В тот день погода не благоволила на прогулки или же деловые встречи. Дождь бил по асфальту огромными каплями, играя мелодию меланхолии и одиночества...

Трехметровая дева медленно шагала по узкой улочке, придерживая фарфоровую куколку за ручку. Последняя аккуратненько топала по тоненькому бетонному забору, что был на «голову» ниже эскадрон. Красноглазая фигурка, одетая в аккуратное и изящное платьишко, грациозно балансировала, время от времени придерживаясь за когтистые пальцы Хозяйки. На лице у артефакта не было ни единой эмоции, будто ей и вовсе это было не по нраву, хотя шагала она бодро и очень даже уверенно. Возможно, внутри неё рокотало веселье, но...

Кричащий ливень, нагло намочивший платьишко, волосы и даже аккуратненькие сапожки Фарфелии (так звали куклу), портил всю готическую картину шагающих кадров.

Ехидна тоже промокла. До ниточки. Её красивый деловой костюм чёрного цвета, на воротничке которого красовалась эмблема Локуса, уже прилипал к клетчатой рубашке. Она могла бы использовать защитную магию или же укрыться в будочке ближайшей остановки, но не делала этого, а просто продолжала идти, пробивая туман ярким свечением глазных яблок зелёного цвета. Могло показаться, что девушку окутала печаль, а её лицо выражает грусть и беспокойство, но на самом деле Ди думала, зарывшись в самых укромных уголках своих чертогов разума.

— Мне кажется, что Вы слишком много думаете, Хозяйка. — строгим голосом проронила Фарфелия, не отвлекаясь от процесса балансирования. — У нас же цель просто пройтись здесь и встретиться с объектом.
— С каким объектом?! — раздраженным тоном ответила Восьмая. — Мне сказали найти Демиурга Удачи! Я вообще не понимаю, как можно оттолкнуться от имеющихся у меня сведений!
— Ах. Демиурги... — кукла резко остановилась и задумчиво посмотрела в небо.  — А Её Величество тоже Демиург?
— Да. Мы все служим Демиургам, хочешь ты того или нет. Чего стоишь столбом? Пошли давай!
— Я-я-я-ясненько. — без особых эмоций протянула Фафа и продолжила путь. — А что мы будем делать после того, как найдем Удачу?
— Ох, полагаю, что это будет самое весёлое, что я испытывала в своей жизни... — сарказм так и сыпался из уст злой Ехидны. — Говорят, что она может помочь найти нам Главу из «миссии Аэрба».
— А! Этот тот жуткий тип, который чуть не убил Вас и того извращенного мальчугана?
— Оллз... — Восьмая резко остановилась и широко улыбнулась. — Да...

Про Демиурга Удачи и её возможных сведениях стало известно по собранным ранее данным из Локуса разведки. Последние усердно собирали информацию касательно данного существа, но, признаться, столкнулись с рядом резонирующих и аномальных явлений, что в конечном итоге привели к полному краху преследования, заставив Ди-Кель «собственноручно» заниматься поисками. Кто-то скажет, что можно было обратиться напрямую к Ордену Удачи, но оттуда уже последовал ответ, что истинное местоположение сего существа попросту неизвестны, да и появляется (она) там редко.

Второе, что настораживало Ди-Кель – это потенциальный характер искомого Демиурга. Кто-то говорил, что она весёлая и задорная. Кто-то судорожно трясся, утверждая, что та олицетворяет собой все злостное и плохое. «Впрочем, не все из слухов является правдой и истинной в последней инстанции, но Демиург не будет Демиургом, если в старой башке не поселятся два или три древних таракана, что дерутся за первенство на крыше... Да и где гарантии, что это точно была она? Все мы знаем, как смертные любят гиперболизировать и искажать реальность...».

Спустя еще полтора часа бесцельных блужданий...

Дождь тем временем усиливался. Идти дальше попросту было невозможно, не превратившись в ходячую хлюпающую всем и всей субстанцией. Было принято решение спрятаться в во-о-о-он том заброшенном здании, которое оказалось рядом и как раз кстати. В обычной ситуации Восьмая даже и не посмотрела бы туда, да только поставленное задание и гипотетическая цепочка диктовали иные правила игры коим нужно было повиноваться.

Внутри разрушенного двухэтажного дома была классическая «мебель» из ничего и парочка ругающихся надписей. Даже окна и те забрали. Самое «примечательное» было в углу маленькой комнатки, что явно служила гардеробом. Кто-то заботливо оставил пустую бутылку и наваленную кучу, причем совсем недавно. От запаха Ди-Кель воротило, потому она прятала кончик длинного языка как можно глубже.

Дабы перебить смрад Ехидна закурила ментоловую сигарету, пачка которой, на удивление, была лишь слегка влажной.

Стоя у подобия окна без рамы, Тайгета продумывала дальнейший план действий и чем дальше зарывались мысли, тем безумнее и бессмысленнее казалась затея с поиском Демиурга. «Нет, ну серьезно! Какова вероятность, что она встретится со мной здесь? В таком месте! При такой погоде! Когда данная Вселенная насчитывает кучу других, более интересных и ярких планет! Бессмыслица...» — нервно выдыхая, подумала девушка. Её взгляд метнулся в сторону промокшей куклы, но той было все равно как на задание, так и на запах внутри дома.

— Пошли отсюда. — бросая непотушенную сигарету на сырой пол, скомандовала Восьмая. — Тошно находиться здесь.
— А? Почему? Вы же промокните еще сильнее! Может, нам стоит к кому-то постучаться?
— Ага. Цирк уродов в виде трехметровой убийцы и прибитой на голову куклы приехали веселить обосравшуюся от страха семейку. Спешите видеть!
— Цирк? — в голосе Фарфелии слышались нотки злости и обеспокоенности. — Вы почему так грубо общаетесь?
— Твоя задача: находиться рядом, следовать моим указаниям и безукоризненно выполнять задачи, а не давать советы. На улицу. Живо!
— Злая Хозяйка...
— Закрой рот и двигайся. Не беси меня.

Поправив рога на голове, Ди-Кель вновь вышла под проливной дождь, который закрывал собой соседний дом спереди, в пятнадцати метрах от заброшенного здания. Разумеется, что за двадцать минут промокший костюм не успел высохнуть, а все, что под ним, так тем более, создавая чувство сильнейшего дискомфорта.

Махнув головой, девушка дала команду двигаться дальше.

Так прошел еще час бесцельного блуждания. Дождь даже и не думал ослаблять свою хватку, продолжая заливать за шиворот. Тайгете казалось, что она уже превращается в ходячую сточную трубу.

— А что известно об Аэрба? Как этот Демиург может быть с ними связан?
— Мало чего известно. Можно сказать, что ничего. С той встречи они прекратили преследовать меня, а лишь действуют за спиной, оставляя после себя то, что мы видели в заброшенном доме. — Ди-Кель отвечала уже более спокойно и сдержанно. — Мне кажется, что она и вовсе не владеет нужной нам информацией.
— Печя-я-яльненко... — кукла прищурила взгляд. — Я вот задумалась: удача непостоянна, так ведь?
— Истинно так. Иногда она может повернуться к нам жопой. Как сейчас, например...
— Я как-то слышала, что она притворилась безумным бездомным, который говорил бессвязную речь, но это только на первый взгляд...
— Да уж, забавные ты слухи поглощаешь... — не сдержав смешок, процедила Хозяйка артефакта. — Отрицать не стану, зная их причуды. А если мы говорим за саму Удачу, то...
— Встретим говорящего енота!

От выпаленной фразы Фарфелии девушка аж хрюкнула от смеха, а затем быстро скорчила серьезное выражение лица, якобы выраженной ранее эмоции и вовсе не было. На секундочку ей показалось, что ливня и вовсе нет, а происходящее вокруг – сюрреализм в перемешку с серой абстракцией, но нет...

Это все было реальностью...

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-03-25 23:47:59)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Тем временем дождь и не думал прерывать свою грустную симфонию капель, укрывая дома за густым, непроглядным туманом, поднявшийся от дневной жары, что не щадила лучами светила знойных мучеников. Трехметровое тело продолжало бродить по сонным улочками в поисках неизвестного существа, вяло перебрасываясь с куклой парочкой фраз на абсолютно любые темы: животные, еда, выпивка, отношения и прочее, что могло взбрести в голову Фарфелии. Так могло продолжаться неизвестно сколько, пока их уши не услышали гул сирен, а уже через несколько секунд их глаза увидели труп – случилось что-то непривычное для неокрепшего разума и вполне обыденное для Ди-Кель – печальное, безответственное и глупое самоубийство.

Переломанное тело: неестественный изгиб рук на уровне кистей, будто у него было два локтевых сустава, может и три, если присмотреться; ноги жутко раскинулись в сторону, словно он пытался сесть на шпагат; из грудной клетки, порвав рубашку или её подобие, выглядывали ребра, а чуть ниже красовался вывалившийся кишечник; потухший карий взгляд смотрел куда-то вдаль, игнорируя суетящихся вокруг да около полицейских и врачей, но последние нужны лишь для того, дабы констатировать и без того очевидную смерть несчастного. Уста самоубийцы застыли в жуткой улыбке, будто перед смертью он постиг что-то немыслимое для себя, а либо же просто спятил. Настолько, что потерял мозги – лежат на асфальте, как родные...

Жуткая картина «радовала» глаза зевак еще с минуту, а после – тело начали накрывать черной тканью. Ди следила за руками, предположительно, следователя, которому предстоит копаться в этом дерьме с целью установить причины, но затем... Эскадрон дёрнулась и это почувствовала Фафа, подняв взгляд и вопросительно приподняв брови. Артефакт не решился спрашивать о случившемся вслух, а просто ждала, пока Хозяйка сама скажет и... она таки робко проронила:

— Готова поклясться, что его взгляд устремился в нашу сторону, когда накрывали голову.
— Мы стоим в пятидесяти метрах от него. Вам, возможно, показалось? А, быть может, трупик судорога скрутила? — равнодушно парировала Фарфелия, пожимая плечами. — Ну или...
— А трупы умеют улыбаться? — отворачиваясь от места происшествия и сделав шаг в противоположную от трупа сторону, прошипела Ди. — Сомневаюсь.
— Если только оживить. Вам ли не знать?
— Не дури. Нет здесь некромантов поблизости. Возможно, я действительно немного подустала бродить под ливнем уже... — девушка подняла взгляд на серое небо, задумавшись на секундочку. — ...сколько часов?
— Я не веду счет времени, Хозяйка.

А гуляла парочка уже очень долго: от рассвета до заката. Планетарное светило уже медленно заходило за горизонт и первые фонари лениво освещали улочки. И ничего интересного, кроме «случайного» самоубийства, не происходило: ни тебе внезапных появлений загадочных существ, ни говорящего енота, ни даже намёка на что-то подходящее к Демиургу Удачи. «Только если бедолага не сыграл с Божеством в пресловутый ящик и...» — мысли резко прервались; боковое зрение зацепилось за летящее нечто в лицо Ехидны и тело машинально, руководствуясь выработанной реакцией, под звуковым сопровождением хрустящих позвонков ринулось в сторону, вытянув правую руку вперед, растопырив когтистую ладонь для захвата.

И как же Ди-Кель удивилась, осознав, что в руке оказалась пачка крекеров с шерстяным подарком внутри. Она без каких-либо брезгливых ноток достала животинку из пакета и внимательно осматривала тельце: лапки были сломаны в результате «столкновения», даже крекеры не помогли смягчить удар. Крыса истошно и противно пищала, словно молила о пощаде...

— Чья-то задорная шутка? — заинтересованным голоском спросила кукла. — Или наглая провокация?
— Эй, рогатенькая! Да, ты! Подождите там, я сейчас спущусь!
— Помянем глупышку. — стрельнув взглядом на Хозяйку, а затем на крикунью на крыше, прошипела Фафа. — За такой опрометчивый шаг.
— Нагло. — когтистые пальцы вцепились в шею мокрой крысы, сдавливая ей артерию. Черные глазки-бусинки смотрели прямо в распахнутые зелёные огни Ди-Кель, но та была неумолима. — Тебе повезло, что ты не сдох еще в процессе полёта.
— Что Вы собираетесь сделать, Хозяйка? — Фафа почувствовала внутреннее колебание ядра Тарантула: нестабильное, яростное и давящее. Кукла сделала пару шагов назад. — Не надо, пожалуйста...
— Oi'oh na-mato dam-ai.

Восьмая поднесла голову грязной животины к облизывающимся губкам. Жертва неумолимо пищала и пыталась выцарапать себе свободу, явно осознавая, что шансов у неё уже нет хотя бы потому, что лапки были сломаны и упади вниз, на асфальт – смерть гарантирована от силы притяжения. Хрупкое тельце не выдержит еще одного полёта. Последнего.

Бритвенные клыки вцепились в черепушку крысы, принявшись медленно ерзать по шерсти, тем самым разрывая кожицу. Животина отчаянно пыталась дотянуться к бледной коже Ехидны, но безуспешно. Еще секунда и слышится хруст черепа, а затем маленькие мозги, не выдерживая давления, вытекают на асфальт под мерзкий звук вытекающей кровушки; тело в агонии трясется и машет хвостом. В этот же момент выбегает проказница и её взгляд встречается с разъяренным взором убийцы. Она могла увидеть, как Ехидная медленно открывает рот и высовывает язык, демонстрируя окровавленный кончик, губы и подбородок.

Еще секунду и мёртвое, искалеченное тело крысы летит к ногам Фортуны.

— Крысиный король прибыл, полагаю? — злостно прорычала Восьмая, когтем указывая на бывшего дружка новоприбывшей жертвы для страстных допросов. — Позволь и мне продемонстрировать свою наглость.
— Хозяйка... — робко пролепетала Фарфелия, смотря в глаза девочке. — Остановитесь...

Дождь начал лить еще сильнее. Начался откровенный шторм.

— Полагаю, что Госпожа Удача не на стороне твоего уже погибшего дружка. — Ди сделала два уверенных шага вперёд, гордо поднимая голову, демонстрируя свою доминацию и превосходство. — Но и мне она не благоволит сегодня. Маленькая стерва.

Правая рука вытянулась вперёд и ладонь образовала кулак. Трупик вновь зашевелился в конвульсиях, а затем, словно шар, начал надуваться. Еще секунда и по всему району раздается оглушающий взрыв; ошметки разлетелись в разные стороны, оставив лишь подобие небольшой воронки.

— Если ты хотела познакомиться со мной, то... — окровавленные уста жутко улыбнулись. — ... вынуждена сказать, что ты выбрала неправильный способ, дабы познакомиться с существом, которому стоит лишь дать повод для убийства.
— Не сходите с ума, Хозяйка. Она лишь «ребёнок». — последнее слово кукла завернула в кавычки, демонстрируя их пальцами. Красные глаза не отпускали Фортуну, якобы намекая, что не стоит делать резких движений. — Утихомирьте свою злость. Нам не нужны проблемы в Ордене.
— Да... не нужны... — еще два широких шага и Ди-Кель стоит прямо перед Туной, а после медленно приседает на корточки. — Слишком мелкая рыбка, но такая смелая. Так чего ты хочешь?

Фарфелия маленькими шажками приблизилась к девочке и схватила её за руку, показывая Хозяйке, что не стоит давить на неё. Алый взгляд осуждающе зыркнул на эскадрон и та, не выдержав в силу своей любви к артефакту, громко фыркнула и отвела взгляд, добавив, что это она себя чувствует вещью, а ведь должно быть наоборот.

— Все хорошо. — Фафа медленно кивнула, поглаживая ладонь. — Моя Хозяйка жуткая и злая, но на самом деле она лапочка.
— Иногда мне тяжело контролировать свою злость. Прости. — умываясь дождевыми каплями, бросила Ди. — Мы просто долгое время ищем кое-кого. И все безрезультатно...
— Но мы не можем сказать, кого именно ищем. Верно, Хозяйка?
— Да. Она все равно не знает ничего, как мне кажется, кроме как бросаться крысами и выводить из себя...

Послышался тяжелый вздох.

— Так чего тебе нужно от нас, мелочь?

Бахнуть крысу. Некромантия. Хорошо.

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-04-10 19:52:09)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Тайгета, сидя на корточках, дабы сравняться взглядами, принялась пожирать любопытную девочку взором презрения, показывая, насколько та выбрала неудачное время, решив выбросить жалкую шалость в виде крысы, упакованную в пачке – животина уже поплатилась, а теперь наступила её очередь. Ди медленно качала головой и перебирала варианты, как будет расправляться с наглой выскочкой, вырисовывая в голове извращенные пытки с пристрастием, но затем, словно удар кулаком в лоб – Фарфелия, подав голос мольбы, привела в чувства, отогнав кровожадные мысли прочь.

Голова резко отвернулась в сторону, а зубы крепко стиснулись – ядро поддало воздух в «а-резервуар», спровоцировав острую боль в области груди – этакая шоковая терапия, дабы вывести эскадрон из боевого транса.

Медленный выдох; магическая пыльца повалила из ноздрей легкой дымкой, быстро развеиваясь ветром.

— Так чего тебе нужно от нас, мелочь?

Но молниеносного ответа не последовало. Ехидна сжала кулаки с такой силой, что послышался хруст костяшек и хотела уже замахнуться, как тут её взгляд встретился с уже угрожающими огоньками Фарфелии. Она мысленно не просила, а приказывала ждать Хозяйку. Бледная ручка куклы сжалась сильнее в пальцы девочки, якобы демонстрируя свою сторону в данной ситуации.

Тарантул прошипела.

Вновь. Проиграла собственному артефакту.

Так было всегда: Ди действует быстро и решительно. Уже только потом думает о последствиях, а кукла, на удивление, хоть и симулирует жизнь, но старается быть прагматичной и, можно сказать, что предпочитает стратегический подход к делу. Один из исследователей Ордена предположил, что ядро, которое находится внутри куклы, каким-то образом синергирует с эмоциями Тайгеты и, если нужно, начинает манипулировать, приводя в ярость или же спокойствие. «Папа всегда учил меня быть осторожной!» — гордо заявлял артефакт.

— Говори. Смелее. — прошептала Фарфелия, подергивая выскочку за руку. — Я в обиду не дам.
— Мгм. Твоё счастье. — разжав кулак, сказала Ди. — Так что...
— Ты…
— Я.
— Ты…
— Я... — девушка закатила глаза вверх, демонстрируя своё раздражение. — ... что?
— Ты… испачкалась.
— Что?
— Что?!

От такой внезапной фразы Восьмая растерялась на долю секунды, потеряв нить с реальностью. Она ожидала услышать что угодно, но не подобную фразу. На лице вновь проскочил хищный оскал. Казалось, будто новоиспеченная издевается и нагло испытывает и без того шаткую выдержку убийцы, играя на последней струне, что вот-вот, да лопнет, прочно обвив пальцы играющей. Прямо до крови... на шее. И только в мыслях родилась идея вмазать ей по милой мордашке как можно сильнее – Тарантул отводит свой опешивший взгляд с куклы на Фортуну и... замирает, словно загипнотизированная.

