Даже Кристиан не мог сказать изначально, говорит ли с ним тьма, что окутывает его с рождения. Он хотел бы верить, что она ему даёт подсказки так или иначе, наставляет на путь истинный. Если темнота могла подсказать о наличии противника поблизости или вдалеке, то с Лирой же было иначе. Она оказывалась яркой во всех смыслах этого слова. Шебутная, активная, общительная, но в то же врем по-странному застенчивая. Кристофер, как его иногда называли воспитатели, был её противоположностью. Он с самого начала замкнутый, но как узнает кого-то поближе, то мог тянуться для общения. Немота была главным препятствием. Тяжелее общаться. Тяжелее доносить свои мысли, поэтому чаще парень пребывал в собственных думах, посматривая в окно и начиная забиваться в угол, отчуждаясь от всего коллектива. Лира стала исключением. Она понимала каждый его жест. Девочка видела его настоящего. И как долго это продлится, нельзя было сказать наверняка, но подростку хотелось верить, что это надолго. Дружба навек. Может, даже перерастёт во что-то большее со временем, когда они оба станут старше. Они когда-нибудь повзрослеют. Станут совершеннолетними…
…когда-нибудь…
Брюнет усмехается, когда Лира называет воспитательницу Мисс Злюка. И вернее ведь не скажешь. Она строгая. Словно ненавидит детей. И каждое слово женщины режет слух с её манёвренным шипением от злости. Мисс Злюка. Змеюка. Гадюка. Шипучка. Каких только прозвищ у этой воспитательницы не имелось. Придумывал каждый воспитанник, кому было не лень думать и фантазировать. У всех ассоциации свои. И, возможно, разные ассоциации порождали один и тот же страх – оказаться застуканными именно этой женщиной.
И когда девочка сказала про неё, а чих от мятной конфеты оказывается достаточно звучным среди всей тишины комнаты, то сердце стремительно сжимается и ухает куда-то в пятки. Он не сказать что напугался, но достаточно напрягся. Ведь тогда придётся как-то защищать белобрысую, прятать её под одеялом и просто умолять тьму, чтобы поглотила любой лучик света, не пропуская её на лицезрение другими нежеланными глазами. Её свет должен быть для него одного. Даже не «должен быть», они ведь, можно сказать, никто друг другу. Да, они знали о друг друге не понаслышке. Частенько в коридорах пересекались и каких-нибудь спортивных секциях. И что-то требовать от блондинки подросток не мог, не имел право. Но если брать на себя роль старшего брата, то так и быть должно, нет? Откуда это знать Кристиану? У него-то и старших-то не было. Он единственный в семье. Был. Сейчас у него даже родителей не осталось.
Повернув голову к щебечущей Лире, брюнет склонил голову набок и нахмурил брови. За что она извиняется? Думает, что принесёт парню проблемы? Ну, это его выбор. Он её впустил, оставил у себя и не стал выгонять. А ведь мог просто вытолкнуть за дверь де демонстративно громко хлопнуть дверью, чтобы привлечь внимание и показать ослушницу на всеобщее представление. Но кого он этим представит не в лучшем свете? Крис изначально оказывался тьмой, скрытной тёмной молчаливой личностью. И светом сейчас была лишь Лира. И подобным поведением, будь воплощённым в реальность, то показал бы себя бестактным человеком. Но, нет, фон Сайлент ценил такое отношение и внимание к себе. Даже конфеты протащила в волосах! А это достойно похвалы. И парень хвалил. Своеобразно. Без слов. Но хвалил.
Фантики, что шуршали в чужих и его руках, демонстративно затыканы в наволочку вместо пуховой подушки. Это он съел. Это он стащил и украл. Это он бессовестный воришка. Это его вина, проступок. А Лира оказалась невольным свидетелем. Тут можно додумать очень много всего, но какая у пятнадцатилетнего парня могла быть логика? Самая простая. Самая что ни на есть подростковая. Чуть-чуть да могли проклёвываться многоходовочки, но для этого нужны соответствующие загадки, упражнения, чтобы развивать аналитический склад ума.
И этому как раз поспособствовал шум за дверью. Сама, собственно, дверь, за которой и оказался пацан, оцепенело разглядывая брызги крови и странные борозды. Огромные когти какого-то зверя оцарапали створку чуть выше уровня глаз парня, чей рост оказался около ста семидесяти сантиметров. Дёрнувшись от девичьего голоса, парень удивлённо воззрился на Лиру. Откуда ты взялась, чёрт побери? Сидела бы у себя в комнате. Точнее, у него в комнате. Было же наказано сидеть смирно и не шевелиться. Кристиан растерялся и не нашёлся ничего лучше, чем просто обхватить девчонку за плечи, развернуть к себе лицом и притянуть, прижимая к своей груди. Она не должна смотреть на этот ужас. Они бы так и стояли, если бы лучший друг фон Сайлента – тьма – не дал бы свою очередную подсказку.
Лампочка, что до этого момента мигала, лопнула с громким треском.
