Одной из философских теорий, рассматривающих концепции порядка и хаоса в мире, является идея инь и ян из Лирейской философии. В этой теории порядок и хаос рассматриваются не как противостоящие силы, а скорее как взаимодополняющие и взаимосвязанные аспекты мира природы. Понятие инь и ян представлено символом, состоящим из круга, разделенного на две половины: черную (инь) и белую (ян), с маленькой точкой противоположного цвета в каждой половине. Это символизирует идею о том, что внутри порядка (ян) всегда есть семя хаоса (инь), а внутри хаоса (инь) всегда есть семя порядка (ян). Согласно этой философии, порядок и хаос — это не статические или фиксированные состояния, а скорее динамичные и постоянно развивающиеся. Они рассматриваются как часть большего космического баланса, где одно не может существовать без другого. Порядок обеспечивает структуру и стабильность, а хаос приносит творчество и перемены.

С этой точки зрения взаимодействие между порядком и хаосом имеет важное значение для роста, трансформации и создания новых возможностей. Это предполагает, что обе силы необходимы для гармонии и баланса Вселенной. Теория Инь и Ян подчеркивает взаимосвязь всех вещей и циклическую природу существования. Это побуждает людей принимать в своей жизни как порядок, так и хаос, признавая, что каждый из них играет свою уникальную роль в более широкой схеме вещей. Но так ли это? Ответ дать достаточно тяжело, ведь есть те, кто метается из крайности в крайность и не может выбрать золотую середину. Даже Демиурги, иначе бы не было Демиургов Хаоса и Порядка, а был бы кто-то один? Не совсем, ведь это все же разные обстоятельства существования, даже если из света рождается тьма, а из тьмы льется свет, то это не значит, что ваша весов не будет склонена на одну из сторон...

—Известный лирейский философ однажды сказал: «Когда люди видят вещи красивыми, создается уродство. Когда люди видят вещи хорошими, создается зло. Бытие и небытие порождают друг друга. Трудно и легко дополняют друг друга. Длинное и короткое определяют друг друга. Высокое и низкое противостоят друг другу."...Алькорский психиатр и основатель аналитической психологии, заявил: «Во всяком хаосе есть космос, во всяком беспорядке – тайный порядок.»...Цирконский писатель и оратор, известный популяризацией философии на Проционе, выдвинул утверждение: «Единственный способ найти смысл в переменах — это погрузиться в них, двигаться вместе с ними и присоединиться к танцу»...

Генри сидел на гладких сточенных камнях, одинокая фигура в поле, наполненной мягким светом звёзды. Бирюзовые оттенки неба за горизонтом привлекли его внимание, оттягивая взгляд вверх, к огромному пространству над головой. Далекое небо, казалось, тянулось вечно, холст для лениво плывущих белоснежных облаков, их движения выглядели беззаботными и причудливыми. Когда Демиург наблюдал за облаками, его охватило чувство тоски. Он восхищался их легкостью, воздушной грацией, как они плыли по небосводу. Большинству людей они казались невесомыми и свободными. Он же понимал скрытую тяжесть этих пушистых масс, бремя влаги и давления, которое удерживало их в подвешенном состоянии на небесах. Так ли они свободны как пишут поэты?

Глаза пламенного оттенка оранжевого цвета, которые, казалось, мерцали внутренней интенсивностью, переместились с неба на том перед ним. Книга лежала раскрытая на коленях, ее пожелтевшие страницы были исписаны аккуратным почерком и небольшими набросками, которые добавляли нотку творчества к обычному тексту. Твердой рукой Немезида делал пометки на полях, его ручка в форме черного пера легко скользила по бумаге.Слова на странице оживали под его прикосновением, образуя упорядоченные строки и абзацы, которые организовывали беспорядок мыслей, кружащихся в голове писателя. Каждый блок текста тщательно проработан, что является отражением кропотливой натуры и преданности своему труду. И все же, несмотря на структурированную красоту своего письма, Генри чувствовал, что его гложет чувство беспокойства.