Зелёные глаза с осторожностью смотрели на тянущиеся ладошки и голова непроизвольно откидывалась назад, будто кто-то тянул её за невидимые лески. Ди не могла объяснить себе, почему так происходит и, что еще удивительнее, не могла совладать с бурлящими внутри эмоциями, что перекрыли злобную тучу внутри. Ей хотелось, но что-то внутри сдавливало сильнее и сильнее, чем ближе была её ладонь. И когда та уже практически притронулась...

Теперь говорил ливень. Точнее, он продолжал свою песню, разбивая капли об асфальт. Ветер немного поутих...

Она таки коснулась лица Восьмой. Трехметровое тело едва вздрогнуло; пальцы разжались и когтисти опустились вниз, к мокрому асфальту. Ладошки казались такими нежными и успокаивающими, а в аккуратных движениях чувствовался трепет и опасность. Зелёные огни Тайгеты не сбрасывали взор со взгляда девочки, словно пытались внедриться поглубже и узнать мотивы таких действий, а затем – пронзающая резкая боль в области груди: отрезвляющая, пожирающая и... ревностная.

Каждое движение, хоть оно и было практически мгновенным, провоцировали адские муки ядра такой силы, что зрачки менялись в цвете, теряя зелёный окрас, становясь на секунду белыми, словно тело перед Фортуной и вовсе было неживое существо. А, быть может, оно и неживое, а лишь воссозданное руками?

Казалось, что миллион маленьких иголочек с невероятной скоростью вонзаются в каменное сердце, стачивая его, пожирая и сдавливая, не давая выдохнуть или же проронить хоть букву из застивших и засохших уст. 

«Ты... Демиург...» — подумала Ехидна. Было видно, как крепко сжимаются её острые зубки, вгрызаясь в уголки губ, практически до крови, демонстрируя звериный оскал. Затем все прекратилось так резко, как и началось – девочка прекратила гладить Тайгету и, пока разворачивалась и заходила за спину куклы, трехметровая быстро отвернулась и сплюнула синюю кровь, что зашипела под гнётом дождя из-за разницы температуры.

Ди-Кель уже и забыла, насколько жестока и ревнива её Хозяйка. Даже когда последняя и не является ей, не уделяет время и создает впечатление, будто Игрушка (так она называет Тайгету) наскучила, то всегда существует ревностное проклятие, что напомнить о том, кому принадлежит это тело – Кристалите.

Хотелось еще таких касаний. Хоть от кого-либо, хоть чуть-чуть...

Оставалось надеяться, что этот момент слабости не был замечен.

Фарфелия все это время безэмоционально наблюдала за картиной и не предпринимала абсолютно никаких действий, хотя видела, как Хозяйка мучается и, по негласным протоколам, должна была отбить ладонь девочки, но по какой-то причине не стала этого делать. И, как оказалось, не зря...

— Ну вот. — проронила Фафа, отпуская руку Фортуны. — Стоило ли так звереть?
— Бл*дство. — вытирая слёзы с глаз, прошептала Ди. Сейчас она больше напоминала расстроенную зверушку, нежели убийцу. — Немыслимое.
— Я это, наверное, зря. Просто ты такая, неожиданная и интересная.
— Если ты хотела меня удивить этой фразой, то нет. — вставая в полный рост, парировала Восьмая. Она подняла голову вверх, устремив взгляд на серое небо. — Не вышло.
— А это твой артефакт?
— Не люблю, когда меня так называют. — расстроенным голоском пробурчала кукла, поворачивая голову на 180 градусов в сторону девочки. — Меня зовут Фарфелией.

И когда, как оказалось, демиург, начал сыпать их комплиментами «необычности» – Восьмая тяжело выдохнула, а после бросила на неё уставший взгляд, якобы говоря на немом языке: «Ну, хватит уже. Я знаю, что выгляжу как уродина еб*чая. Прекращай кунсткамеру устраивать...».

— Сочту за комплимент. — съязвила она. — Веселее?
— Походу, Хозяйка, были Вы правы по поводу цирка уродов. — глаза куклы опустились вниз. — Веселее, значит...

Ехидна безразлично посмотрела на ошмётки крысы, медленно пожав плечами:

— Нех*р было разбрасываться рассадником болячек. В следующий раз за такую выходку я насажу твоё маленькое тело на нечто иное. Все равно выдержишь, лживое ты существо. — она дала жирнейший намёк – знает, что перед ней Демиург. — Тельце не лопнет.
— О-о-о-о, началось. Но соглашусь, что бросаться животными – жестоко. — Фарфелия фразу не поняла, а либо же пропустила мимо ушей. — Слишком жестоко, да.

На сказанную фразу Тайгета громко закряхтела, ведь знает, как этот артефакт способен высасывать силы и с какой жестокостью может меняться местами, если нужно подстроить «нещастный» случай. Может, эта кукла и кажется милой, но на самом деле её натура очень близка к характеру Хозяйки, только не так явно.

Дальнейший лепет фильтровался. Ди-Кель вычленяла нужные слова и внимала им, пытаясь понять, тот ли это субъект, который они ищут? Самое главное – демиург, а вот какой? Что она олицетворяет своим внешним видом? «Удача переменчива и игрива, так что...» — паззл медленно складывался в голове Тарантула. Было принято решение рискнуть.

— Если подумать, ненавижу Циркон. Не знаю, чего я сюда опять притащилась…
— Да. То еще дерьмо.

Тайгета достала пачку сигарет из внутреннего кармана пиджака и закурила одну сигарету. Дослушав лепет, она продолжила отвечать:

— Мы ищем террористов. — сухо сказала Ди, смотря собеседнице прямо в глаза. — Угрожающие Её Величеству – Эволюции.
— Аэрба. — злостным голоском добавила Фарфелия. — Миссия Аэрба – так они себя именуют.
— Их лидер себя так называет. Хотя как он выглядит – никто не знает. Доклад разведки каждый раз разный и противоречит предыдущему, а выживших после встречи с ним нет. Приблизиться к нему попросту невозможно.
— Пойти с нами? — кукла недоверчиво переспросила и посмотрела на Хозяйку. — Но...
— Хорошо. — резко отрезала Восьмая и выбросила окурок на асфальт. Она сделала лишь несколько тяг. — Но есть одно условие: если тебе оторвут жопу, то за это ответственна только ты. Капишь? А! И да! Мы не намеренны тебя спасать, если тебе эту жопу захотят оторвать.
— Да. Это может казаться весёлым, но мы уже потеряли несколько ячеек, парочку солдат и повстречали Джеки Магнуса – Безумного Демиурга.
— Еб**ий попугай. До сих пор злюсь на него из-за того трупа в квартире. Кхм! — она хлопнула в ладоши и уже хотела жестом пригласить девушку пройти следом, как тут, зелёные глаза заметили фигуру за домом, что следила за ними. Прямо за спиной Фортуны. — Ты...

Ди резко выпрямилась и скорчила серьезную гримасу. Её взгляд прищурился, якобы пытаясь высмотреть, кто же за ними, как оказывается, все это время следил? Или...

Она жестко оттолкнула Туну в сторону и всем телом бросилась вперёд. Её когтистые лапы вытянулись и уже через секунду убийца делает резкий выпад вправо на упреждение, точно зная, что фигура стоит там, но... Никого не оказалось рядом, если не считать фонарный столб с развешенной на нем рекламой. «Купим ваши безделушки...» — проронили уста, причем невзначай, озвучив прочитанный текст, вслух, вслед за глазами.

— Хозяйка! — окликнула Фафа. — Вы чего?
— Я видела его. — уверенным тоном прорычала Тайгета, возвращаясь к героям. — Звёздам клянусь!
— Кого? Что уже случилось?
— Тот труп на земле, помнишь? — взгляд метнулся на Фортуну. Она неявно спрашивала и её. — Помнишь? Там еще полицейские были и что-то писали. Я еще говорила, что он мне улыбнулся.
— Полицейский?
— Да бл... — она злостно и очень тяжело выдохнула. — Нет! Та лепёшка на земле!
— А! Тот паренёк? Да... Вы говорили, но еще упомянули, что рядом нет некромантов, а «отпечатков», ну или же следов некромантии не обнаружили.
— Помню. Потому и... — Ди махнула рукой. — Забудьте. Ладно! Идемте куда-то в теплое место. Я хочу высушить этот треклятый костюм и выпить чего-нибудь...

И только герои отправились прочь, как зловещая фигура в драном плаще медленно выползла из того самого угла, продолжая тайно наблюдать...

Уже через двадцать минут все сидели в уютном кафе за несколько кварталов от места происшествия. Заведение выполнено в милом восточном стиле. Здесь подают вкуснейший кофе и невероятно мягкие панкейки. Конечно же, Фарфелия, не пройдя испытание на прочность, начала пилить Хозяйку взять ей чего-то покушать и, дабы артефакт отлип, просьба была тут же исполнена. «Хотя я до сих пор не понимаю, куда у тебя там уходит всё...» — закрывая меню, пробурчала Ди.

Дабы высушить костюм, эскадрон даже подали полотенце, а Фортуне, чтоб не мерзнуть, всучили целый пледик с фразой, что маленьким принцессам нельзя болеть. Любезности от Восьмой не последовало – сухо кивнула и бросила ткань на стол; ядро, обогревая тело, самостоятельно могло позаботиться о подобном, но только не под проливным дождем, который, кажется, и не собирался прекращаться.

— Так, что привело тебя сюда? — Восьмая вальяжно откинулась назад, расставив ноги и уперлась затылком о мягкую подушечку дивана. — Ты говоришь, что не любишь это место, но...
— Я осмотрю кафе. — внезапно вмешалась кукла. — Мне скучно.
— Ох... Вали уже.

Послышался тяжелый вздох. Ехидна с несколько секунд провожала артефакт взглядом, а потом вновь переключилась на Фортуну:

— Но ты все равно по какой-то причине здесь, да? Не знаю, видела ли ты тот труп, у которого собрались суетологи разных мастей, но, готова поклясться, что он улыбнулся мне, когда мы проходили мимо и решили просто поглазеть на происходящее. Не больше пятнадцати секунд, но все же...

В этот момент принесли кофе для Ди и заказ Фортуны (если он был). Как только официантка одарила клиентов милой улыбкой и подалась прочь, эскадрон выровнялась, а после наклонилась к собеседнице:

— Я знаю, кто ты. — длинный палец правой руки притронулся к мокрой рубашке на уровне груди. Конечно же, Тайгета не стала раскрывать свой секрет, что помог уличить настоящую сущность сидящего перед ней существа.  — Демиург.
— Панкейки! — радостно завопила кукла, заметив, как несут угощение на стол, где сидела Хозяйка и Фортуна. — Мои!
— Будем честны друг с другом... — убийца вновь откинулась назад, увеличив «зрительную» дистанцию. — ... ты знаешь много детей, которые, как ты говорила, ходят тут и там, а особенно во время такой погоды? Ты у нас беспризорница? Судя по аккуратной, ухоженной мордашке и красивой одежке – нет. Из богатой семьи? Так за тобой бы уже прислали кортеж, а каждая полицейская псина бы уже вынюхивала твой след. Это при условии, что твой влиятельный папаша не забил на тебя хер.
— Атаку-у-ую! — радостно прокричала Фарфелия, залезая на диванчик, нагло постукивая ногами Восьмую. — Панкейки! Сдавайтесь!
— Фафа. — строго прорычала Хозяйка. — Затки уже свой ротик панкейками.
— Мгм-м-м! — первый панкейк был уничтожен в один присест, а далее кукла выпалила жуткую фразу. — Тот парень стоит за углом соседнего дома и смотрит сюда.

Восьмая хмыкнула и медленно покачала головой. Её глаза неодобрительно смотрели на девочку и задавали немой вопрос: «Не твоих ли это рук дело?». Она не спешила бросать взгляд на следопыта, дабы не выдать себя. Нужно было продолжать играть роль слепой овечки.

— Я не верю в совпадения, знаешь ли. Сначала улыбающийся труп, а затем, из неоткуда, появляется летающая пачка крекеров с полудохлой крысой внутри. Ты была на крыше того самого дома, разве не так? Оклинула нас. Я слышала, но специально проигнорировала. — она демонстративно сделала паузу и сделала глоток из бумажной чашки, на которой был изображен маскот в виде розового кота. — А теперь оно следит за нами.
— Следит. Да.
— Аэрба знает обо мне и о тебе. Он знал о планах моего Ордена и, возможно, о твоих планах тоже, подставив этого кадра для... — Ди пожала плечами. — Не знаю, что ты с ним сделала, но теперь у нас проблемы. Большие проблемы.
— Откуда он знает? — удивленно спросила кукла, увлеченно уплетая третий панкейк. — Шпионы?
— В нашем Ордене – да. Уверенна в этом.

Тарантул была обеспокоена подобными выводами. Она вновь недооценила врага, который невидимой рукой управляет мертвецами, не оставляя никаких улик, делая так, будто все идёт своим чередом.

— Но я не понимаю, как мы можем быть связанны с тобой. — вновь пауза и вновь глоток кофе. — Можно, конечно, забить и надеяться на удачу, мол, все пронесёт и обойдется, но мы имеем дело с Аэрба. Разведка докладывала мне, что он плотно связан с моей дочерью и, если это так, тогда там будет и... — еще один глоток напитка. — Рэйвэн.
— Хотите сказать, что это чудо – кукла Рэйвэна?
— Не знаю. Если Аэрба и Рэйвэн заключили какой-то пакт, тогда мне действительно понадобится Удача, дабы остановить их задумку.
— Эй! Девочка! А мы так и не спросили твоего имени!
— Меня зовут Ехидна. — протягивая когтистые лапы, представилась Ди. — Или же просто – Ди.
— Фарфелия! Я – Фарфелия!

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-04-24 22:54:15)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Проклятие привязанности работало весьма специфично, ведь все зависело от эмоций: если Демиург испытывает что-либо по отношению «игрушки», кроме нейтральных или негативных чувств, то последняя, при касании, испытывает невероятную боль и стресс. Обманным манёвром является встречное отношение Ди-Кель – сильная злость и хладнокровие способны предотвратить проявление оков, но если и она отвечает взаимностью – ядро, словно кнут, будет всячески испытывать выдержку эскадрон, напоминая истинное место в иерархии отношений. Потому Ехидна такая колкая, злая и резкая. У неё забрали право на апелляцию искренних чувств и эмоций. Только грубость, злость и ненависть. Конечно же, это не работает в сторону Её Величества и она не брезгует этим пользоваться для собственных целей: манипулирует, играет и просто забавляется со своей добычей. «Я дирижёр твоих мук» — с лукавой ухмылкой говорила Эволюция каждый раз, когда слышала вопросы по поводу болезненных связей.

---

Стоило уличить Демиурга в актёрской игре, как тут же, словно по щелчку, маску сдуло в неведомом направлении, явив истинный лик, что так хорошо знаком Тайгете: тяжелый, уставший, серьёзный взгляд, граничащий с разочарованием. Для убийцы выражение лица Фортуны было небольшом триумфом – ей, все же, удалось найти Удачу, а значит, операция может быть спасена, если та сможет рассказать об Аэрба или же помочь Локусу «Тайгета».

— Очень приятно, Фортуна. — ехидно улыбаясь, прошипела Ди-Кель. При этом всем, заметила, как изменился цвет глаз у Божества. Рукопожатие нежной ладони вызвало легкое покалывание ядра, но и этого было достаточно – правый глаз невольно дергался от внутренней боли, немного ослабив яркость цвета радужки. Но Тарантул не собиралась просто так опускать взгляд или отводить его, нет. Она всем видом показывала, что являет собой угрозу. Даже Демиургам. — О-о-очень.

Когда рукопожатие прекратилось – Ди медленно и ровно выдохнула, продолжая бороться с внутренними терзаниями, а после, осилив неприятность, вальяжно откинулась назад, широко расставив ноги и закинув руки за голову, продолжая слушать собеседницу. Подбородок был немного приподнят вверх, тем самым, она неявно демонстрировала свою доминацию и превосходство – неосознанно, не специально, но все же, проявляла подобные знаки. «Злость не слишком хорошо работает рядом с ней. Какого хера?» — промелькнула тревожная мысль в голове. Неизвестно, пока что, по какой причине, но испытывать негативные чувства или же скрытую агрессию рядом с Фортуной было тяжело. Складывалось двоякое впечатление: ты себя контролируешь, но рядом, кто-то невидимый, тянет за ниточки эмоциональные качели, спонтанно вызывая внутреннюю борьбу.

Важные детали: как, где и каким образом Удача познакомилась с безумцем так и не всплыли, а зря – могло помочь в установлении личности (в кошельке, всплывший в дальнейшем, так и не оказалось хоть каких-то зацепок). Однако, дальнейший рассказ слегка удивил Тайгету: обыкновенный смертный так легко покончил с собственной жизнью, проиграв такую мелочь. «Или же... это был уже труп...» — смотря на кожаный кошелек, предположила Восьмая.

— Кошелёк... — Ди протянула левую руку и заграбастала предмет, принявшись рассматривать кармашки и «тайные» отсеки – пусто. Никакой информации о владельце не было, а потому, кожаное изделие было брошено обратно на стол. — Печально.
— Мне они показались красивыми, я и забрала в уплату проигрыша. Ничего ещё не трогала и особо не рассматривала. Только потратила немного денег, чтобы купить крекеров.

Фарфелия, завидев кошелек, уже хотела потянуться за ним, дабы открыть и посмотреть содержимое интереса ради, как тут Туна выбрасывает мешочек, заставивший артефакт мгновенно оцепенеть. Алые, широко распахнутые, глаза куклы медленно повернулись в сторону брошенного предмета; ручонки медленно убрались прочь со стола.

— Не открывайте мешочек. — тихо прошипела Фафа. Настороженный взгляд медленно повернулся в сторону Демиурга. Она вела себя словно сапёр, а перед ней лежала бомба. — Не здесь. Нам же не нужны жертвы?
— Ты чего?
— Не. Открывайте. Мешочек...
— Кхм. Прости, Фортуна. Продолжай говорить... — отложив мешочек с камушками влево, сказала Ди и стрельнула глазами за спину собеседнице, дабы посмотреть на тот самый угол дома – следопыт пропал. — Мы... с этим разберемся... потом.

«И вновь проса-а-а-ак...» — протянулась разочаровывающая мысль, как только Туна сказала, что ничего не знает об Аэрба. Теплые слова о последователях и отношение к ним спровоцировали у Ди-Кель короткий смешок вперемешку со злостной ухмылкой – не верила в услышанное.

— Увы и ах. — пожимая плечами, бросила Ехидная на фразу о некромантии. — Тогда мне было бы проще тебя найти, Фортуна.
— Неважно, что вы не знаете об Аэрба. Важно, что он знает о Вас. Теперь знает, когда поиграли с его прихвостнем и взяли этот... — кукла указала на мешочек. — проклятый предмет.
— Предполагаешь, что Аэрба – некромант? — девушка-гигант хмыкнула. — Или...
— Или же с ним в тёрках Рэйвэн, что еще страшнее.
— Или другой, не менее сильный некромант. — голос убийцы заметно дрогнул при упоминании некой личности под именем Рэйвэн. — Их что? Так мало?
— Ну-у-у... — Фафа указала пальцем на Фортуну. — Вы много некромантов знаете? Таких, что могут создавать мертвецов, едва отличимые от живых?

