[indent] Лира даже не знает, в какой момент решается набраться смелости и улучшить свой фамильный меч. Тонкий. Тёмный. Переданный от отца к ней, единственной дочери.  Она вернулась за ним к разрушенному дому, чтобы найти его, хоть какую-то память. Было очень больно видеть разграбленные останки. Было очень тяжело. Она до сих пор, касаясь рукояти меча, вспоминает тот день. Сколько недюжинной храбрости ей пришлось иметь, чтобы сделать это тогда. Сейчас почему-то думается, что она больше не смогла бы так. Никогда. Но меч рядом. И это главное.

[indent] Сколько она видела во снах, выпадая в иную реальность, что семья жива? Встречала и мать, и отца, всё ещё равнодушных, но таких тёплых, там… Во множествах реальностей ей было трудно не плакать. Иногда Лира даже теперь ждёт момента, когда выпадет из этого мира и попадёт в иной, где всё пропитано искусственностью, но она увидит их лица. Быть может, они не узнают её. Или у них будет иной ребёнок – это неважно. Даже ценой опасности девушка хотела бы прикоснуться к уже мёртвым.

[indent] Ей хочется стать сильнее. Не потому, что так нужно и так правильно, а потому, она знает, это глупо, чтобы защитить близких. Тех, кому не повезло быть рядом с нею.

[indent] У неё не так много взаимно дорогих сердцу людей, тех, кого она могла бы назвать родными, теми самыми, которым могла бы написать в миг печали и отчаяния. Наверное, Лира могла бы сказать даже, что чувствует себя перманентно одинокой, неспособной завести друзей, стать кому-то близкой. Возможно, конечно, что девушка и сама саботирует общение, не сближаясь намеренно и не бывая в достаточной мере инициативной. Она словно замерла, выбрала своё собственное одиночество, бесконечную трагедию, неспособность быть иначе. Словно в этой ипостаси, привыкшая к такому, вылепленная из пластилина, она застыла фигурой явной.

[indent] Слишком боится привязываться? Нет, боится больше всего того, что ею, такую никчёмную и слабую, легко бросят, оставят, выкинут из жизни, вычеркнут. Это было бы правильно. И даже не так важно, что в привязанности кроется страх – Лира умеет любить на расстоянии, она, кажется, любит весь мир, всё вокруг, наслаждается каждым вдохом жизни. Но… Неизменно взор особенно теплеет от более мрачного, от изломов судьбы, ведь они неизменно освещают яркий, до боли серых глаз, свет. Она одна и все её оставляют рано или поздно – в этом особый замысел, судьба. Но девушка не против быть одной – так безопаснее близким.

[indent] Лире даже не нужно спрашивать о причинах, о том, почему так может случаться - она заранее знает, что не нужна и никому не будет казаться таковой. Поэтому заранее для блага других отсекает от себя общество, общение, почти не пишет первая, редко соглашается на встречи.

Все одна.

[indent] Это даже не грустно - после негативного опыта в прошлом общение кажется перегрузкой, особой тоской и извечной паникой. Тревогой. Страхом не угодить, страхом сделать что-то не так. Оступиться. Шагнуть в пропасть было бы легче.
Протянутые дружелюбные руки всегда потребуют оплату после. Нет ни гроша? Плати иным.

[indent] И все же в мире Лиры есть те, кто рядом. Это маленькие, тёплые встречи с людьми. Маленькие повторные диалоги. Девушке хочется быть сильнее. Смелее. Думать о том, что она может постоять за себя или хотя бы помочь другим защитить себя.
Обучение у Князя вносит свои коррективы. Теперь беловолосая быстрее. Мощнее. Сильнее. Всё ещё все силы уходят на исцеление, на помощь другим, ведь в момент стресса и опасности она печально забывается, пугается, шугается и затихает, неспособная сражаться.

[indent] Желание стать сильнее вынуждает выбраться из владений Князя и медленно ступать по мокрой улице. Дождь не утихает, поэтому на девушке, помимо белого платья, длинный водоотталкивающий чёрный плащ. Длинные волосы распущены и вьются белой вуалью за спиной. Серые глаза тоскливо ищут вывеску – это ведь где-то здесь, да? Если Лира всё верно поняла, судя по карте на телефоне, это место здесь?

[indent] Взгляд цепляется за красивую дверь, которая всеми силами словно бы шептала о том, беловолосой стоит уйти. Тем не менее, сжав меч, висевший на боку и крепящийся на тёмный пояс, Лира тянет на себя дверь. Тяжёлая. Приложив чуть больше сил, девушка входит в светлое помещение. Своеобразный запах мастерской наполняет лёгкие девушки. Эон тут же беспокойным птенцом застывает, дверь захлопывается.

[indent] — Здравствуйте! — суетливо клонится, шагая вперёд. Снимает с себя капюшон, показывая миловидное пугливое бледное личико. Улыбается смущённо, смотря на мужчину с чёрными волосами и суровым взглядом. Серый взгляд ловит свет с окон – кажется, дождь закончился? Не зря она чувствовала всю дорогу магическое влияние, но предпочла не лезть, боясь что-то испортить. — Могу ли я попросить у Вас улучшить мой артефакт? Я… Я готова заплатить столько, сколько нужно! — тихим, но в своей тишине звонким голоском произносит Лира, совершая незначительный шажок вперёд. Она достаёт длинный тонкий старый меч. По блеску и по форме можно заметить, что он достаточно ухожен, сохранился столь хорошо, что с виду трудно сказать, сколько артефакту лет. На двух вытянутых ладонях девушка нерешительно протягивает мужчине своё сокровище. Замечает, что руки трясутся. Нервно улыбается и храбрится. — Извините, просто он мне очень дорог, — голос звучит почти что материнской нежностью.