Он тосковал по свободе(одно из олицетворений), которую видел в облаках, по способности парить высоко над землей и оставить позади ограничения, что кандалами приковали к земле. Но как бы ему ни хотелось вырваться из границ своей клетки и полететь в безграничное небо, он оставался прикованным, прикованным бременем своих обязанностей и обязательств. Тяжёлый вздох окрасил воздух вокруг него черной пленкой тяжёлого дыма, что сочился из-под маски и заполненных внутренней тьмой глазниц.

Тяжелый взгляд из-под полузакрытых металлических век маски, казалось, пронзил бескрайнее пространство полей и равнин, раскинувшееся перед Архиватором. Поля усеяны редкими деревьями, их ветви, тянущиеся, как костлявые пальцы, к небу, или, напротив, непроходимыми чащами, которые поглощали любой свет, осмелившийся проникнуть в их глубину. Порядочный вытянул руку перед собой, разводя пальцы, словно тянулся к чему-то, что было вне его досягаемости. Взгляд тяжело проследил за траекторией летящей фигуры, силуэтом на фоне бескрайнего неба, направляющимся к резкому снижению. Предстоящее приземление не обещало быть мягким, и в глубине его огненно-оранжевых глаз мелькнуло что-то далёкое, пока рука скользила вслед за фигурой и огни фокусировались сквозь пальцы на объекте.

Твердой рукой Генри начал плести линию в воздухе, его движения плавные и точные, пока он молча ткал заклинание. Воздух вокруг него мерцал потусторонней энергией, а он сосредоточил свою волю на формировании облака под падающей девушкой, густого и волнистого, как перина, готового смягчить ее падение и уберечь от вреда. Когда облако материализовалось под девушкой, оно, казалось, затвердело и приняло осязаемую форму, превратившись в мягкий барьер между ней и твердой землей внизу. Рука Порядка двигалась целеустремленно, умело направляя заклинание, пока он тянул его к себе, оставив висеть в двух метрах над землей, пересекая пологий склон, оставив висеть относительно близко к себе.

Подпись автора

Дневники

Остров Сирмаель

Орден Порядка

Архивы Ордена

Ка'арды

—...было бы за что благодарить...но я ничего такого не сделал...—Когда девушка спустилась из рассеивающегося облака, оно, казалось, без остатка растворилось в воздухе, не оставив никаких следов своего существования. Генри сидел рядом, его очки в серебряной оправе слегка сползали с переносицы. Быстро отрегулировав их, он провел средним и безымянным пальцами по переносице маски, линзы отражали свет и слабо сверкали кроткими бликами. В руке Немезида держал потертый дневник, страницы которого исписаны его аккуратным почерком и зарисовками. Он осторожно закрыл том, убедившись, что черная ручка осталась между страницами, чтобы зафиксировать место, на котором он вел записи. Взгляд огненно-оранжевых огней, который, казалось, мерцал апатично, переместился на новоприбывшую, истлевая и затухая, но тут же загораясь вновь необъяснимым интересом к ситуации.

Собеседница, загадочная фигура, привлекла внимание Порядочного. Он изучал ее снизу вверх, рассматривая каждую деталь внешности. Ее одежда выглядела новомодной, даже немного Цирконской молодежью веет, сделанной из тканей, которые будто мерцали и шевелились на ветру. Ее волосы ниспадали по спине каскадом морской глади, казалось, развивались с каждым ее нервным движением. Завораживает. Когда взгляд Генри задержался на ее лице, он заметил замысловатые узоры эмоций, выгравированные на самом ее естестве, мягко сияющие недосягаемым для него светом. Ведь сам он лишён таких благ, как чувства, может лишь пародировать, оседая на чужих контрастах. Было в ее присутствии что-то такое, что, казалось, не поддавалось объяснению, как будто она была не совсем из этого мира. В этот момент Генри почувствовал прилив любопытства, смешивающегося с его безучастностью. Кто был этот загадочный падающих объект, появившийся словно из ниоткуда? Какие тайны она хранила и какие перемены принесла с собой?—Генри...Генри Волхайм...будем знакомы...