Ди громко стукнула по столу и злостным взглядом зыркнула на свою подопечную – та сразу умолкла и виновато опустила взгляд.

— Да. Мы встретились удачно. — зелёные глаза повернулись в сторону собеседницы, а кулак спрятался в карман пиджака. — Вся проблема в том, что остальные мне попросту отказывали, а либо же просто не отвечали на просьбы. Твой Орден первым дал ответ, хоть и толку было ноль.
— Да. Мы искали Вас, ибо лишнее внимание других, более военнизированных Орденов нам не то, чтоб и нужно было – морока.
— Хотя бы с целью просто предупредить об Аэрба. — Тарантул посмотрела в сторону бара, где мило беседовали официантки и тихо хихикали. — Мне кажется, что он Демиург, олицетворяющий собой Разложение. Во всех смыслах: моральное, физическое и социальное.
— И мы думаем, что он как-то связан с Чернобогом, а точнее – тем самым культом.
— Да и если ты сейчас сидишь здесь, рядом с нами, тогда... — девушка стрельнула глазами за спину Туны, явно намекая на наблюдателя. — Нужно разобраться с этим чудом, а после – продолжим поиски.

Фарфелия встала с дивана, обтряхнула платьишко от крошек, а после подбежала к Фортуне, схватив ту за ручку. Её алые глазки смотрели прямо на Божество, а пальчики все крепче и крепче сжимали ладошку.

— Нужно остановить это существо. — голос куклы выражал беспокойство и это было несвойственно для неё. Настолько, что Ди сдвинула брови и принялась с серьезным выражением лица слушать, что же скажет Фафа. — Я пыталась...

Артефакт вздрогнул и отбросил взгляд за витрину; зрачки панически бегали в разные стороны.

— ...пыталась умертвить, пока вы тут болтали, но у меня ничего не получилось. Оно будто не из этого мира: нет физической оболочки, нет ауры и даже нет той неприятной, мертвецкой вони.
— Отпечаток некромантии, полагаю.
— Да. Оно будто из зазеркалья...

Восьмая вновь откинулась назад и посмотрела на Фортуну, приподняв правую бровь, тем самым задавая немой вопрос, может ли та знать подобные трюки и как их исполнять? Быстрого ответа она не ждала, так как, возможно, Демиург тоже был озадачен так же серьезно, как и Ехидна. Около пяти минут — за это время официантка уже успела убрать со стола и предложить добавки или еще чего-либо. — последовательница Эволюции молчала и пыталась дать разумный ответ услышанному, но в черепную коробку не лезли идеи – пустота, войд, тьма...

— Рэйвэн умеет подобное. — предположила кукла. — И Аэрба.
— Фортуна, я вот как-то слабо осведомлена, может, но существует ли у нас магия, способна перенести существа в... — Ди скептически посмотрела на Фарфелию. — ...зазеркалье?
— Не веришь мне, значит, да? — возмущенно фыркнул артефакт, затем энергично подался вперед – залезать на подоконник. — Посмотрите на лужу! Видите?
— Бл*ть.

Тарантул посмотрела прямо на огромную лужу, что была прямо под окнами, где сидели герои. На короткий миг разум сыграл злую шутку и сгенерировал мысль, что Ди туда проваливается сознанием: из неё виднелось здание и табличка заведения, а еще оттуда выглядывало безглазое, иссохшее и до ниточки мокрое существо. Прищурив взгляд, эскадрон предположила, что смогла разглядеть кожу черного цвета – этот труп явно «трупнее» того, что видела тогда, у здания.

— Но почему он не нападает?
— Мешочек. Начни Госпожа Фортуна рассматривать его – тот бы немедля набросился.
— И? Это все лишь простая нежить. Ну... — Восьмая медленно пошевелила губами в разные стороны, изображая вид, будто сказала ошибку. — ...не такая уж и простая, но разве Демиург не сможет с ней справиться?
— Да, но и метки некромантов тоже не в душе смывают, знаете ли.
— Что же, тогда у меня есть план. — Ди аккуратно отодвинула мешочек в сторону Туны. — Раз он предназначался тебе, тогда и начнешь расхлебывать это дерьмо, а я помогу.

Ди-Кель принялась озвучивать затею: Фортуна должна закатить истерику, ссору или же просто начать материться на Тайгету. Громко и со вкусом, не сдерживая себя и полностью игнорируя окружающих здесь посетителей. Нужно попытаться разыграть спектакль, тем самым создав атмосферу негатива и злости – создать впечатление, что герои поссорились и что-то не поделили, после чего Удача с горячки вылетает прочь из заведения. «Нежить, работающая, скажем так, на автомате или же по указке, любит подобное. Она чувствует слабость и уязвимость живых в такие моменты. Как только мы создадим впечатление, что не смогли поладить – ты отступаешь в темный переулок и случайно роняешь на землю, то что, внутри этого мешочка, а далее...» — указывая на себя, говорила эскадрон, явно на что-то намекая.

— Мы будем умертвлять то, что находится там.
— Или оно умертвит нас с Фарфелией. — хмыкнув, парировала Тарантул. — А Демиургу, олицетворяющий собой ворону, которая ворует блестяшечки, это не грозит, верно?

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-05-10 00:19:00)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Ди-Кель ожидала, что театральное представление начнется после обоюдной отмашки, но, как оказалось, главная героиня по имени Фортуна, — красотка трагичной драмы, что имела всем известное название «Кофейная буря». — решила выступить немедленно, вызвав у второго персонажа постановки искреннее удивление и кратковременную растерянность: тело невольно дрогнуло, а глаза панически забегали в разные стороны, мельком смотря на официанток, которые косо и с прищуром наблюдали за ярким представлением, при этом занимаясь своими делами, якобы не замечая происходящее. Хотя, всем известно, что официантки и бармены – главное гнездо интриг, слухов и сплетен. Иногда складывается впечатление, что они разносят вести быстрее любого глашатая и владеют информацией, которой владеть не должны априори, но практика демонстрирует совершенно иное. Кажется, сегодня им будет что обсудить за вечерней чашечкой кофе или чего покрепче, ведь не каждый день в милое кафе наведывается не менее милый Демиург, который отчитал гигантскую барышню за неподобающее поведение и мотивы.

Ядро невидимой плетью стегануло существо по спине и та сразу выпрямилась в гордую осанку, приподняв подбородок вверх, смотра на Фортуну якобы свысока; глаза сияли зелёным пламенем словно вот-вот, еще секунда, и кислотные огни сожгут глазницы, а ехидная улыбка, сверкающая белыми острыми клыками, прямо намекала на бушующий злостный настрой у существа. Восьмая тоже решила подыграть: своеобразно, дерзко и агрессивно.

— Да. Демиурги – лишь ресурс этого мира и для всех, кто живёт в нем. — далее Ехидно громко расхохоталась и хлопнула в ладоши, не сбрасывая с себя чеширской улыбки. — А я и не говорила, что предлагаю дружбу, милая.
— Вы чего? — Фарфелия, явно пропустив разговор между девушками, ошарашенно отстранилась назад, вжавшись в мягкую спинку диванчика. Её алые глаза смотрели то на Хозяйку, то на Фортуну в надежде, что те не устроят мордобой в столь прекрасном и тихом заведении. — Что с вами?!
— Да. Чудовище. — когти, державшие белую чашку в руках, сжались немного сильнее – послышался слабый треск керамики. Кажется, Восьмая сама не поняла, какие карты дала в руки Демиургу. Она, конечно же, предугадала подобное поведение и знала, что будет сказано, но брошенные слова острым ножом прошлись прямо по тонким, и без того потрепанным нервным ниточкам космического существа. — Да. Дрянь...
— Эй! — пронзительно пискнула Фарфелия, ответно стреляя в Фортуну злостным взглядом – алые глазёнки вмиг засверкали от возмущения и разрывающего внутри буйства. — Следи за языком, мелкая! Что на тебя нашло?!
— Чувства, да? — Восьмая посмотрела на собеседницу с горькой улыбкой на лице, едва сдерживая слёзы. — Катись нахер. К своей дохлой крысе, прямиком в помойные ямы, где тебе и место.
— Хозяйка! Вы то...
— Ах ты сука!

Переваливающие за края возмущение куклы прервали разлетевшиеся во все стороны керамические осколки чашки. Артефакт от такой внезапности подпрыгнул и рефлекторно вытянул ладошки вперёд, защищаясь от угрозы, но, к счастью, для Фафы все обошлось. Вязкий горячий напиток оказался на черном пиджачке и белой рубашке, попав прямо на грудь; бледная кожа на ладошках эскадрон покрылась красными пятнами, но физической боли девушка не чувствовала. Глаза Ди-Кель, пылая злостью и презрением, провожали Фортуну прочь из заведения и когда последняя фыркнула по поводу оплаты – последовал ответ в виде брошенного среднего пальца.

И только дверь кафешки громко захлопнулась, как к Восьмой подбежала нежная на вид официантка и без лишних слов небрежно бросила полотенце в руки виновнице, а после принялась быстро протирать стол. Было видно, как её ручонки неловко хватаются за тряпку, судорожно перебирая пальцами, а зрачки дрожат от страха, панически посматривая влево, где сидела рогатая беда. Кажется, она действительно боится клиента и старается сделать все как можно быстрее; её коллеги стояли у стенки сладкого бара, прикрывая лицо подносом: прятались, шептали друг другу что-то, явно обсуждая неказистый, неряшливый, измученный и, как думалось, страшный видок Тайгета.

— Как Вы? — практически шёпотом спросила официантка. — Не обожглись?
— Счет, пожалуйста. — вытирая пальцы от влаги, прошипела Ди. — Поживее.
— Хорошо. Сейчас принесу «скрипт-чек».

Ди-Кель медленно повернула голову в сторону витрины, за которой была неизменная серая погода и, кажется, что дождь вновь начал капать. Из «живых» там никого не было: ни животных, ни эонов, ни дархатов, ни хуманов. Никого, кроме Фортуны, которая, согласно заранее продуманному плану, завернет в ближайший темный переулок и после спровоцирует призыв мертвецов из зазеркалья, что бросятся на неё с целью если не убить, то покалечить и передать этакий «привет» от главы Аэрба.

Конечно, смысла такого нападения на Демиурга невелик, но факт немыслимой дерзости, когда смертный — если Аэрба вообще смертный, а не из огромной семейки госпожи Фортуны. — позволяет себе такие выпады в сторону Божества – раззадоривающее разум явление.

Ди-Кель так и не сказала, что причиной охоты на Аэрба является пропажа Кристалиты. Дерзкое похищение было совершенно прямо в тот день, когда правая рука Демиурга была занята устранением другой важной личности, мешавшая Эволюции и её совершенным планам по развитию живых существ. Впрочем, таких было много и, на удивление Тайгеты, проявлялись они часто. Являлись из неоткуда и заявляли свои раздутые претензии. Но это филигранное, наглое и дерзкое нападение на Орден было тщательно спланировано кем-то «изнутри» – предателем, занимавшего высокий чин. Многие сослуживцы: братья, сестры, прислуга и глашатаи говорят, что у них в голове кружится какой-то довольно знакомый облик. Они уверенны, что это сделал именно он, а вот вспомнить внешний вид, голос, повадки или даже маленькую зацепочку мешает странная аномалия, развеять которую не могут даже самые сильные волшебники, будто кто-то распылил порошок забвения и амнезии. Целый Орден пострадал и сейчас держит в секрете страшную утрату, вернуть которую предстоит именно Тайгете. Последняя, кстати говоря, не шибко горюет или сожалеет о подобном, ведь теперь у неё было побольше полномочий и власти. Ди-Кель фактически была устами Эволюции и могла нагло указывать другим перстам, что делать, а от чего стоит воздержаться.

Услышав, как официантка, приближается, убийца повернула голову вправо и провела взглядом движение рук девушки. На столе уже лежал милый конвертик розового цвета с кавай-мордашкой полосатой кошечки, осыпающая клиента благодарностью за посещение заведения. Взгляд Ди медленно поднялся выше, дабы встретиться взглядом с обслуживающей девушкой и... Её стеклянный, затуманненный взор, смотрящий куда-то вдаль и легкая блаженная ухмылка – настораживало, вызвая легкое покалывание в области поясницы. Еще минуту назад именно эта официантка боязно старалась закончить все дела рядом с рогатой и смыться как можно скорее, а сейчас она стоит в интимной близости, практически касаясь своими коленками ног Ди-Кель; последняя медленно отсела влево, наблюдая за реакцией и она последовала – торс «оболваненной» девушки немного наклонился вслед, якобы невзначай. Ситуацию из разряда «подозрительной» в «критическую» мешали перевести здешние посетители и работники, хотя, если эта бедолага каким-то образом попала под влияние Аэрба, то ему будет все равно на жертвы. Не исключалось, что внутри неё, где-то в области матки могла быть заложена бомба: «... но, скорее всего, это мой больной разум вырисовывает фантастические исходы, хотя, сколько раз они действительно сбывались...».

Руки медленно приоткрыли конвертик. Первое, что попалось в глаза – скрипт-чек. Стоило его взять в руки, как за ним обнаружилась обыкновенная белая бумажка сложенная вдвое. Смотря на маленькие бугорки и пробивающуюся синюю пасту от ручки, стало ясно, что кое-кто написал послание: несколько слов, некий рисунок и что-то еще... понять было невозможно, пока не раскроешь листик.

Взгляд Ди-Кель вновь бросился на официантку – стоит и продолжает смотреть в одну точку. Казалось, что даже не моргает и не дышит; глаза бросились искать еще странности, но все вокруг вели себя естественно, как для здешнего заведения. Только подкравшаяся жутка барышня выделялась, словно белая ворона.

— Я сейчас оплачу. Можете идти.
— Прочитайте. — шепотом сказала официантка и опустила стеклянный взгляд на Ехидну. — Пожалуйста.
— Это? — Ехидна опустила взгляд на сложенную вдвое записку. — И что там?
— Сделайте это. — внезапно ворвалась Фарфелия. Фарфоровая мордашка не спускала свой взгляд со стоящей рядом девушки, словно сторожевой пес, готовый напасть при малейшем движении. — Времени мало.
— Ох, сука, что за херня происходит?

Последовательница Эволюции аккуратно, кончиками двух когтистых пальцев левой руки взяла листочек и развернула, принявшись читать текст. Зелёные зрачки, вчитываясь в текст, сначала щурились, а после, словно её кто-то ужалил, резко распахнулись и бросились на официантку, которой рядом уже не оказалось – отошла к барной стойке. Наблюдая за её поведением, Ди параллельно рассчиталась с чеком и закрыла конвертик, забрав подложенную записку себе в карман.

Глава Локуса «Тайгета» решила умолчать о содержании.

— Что там? — продолжая наблюдать, спросила кукла. — За нами следят?
— Не совсем то, что я ожидала. Но...
— Тш! — артефакт резко перебил Хозяйку. — Чувствуете?!
— Давно уже.

Работница заведения громко и пронзительно закричала, бросив на пол металлический поднос, лязг которого лишь усилил громкий звук, вызвав лютое раздражение у всех посетителей. Крик переходил на истошный и жуткий ор. Остальные официантки бросили все и ринулись к своей коллеге, дабы успокоить её и выяснить причину резкой смены настроения.

Ди-Кель, схватив куклу, ловко смылась прочь, пока все были отвлечены представлением. Можно подумать, что это спровоцировала Восьмая, но она и сама не знает, что произошло с бедолагой, а времени выяснить попросту не было...

---

АКТ II. Больше, чем мертвец...

Фортуна оказалась в самом обыкновенном темном переулке, коих в здешнем городе было тысячи. Все они отличались лишь степенью загрязненности и количеством плесени на влажных кирпичных или же каменных стенах. Под ногами Демиурга были огромные лужи и, кажется, некоторые из них были настолько глубокими, что наступи – провалишься до уровня коленок. Быть может, невнимательный некто будет настолько удачливым, что наткнется плотью на острую, ржавую трубу, кой уже десятки лет не менялись. Впрочем, данное место было идеальной точкой для свершения задуманного: нет лишних глаз, довольно просторный «квадрат» для маневров и отсутствие окон гарантировало предотвращение жертв, если, конечно, герои не захотят разнести дома к чертовым камышам, выбивая весь пух изнутри в виде мясных останков живущих здесь существ.

Лужи. Их действительно было много. Словно кто-то заранее позаботился о том, дабы задуманное точно сработало. Каждая из них отражала различное: дома, мусорку, спинку или усмехающееся личико Фортуны, а где-то... нечто... ждало...

И когда госпожа Удача приступила к ритуалу, вспомнив слова сказочного заклинания, мир в её глазах резко погрузился в непроглядный туман, лишь дальние стены зданий едва ли проглядывались. Лужи превратились в черный омут, однако собственное отражение все еще было чётко видно. Даже лучше прежнего, что должно наталкивать на предостерегающие мысли.

Туна, если посмотрит в ближайшее отражение лужи, сможет увидеть ипостась того, чье имя прозвучало из её уст. Оно смотрело на «сестренку» и мило улыбалось с несколько секунд. Затем Нечто открыло свои глаза и... начало медленно гнить прямо на глазах: глаза высыхали, медленно выталкиваясь из орбит, кожа стремительно превращалась из нежной и гладкой в отдаленное что-то, напоминающую пожелтевшую бумагу – зрелище казалось нереальным и, даже смело было бы предположить, что слишком по-мультяшному искажалось тело существа по ту сторону зримого.

Мертвецы возрадовались – час жатвы настал.

Она должна понять, что Голиафы играют с ней и уже знают все слабости из прошлого. Эти существа наблюдали довольно долгое время, копошась в рыжей головушке, собирая пазлы воедино, дабы после нанести моральный ущерб и забросить ментальное состояние в трясину печали и тоски. Последний контакт с «игроком» был как раз таким способом.

— КоНЕчНо-о-О-Оо, верне-ЕееЕЕЕЕтся-я-я-я! — завопили хриплые, грубые, булькающие голоса, что исходили буквально из головы Фортуны, после ударяясь эхом об стены и вновь проникая внутрь. — Не-е-еО-о-о...
— И бу-у-удет вку-ус-с-сно па-а-ахнуть его те-Е-е-е-Ельце на моих коготках! Вкуснотища!
— Какое прекрасное воспоминание. — а этот оратор говорил очень даже четко. — Словно сам побывал там.
— Ням. Убивать!

Четыре различные фигуры вышли не из луж, как это могло предполагаться, нет. Нежить вышла прямо из стен, словно не имела физического облика, а состояла из ветхого эфемерного тельца, но стоило присмотреться, как данная догадка развеивалась по ветру, словно пыль – крепкие мышцы вперемешку с металлическими имплантам говорили совершенное обратное.