Подпрыгнув от такого шума, парень начал оглядываться по сторонам и судорожно думать что делать. Вдалеке по коридору послышались странные шорохи вперемешку со скрежетом. Сердце парня сжалось, а вместе с ним и лёгкие, не давая продыхнуть. Кристиан приоткрыл дверь и начал пихать девчонку в спину, чтобы та вбежала к нему в комнату. Он зашёл следом и закрыл за собой, не смочь сделать это тихо. Дверца от сквозняка хлопнула. Подросток зашипел сквозь зубы. Блин-блин! Оно услышало. Определённо, услышало! Надо прятаться. Прятать Лиру!
Брюнет схватил, не рассчитывая свои силы из-за паники, девочку за локоть и лёг на кровать. Он обнял её, крепко прижимая к себе и укладываясь на бок. Укрыл блондинку и себя плотным одеялом. Придётся потерпеть, чтобы не выдать постороннего. Фон Сайлент протолкнул голову девочки под одеяло и обхватил её ноги собственными, чтобы максимально сжаться. Чтобы максимально не было видно другого человека в комнате и уж тем более в собственной кровати. Он один. Совсем-совсем один. Как всегда один. И парень тяжело выдохнул, закрывая глаза и притворяясь спящим.
Молю, тьма, укрой меня и мою подругу.
Сердце стучало в бешеном ритме.
Дверь в комнату приоткрылась с тихим характерным скрипом. Кристиан приоткрыл один глаз, чтобы подглядеть. Это воспитательница. Мисс Злюка. Определённо, она. Но нутро чуяло, что это не она. Что-то подсказывало. Детская интуиция зачастую оказывается самой верной.
Рука просунулась под подушку на автомате. Фантики зашуршали.
Вот чёрт…
Существо развернулось. Начало медленно подкрадываться и нависло над укрытыми одеялом подростками. Ледяное дыхание обдало щеку парня. Не нервничать. Не бояться. Не паниковать.
- Кристиан? – скрипяще-механический голос донёсся до ушей сироток. Это не женский голос. Это говорил то ли демон, то ли робот, что восстал против своего создателя. Откуда они взялись? И что они сделали с настоящими воспитателями? А остальными детьми? Живы ли они? Но кровь на двери и стенах говорила об обратном. От чудища с пышным телосложением, какое было у Мисс Злюки, несло тем самым железным «ароматом». – Что у тебя там шуршит? – ледяная рука скользнула под подушку пацана и достала оттуда тот самый фантик. – Это ты съел? – Кристиан молчит. Он не может сказать. Он не может говорить. – Вставай, - и цепкая рука с острыми (к)ногтями хватает пацана за плечо, вынуждая его встать. Пижама в клеточку. Футболка и трико. В момент своего поднятия рывком накинул одеялом Лиру, надеясь, что это что-то её заметило. – Это твоя конфета? – Кристиан смотрит на подставленную в пальцах воспитательницы обёртку от конфеты. И медленно кивает. Да, это его. И конфетам точно в комнате взяться неоткуда. Тем более посреди ночи. Даже если им как-то выдавали в столовой, то такое лакомство обычно не задерживается. А Крис изначально не был сладкоежкой. Но откуда это знать демону? – Становись к стене, приспускай штаны, - о нет… Все дети детдома знали, чем обычно заканчиваются эти слова.
Парень послушно подходит к стенке около своей кровати и слегка спускает штаны, но не до конца. Лишь обнажает филейную свою часть. Брюнет слышит, как звенит бляшка ремня. Стиснул зубы и зажмурился, готовясь к обжигающему удару. Ему раньше это не доставалось. Это первый его опыт. Но слышал от других. Видел, что за следы остаются.
Свист ветра и удар приходится аккурат по левой ягодице, оставляя за собой насыщенно красный змеиный след. Это лишь один удар. Второй удар по правой, но часть касается левой, обжигая и без того оголённые нервы. Чертовски больно. Жжётся. До слёз на глаз. Брюнет тяжело дышит и шмыгает носом. По щеке скатывается первая слеза, а за ней и вторая.
Третий удар. И Кристиан шумно выдыхает. Здесь слёзы сдерживать становится невозможно. Он поджимает губы, жмурится и тихо плачет. Если бы пытки продолжились, того и гляди, голос бы прорезался от болевого шока. Но этого не наступило. Потому что воспитательница убрала свой ремень и молча удалилась, громко хлопая за собой дверью. Хотелось бы лечь, но на кровати Лира. Хотелось бы сесть, но фон Сайлент уже знает, насколько это будет больно. Он бессильно скатывается спиной по стене, предварительно натянув штаны обратно. Укладывается на холодный пол и протяжно шмыгает носом.
[nick]Кристиан[/nick][status]Ты, тьма, молю, укрой меня[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/327/902891.jpg[/icon][sign]В тишине произносятся самые важные слова,
а в молчании совершаются самые благородные поступки.[/sign][lzbb]Кристиан фон Сайлент. 15 лет. Способности: видение в темноте, скрытность. [/lzbb]
- Подпись автора
| Они же думают, что я вся в белом, Но белоснежный станет кровавым |