Когда Порядок почувствовал тяжелую ауру своего собеседника, стоящего рядом, но одновременно так далеко, то он не мог не оказаться заинтригован ее присутствием. Фель источала чувство силы и причем древней, что напоминало о ее естестве нефилима, она была ребенком как смертного, так и божественного происхождения. Мысль о встрече с кем-то с таким уникальным и загадочным вызвала у Демиурга чувство волнения, несмотря на его обычные отношения в штыки в сторону существ божественного происхождения. Присутствие Нефилима, казалось, наполняло воздух вокруг потусторонней энергией, ощутимым напоминанием о ее двойственной природе. Ее взгляд казался ему таким глубоким и пристальным, что, проникал в само нутро застигнутого врасплох родственничка, как будто она могла прочитать его мысли и секреты одним взглядом, хотя она и хотела того, но не сделала, что уберегло ее от неприятностей.

Чувства Немезиды к другим Демиургам, божественным существам, породившим нефилимов(веселья ради или продолжения рода, то уже его абсолютно не касалось) были сложными. Он питал глубокую неприязнь к Творцам и их вмешательству в дела смертных, но не питал неприязни к их детям. Нефилимы не несли вины за действия своих божественных родителей, и он признал, что они были самостоятельными личностями, заслуживающими уважения и понимания, что идёт врознь с отношением к их родителям. С тяжелым вздохом Генри выпустил из-под маски небольшое облако густого черного дыма, физическое проявление его внутреннего смятения и противоречивых эмоций. Дым клубился вокруг него, отбрасывая тень на "лицо", когда он слегка наклонил голову в сторону, изучая Ливен со смесью любопытства и настороженности. Несмотря на свои сомнения, Генри не мог отрицать привлекательность встречи с таким уникальным и достаточно редким существом, как его новообретенная племяшка. Что же она принесет ему на этом веку — спокойствие или новые проблемы?

—Бе-до-ся?..—Повторил, разбив слово на части, словно смакуя на кончике языка, что бы уж точно не забыть. А у Демиурга Порядка память как капкан и помнит он довольно много, учитывая ещё и то, как долго живёт.—От слова "Беда"?..бедокур, стало быть?..Ну, я скорее искал тишину, а это то, что идёт с уединением рука об руку...Вечеринки...рядом, нет...—Поскольку рядом, это был Юг острова, на котором собственно и располагался город Порядка. А за спиной Немезиды гордо возвышались отныне пики — Север острова Ордена.—Ничего страшного, не волнуйся...Говоришь так, будто с тобой такое происходит как минимум раза два на дню...если не чаще...ммм?..

—Сильно болит?..—Выпрямился, в каждом его движении чувствовалась целеустремленность и решимость. Он стоял прямо, поза излучала уверенность, и он с дотошной осторожностью стряхивал пыль со своих брюк. Скрестив руки на груди после, уложил ладони на внутреннюю сторону локтей — тонкий жест, намекающий на чувство готовности и предвкушения, ожидания. Огненно-оранжевое сияние из-под полузакрытых металлических век бросало завораживающий свет на крылья Бабочки, когда он наблюдал за скоростью, с которой она их регенерировала. Интенсивность взгляда отражала глубокое любопытство и живой интерес к уникальным способностям от божественного начала, молчаливое признание ее необычайного происхождения и сущности. Не все расы обладали такими замечательными регенеративными способностями.—...да, я вижу...

Медленно Немезида повернулся на месте, его движения были задумчивыми, но плавными, когда он спустился с холма в низину. С каждым шагом источал целеустремленность и решимость, взгляд устремлен на горизонт, а голова слегка поворачивалась в сторону белокаменного города вдалеке. Вид резиденции, сверкающей в солнечном свете, наполнил его чувством трепета и спокойствия, напоминая об огромном мире за холмами и долинами, которые его сейчас окружали. Но ему хватало и этого отрезанного от всех клочка земли, чтобы чувствовать себя умиротворённо.

Подпись автора

Дневники

Остров Сирмаель

Орден Порядка

Архивы Ордена

Ка'арды