Части тел этих существ образовали собой отталкивающее и, возможно, пугающее «недоразумение»: крепкие мышцы были смешаны не только со сталью, а и с проржавевшими цепями, гнилой плотью, рваной, окровавленной одеждой и торчащими костями, да пульсирующими кишками прямо до пола, будто они были единственной «живой», — и билось в невероятной агонии, умоляя Фортуну закончить их муки. — частью в этой сумасшедшей суповой сборке. Четыре мертвеца медленно выходили из каждого угла квадратной площадки, что была покрыта густым туманом.

Фортуна чувствовала, как неизвестная, удушающая и пугающая сила подло внедряется внутрь, пробегая по трахеям вниз: к легким, сердцу и желудку, сковывая все внутри, причиняя невероятную боль – проклятие поражает магический потенциал, воруя силы и передавая её явившейся нежити.

Можно было все бросить и убежать, да только единственный пролет, через который пришла Удача, подло удлинялся, а за спиной бы слышался хохот и насмешки. Даже если использовать пространственную магию – они будут рядом и, словно адские импы, насмехаться над героиней, выжидая час для повторного нападения.

Коробка пандоры была открыта.

Время проявить ответственность.

Горн и гомон мертвецов кричали о битве.

Час для пролития крови и ярости.

Вся четверка резко кинулась прямо на Демиурга, издавая истошный вопль и извергая из себя ядреную желчь, вонючую кровь и прочие нечистоты.

---

Восьмая пропустила начало представления, но успела как раз вовремя, заприметив подозрительно темный переулок. Настолько, будто на дворе была глубокая ночь, а на улице ни единого фонаря, хотя это заявление было очень далеко от истины.

— Бл**ские отродия! — зарычала Ди-Кель, врываясь в гущу и несясь прямо на двух мертвецов, что были по левую сторону. Её кислотные когти широко распахнуты, а руки стремительно вытягивались вперёд, пытаясь нанести удар. Она хотела прикончить одного из Голиафов прямым и, можно даже сказать, что тупым выпадом вперед, давая отчет, что перед ней тупоголовые болванчики. — Да исчезните же и...
— Не так быстро, шлюха трехметровая! — третий мертвец явился прямо справа от совершающей выпад Ди-Кель, а после ловко схватил за руку и, что есть мощи, швырнул «лолю» прямо в сторону Фортуны. — Такая взрослая, а действуешь как неопытная кретинка.
— Ыа-ыа-ыа! Хотела, ыа-ыа! Обидеть, ыа! Меня! УБЬЮ НАХ*Й! — переливающимися голосами детей кричал толстый зомби, стукая себя по гниющему пузу. — Ыа! ЫА-А-А!

И в это же время, Ди-Кель, с невероятной скоростью, лишь чудом не задев Фортуну, пролетев в паре сантиметров от неё, со всей силы впечаталась в стену. Послышался хруст нескольких костей и, как итог, дыхание эскадрон сбилось, заставив издать её крик, но не от боли, а от поражающего ядро заклинания: некромантия и усиления стали больше недоступны для неё. Тайгета попала в такую же ловушку, как и Удача. Встревоженная Фарфелия подбежала к Демиургу и схватила её за ладошку. Было слышно, как артефакт забавно вырчит и «фукает» – нервничает и анализирует силу врага.

— Угх-фу... фуф... фу-и! Угх! — активно двигая головой в разные стороны, шептала кукла. — А! Нашла!
— Что ты нашла, девочка? — сплевывая кровь, переспросила Ди-Кель. — Говори!
— А! Фортуна! Они атакуют! — кукла машинально присела на корточки и прикрыла ручки ладонью. — Я не успею! Защити! Защити и тогда я смогу избавиться!
— Форт... — Восьмая не успела начать говорить, как справа от неё из тумана появляются две длинные руки, хватающие за запястья, образовывая замок. Девушка крепко оперлась на ноги и поддалась телом вперед, толкая недруга вперед, пытаясь перехватить инициативу, словно это была греко-римская борьба. — Фортуна, бл*ть! Дай ей то, чего она просит!

А тем временем один мертвец совершал подлый выпад в спину Тайгеты; два мертвеца в лоб атаковали Демиурга Удачи и Фарфелию.

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-06-09 01:15:45)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Мертвецы оказались намного сильнее, нежели предполагалось Ехидной. Таких мощных существ, способных с легкостью противостоять довольно сильной тройке, может встретить только самый «удачный» персонаж. Да еще и в разум закрадывалось жгучее впечатление, что сама Судьба играет против них, подло меняя «вес» брошенной карты, ослабляя или же уравнивая шансы. Но, по какой-то причине чаща весов пугающе кренилась в сторону атакующей нежити – последние с легкостью, не прибегая к своим извращенным методам, надломили демиурга и удерживали натиск убийцы, успевая насмехаться и грязно сквернословить, продолжая давить, атаковать и измываться над разумами героев.

Их можно было победить, но для этого нужна некромантия, недоступная сейчас для применения — проклятие из мешочка смогло вгрызться глубоко в ядро эскадрон и, словно учуяв самую сильную угрозу, немедля поразила, заставив импровизировать, что говорится, налету.

— К-к-к-какого... — рычала Ди-Кель, крепко удерживая хваткой бледные ладони, пытающиеся сломать ей лучевые кости; ноги слегка дрогнули и сместились назад, но и такой мельчайшей ошибки было достаточно, дабы нежить перехватила инициативу и усилила напор. Девушке было невероятно сложно и больно «тягаться» с красноглазым голиафом, который, кажется, просто играл с ней и наблюдал за реакцией. — ... ты такой сильный, мразь?!
— Вера в силу Аэрба заставляет меня превозмогать над тобой, ничтожество.
— Ху... — Ехидна с последних сил напрягла мышцы рук и, резко поддавшись телом вперед, толкнув руками мертвеца назад, смогла «выровняться». — ... ерба! Акгх, сука! Пытаешься сломать мои руки?!
— Тебе не совладать с Его Волей, тварь негодная.

А тем временем...

Фарфелия, в момент, когда Демиург менял свою ипостась, крепко зажмурила глазки и боязно цеплялась за её одежду, тем самым якобы скрываясь от страха, аки маленькая кошка прячется в укрытие, думая, что там её никто не увидит, раз и она никого не видит. Ожившая кукла не чувствовала страха на самом деле, но внутренние «скрипты» артефакта, словно комплекс системной защиты, уведомляет окружающих о том, что она чувствует угрозу извне и требует защиты.

Затем почувствовалось тепло: мягкое, успокаивающее и отторгающие зло, что тянуло руки к фарфоровой девочке. Красные глазёнки медленно приоткрылись и затем широко распахнулись, когда сообразили, что она на руках у Фарфелии, а не своей Хозяйки. На секундочку даже растерялась и мотнула головой вправо, но увидела лишь крадущийся труп, явно замышляющий причинить вред той, кто сейчас прикрывает слабое тельце куколки.

Внутри разразилось пламя мести и желания защитить.

— Ты... — Фарфелия прижалась к девушке сильнее, зарывшись носиком. — ...мне нравишься. Хоть и нагрубила Хозяйке, но не чувствую той злобы, что желала бы вреда.
— Давай.

Кукла медленно кивнула, а после резко развернулась и раскинула ручонки в стороны. Алые радужки воспылали ярким огнём, а на бледном личике артефакта появилась несвойственная улыбка, больше напоминающая злостную или даже безумную, будто ошалевший ребёнок готовится выбросить свою самую сильную пакость, что таилась в его голове много-много дней.

Ладошки крепко сжались в кулачки и медленно поднеслись к глазницам. Сейчас могло показаться, что она решила подурачиться и покорчить из себя смотрителя в бинокль, однако, далее кулачки разжались и на ладошками виднелись глубокие шрамы, напоминающие множество красных глаз и... она продолжали прорезаться на её коже; порезы стекали алой кровью, быстро образовывая кровавую лужицу – воровала жизненную силу Ди-Кель для поддержания жизни и возможности произносить заклинания. Таков был уговор между Фарфелией и Хозяйкой в момент создания, но, это совсем другая история...

— Авалон. — тихо произнесла кукла имя Смерти и тут же, позади Фортуны образовался небольшой черный сгусток, медленно превращающийся в эфемерный, но грубый на вид, силуэт, слабо напоминающий мужчину с головой волка. В его руках был не менее огромный двуручный меч или же, нечто, что напоминало этот самый меч. — Как забрал жизни тех, кто даровал мне кости, так и...

Ладошки вытянулись вперед, глазами смотря вниз, словно обращаясь к земле, продолжая окроплять кровью. Глаза куклы, если обратить внимание, тоже кровоточили, оставляя на белых щечках алые следы от слёз.

— ... забери лже-жизни тех, кто упокой так и не нашел, скитаясь в бренном мире, служа, невежды, вроде них: кто нарушает наши нити, кто поглощает жизни, кто жить недолжен вовсе... — указательный палец правой руки указал на одного из мертвецов, который пытался рьяно пробить барьер. — ... здесь.

Призванное создание молниеносно ринулось к противникам за купол и с широко замаха поразило правого мертвеца, откинув его на несколько метров назад, оставив огромную дыру в теле; набросилось на второго и, не успев, настигнуть цели, взорвалось на половине пути, но и этого было достаточно, дабы отшвырнуть жирную гниющую сторону и заставить её громко скулить.

— Зараза. — сжав ладошки и приставив их к глазам, прошипела Фарфелия, после повернулась к Фортуне с таким жутко окровавленным видом. — Они слишком сильные. Повторяем еще раз и...

В этот же момент мертвец, которого атаковала Фортуна, пошатнулся в сторону и неряшливо упал на землю. Он продолжил дергаться в конвульсиях, хаотично барахтаясь в разные стороны и держась за голову, издавая различные звуки, схожие с блеянием тысячи умирающих свиней, режущие уши так сильно, словно кто-то рядом стоит и медленно проводит мелом по доске, провоцируя этот скручивающий мозги звук.

— Завались, Фортуна! Плана нет! Просто, бл*ть, нет! — прорычала Ди-Кель в ответ, продолжая борьбу с монстром. Она была на пределе и вот-вот, да сдаст позиции, проиграв перетягивание. — Потом пого... Сука! Ах ты, пизд*к гнилостный!

Восьмая рывком поддалась телом вперёд, сдвинув мертвеца назад и подняла его руки вверх, продолжая крепко удерживаться за ладони, чувствуя не мене цепкий хват мертвеца на нежной коже [1].

— Клянусь, что как только смогу, так сразу примусь пизд*ть тебя некромантией так, что твой злоеб*чий Аэрба прибежит молить меня о пощаде!
— Сильное заявление. Давай попробуем.

Громко зарычав, Ехидна попыталась перехватить руки мертвеца и потянуть на себя, но стоило резко опустить конечности вниз и телом ринуться назад, как тут же почувствовалось сильнейшее сопротивление – тело трупа даже не пошевелилось, продолжая стоять на месте, словно ничего и не произошло[1].

— Теперь я.
— Не отвлекайтесь, госпожа Фортуна. — кукла вновь опустила ладони вниз, продолжая стекать кровью. Её взор был прикован к двум мертвецам, что пытались пробить барьер. — Продолжаем наш ритуал: защита, симулякр.
— Ах... Бл*ть! — послышался вскрик Ди. — Ублюдок!

Зато мертвец смог без проблем пошатнуть Восьмую и притянуть к себе, предприняв после попытку вцепиться в горло девушки, но, благо, жертва, несмотря на противно-интимное сближение тел, — они буквально терлись друг о друга в мертвом замке. — ловко разорвала замок и, резким хуком справа попыталась дезориентировать противника, что, в конечном итоге, тоже было провальной идеей – мертвец ловко оттолкнулся от трехметровой девы, совершив кульбит назад, используя её тело, как опору. Да, тот мертвец, чей говор был ровным и спокойным, тоже был ростом под три метра, а потому именно он ринулся в бой именно с Ди-Кель.[1]

— Ловкий, сука... — Ехидна бросила взгляд на Фортуну. Буквально на секунду. — Справлюсь. Занимайтесь своими, а эти на мне и...

Она слегка улыбнулась и повернула голову в сторону скулящего зомби, что валялся у ног.

— Спасибо. Неплохо ты вмазала ему.

И эксадрон резко пропала, словно испарилась, не оставив за собой никаких следов или малейших признаков присутствия. Предпринимать попытки обнаружения, вероятнее всего, тщетно, да и мертвецы не спешили этого делать – аккуратно осматривались по сторонам, не пытаясь совершать резкие действия в сторону Фортуны и Фарфелии, возможно понимая, что противница выбросит какую-то гадость, потому им оставалось лишь ждать... [2]

— БолиИиИит! — выл ходячий жир, пытаясь подвестись на ноги, расплескивая дерьмо и прозрачные, липкие сгустки на землю. — СожрУуУ-у-у-у, бл*-*-*ди-и-и!
— Вы дуУума-аАа-аете нас останови-и-Иииить, да? — смотря на Фарфелию, говорил худощавый зомби, больше напоминающий палку. Его тело постоянно то расширялось, то сужалось, жутко похрустывая костяшками. — ТщетнЫАаа-а-а!
— Не расл... — высокий зомби, почувствовав появление живой силы за спиной, резко сделал поворот на 180 градусов, предприняв попытку превентивно совершить выпад когтями вперёд, тем самым надеясь зацепить вышедшую из тени Ди-Кель, которая, среагировав на действие, словно ожидала этого – ловко увернулась в сторону, оттолкнув недруга, а после, точным и внезапным ударом ноги в подбородок подбросила тело на метр, что после с грохотом упало на другое мертвое тело, ранее пораженное выстрелом Фортуна. Каждый нанесенный удар сопровождался оглушающим взрывом – усиление артефактом. [2] — Уакхгха-ха! Бл*дина!
— Продолжайте ритуал! Не медлите! Надолго меня не хватит! Они вытягивают силы при каждом удачном контакте, даже если он косвенный! — прорычала Ди-Кель, скидывая с себя порванный пиджак. — Тьфу.

Восьмая заняла боевую стойку, уверенно стоя на ногах, прикрывая лицо вытянутыми вперед широко распахнутыми когтями. Она казалось непоколебимой, словно статуя, однако, последние «обнимашки» с нежитью забрали у неё львиную долю выносливости и силы, а значит, что не сможет долго играть на истощение, ведь мертвые никогда не устают...

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-06-21 19:37:57)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Созданный ранее барьер продолжал успешно сдерживать натиск мертвецов. Последние, кстати, упорно долбили магическую преграду, прикладывая все больше и больше сил: их когти вонзались в эфемерную плёнку и защита тут же отталкивала недругов назад, удары головой — каждый выпад сопровождался разлетающимися кусками гнилой плоти и волос. — создавали небольшие отверстия, а грубый таран всем гнилым телом с разбега, в конечном итоге, образовывал лишь несколько мелких трещин. Навались нежить вчетвером, тогда, быть может, защита и не выдержала, но пока Восьмая отвлекает на себя остальную двойку дохляков – шансы на сдерживание более, чем высоки.

Развлекающаяся с Фортуной другая двойка тупоголовых напоминала скорее отбитых баранов, что рогами стучатся о бетонную стену, думая, что у них что-то получается, но, как итог – усилия, чаще всего, уходили в молоко, лишь эффектно ломая конечности и разрывая суставы. Все же, регенерируют они тоже быстро – каждый новый удар, при условии, что гниль не потеряла руку и ли ногу, восстанавливалась.

Потому в «честном» ближнем бою их было сложно победить. Потому они подло заблокировали, возможно, ведущие умения противостоящей стороны.

Повторная затрещина от Фарфелии лишь отбросила их, но лишь на несколько секунд. Противники буквально сразу поднялись на ноги, жутко похрустывая костяшками. Они злились. Они рычали. Они хотели попробовать плоти Демиурга.

— ХотИ-И-и-Им! Плоть! Девочки! — смотря на свои изрезанные барьером руки, завыл худощавый, а затем вновь набросился на барьер. — Жра-А-Ать!
— Фу-у-уф... — рухнув на колени, выдохнула или, если быть точнее, симулировала Фарвелия. Её окровавленные глаза посмотрели на Фортуну, а уста едва улыбнулись, немым жестом нахваливая хороший барьер. Затем глаза вновь посмотрели на рвущихся недругов. — Я устала... Еще пару раз и меня может вырубить...
— Фафа! Готовься! — скомандовала Восьмая, ловко уворачиваясь от атакующей её нежити. — Кажется, они начинают слабеть!
— Готовиться? Слабеть? — кукла недоумевающе осмотрела недругов, тихо хмыкнув. — Мы минуты четыре-пять деремся...
— Готовься говорю!
— Пло-О-О-оть! — вновь завыло неживое чучело. — Горит все. Внутри-И-и-И! Времени... Ма-А-А-ало!
— Завались, уеб*ще.

Злость вязким комом подступала к горлу Восьмой. Её раздражал тот факт, что какие-то мертвецы, пусть и очень опасные, все же умудряются играть с компанией, словно те ничего из себя не представляют, параллельно пуская злые шутейки, точно ударяя в самые неприятные и хорошо запрятанные места, провоцируя рогатую убийцу на грубые выпады кулаками. Каким-то немыслимым образом им удается ворошить давно забытое гнездо мыслей, будто их слова – щипцы, что по-варварски врезаются в саму корку головного мозга и на всю публику обнажают самые потаенные желания...

— Какие же, блять, живучие. Даже иронично...
— В этом вся суть высокоуровневых мертвецов. — не выходя из боевой стойки, прорычала Восьмая. — Этим вообще плевать на повреждения. НО ТОЛЬКО ЕСЛИ ЭТО, БЛ*ТЬ, НЕ МОИ КУЛАКИ!
— Бесполезно! Вы зря тратите время, идиоты! Я знаю, зачем ты, рогатенькая, решила поиграть с этой девочкой, что рядом с куклой...
— Умолкни на*уй тварина! УМОЛКНИ, БЛ**Ь!

Рогая бросилась вперед, резко и ловко выбросив кулак перед собой, но мертвец, словно заранее зная об ударе, увернулся, ловко  отскочив вправо, прилипнув спиной к стене и совершил резкий рывок в сторону Д. Последняя, понимая последствия физического контакта, превентивно бросается вперед и делает неловкий кульбит, всем телом врезаясь в стену, после разворачиваясь на 180 градусов, быстро оценивая ситуацию.

— Она тебя не любит. Ты – отброс мира. Тварь. Пустышка. Она использует тебя. Как и все остальные. 
— Мы лишь говорим тебе правду, рогатая падаль. Посмотри на себя!

Теперь она находилась на прямой линии вместе с Фортуной и Фарфелией, однако, за пределами барьера в пяти метрах. Справа от неё мертвецы, что продолжали царапать барьер и тупо игнорировали её, а слева – другая, медленно крадущаяся двойка, явно понимающая, что те, кто в защитной скорлупе, явно неспособны сейчас помочь физическим выпадом или магией прямого воздействия.

— Да. Отдайся нам. Ты явно недостойна сего мира...

