ложе неведомого создания. Разряд.

Тихим шипением обозначился вдох. Долгий, мучительный, он словно бессмысленно пытался вобрать кислород из окружающего дыма. Боли не было. Звуков тоже. Вместо чёткой картинки лишь молочная пелена, что обращала любую вещь поблизости в смутный силуэт. Вот это был вызов... и Зверь с ним справился! Выжил в очередной раз. Хищнику хотелось по-человечески расхохотаться, но ответом на такое желание был лишь бессильный кашель. Кашель, что сопровождался чем-то липким, тёплым, желанным... Язык пересушенным куском мяса пробежался по морде. Кровь. Из пасти то и дело струилась его собственная кровь! Надо было встать, зализать раны...
Но тело не поддавалось. Оно казалось каким-то чужим, словно клетка для его собственного разума - тесная, что узкий разлом скалы в котором однажды пришлось пережидать грозу. Неважно. Нужно всего лишь двинуть лапой, оттолкнутся, перевернутся на спину. Но вместо желаемого движения пришла боль. Оглушающая и поглощающая, она бы вмиг утопила сознание животного в глубинах его же разума, если бы не странность: с болью и он сам становился больше. Привычно больше. Лапы упрямо опустились на холод металла, потянули могучее тело вверх и позволили монстру соскочить с булавок-осколков на которые он был нанизан. И снова катавасия - снова мир вокруг становился больше, Крах чувствовал себя слабым, бессильным, уставшим. Смертельно уставшим.
Где-то вдалеке белой точкой горел яркий свет. Выход из странной пещеры? Выбирать не приходилось - только движение вперёд - мимо снующих куда-то теней. Бум! Тело разворачивает от того, что движущимся миражом оказывается кусок причудливой стены. Бум... Теперь это был металл. Охотник ускорился - натыкаться на невообразимое нечто было раздражающе, да и каждое столкновение вызывало ещё больше тёмного тумана перед глазами. Волк уже практически не видел желанный свет. Пришлось махать перед собой лапами для расчистки своего пути. Холод металла, твёрдость камня, густая жижа, что странно напоминала кровь, но... пещеры же не кровоточат? Будь он в форме, тут же замотал бы большой головой, отгоняя глупый ход мыслей, но в нынешнем его состоянии это привело бы к финалу его забега.
Вожделенный выход обернулся причудливой формы проёмом, что вёл в светлое никуда. Кабан всем в зад! Это был не выход. А сзади была совсем не пещера. Устало уперевшись о стену, Крах бросил взгляд на длинный кровавый след, что оставался от его руки. Руки?! То, что ранее принималось им за морду в ярком свете оказалось куском металла застрявшем поперёк его лица. Где-то в плече и боку торчали ещё безобразного вида осколки. Он был обнажён, окровавлен, но главное, что он был человеком! Словно только и ожидая этого осознания неведомая сила, что всё ещё поддерживала его, пропала. Зверь сделал ещё один шаг и без сознания сполз по стене на пол.

Подпись автора

Есть лишь одно правило и его нужно нарушить: сойди с тропы

Привычная пелена уже начала застилать глаза, сужая видимость до небольших ослепительных точек, а к горлу подкатывал ком из так и не переваренного кролика, которого он выпотрошил незадолго до безумных горок с парадоксом - Зверь сползал по стене и вверял себя в объятья Матери-Природы, что часто преподносила ему сны о яркой охоте, о белоснежном снеге родного дома и поющих ветрах в ветвях хвойных деревьев. Но сознание не меркло. Только завалился горизонт и что есть силы ударил уже не мохнатого по лицу. Боли не было, но то как полоса пола на время пропала из видимости, а после вновь оказалась перед глазами говорило лишь об одном - лучше бы чувствительности не возвращаться. Где-то вдалеке замаячили силуэты и на ярком свету засверкало пространство между ними и смотрящим. Верно это было стекло. Причудливая вещь, которая по началу жутко бесила охотника своей кристальной незримостью. Где он, было, его увидел в прошлый раз..?
Мысли метались, мешались, повергали в какую-то незнакомую доселе апатию. Казалось, словно с каждой каплей крови, что оставалась лужей на полу под ним, вытекала и вся его тяга к жизни. Становилось холодно... Холод. Ослепляющая белизна. Кровь. Казалось ему, словно там, за стеклом он увидел мелькнувшую сверкающую черным нить. Обсидиановую нить. В груди призывно защемило, а дыхание на мгновение замерло. "Родитель"! Томящее, ноющее чувство одиночества загнанной птицей забилось в массивной грудной клетке. Чувства жалкого паразита, что нашёл пристанище в его теле.
"Нет! Вставай! Ты ещё спасёшь их!" - То, что ранее казалось следами его крови теперь бурлило, пузырилось, порождало из пучины обезображенные, рассечённые черепа, лапы, внутренности. Перед ним на полу лежали части тел его родни, его стаи. Их пустые, словно стеклянные глаза с укором вперивали взор на его лежащее тело. Он не умер с ними. Он не защитил их. Не был повержен в бою как и полагалось членам его племени.
- Рит Ктор Енг. Дит Тор Рпус... Ден Ран... - Гнилой, затхлый голос, он словно состоит из множества сплетённых нитей: скручивается, разматывается, дрожит, снова скручивается. Как и тогда. Он тоже был вездесущ. Звучание его "речи" тоже парализовывало. Была боль. Зверская, неистерпимая. Давящая грудь. Как и сейчас. Тёмный силуэт приближался рвано, быстро, не оставляя на снегу своих следов. Неведомое создание облепляло своими щупальцами, светило неведомым светом, излечивало его раны, двоилось, троилось, играло тенями. Как и тогда... Он был для неё всего лишь инкубатором, всего лишь пищей для детёныша. Как и сейчас..?
Его обращение стремительно, неистово, словно совсем недавно он не терял кровь, словно он вернулся ещё в то время, когда зерно дарха должно было вот-вот оказаться в его груди. Лапа хватает недруга за скопление нитей и словно куклу поднимает с лёгкостью в воздух.
"Я не стану для тебя очередной жертвой! Я не буду твоей самкой, мразь!" - Мыслеречь напориста, оглушающа в своём безумном исполнении. Каждое слово точно гвоздь, точно ментальное разможжение мягкой субстанции о черепную коробку. И в довесок к этому, его мощные челюсти подаются в стороны,  раскрывая огромный зёв пасти и готовясь оторвать ту часть сплетения, что была выше его лапы.
Свет ослепляет. Заставляет моргнуть и увидеть испуганное лицо хумана. Что... происходит? Этого не было. Не было чего? А этого - это чего..? Замешательство. Пауза.
Уколы. Множество уколов в бока, в живот, в спину - Крах тщетно пытается завершить начатое, уничтожить врага, что вновь проявился перед его взором, но сознание окончательно меркнет. На этот раз остаётся лишь Тьма.

Подпись автора

Есть лишь одно правило и его нужно нарушить: сойди с тропы