Заговорил кто-то еще. Посторонний. Но... не было ауры или других явных подсказок, что здесь был кто-то еще, помимо героев и мертвецов.

Янтарные глаза слегка позеленели – это дурной знак для всех. Даже для союзников.

Ди на молниеносное мгновение почувствовала себя забитым котёнком или же загнанной крысой, – каждому своё по выбору. — успев нарисовать несколько жутких картин, как мертвецам все же удалось сломить её и убить самым каверзным, жестоким и извращенным способом, вонзив во все возможные отверстия различные предметы а, быть может, не только предметы.

Послышалось ехидное хихиканье. Кажется, нежить учуяла слабость.

Убийце было все равно на себя – она всегда уверенна в том, что сможет поразить любую цель: Демиурга, эона, дархата, мертвеца, обыкновенного хумана, даже если ради этого придется получить сотню несовместимых с жизнью увечий и ранений – мертвая звезда все равно продолжит «жить». Но сейчас было что-то другое...

Она впервые почувствовала страх за свою жизнь. Хотя, немного ранее, бывала в передрягах и похуже.

Нет. Здесь была чудовищная боязнь потерять Её Величество. Никогда больше не увидеть Её улыбка, глаза или услышать сладкий голос той, которой служишь. Лишиться её объятий и благословения. Утратить дар любить и лелеять непостижимое Божество. И, как результат для каждого эскадрона – болезненная смерть, где рассудок делает сначала извращается над рассудком, превращая в зверя под песней Смерти, что разлагает ядро, плоть и память.

— Сейчас она... а?! — худощавый, почувствовал на себе влияние магии, злобно зыркнул на Фортуну, прямо таки пожирая пылающими зрачками. — Я тебя убью, мразь! Акгх-а-а-а! Больно! Больно! Прекрати, тварь!
— Деми... — рычал второй, пытаясь схватиться за магический вихрь, но тщетно – бледные, сухие ладони загорались, словно бумага.  — Демиург! Она Демиург! Тварь! ТВАРЬ! Точно! Она же превратилась! Хозяйка использовала нас! Использовала!
— Забавный случай тупизны. — широко распахнув ладони, словно готовится обнять смертельными объятиями, проворчала Фарфелия. — Как раз для нежити.

Внезапно оковы, что так душили и сковывали, разрушились. Восьмая тяжело выдохнула, выпустив наружу огромный клуб магической пыли из маленьких ноздрей. Разум прояснился, словно кто-то внезапно облил её ледяной водой.

Все произошло за считанные секунды. Не успей Фортуна бросить ловкий фокус – убийца могла бы потерпеть сокрушительное поражения из-за неведомого для неё наваждения. 

Уверенность вновь вернулась, когда глаза увидели, как мертвецы тщетно пытаются побороть магию Демиурга Удачи.

Послышалось подбадривающее:

— Давай, въеби им, Ди!
— Мгм. — холодно ответила Восьмая, словно ушедшая паника и вовсе не пожирала её изнутри. Существо уставилось на Фортуну зелёными зрачками, будто не благодарило, а тихо намекало, что та будет следующей. Её настроение кардинально поменялось, как по щелчку пальца. — Разберемся. Стой, где стоишь...
— ТВА-А-А-АРЬ! — прорычал самый высокий. Возможно, то, что магия зацепила и его – то самое проявление удачи. — Пробейте барьер, черти бесполезные! Сейчас же!

И стоящая по ту сторону барьера двойка, словно заразившись бешенством, продолжила колотить защиту, набирая обороты в ударах, словно поршни в двигателе: они били все быстрее и быстрее, оставляя кровавые следы и разбрызгивая гниль по всему периметру; уста злостно рычали и больше походили на дикий, первородный, звериный рык, что неспособна выдать ни одна глотка...

Проклятие больше не действовало...

— Я устала возиться с вами. — без каких-либо эмоций проронила Ехидна, бросив такой же безразличный взгляд на свой кулак, что сжался до хрустов костяшек. Конечно, она чувствовала прилив сил, что дала Фортуна – её ядро просто разрывалось от огненный импульсов, провоцируя носителя броситься в бой, отбросив все сомнения. Этот эффект был сравним с тем, когда Поводырь (Демиурги из мира Эскадрон) приказывают своему подопечному броситься в бездну, а тот выполнит просьбу без каких-либо сомнений. Вот только, почему же Восьмая так злостно посмотрела на Демиурга? — Давай покончим с этим.
— Что ты...

Ехидна бросилась вправо, словно хотела врезаться в стену со всей силы, но, вместо этого быстро открыла пространственный карман и ловко нырнула в него, после закрыв за собой и исчезнув с поля битвы, словно сбежав, но нежить так не думала – чувствовала её присутствие.

Атакующие барьер мертвецы тоже резко замерли, словно ждали команды, которой, в последствии, не было.

Они поняли, что опоздали. Их час пробил ровно в тот момент, когда проклятие прекратило действовать на героев, ведь, как только замок рассеялся – мертвечина почуяла еще большую «мертвечину», что смотрела на них свысока, угрожая аурой вездесущей Смерти. Словно та была правой рукой Смерти и, прикоснувшись ко всему, даже мёртвому, убивала еще раз. Навсегда. Навеки. Бессрочно. Без права выйти под гипотетический залог.

— Где она?! — завизжал тощий, посмотрев на Фортуну, тщетно надеясь на ответ, продолжая «сдирать» с себя кожу в надежде избавиться от ослабляющей магии. — Где?!
— Нам не говорили, что некр...

Но возмутиться и договорить главарю мёртвой шайки не дали – попросту убили, не сдерживая звериную ярость, что, наконец-то, вырвалась наружу. Она спала слишком долго, а когда проснулась, то была не в состоянии прогрызть путь наружу и лишь волшебный пинок Удачи привел к... удачным стечениям обстоятельств, что убили заложенные Эволюцией «блокираторы».

Трехметровый труп застыл, будто изображал из себя статую. Могло показаться, что на него кто-то наложил проклятие оцепенения, но затем оно судорожно затряслось, складывая впечатление, что вот-вот, да взорвется на мелкие части. Оно пыталось руками притронуться к грудной клетке, через которую, абсолютно немыслимо, нелогично и, даже комично, открылся яркий портал, ранее закрытый Восьмой. Таким образом она располовинила тело нежити по пояс, молнией вылетев прямо на худощавого мертвеца, что стоял рядом, яростно вцепившись ладонью в его лицо и, протащив несколько метров вперед по стене, впечатала со всей силы в пропитанной мочой асфальт так, что образовалась огромная воронка и образовался столп пыли.

Но это не убило его, нет...

Худощавое тело начало быстро регенерировать и даже смогло контратаковать Ехидну, дав ей подлый хук в нижнюю челюсть, заставив немного опешить и отступить на пару шагов назад и тем самым выиграв время на восстановление.

— Авалон. — зашипела Фарфелия и сжала кулачки. Кукла вновь разразилась кровавыми слезами. Фарфоровый указательный палец правой ручки указал на замерших мертвецов, ранее атаковавшие барьер. — Забери лже-жизни тех, кто упокой так и не нашел, скитаясь в бренном мире, служа, невежды, вроде них: кто нарушает наши нити, кто поглощает жизни, кто жить не должен вовсе... здесь.

И черная фигура атаковала. Вновь. Но на этот раз удар был такой силы, что периметр разразил оглушительный звон могильных колоколов.

Огромное лезвие эфемерного двуручного меча, больше напоминающий огромную лопату, прошелся по шейному позвонку жирного зомби, «отфутболив» голову куда-то вверх и швырнув гнилую тушу прямо на барьер, что тут же лопнул, словно мыльный пузырь.

Мертвец больше не регенерировал.

Напоследок, нежить, перед тем, как лишиться головы, издал предсмертный вопль, слабо, но все же напоминающий голос брата Фортуны – бросил предсмертную насмешку. Оно отлично понимало, что является мертвецом, но держалось за такую низкую планку жизни, ибо кто-то пообещал им большее...

Кто-то... Кто завёл героев в эту западню.

Фарфелия громко вскрикнула тоненьким голоском и рухнула на колени. Окровавленные ручки дрожали так, словно она пережила сильнейший нервный срыв. Из её фарфорового тельца, что прикрыто черным платьишком, просачивался густой дым чёрного цвета. Не такой, как мы привыкли видеть от костра, нет. Такой, словно она горит изнутри от тёмной магии...

— Мне больно, Хозяйка... — артефакт умоляюще посмотрел на Ехидну, но та лишь сверлила взглядом высокомерия в ответ. — Я не смогу больше.
— Потом будешь ныть. — теперь же Ди смотрела на Фортуну. На её лица проскочила злостная ухмылка. — Не расслабляйся, малышка. У нас еще два у*бка на плечах...
— Больно...
— Сзади!

Мертвец, что ранее атаковал барьер, бросился прямо на Фортуну. Его пасть была широко раскрыта. Так сильно, что казалось, будто рот поглотил собственные глаза. Его руки превратились в подобие двух огромных лезвий, а зубы зашевелились, словно цепь бензопилы...

[dice;CWP;S;A]

«ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО, ДЕВОЧКИ!»

Фортуна обороняется!

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-08-03 02:55:05)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Гниль мертвецов вперемешку с кровью медленно стекала по кирпичной стене вниз, сливаясь с багровой лужей на асфальте, ручьем уходящая прямо к длинному и узкому коридору, откуда пришли герои. Капающий дождь, казалось, должен был смывать следы «преступления», но по какой-то неведомой причине лишь наполнял и сгущал ошметки, прибавляя ко всему прочему запах железа и терпкой влаги со мхом – будоражащее мозг сочетание.

Этот самый ручей тянулся прямо по коридору, далее впадая в канализационный люк. Но, если подумать логически, то какой-нибудь проходящий мимо зевака, да мог бы заметить кровавый след и вызвать полицейских города или иных стражей, коих тут числилось множество.

Этого не произошло... Всем было будто плевать...

Фарфелия уже на втором акте сопротивления заприметила ряд странностей, но пока не успела их озвучить, так как была занята защитой Демиурга. Еще, что показалось странным и не могло быть проигнорированным по её мнению – старый кирпичный дом выдержал магический раш рогатой и Фортуны, обронив лишь припавшую на неё пыль. Казалось, что подобное просто невозможно...

Невозможно, только если...

---

Пять минут назад...

— Отдохнуть?! — возмущенно визгнула кукла, прикрывая бледными ручками область солнечного сплетения – артефакт сгорал внутри от истощения. — После парочки булочек смогу оправиться. Про...
— ...ты не сопротивляйся, пожалуйста...
— Я... — Фафа хотела сказать, что исцеляющая магия не работает на неё никоим образом, но лишь медленно кивнула, согласившись с Демиургом. Её способна исцелить лишь ядовитая кровь и жизненные силы Хозяйки. Немного ранее Восьмая прорычала кукле не сдерживаться и забирать как можно больше её мощи, ведь именно изгнание фарфоровой некромантки работает наиболее эффективно на мертвецов. — ... попробую.

Фарфелия не совсем понимала, что собиралась сделать Удача, да и возможно ли подобное в «нормальном» измерении? Однако попытаться стоило. И как только чужеродная магическая энергия соприкоснулась с вживленным осколком ядра эскадрон, как тут система защиты завопила в голове артефакта, призывая ту сопротивляться изо всех сил, яростно хватясь в невидимые магические нити Фортуны и разбивая их, тем самым не давая соединиться. Первые десять секунд она быстро мотыляла головой в разные стороны и скалила зубы, тихо шипя и проклиная Демиурга – кукла подавляла внутренний механизм защиты. Для неё это было сродни взлома системы, где хакер получает доступ ко всей подноготной информации, что так тщательно скрывалась.

Отключить систему сопротивления было трудно, но фарфоровой кукле удалось обмануть собственные чувства, дав сигнал, что сейчас к ней подключается Хозяйка. Да, такой, можно сказать, что детский прием заставил её не сомневаться в подлинности действий третьего лица в виде Фортуны. Протоколы защиты более не работали и сейчас Фарфелия была невероятно уязвима к любым внешним раздражителям, но испепеляющая боль внутри была еще большей угрозой и от неё нужно было избавиться.

Дальнейшее было фантастикой для артефакта – девушка смогла перенаправить пожирающие внутренности муки прямиком на мертвеца. Данный ход казался гениальным и безумным вымыслом одновременно: перенаправить чью-то боль в бесчувственного мертвеца, тем самым заставив его страдать, вспомнив чувства существ из «живой» плоти и крови; безумие могло отразиться на самой Удаче в случае неуспеха или недостаточной сосредоточенности, но этого, благо не произошло...

— При всём уважении к Авалону, обращаться к нему я всё же не буду...
— Да пошел он нах*й! — яростно вскрикнула Ди-Кель и со всей силы уложила мертвеца через апперкот, да так сильно, что острые клыки монстра разлетелись в разные стороны под сопровождением музыкального хруста. Ненадолго хватило данного выпада – нежить довольно быстро поднялась на ноги и продолжила борьбу. — Сраный мудила!

Восьмая ненавидела Смерть всем своим эфемерным и физическим нутром, ведь тот специально флиртовал в Её Величеством перед её глазами, зная слабости и привязанность рогатой. Она злилась, что ничего не может сделать с этим и корила себя за то, что не совершила акт столетки. Могла, но боялась ослушаться.

— Сейчас! Я готова!
— Сдохни, наконец...

Артефакт был удивлен жестокости Удачи. Еще недавно она казалась милой и безобидной девочкой, которая никоим образом не могла ассоциироваться с тем, что сейчас видят алые глаза: жестокость, азарт и желание нести смерть от собственных рук, а не от имени Смерти. Ничего другого она и не ожидала от тех, кто миллион лет варился в космосе с такими же ужасающими существами...

Мертвец был побежден. Его — после применения магии. — мягкие кости больше напоминали резину или же силикон, будто был сделан на дешевом заводе кукол, однако, конечная картина больше напоминала извращенный вид мумификации, которой бы восхитился сам Джеки Магнус. «Подумать только, сколько стоила бы такая работа на черном аукционе...» — ехидно прошипела Фарфелия, смотря на скелет исподлобья.

Разящая боль пропала. Артефакт облегченно вздохнул и попытался подняться на ноги, однако магических сил не было даже на то, чтоб опереться на руки и встать на четвереньки, потому Фарфелия просто сидела и медленно дышала, сбрасывая внутреннюю температуру тела.

— Хорошая работа, Фортуна. — тихо прошептала кукла, обтряхивая черные колготки от грязи. — Но тебе действительно повезло... такое проворачивать без последствий, знаешь ли...

Послышался грубый удар, отчего бледное личико немедля повернулось к источнику.

Она уже и забыла об оставшемся трупе, что не хотел сдаваться и отчаянно бросался на трехметровую некромантку. Она уже игралась с ним, нежели пыталась победить: ломала кости, ловко уворачиваясь от грубых и неуклюжих выпадов, а после контратаковала, вскрывая раздутое тело острыми когтями, вываливая кишки на асфальт.

— Он не регенерирует. — с удивлением заприметила кукла. — Теперь понятно.
— Мне по нраву играть с ним. Посмотри на него! Оно уже путается в собственных кишках! — Восьмая говрила это с широкой улыбкой, играя перед лицом уже ходячего фарша острыми когтями, на которых сочилась ядовитая жидкость, пропитанная некромантией. — Без регенерации уже не так круто, да?
— Буэпраф... — булькнул фарш в ответ, медленно приближаясь к «обидчице», вытянув вперед правую руку, а точнее то, что от неё осталось – локоть. — Баэпр...ф...
— Ладно. Раз вы, ребятишки, закончили...

Сделав два шага в сторону мертвеца, Ди-Кель схватила его за разможенную голову на расстоянии вытянутой руки, а после когти с хрустом вошли в переносицу, заставляя жертву хрипеть и кряхтеть еще громче, окропляя и без того кровавый бассейн под ногами. Еще через секунду рука, словно раскаленный нож по маслу, прорезала труп до грудной клетки. Нежить внезапно заглохла, словно измученный движок старой колымаги во время движения, кой никогда не обслуживался инженерами. На этом можно было бы просто отбросить нечто, напоминающее тело, куда-то в сторону и забыть о побежденной нежити, но убийца решила закончить свои извращенные игры, разорвав тело пополам, словно лист бумаги, после втоптав тусклые глазницы нежить в грязь.

— Весело. — спершись о стену и тяжело выдыхая, проронила Ди. Зелёные глаза несколько секунд осматривали ошмётки и кожу мертвеца, что остались на острых когтях, а затем переключились на Фортуну и Фарфелию. — Не так ли?
— Я чуть не сдохла от перенапряжения! — набрав последние силы, громко возмутилась кукла, а после опустила голову. — Спать хочу. Кушать хочу.
— Ай. Не ной.

Трехметровая барышня подняла голову вверх, устремив взгляд на черные облака. Да-да. Черные, словно на улице сейчас была ночь, только вот лучи светила пробивались и слабо, но все же освещали участок битвы. 

— Эй, Фортуна! — воскликнула Ди, не опуская взгляд, продолжая ловить капли окровавленным лицом. — Как думаешь, что этим отрыжкам нужно?
— Загнать нас в ловушку.
— Так себе попытка. — пожав плечами, прошипела Хозяйка. — Четыре мёртвых амбала явно не остановят нас.
— Да, но... — кукла злостно посмотрела на Демиурга. — Им удалось.
— Погоди. — от этих слов ядро убийцы больно ёкнуло. Как это каким-то недоумкам получилось загнать её в ловушку? — Что? Они же мертвы! Смотри!

«А твоя кукла умнее тебя, тупая ты стерва!»

Буквально на мгновение, — казалось, будто просто моргнул. — у героев потемнело в глазах, а органы чувств утратили контроль, словно кричали о падении в невесомость, но после картинка вновь вернулась, вот только не хватало одной детали...

Детали в виде трехметровой рогатой убийцы.

— Чт... — промямлила Фарфелия, поймав диссонанс. — Хозяйка?

Взгляд метнула в сторону, где была Фортуна и та, к счастью, оказалась на месте.

— Где она? — немного громче спросила Фафа. — Где?!

В секунду она почувствовала себя брошенной, никому не нужной и отвергнутой. Внутри артефакта вулканическим взрывом разродилось чувство страха и отчаяния.

— Ди-Кель! Кристалита! Фортуна! Где она?!

Артефакт попытался встать, но магических сил было критически мало. Да что там, она уже хрипела – механизм сбоил и требовал аварийного восстановления.

— Я не чувствую её присутствия! Она... она не жива! Её здесь нет! Что происходит?! Фортуна... Фортуна... Помоги мне! Что... Что происходит?! Где моя Хозяйка?!

Затем пришло осознание: весь этот спектакль был ради того, чтобы ослабить её перед лицом невидимого врага...

Что хорошо знал Ди-Кель...

Что связал нити так, чтобы столкнуть Фортуну и Ехидну...

Что подстроил встречу и, на самом деле...

— Не было никакого задания Локуса. — Фарфелия медленно схватилась за голову и упала на землю, свернувшись калачиком. — Не было никакого похищения...

Она понимала, что враг был намного сильнее и опаснее.

Она понимала, что за существо стоит перед интригой...

Цели которого туманны и неясны...

— Помнишь того паренька? Который играл с тобой... — артефакт, кажется, что плакал, но лишь симмулировал то, что чувствует ядро. — Именно, что с тобой, но по своим правилам...

Это Рэйвэн Крэйг Дэ-Бон... и мы попали в его зазеркалье.

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2023-10-05 16:33:48)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Фарфелия лишь симулировала панику. На самом деле внутри фарфорового артефакта сработали протоколы заранее созданной защиты и, не сумев выполнить их, произошла внутренняя ошибка ядра, ведь, что делать в такой ситуации и как действовать дальше – ей неизвестно от слова совсем. Если бы не Фортуна, то кукла, вполне вероятно, просто бы отключались и принялась дожидаться возвращения своей владелицы, агрессивно нападая на всех, кто осмелится приблизиться. Но сейчас все было совершенно иначе...

Голос Фортуны, вероятно, смог бы успокоить и привнести душевный баланс у нервничающего ребенка или даже Ди-Кель, но сейчас перед ней стояло злобное и паникующее изделие, что лишь посмотрело на Демиурга и пожало плечами, но протянуло ладонь в ответ.

— Ситуация дерьмовая. — красные глазенки смотрели на Фортуну злостно и, могло показаться, что очень устало. — Для меня.

Но стоило Демиургу поднять артефакт на руки, как кукла сложилась в клубочек, словно маленький, беззащитный котенок, прижимаясь всем телом. Фарфелия хоть была и переполнена тревогой, добитая внезапным отчаянием, но все же приняла этот жест, тем самым оградив себя от возможной поломки. Хоть и сама отлично осознавала, что является неживой вещью и слугой, но ядро внутри маленького тельца побуждало к «человеческим» действиям, эмоциям и потребностям. Внимание в такие критические случаи оказалось очень нужным. Фортуна казалась проницательной...

— Мы найдем её. — она сказала это так, словно утверждала. Нет... Командовала. Самой себе. — Да. Давай убираться отсюда...

Никакой засады с неприятелями не случилось. Гадкий, влажный и грязный переулок отпустил их без каких-либо претензий, но, все же, не мог отпустить парочку, не оставив сюрприз в виде странной записки. Почерк писца был неказистый, несуразный, неаккуратный и, можно даже предположить, что детский. Словно кто-то или же что-то пыталось, ну или только училось писать на здешнем языке, но, если не обращать на это внимание, то можно было заметить, что ошибок в тексте, как таковых, совсем не было.

Фраза Фортуны о сухости листа в такую непогоду была воспринята куклой всерьез. Маленькое тельце повернулось в сторону записки и большие глазки вмиг прищурились – принялась читать вместе с Демиургом. Во время чтения она уже понимала, что текст писал никто иной, а сам Рэйвэн. Тот самый, о котором еще недавно артефакт упоминал.

— Почерк Рэйвэна. — глазки вновь широко распахнулись, услышав слова о правилах, а после взяли записку в руки, принявшись внимательнее её осматривать, но ничего примечательного не обнаружила. — Он любит загадки, а либо же неясно выражаться, выдерживая интригу для «игрока». Но...

И тут Фарфелия задумалась об этом существе. Буквально на несколько секунд она зависла и провела через себя мысль о том, что слишком много знает о Рэйвэне: почерк, поведение, мотивы, возможный облик и, кажется, что даже голос. От осознания этого факта, её, если так можно сказать, разум, на секунду погрузился в страх, что выдавалось сильным сжатием рубашки Фортуны. Артефакт совершенно внезапно понял, что ядро погибшей явно и «громко» подсказывало о фамильярности с противником «напрямую», хотя по всем канонам такого попросту не могло быть! Но, все же, как-то случилось. Но как? Внезапный рык спровоцировал в груди артефакта небольшой разряд, будто защемило нерв, тем самым вернув её в реальность.

— Моэ... значит... — кукла медленно протянула, а затем еще медленнее моргнула, не отрывая взгляд от огромного пса. Если посмотреть на неё, то складывалось впечатление, что она отвечает с ярко выраженной задержкой и заторможенностью. — Страшный.

Фарфелия неуверенно кивнула, но не упустила момент вопросительно поднять бровь и стрельнуть эмоцией в артефакт, якобы в паре задавая немой вопрос: «А почему неудачный то?». Далее она бросает взгляд вниз и замечает, что бледная ладошка схватилась в одеяние Демиурга так, словно та её мать, что защищает от какой-то беды, отчего быстро отпустила хватку и громко фыркнула.

Как бы собакообразный монстр не смотрел на куклу – она не воспринимала угрозу. Скорее, детским интересом осматривала его, находя подобный облик занимательным, а способ совместного проживания гениальным.

Занимательную деталь в виде «бывшего мужа» кукла тоже «заприметила», сделав небольшую запись в своем мысленном блокнотике.

И пес-паразит ушел исполнять волю Хозяйки...

---

В заведении Фарфелия вела себя тихо и время от времени осматривала посетителей, надеясь узнать в ком-либо свою Хозяйку, но,  к сожалению, никто даже не подходил под параметр роста – три метра. Все казались обыкновенными, серыми, будничными. Здешних клиентов даже в потенциальные противники было сложно записать. Ей очень хотелось вновь поймать взгляд того мертвеца, а после вскрикнуть, что найдена зацепка, после чего сорваться с места и рвануть в сторону шпиона, но...

Изначально разговор с Фортуной и вовсе не ладился. Артефакт то и дело, что пожимал плечами, а либо смотрел на Демиурга так, словно видела в ней нанятую Хозяйкой няню. Впрочем, сейчас она таковой и была: утешала, кормила и пыталась обезопасить фарфорового ребенка. Затем, после пары реплик это сработало и кукла, постепенно отвлекалаясь, давала уже более оживленные ответы на поставленные вопросы.

— Он следил за нами. — строгим тоном сказала Фафа, смотря на принесенный Моэ глаз. — Таким прямолинейным посланием утверждает, что наблюдал, а не причинял вред.

Красные глазки потупились вниз.

— Судя по моим воспоминаниям, он действительно аккуратно ведет свои дела и интриги, но никогда не оставлял жирные намеки «игрокам», как, например, этот. Значит ли это, что и он стал чей-то жертвой? Смешно, если так...

Когда Фортуна прочитала дальнейшую подсказку из записки, то сразу стало понятно, что далее следует идти на место самоубийства. Для Фарфелии эти поиски казались каким-то странным и, пока что, непонятным ритуалом, где они из одной точки пришли в другую, а затем произошел сдвиг во временном цикле и точкой старта стало место, где еще недавно бушевали мертвецы – их водили по кругу и заставляли сделать абсолютно те же вещи, что делались перед тем, как они попали в переулок: отведать лакомств в кафе, найти очередного самоубийцу и... покурить? Артефакт понадеялся, что сидящий рядом Демиург знаком с запахом и вкусом дешевых сигарет.

— Истинно не понимаю, что мы должны найти там, ведь труп следил за нами. Об этом, думаю так, подсказывает найденные Моэ глаз. Но и... могу ошибаться...

Внезапный пространственный маневр заставил Фарфелию вновь на секунду запаниковать, принявшись по ошибке воспринимать явившуюся магию, как вражескую, словно выпад из засады. Однако быстро пришла в себя после быстрой сверки окружающей среды, что оказалась знакомой, а наличие рядом союзников окончательно развеяли опасения.

— Не люблю пространственную магию. — фыркнул артефакт, обтряхивая черное платьице, а после бросила взгляд на Моэ, когда тот принял свой естественный облик. — Даже не знаю, каким ты мне нравился больше, но, что точно знаю, так это то, что твои глаза меня пугают до усрачки, хоть такой функцией я и не обладаю...

Она выдержала секундную паузу.

— К счастью для вас...

---

Найденный труп Тунчика никакого впечатления не воспроизвел. Скорее, артефакт брезгливо бросил взгляд на то, как Фортуна перебирала кем-то собранные останки в пакетик, а после, словно фокусница, достала оттуда достала живой волос. Хотя, по всем канонам фокусников, должен был быть заяц. Не факт, что живой, но, все же, заяц. Однако, шевелящийся волос тоже был неплох – кукла в недоумении пыталась связать находку. С несколько секунд она бегала глазками по сторонам, а после медленно кивнула, якобы соглашаясь со своими домыслами.

Приняв шкатулку и повертев её в руках, она поднял свой холодный взгляд на Фортуну.

— Запутался. — кратко бросила она, а затем глаза вновь посмотрели на вещь в руках. — Или же... интрига. Но не его – волос чужой. Признаться, я не совсем понимаю смысл этого послания.

Однако, клан Дэ-Бон (или же, если переводить на нынешний лад, то Демиург Войны и его орден «Страстное безумие») в своем родном мире, помимо клейма «психов», обладали почетным званием главных интриганов на политическом поле Дэрэт-Дум: ссорили между собой Божества, провоцировали войны и, что самое страшное, проводили тайные сделки с внешним врагом – эскадрон. В частности, Сала-Аль-Дикель имел довольно близкий контакт с Госпожой Дэад Дэ-Бон. Они напоминали брата и сестру, что грызут друг другу глотки, но в этим и выражалась их мазохистская любовь.

Результат такого союза являл собой бомбу замедленного действия. Раньше они, странно, но все же любили друг друга, а затем повздорили из-за глупого, и, можно даже сказать, что детского конфликта. Главная проблема в том, что Ди-Кель, в отличии от противников, не знает о их существовании. Точнее, забыл или же... забыла по воле Эволюции, дабы не свернуть Её Величеству голову...

— Я должна буду рассказать тебе важную вещь... — Фафа отвела взгляд в сторону. — Потом. Как закончим.

---

Теперь они вернулись туда, откуда все и началось – заброшенный дом.

Зайдя внутрь, Фарфелия ощутила внутри осколка ядра что-то неописуемое и немыслимое для неживого предмета. Быстро проанализировав «симптомы», она пришла к выводу, что моторчик испытывает печаль и тоску из-за, хотелось бы верить, краткой разлуки с Ди-Кель. Еще совсем недавно она стояла здесь: курила, смотрела вдаль зелеными глазами и громко материлась на происходящую ситуацию, проклиная свой локус. Впрочем, её проклятия и опасения подтвердились...

— Да. У окна спальни. Прошло немного времени. — кукла дважды кивнула. — Да. Сюда.

Ассоциации... Это был хороший вопрос для куклы. Стоило переступить порог, как артефакт почувствовал ранее упомянутую тоску и, кажется, что видел призрачный силуэт своей Хозяйки, что смотрит куда-то вдаль и думает о чем-то своем: далеком, непостижимом и звёздном.

— У меня есть странная ассоциация с альпинизмом. — взяв окурок, что был в губах Ди-Кель, прошипела Фафа. — Только вот обычно группа двигается вверх, а мы... падаем прямо в пасть Бездны.

Она говорила медленно. Так медленно, как крутила находку в руках. Красные глазенки пытались найти хоть что-то, что напоминало о Хозяйке, но даже на фильтре дешевых сигарет слюна Восьмой высохла, а на сам окурок, кажется, уже даже кто-то пытался наступить. Логично, что Ехидна и наступила, когда тушила его... Или нет? Фафа не помнит уже...

Быть может, эта недокуренная сигарета и вовсе была выброшена за пределы дома?

— Рэйвэн Крэйг Дэ-Бон – артефакт. — взяв сухую палку, что валялась на полу, начала говорить Фарфелия. — Странный, могущественный и противоречащий принципам Жизни и Смерти.

Острый конец палочки коснулся пыльного пола и принялся вырисовывать вычурные символы.

— Он владеет ментальной и некротической магией на высшем уровне. Его главное оружие – двуручная алебарда, что своим острием и лезвием вгрызается во врагов с такой легкостью, словно перед ним не противник, а ребенок, хотя, на самом деле, он и сам все еще ребенок... Если верить тем воспоминаниям, что у меня есть...

Палочка в руках артефакта начала рисовать невидимый идеальный круг, словно говорящая видела то, что чертит вокруг предметов.

— Он меняет тела так, как вы, госпожа Фортуна, меняете трусы. Уж простите за такое глупое сравнение.

Постепенно, медленно и едва заметно улица за пределами дома начала укрываться непроглядной пеленой... то ли тумана, то ли газового облака, то ли еще чего-то вязкого и неприятно пахнущего... серой...

— Если быть точнее, то это ходячий труп, внутри которого варварским способом вырвано сердце и вместо него вставлен кристалл, где заточен погибший от рук Сектантов Верховного Судьи ребенок по имени...

Кукла медленно подняла свой взгляд на Фортуну, но отнюдь смотрела не на неё.

В момент, когда Фарфелия упомянула о Сектантах Верховного Судьи, Демиург мог почувствовать могильный холод, что пробежался по спине, а после, буквально из неоткуда, слышалось чье-то тяжелое, протяжное и болезненное дыхание, но, обернувшись, никого обнаружить не выйдет – лишь серые стены заброшенного дома.

---

Акт III: Сонный ужас

— Рэйвэн. Как заточен? Мне неизвестно. Эта технология эскадрон. — теперь казалось, что кукла впала в какой-то транс, словно не замечала уходящий в серую пучину мир. — Он создан с помощью милости и жестокости Дэад Дэ-Бон – альтернат-фетиш Войны и Безумия. Ну, или же, Демиург на нашем языке. Моя Хозяйка, а если быть точнее... Хозяин...

Взгляд Фафы поднялся и смотрел куда-то вверх, словно пробивал потолок и устремился к невидимым далеким звездам.

— Да. Он был великим Генералом, что даровал Безумию свою частицу ядра, дабы та могла иметь ребенка в извращенной форме. Между ними была некая договоренность и...

Если Фортуна будет такой же проницательной, как и во время утешения артефакта, то с легкостью заметит, что начиная с момента, когда из уст Фарфелии прозвучало имя врага – говорил словно кто-то другой. Хотя нет... Не словно... Это и был кто-то другой. Кто-то, кто с легкостью разбирался в том, как перехватывать артефакты и чувствовал тонкие колебания ядра внутри куклы.

— И тогда меня спасли от Смерти. — артефакт опустил взгляд, обратив свой взор на найденные улики, что слились воедино, образовав черную жижу, напоминающего слизняка. — Мы связаны войнами, трагедией и судьбой.

Хватка ослабла и деревянная палочка выпала из рук Фарфелии. Её взгляд был совершенно другим: безумным, маниакальным и безмерно пустым, словно их уже ничем не удивить. Они смотрели на Фортуну не отрываясь, продолжая говорить...

— Мы защищали эскадрон. Мы защищали дочь Ди-Кель. Мы защищали себя. Мы были слабы, но сейчас... — указательный палец левой руки указал на фарфоровое тельце. — Мы и Демиург Смерти убили Генерала, но он как-то выжил. Несложно догадаться, что благодаря Эволюции, заточившая часть его воспоминаний внутрь Фарфелии. Еще несложно догадаться, что именно она и внушила ей желание по созданию этого не менее безумного артефакта. Мотивы мне неизвестны, да и это неважно сейчас...

Одержимый артефакт громко цокнул, а после на пару секунд молчал, словно обдумывал следующую реплику.

— Разумеется, что мы вмешались и внесли свою лепту в этого монстра: украли часть воспоминаний и подменили их ложными событиями, дабы не спровоцировать новую катастрофу в виде столетнего путешествия Демиурга, владеющего таким оружием. Я, как никто иной, отлично знаю структуру данного существа. И да, я считаю Ди-Кель оружием массового поражения, нежели живым организмом. Ох, да... Господин Иезекииль заставил нас тогда хорошо попотеть...

Кукла резко смысла эмоции с лица и широко расставила ноги, а затем сложила руки в замок и гордо подняла подбородок вверх.

— Но! Прежде, чем закончить, хочу еще кое-что сказать. Видите ли, госпожа Фортуна, я являюсь, если так можно сказать, что бастардом Сала-Аль-Дикель. — бледное лицо артефакта растянулось в широченной ухмылке. — Я, хоть и артефакт, но, все же, состою из ядра этого существа. Признаться, я до сих пор не понимаю, зачем он так поступил и подарил частичку себя моей Матери – Дэад. Хотя, если знать его прошлые поступки, что не поддаются логике, то и это неудивительно. Девятая родилась таким же образом, заполучив часть его силы, как и я. Запутанная история, где вы не найдете ни логики, ни счастливого конца. Да и это неважно...

Она медленно кивнула.

— Важно то, что Аэрба, именующий себя «Забытым Демиургом», смог украсть Эволюцию из Ордена и... — по заброшенному зданию слышался громкий раскат жуткого и несвойственного для девчачьего голоса, коим Фафа и обладала, смеха. — Сука, это так тупо, что я не смог удержаться! Он смог пленить мою Мать! Что это значит? Подумайте сами.

Кукла пожала плечами и развела руки в сторону, показывая свою беспомощность. Точнее, свою беспомощность демонстрировал тот, кто говорил с ней через куклу. После чего она подняла образовавшуюся из улик жижу на руки и подошла вплотную к Демиургу, не забывая при этом нежно поглаживать поднятую мерзкую жидкость.

— А пока Вы, госпожа Фортуна, говорили со мной и, возможно, думали... — бледные ручки протягивали жижу Демиургу. — Вот! Возьмите Тунчика в руки. Да. Это он. Точнее то, что мне удалось слепить. Он будет поводырем в моём мире. Да-да... Оглянитесь! Вы успели попасть под моё влияние и отправились в прекрасное и ужасное сновидение. Не стоит бросаться с кулаками и уж тем более переживать – я охраняю Вас в реальном мире. Моэ, кстати говоря, с вами. Здесь...

Послышался тяжелый вздох. Рэйвэн явно понимал, что не стоит тянуть с объяснениями, но ему так хотелось поиграть с Демиургом Удачи! Как жаль, что тогда, на крыше, оказался не он, а лишь его очередная «отмычка».

— Но времени у нас предельно мало. Аэрба заполучил контроль над львиной долей моих сил, захватив Мать под свой контроль. Теперь же он хочет это же сделать и с Ди-Кель. Я понимаю, что информации мало, да и, наверное, задаетесь вопросом, почему Вы, а не кто-то другой? Ну... — артефакт вновь указал на себя. — Спросите это у Фарфелии, а не у меня. Да... Да... Да...

Кукла трижды кивала, словно подтверждала возможные догадки Фортуны.

— Не было никакого указа Локуса. Никто не выходил на вас. Никто, кроме этого безумного куска фарфора. Понимаете? Фарфелия действует согласно... — тельце пожало плечами. — ...тем самым воспоминаниям, что мы подменили. Далее она спланировала все, кроме нападения на тех самых мертвецов из переулка. Вместо неё этим занялся Аэрба, а, если быть точнее, он «мастерски» попался в её продуманную тактическую уловку. Как я это знаю? Ну... мы этот план и продумывали. Представляете?!

Рэйвэн в очередной раз громко захохотал, не сдерживаясь и, в какой-то момент, громко закашлялся. Артефакту это не грозило, но разваливающееся тело мертвеца явно давало о себе знать.

— Маленькая кукла плетет интриги не хуже разумных существ! — он вновь разразил комнату громким кашлем. — Но не это главное, не это... Нет...

Одержимая Фарфелия повернулась в сторону разбитого окна и указала пальцем в туман.

— В этом «сонном» царстве Вам предстоит пройти небольшое испытание. — рука опустилась вниз, а за ней последовал и взгляд, устремившись рассматривать грязный пол. — Нужно сначала добраться к месту, называемое «оболочкой». К сожалению, я не знаю, что там внутри, ведь теперь этим кошмарным миром управляет Аэрба. Я могу лишь приводить сюда кого-либо и уводить, но, к сожалению, утратил возможность как-либо изменять эту эфемерную реальность.

Щелкнув пальцами, кукла ехидно улыбнулась, но лишь на секунду. Затем послышался еще один щелчок... Еще... И еще попытка...

Глаза куклы широко раскрываются, словно осознают о ловушке, в которую герои только что попали. Еще щелчок и... ничего... Еще. Еще. Еще и еще...

Облыселые деревья, что стояли у заброшенного дома, тихо, но довольно угрожающе заскрипели ветками. Они протяжно ныли и, казалось, что даже кричали, будто предостерегали находящихся в доме об угрозе, что вот-вот и настигнет их...

Затем послышался звон множества колокольчиков. Они становились все ближе и ближе... Чьи-то шаги, что явно шаркали по земле, становились все громче и громче...

— Я не могу перенести нас назад в реальность. — тихим голосом прошипела кукла. — Они ждали меня. Еб*ная ловушка. Они знают мою ауру, в отличии от твоей, Фортуна...

Кто-то или же что-то приближалось все ближе и ближе...

— У тебя нет выбора. Теперь. — одержимая Фафа посмотрела на «жидкого» Тунчика. — Он укажете тебе путь. Смотри на его нос, а точнее, куда он его направляет – бежишь туда. Найди рычаг. И... да... в этом мире ты, скорее всего, не сможешь пользоваться магией, иначе сразу себя выдашь, а они...

И как только Рэйвэн хотел рассказать о возможном монстре, что тут блуждает, нечто поднесло свою огромную и герои могли рассмотреть ней небольшой фонарь розового цвета и огромное, ржавое лезвие, напоминающее крючок, что было грубо вбито внутрь, тем самым напоминая этим импровизированный гарпун. И для присущих здесь был ужасен не сам факт появления оружия, нет... ко всем пришло осознание, что они находятся на втором этаже, а существо, носящее этот дрын, было намного выше, нежели заброшенное здание, где они находятся.

Кукла резко замолчала и встревоженным взглядом смотрела на Фортуну. В одно мгновение все затихло, словно из мира пропали все звуки и тишина была сейчас настолько сильно, что всем своим нутром наседала на уши, предоставляя возможность слушать, как по венам течет кровь.

Затем ветки деревьев вновь захрустели, но этот звук был так близко, словно они находились прямо под окнами вплотную. Но даже сквозь туман было понятно, что это не так...

Вновь тишина... Ветки затихли...

Затем резкий треск повторился и в окне...

Появилось...

Оно...

Огромный костяной гигант со множеством острых шипов на спине и руках смотрел на героев пустыми глазницами. Он был настолько огромный, что его морда не помещалась в размер небольшого окна, а руки... они скрипели как те самые ветки, что герои слышали в самом начале...

Все это время он стоял рядом и слушал их... Слушал и ждал чью-то команду...

Хотя до этого же были и более «мелкие» шаги. Не так ли?

— БЕГИ, МАТЬ ТВОЮ! — бросившись к Фортуне, завопил артефакт уже своим «родным» голосом и толкнул её со всей силы прочь из комнаты. — Найди рычаг! Не дай себя поймать, иначе твое тело не выдержит их ментальные муки и...

И в этот же момент комната, где секунду назад находились герои, превращается в груду летящих деревянных осколков – гигант замахивался в момент, когда Фафа пыталась вытолкнуть Фортуну, а затем ударил и со всей силы, с размаху, по хлипкому строению, тем самым снеся добротную половину здания.

А в это время по лестнице медленно поднимался другой страж: шипастая тварь помельче, но не менее жуткая и опасная... Его глаза внимательно осматривали Демиурга, а множество рук, больше напоминающие хватала, широко распахнули пальцы и потянулись к Фортуне, пытаясь направить свое неуклюжее тело вперед.

Единственным шансом на отступление было окно за спиной Демиурга, а затем броситься в туман...

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2024-03-13 00:45:03)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

Первые четыре испытания Теней были пройдены с такой легкостью, что некий Наблюдатель сначала ужаснулся, ведь, возможно, он переоценил соотношение сил, но затем его звериная улыбка расплылась по лицу. Этот Демиург, вероятнее всего, не боится потерять то, с чем пришлось столкнуться – это отчаяние, хладнокровие или принятие? Нет. Скорее, это нежелание или нехотение столкнуться с подобными проблемами. Когда-то такие в этот мир уже попадали и, к большому счастью владельца сего безумия, не справлялись, а затем, как вполне законный и ожидаемый результат – теряли рассудок, отдавая свое измученное тело мертвому кукловоду. Вот только, там были смертные, а сейчас в паутину попал Демиург – диковинка для сего мира.

Чем дальше заходила Фортуна, тем мрачнее и безысходнее казался этот вымышленный кем-то мир: огромные деревья, склоняясь перед гнетом Неизвестного, касаясь своими хрупкими ветвями земли, словно выражали ему свое рабское — другого здесь не дано. — почтение; земля, казалось, что стонала все громче и громче, якобы умоляя Фортуну прекратить шастать здесь и убираться прочь, как можно дальше; ветер, что завывал не так часто, но, все же, предательски игрался с сознанием и за спиной доносил голоса убитых или поверженных от рук Демиурга – не сомневайтесь в силах Наблюдателя, ведь те, кто попал в его сон, безоговорочно раскрывают свои карты и страхи.

Когда-то давно в нем уже побывали и другие герои сего мира: Сверр, Бэйюань, Шейлина. Стоит отметить, что в тот день стойкостью и гибкостью проявил себя сам Великий Князь. Он был единственным, кто сумел успокоить артефакт, но цена сего героического поступка была велика. Сверра артефакт выбросил, когда узнал, что тот смог каким-то образом манипулировать внутренним пространством, а Шейлина... погибла первой, во сне, познав смерть от рук создательницы артефакта.

Однако, если бы Фортуна встретилась с кем-либо из них, то они бы наверняка могли рассказать об этом ужасном сне. Особенно Князь. Ведь именно своими руками он сотворил тело для хозяйки Рэдэбона – мертвеца, что притащил сюда Фортуну, дабы теперь она спасла его от рук Аэрба, при этом, конечно же, прихватив с собой несколько спасенных жизней. Возможно... спасенных...

Как иронично...

Артефакт осознает свою бесполезность, прячет свою слабость и дрожит перед новым Хозяином, словно побитый уличный пес, ведь где-то там, в неизвестности, Некий прячет его, пока еще, живую Хозяйку и, скорее всего, адски пытает, пытаясь выудить особенности строения тела, магии и их происхождение.

Потому Фортуна сейчас здесь.

---

Бетонная крышка гроба, покрытая древним мхом и толстым слоем пыли, начала медленно открываться. Ветер, деревья и даже земля запели в единой завывающей какофонии, предупреждая, что сейчас произойдет что-то нехорошее, ужасное и, быть может, фатальное. Бледное небо сего безумного мирка в один момент укрылось темными тучами и если поднять взгляд, то первым делом  бросится в глаза их неестественность: гладкие, ровные и... они словно дышали, медленно то опускаясь, то поднимаясь.

— Здесь я тебе не помощник. — послышался голос Фарфелии в голове Фортуны. Несложно догадаться, что это говорил Дэ-Бон. — Мир сгущает краски, а значит, пришло время расплаты за свои слабости.

Затем голос в голове ненадолго затих, словно обдумывал дальнейшие слова.

— Я вижу будущее... — голос Рэйвэна значительно помрачнел. — И в нем кое-кого нет. Однако спешу успокоить, что это не ты. Не под...

Тяжелая крышка бетона внезапно заскрипела так, словно мелом провели по доске. Этот противный, скрипящий и сводящий внутренности звук эхом перебил голос обращающегося мертвеца. Затем настала гробовая тишина: ни деревья, ни ветер, ни земля больше не «говорили» с попавшей сюда героиней. Если раньше нужно было напрячься, дабы рассмотреть прячущиеся силуэты во тьме, то сейчас эта же тьма бежала к Фортуне, протянув свои костлявые лапы, закрыв своим массивным телом обзор. Еще пара секунд и в пределах видимости остается только гроб...

— Этот червь тебе не поможет. — в голове Фортуны прозвучал... её же голос. Он был абсолютно идентичным и складывалось впечатление, будто мысли своевольно начали говорить с ней. — Ведь ты и себе помочь не в состоянии...

В этот же момент гроб резко взорвался, словно внутрь, заранее, бережливо подложили мощную взрывчатку. Черные языки пламени вырвались наружу, испепелив сухую траву и испарив лужи. Тысячи мелких осколков разлетелись с такой силой, что насквозь пробили некоторые деревья, а за спиной Демиурга слышались скрипящие и отрывающиеся звуки пустых веток. Да... Пустых... Все эти деревья казались «толстыми» и крепки, но в реальности же, внутри все давно сгнило, превратившись в гнилую массу...

К большой удаче, Фортуна не пострадала.

— Какой милый у тебя пёсик. — вновь заговорил голос. — Я бы себе хотел такого заиметь. Хотя, почему хотел? Я уже имею! Но знаешь, важно другое! Это было так интересно и скучно одновременно! Мои глаза наблюдали за тем, как ты спокойно и, кажется, что безразлично проходила все свои этапы из прошлого и... будущего... Но, да... что-то в твоей коробочке эмоций было. Не спорю. Вот только, что это на самом деле, Туна? Ах, я знаю, чего ты боишься! Давай начнем издалека...

Куда бы сейчас не смотрела Госпожа Удача, казалось, что за спиной кто-то тенью пробегает, ловко ускользая от глаз, словно выискивая слабое место.

— Рой был прекрасным парнем, но... — Некто злостно и протяжно захихикал. — Не твой уровень. Согласен...

Неуловимая тень вновь прошмыгнула, но на этот раз «зацепилась» за ветку.

— Об остальных мимолетных похождениях даже заикаться не буду. — после этих слов за спиной Фортуны послышался тихий, но такой знакомый рык... — Но есть кое-что интересное...

Голос предательски замолчал на десять секунд, словно давая оппоненту время на раздумия.

— Он всегда был с тобой. Всегда помогал и взвалил на свои плечи такую обузу, что сломала ему колени, заставив с позором уйти в небытие. Кажется, что было великой тупостью верить в Судьбу, ведь и она его подвела...

Теперь голос вновь тихо, едко и ехидно смеется.

— Великий волк. Сильный брат. — рык, что еще совсем недавно слышался где-то там, вдалеке, сейчас проявил себя прямо за спиной Демиурга. Если она решит резко обернутся, то увидит лишь... пустоту. — И жизненноважный обед. Не так ли?

Мир безумия способен выкопать даже самые глубокие мысли, словно заядлый и одержимый трупами могильщик. Его лопата беспощадно вонзается в землю и вырывает кусок грунта, а затем еще... еще... и еще... Успешное прохождение всех этапов – не всегда хорошо, ведь если хладнокровно проходить преграды, то в конце пути, как и подобает всем канонам, тебя ждет непробиваемая стена: алкоголизм, наркомания, тщеславие, глубокая депрессия, потеря любимого животного, единственного в мире человека или же собственная смерть...

У каждого есть эпизод в жизни, что так прекрасен и ужасен одновременно, ведь в нем есть нечто родное, близкое, любимое. Затем, следуя всем канонам трагичности и драмы, этот «каждый» убивает это «нечто» на корне... Смертные не исключение. Демиурги не исключение. Боги не исключение. Никто не исключение, только, если ты не монстр, питающийся чужими бедами, коим и являлся Неизвестный...

— Твой эгоизм и боязнь смерти убили его.

И только голос закончил говорить, как в десяти метрах от Фортуны появилась черная фигура. Он точь-в-точь повторял облик и фигуру Неона, вот только ни лица, ни эмоций. Лишь яркие, белые, пустые и безжизненные глаза, напоминающие взгляд живого мертвеца.

— Твои попытки стать хорошей обречены на провал. — теперь это говорила та самая тень. — Ты хотела смерти... Хотела, но так боялась осуждения Неона. Я помню, как вы миролюбиво пытались выживать...

Теперь зловещая тень широко улыбнулась. Её острые зубы скалились, демонстрируя свою злость, презрение и ненависть.

— Вы были прекрасны, а сейчас... Уже все неважно...

Нечто выдержало паузу, дабы показать Удаче, что за его спиной появилась точная копия Моэ, только вот она была такой же темной, как и явившаяся Тень.

«Ты так хотела своей смерти...

...но так боялась встретиться с ней лицом к лицу...

...что она устала ждать и...»

Как только прозвучали последние слова Тени, она тут же устремилась в сторону Фортуны, а далее, вслед за выпадом из тьмы последовало три сильнейших удара огромным магическим бастардом. Движения атакующего были хаотичные, резкие, внезапные, быстрые и неестественные, словно тело не имело костей, да и уследить за движением рук, если предпринимались попытки, то было крайне сложно... Но, что Фортуна не могла не заметить – тень изменилась, полностью приняв её облик: лицо, волосы, тело, одежда. Только цвет глаз остался прежнего, белого цвета...

«...пришла к тебе... сама...»

---

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2024-04-11 06:17:14)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

[indent] О нет, неизвестное существо, говорящее от имени Смерти, лишь сказало о своем пришествии, но его мотивы были далеко не в том, дабы умертвить то, что убить невозможно. По крайней мере, не физически, да и в этом вымышленном мире безумных снов преследуется иная цель – вывести из себя, вытянуть гроб со старыми воспоминаниями и варварски вскрыть с последующими пытками, тыкая ими прямо в лицо, а затем выбросить прочь в реальный мир, окатив тело ледяным потом и аритмичным сердцебиением. Внутри черепной коробки после такой процедуры оживают старые тараканы и вновь ведут свой хоровод, заставляя владельца прокручивать старые воспоминания: ужасные, неприятные и давно забытые.

[indent] — Ты слишком самонадеянный, если думаешь, что сможешь сожрать демиурга, просто захлопнув ловушку и закинув сюда подобного мне болванчика.
[indent] — Обидно, знаешь ли, когда себя называют болванчиком. — оно ехидно улыбнулось и пожало плечами. — И я не говорила, что планирую тебя убить. Физически. Нет...

[indent] Как только Моэ показал свой оскал, Оно улыбнулось еще шире и распахнуло глаза, медленно покачивая головой, якобы дразня того и призывая к действию.

[indent] — Не бери на себя слишком много…
[indent] — Рада знать, что ты слепа и не видишь настоящей картины. — смотря на исчезающую Фортуну, прошипело Оно. — Рада...

[indent] Тень полностью переняла поведение Фортуны и спряталась во тьме, однако, по какой-то причине, просто стояло на месте. Оно не накладывало на себя защиту, не пыталось как-то предотвратить или же предвидеть следующий шаг демиурга – нет. Существо терпеливо ждало и, как ожидалось, проявление агрессии свершилось: Моэ без проблем повалил тень на сырую землю, беспрепятственно впился острыми когтями в, как оказалось, мягкое тело, а затем, не встретив никакого сопротивления, без проблем прокусил шею существа.

[indent] — Пре... — смотря на Моэ, пыталось говорить Оно. — ...красное зре... лище... Не так ли?

[indent] В тот момент, когда артефакт нападал на Нечто, теневая копия, что полностью повторяла облик зверя, набросилась на Фортуну и повторяла точно такие же действия: пыталось повалить с ног на землю, прижать когтями тело и острыми клыками вцепиться в шею. Оно пыталось причинить девушке точно такую же боль, какую Моэ причинил странному существу из безумного мира. [Атака Проклятого Моэ. Результат: Хорошо (16)][Прок укуса. Результат: хорошо (11)]

[indent] Затем Оно начало растворяться в земле, словно та впитывала существо. Ехидный оскал, безумный взгляд, черная жижа, что хлестала из шеи – то, что Моэ увидел перед тем, как Тень полностью «рассосалась», а затем, нарушая все магические принципы, логику и законы физики, — здесь это совершенно не работало так, как принято считать «нужным». — оказалось позади Фортуны в пятнадцати метрах.

[indent] Кажется, Оно было ранено: открытая рана на шее, из которой фонтаном хлестала черная жижа; несколько отверстий в грудной клетке и вывихнутая рука. Стоило бы задуматься, испытывает ли это Нечто боль или страдания? Вероятно, что нет, ведь продолжало безмятежно стоять и давить свою мерзкую лыбу, взглядом пожирая демиурга.

[indent] — Пока ты пытаешься здесь побороть меня... — пробулькало Оно, черными пальцами касаясь раны. Еще секунда и существо без колебаний вырывает кусок мяса и бросает его перед ногами противника. — Кое-кто вершит свою месть, разматывая кишки по стенам Ордена бывших... служителей...

[indent] Оно подняло руки вверх, приложило к вискам и вытянуло указательные пальцы, тем самым имитируя рожки.

[indent] — Забодаю-забодаю. — чертова ухмылка не сходила с лица этой чертовщины. — Как когда-то ты сожрала его для выживания, так и тебя сожрут. Совсем скоро. Вот увидишь...

[indent] Улыбка в один миг пропала и мир теней стал еще мрачнее. Не было слышно ничего, кроме собственного сердцебиения...

[indent] — Пока оно стучит у тебя – другие незаслуженно лишаются этого дара Жизни. Прямо сейчас.

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2024-05-03 09:11:01)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

[indent] Вместо того, дабы принять бой и продемонстрировать свою силу, рвение и волю, Удача, почему-то, решила просто превратиться в ребяческую ипостась, а затем приняться рассуждать о суициде, что никак не повлияет на мотивацию и цели представшего перед ней противника. Даже её, возможно, отчаянный шаг в виде атакующей магии, не вызвал абсолютно никаких чувств у черствого существа, что стояло перед ней – лишь развел руками в сторону и медленно покачал головой, демонстрируя свое разочарование. Скинув облик Фортуны, существо в капюшоне принялось медленно снимать с себя скрывающий атрибут...

— Давай. Действуй. — бледные руки аккуратно взялись за край капюшона и принялись медленно его стягивать. — Но знай, что это будет самое твое безрассудное действие в жизни.

Капюшон полностью сполз с головы на спину, тем самым раскрыв истинное лицо противника, а затем руки медленно и аккуратно принялись расстегивать пуговицы ободранной мантии, что крепились к одеянию. Все это время существо не отрывало свой «слепой» взгляд от маленькой Фортуны, при этом, на бледном, практически синем, мужском лице с сотнями мелких шрамов от давних сражений не было ни единой эмоции – сплошное безразличие и могильный холод.

Как только мантия упала на землю, Фортуна могла увидеть его одеяние: устрашающий, прочный, но уже местами довольно ржавый латный доспех черного цвета. Теперь каждое движение Тени сопровождалось ужасным скрипом, напоминающий вой сотни пожранных душ – его фирменный почерк. Именно по нему определяют, когда пришло время кому-то отдать душу Всевышнему, но, сейчас был немного другой случай... Особенный... Как в старые и добрые времена...

За спиной мужчины виднелась огромная рукоятка. Изначально могло показаться, что он носит с собой лопату, но нет – это огромный старый двуручный меч, что каждым своим ударом издает устрашающий и леденящий душу звон похоронных колоколов. Звон, что олицетворяет собой кончину всего: рождения, Жизни и существования в целом.

— Так трусливо ты принимаешь вызов от Данакта... — он все еще не отрывал свой взгляд от Фортуны. — Так ты избегаешь Демиурга Смерти, а в итоге, отправившись в столетнее путешествие, все равно попадешь в мои руки. Ничто не уйдет от Смерти, Фортуна... Даже сам Создатель это знает...

Теперь он улыбнулся: блекло, едва заметно и неумело.

— Твои действия здесь не имеют никакого смысла в реальности. — правая рука медленно прикоснулась к рукоятке огромного меча, что при прикосновении тихо завопил, словно от нестерпимой боли. — Ты просто проснешься, а вот твой пёс... Может и застрянет здесь. Ты хочешь такой исход? Впрочем...

Данакт тихо хмыкнул, словно уже принял свой решение касательно всей этой ситуации.

— Когда-то давно мы договорились с Эволюцией, что, если она потеряет контроль или катастрофически ослабнет, то я должен буду сожрать её. Это так называемый естественный отбор. — в момент речи, тело мужчины не шевелилось и твердо стояло на земле, словно готовилось совершить какой-то молниеносный манёвр. — Её Орден должен был перейти под моё крыло защиты, а затем и вовсе обратиться в моих последователей. Этакое слияние...

Данакт брутально сплюнул на землю, а затем бросил взгляд на пса.

— Но эта сраная рогатая бля*ь... — безэмоциональный голос приукрасился гневом и яростью. — Видимо, играет на опережение и всячески не дает нам совершить пакт слияния. Видимо, у неё есть свои мотивы и цели, что перечат нашим. С того момента, как она стала Тайгетой, я больше никогда не видел Кристалиту. Если бы это была очередная её интрига, то это одно, но... Мне кажется, что она находится в плену у своего собственного творения. Понимаешь, о чем я? Ди-Кель сделает все, дабы защитить свой источник.

В глубине леса послышался душераздирающий вой монстров. Эхом доносились звуки кровожадные звуки битвы, где в такт подыгрывал завивающий ветер и жуткий треск иссохших веток старых деревьев.

— А вот и он. Долго же... — вмиг огромный меч со свистом вылетел с громадного чехла и упал острием на землю. Взор Смерти вновь обратился к Фортуне. — Помимо меня здесь замешан еще так называемый Забытый... И он тесно связан с Ди-Кель. Она следует его указаниям. Она хочет смерти собственного творца и, подозреваю, что все это делается ради какой-то выгоды, о которой я не имею представления. Это все, что я хотел тебе сказать, Фортуна.

На бледной гримасе вновь промелькнула улыбка.

— И да... Те мертвецы были не моими игрушками или кого-либо еще, а... Ди-Кель. Её никто не похищал, понимаешь? Она использовала нас всех, играя нелогично, странно и непредсказуемо. Ты думала, что её нужно спасать? Нет. Спасать нужно нас... Потому я и скрываюсь в этой странном мире. — теперь улыбка превратилась в откровенно безумный оскал. — А вот подсказки, что ты видела в реальном мире – мои, дабы мы встретились здесь, сразились и поговорили. Зачем сражаться? Развлечения ради. Я давно этого не делал этого с Демиургами. Признаться, ты меня не впечатлила, ведь быстро подумала о Смерти. Вот и все мои мотивы: глупые, странные и нерациональные...

[indent] Огромный двуручный меч поднялся острием вверх, а затем нацелился в сторону Фортуны. Данакт крепко сжал рукоятку оружия, а затем замахнулся, закинув «лопату» за спину.

— Не сопротивляйся. Я верну тебя обратно. — за спиной Данакта, в густом лесу, вновь послышался леденящий крик. — Ты, вероятно, не справишься, но, спаси Орден и... убей Ди-Кель.

После этих слов, Демиург, вложив всю силу в удар, замахнулся в сторону Фортуны и...

---

[indent] Проснется Фортуна в едва освещаемой пещере. Девушка будет лежать на простенькой деревянной кровати, а рядом с ней, на простых стульчиках, сидят две фигуры в капюшонах. Заметив, как она проснется, одна из фигур резко вскочит и побежит в другую импровизированную комнатку, откуда через минуту появится маленькая девушка. Её взгляд полон недоверия и злости. Кажется, она хочет что-то сказать, но, почему-то, просто смотрит и молчит на Демиурга...

— Рэйвэн принес вас сюда. — начало говорить существо в капюшоне. — Девятая была против, но, мертвец настоял. Мы не могли сопротивляться его воле...

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.

[indent] Девятая выглядела как подросток: средний рост, — даже по меркам обычного хумана. — что выделялся на фоне её довольно высоких собратьев, белые глаза и мертвецкого цвета кожа, ведь была рождена от некромантии. Худощавые, длинные и тонкие пальцы были точь-в-точь как у обыкновенного эона, дархата, хумана, а не как у её когтистой родительницы. На удивление, вместо рваных балахонов, что были бы под стать грязной пещере, Девятая была наряжена в деловой костюм, яркую красную рубашку и черный галстук – словно сбежавший офисный планктон.

[indent] Наследница эскадрон бесшумно подплыла к Фортуне и присела на край кровати. Тяжело выдохнув, опустив взгляд вниз и сложив руки в крепкий замок, она слушала, как гостья просыпается, разминается, а затем задает вопросы. Таким образом глава выживших демонстрировала невербальное недоверие к демиургу.

— Да. — кивая, подтвердила Девятая. — Девятая. Дитя. Мученица. Проклятая. Выкидыш. Ошибка. Называют меня многими именами и прозвищами. Да, мы выжившие эскадрон о которых Вы, полагаю, слышали уже...
— Что именно произошло? Где я? И знаете ли вы, где сейчас Ди-Кель? Расскажите мне как можно больше.
— О... — хмыкнув, проронила девушка, а затем рукой провела по воздуху, словно обращая внимание Фортуны на окружающие их камни. Её голос был спокойным, тихим и звучал странным тембром, словно вместе с ней, одновременно, говорило еще два или три существа. — Вы в пещере, очевидно. Принес сюда Рэйвэн... Ну, как принес... Упустим этот момент... Сейчас важного другое, ведь за три дня Вашей отключки, произошла катастрофа – Орден Локуса терпит стремительное падение в Бездну – это ответ на вопрос о том, что произошло.
— Бестия начала мстить. — заговорила фигура в капюшоне. — И мы ничего не можем с ней сделать.
— Да, Харбрингер, ты прав. — вновь последовал кивок бледноликой. — Не можем. И это печалит меня, моих братьев, сестер и, полагаю, что саму Эволюцию. Это, кстати, мой ответ на вопрос о местонахождении моего родителя.

Девятая выдержала короткую паузу, давая Фортуне время переварить услышанное и небольшую фору себе.

— Рассказать как можно больше? Не могу. Не все. Не доверяю. — качая головой и тем самым выражая свое отрицание, сказала Девятая. — Но, полагаю, могу рассказать то, что может повлиять на Ваш выбор в дальнейшем. Видите ли, госпожа Фортуна, несколько лет назад Сала-Аль-Дикель считался... считалась... погибшей.
— Наша выжившая группа, Данакт и его последователи атаковали Генерала из засады и... — фигура в капюшоне недовольно цокнула и тяжело выдохнула. — Все было бы хорошо, если бы мы знали о первородных инстинктах.
— Итого, можно сказать, была ничья на грани поражения, где погибло около пятнадцати наших собратьев. Данакт помог нам, как мы изначально думали, убить его, однако оказалось, что все только началось. Первородный – это дикий облик Ди-Кель, когда ядру угрожает гибель. Знаете, когда зверь входит в кровожадную ярость. В этот момент мы, эскадрон, неспособны нанести ему хоть какие-либо повреждения, буквально становясь кормом. Только Пастыри способны остановить это древнее существо, но... они нас предали... давно...
— Тогда Эволюция и затупилась за нас, предложив свои силы взамен. — голос Харбниргера помрачнел. — Мы предупреждали, что это лишь отсрочит нашу кончину, но она не слушала. Говорила, что попытается защитить нас, а взамен, с помощью наших знаний, преобразует память, образ, поведение и тип Черной Звезды.
— Разумеется, что Данакт был против. Он понимал последствия и хотел убить чудовище, но пассия бросила ему ультиматум: или она забирает Ди-Кель к себе, или же он совершает задуманное и их отношениям наступит конец. — Девятая тихо и жутко захихикала. — Кто же знал, что их отношения разрушатся в любом случае, ведь родитель будет ревностно относиться к Кристалите, а она отвечать взаимностью и, как итог, всячески пресекать попытки Данакта к встрече. Они даже серьезно подрались в Ордене и последний потерпел поражение.
— Затем последовал ультиматум уже от него: исполнение некого пакта «Слияние».
— Ребячество и феноменальная тупость двух идиотов. — Девятая резко поворачивает голову и смотрит Фортуне прямо в глаза. Нет, не потому, что появилось внезапное доверие, а словно говорит ей, что Демиурги, иногда такие же глупые дети, как и служащие им смертные. — Разумеется, что Кристалита отказалась, сославшись на то, что теперь это невозможно, пока жива Ди-Кель и... мы. На самом деле Данакту ничего не мешало сделать это и не убивая нас, но, почему-то, это существо помешано на принципах, догмах и каких-то странных, по моему мнению, суевериях. Потому, мы тоже стали врагами Смерти, а значит, гибель моего родителя было невыгодно ни нам, ни Кристалите, ни Локусу. Видите ли, владелица захотела поиграть в спасительницу... Лишь бы заиметь мощное орудие, что уже потеряло контроль и теперь сеет смерть в её рядах кровавым торнадо.
— Память Восьмого была заблокирована до какого-то момента. Я не могу рассказать подробности, да и неважно это. — фигура в капюшоне подошла к Девятой и присела на корточки, громко похрустывая коленками. — Важно то, что кто-то или... что-то... разблокировали эти воспоминания.
— Ты не можешь, а я скажу – кукла. — Девятая вяло улыбается прямо в лицо Фортуне, вновь намекая, что она ей более, чем хорошо знакома. — Что прикидывалась такой послушной и исполнительной, на самом деле, оказалась первоисточником катастрофы. Кристалита рассказывала мне, что внушила Ди-Кель идею о создании артефакта. Внешней идеей было вызвать у Восьмой родительский инстинкт – это получилось успешно, даже слишком. Она привязалась к кукле так сильно, что уже потом было сложно их разлучить и, как итог, старые раны начали открываться – родитель начал вспоминать обо мне, но лишь в абстракциях, полагаю. Внутренней идеей был контроль Восьмой: кукла контролирует, манипулирует и неявно приказывает Хозяйке, а затем докладывает Демиургу, но...

Девятая вновь делает короткую паузу и обдумывает дальнейшие слова.

— Однажды кукла отказалась докладывать, ссылаясь на внутренние настройки безопасности. Причины этому неизвестны, да и неважны. Несложно догадаться, что теперь Фарфелия докладывает обо всем Ди-Кель, а та, узнав всю подноготную, принялась продумывать план мести, что конкретно сейчас исполняется со всей присущей ей жестокостью и кровожадностью. Стоит ли упоминать, насколько сильно артефакт подначивал её к мести? Подробностей мы, конечно же, не знаем, но представить можем.
— Есть еще некий Забытый. — Харбрингер напомнил своей королеве еще одну часть этой истории. — Может, госпожа Фортуна что-то знает о нем?
— Вряд ли, конечно, но она точно прочувствовала его силу в момент, когда находилась в Небытие – место, где Рэйвэн складирует украденные, как он говорит, души, но на самом деле ментально пытает своих противников. Если раньше только он мог контролировать эфемерное измерение ментальных ужасов, то сейчас туда может попасть каждый. Демиурги там, кстати говоря, теперь частые гости... По крайней мере, начиная со второго поколения. Так говорит Рэйвэн, наблюдая за тем миром со стороны.
— Мы все еще ищем причины возникновения сонных аномалий и проявлений Забытого, потому, больше ничего сказать не можем.
— Ну как это не можем? — сказала Девятая, тем самым пресекая ложь Харбрингера. — Мы...
— Это будет лишним. — холодно возразила фигура в мантии.
— Не будь тупицей. Госпожа Фортуна имеет право знать.
— Ладно... — недовольно бросил Харбрингер. — Ди-Кель вышла на Забытого. Признаться, долгое время он считался байкой, планетарной легендой можно сказать... хотя, чего это я? Он до сих пор таким считается. Слыхали? На самом деле, я удивлюсь, если нет, но, возможно, удивлю вас, что Забытый – это Демиург с ограниченной силой. Я не берусь говорить своими устами истину, но, если верить тому, что мы видели и тому, что знаем, то он является неким олицетворением кошмаров, некромантии и пространственных разломов. Этакий злостный уродец из вашей семейки...
— Да. — Девятая дважды кивнула, подтверждая сказанное Харбрингером. — И ничего хорошего ждать не стоит от союза между Восьмой и так называемым Забытым... Теперь это точно все, что мы хотели рассказать. Можете мне не верить, но ведь глазам своим поверите, верно?

[indent] Внезапно девушка встала с кровати и молча направилась к выходу. Если Фортуна и захочет задать ей какой-то вопрос, то будет попросту проигнорирована, а вот фигура в мантии останется рядом.

— Может показаться грубостью, но Девятая своим действием не это имела в виду. Прошу, не держите на неё обиду, ведь на её маленьких, хрупких плечах держатся выжившие эскадрон. Кто-то, вероятнее всего, позвал её Величество, так как требует помощи с чем-либо. Я был бы рад Вашей компании, но, к сожалению, мы больше не можем держать Вас здесь дольше положенного, а потому, прошу простить моё невежество... Время играет против нас...

[indent] Щёлкнув пальцами, Харбингер резко открывает пространственный разлом прямо под ногами Фортуны, заставляя её провалиться внутрь. Он сделал это так быстро, что без подготовки среагировать было попросту невозможно. Через мгновение Фортуна окажется там, где все началось и где все закончится...

Акт IV: Кровавое торнадо

«Мне жаль... Действительно жаль, что я не сделала этого раньше...»

[indent] Пространственный разлом «выплюнул» Фортуну посреди длинного коридора с огромными мраморными колоннами, на которых вручную были выбиты имена отдавших жизни служителей во славу Эволюции. Подняв голову выше, можно было увидеть надпись: «Мы пожертвовали свои жизни, дабы вы созидали, любили и ревностно охраняли то, что по праву принадлежит...». Мягкое освещение малинового цвета создавало атмосферу безмятежности, спокойствия, умиротворения и легкой скорби... до тех пор, пока взгляд не опустится ниже, не встретившись с кучей истерзанных, расчлененных трупов и рекой крови, что вела от фонтана до лестницы к общему корпусу.

[indent] Десятки зверски убитых последователей Эволюции распластали свои тела по окровавленному полу, как оказалось, коридора «Скорби»: кто-то просто и изящно лишился головы, кому-то выжрали глаза или же не посчастливилось умереть с выпущенными наружу кишками, а кто-то и вовсе не похож на себя прежнего, превратившись в подобие кровавого фарша. Части тела были разбросаны то тут, то там, но маленькие кровавые ручейки превратились в огромную речку по центру коридора и, что должно привлечь внимание, так это неестественный ход алой жидкости – она поднималась по лестницам и утекала куда-то за угол. Из-за разложения в воздухе царил зловонный, гнилостный, сладковатый запах, что запросто может вызвать рвотные позывы, а металлические нотки от кровавой лужи усиливают его...

[indent] Здесь была самая настоящая бойня и, кажется, что убитые вовсе не сопротивлялись, а отчаянно пытались спрятаться от настигшей их угрозы. Если Фортуна присмотрится, то сможет заметить нечто странное – некоторые трупы были неестественного цвета, их тела относительно целыми, по сравнению с остальными, а глазницы пылали тусклым огоньком зелёного цвета. Несложно догадаться, что это поднятые трупы павших братьев и сестер Ордена. Именно их гнилые, почерневшие от разложения лапы вонзались в плоть, не давая жертве уйти, а затем вгрызались в лицо и шею, принося мучительную смерть каждому, кто встал на их пути и не смог защититься...

[indent] За одной из колонн послышался легкий приглушенный кашель, кажется, что женский. Затем еще раз, но уже тяжелее и хриплый, предсмертный, захлебывающийся вздох сопровождает последние минуты жизни. Выползая из тьмы, окровавленная девушка показывается перед Фортуной: разорванная в бедрах с вываленными кишками, что были поражены некротическим разложением. Да, она пыталась себя спасти магией исцеления, но разница в магическом потенциале и... кое-чем еще...

[indent] Изначально взгляд мученицы был переполнен злостью, яростью и отчаянием, а затем, увидев, что перед ней стоит не виновник кровавой бойни, а женщина, то мягко улыбнулась, а затем, едва раскрыв окровавленный губы, тихо прошептала...

«Не знаю, кто ты такая, но выбраться тебе отсюда не получится... — девушка вновь тяжело закашляла и изрыгнула из себя огромный кровавый комок, после чего голова рухнула на землю. Уста тихо-тихо прошептали последние слова... — Пространственная магия здесь не работает и я... я... все равно её люблю, даже после такого Смертного греха...»

[indent] Затем слышится металлический лязг, словно старый и ржавый механизм пытается передвигаться по зданию, громко оповещая как мертвых, так и выживших о своем присутствии. Еще пара секунд и в огромной арке появляется знакомая фигура с огромным двуручным бастардом наперевес — Данакт ведет свою охоту...

— И ты таки пришла... — он оценивающе бросил взгляд на Фортуну, после чего снисходительно покачал головой. — Вали отсюда, раз хочешь и дальше веселиться со своими ребятишками... Этот конфликт не для такой неженки, как ты...

[indent] И пропал... растворился в воздухе, словно его здесь и не было...

[indent] Ментальный рупор Ордена разразил умы выживших, Фортуны и Данакта. Голос был очень знаком... до боли знаком...

«Как жаль, что ты пришла... Как жаль, что ты узнала... Как жаль, что ты не послушала его... Ты же помнишь, что причин для убийств много не надо и, к сожалению, было достаточно лишь твоего появления здесь...»

Отредактировано Сала-Аль-Дикель (2024-06-17 17:01:25)

Подпись автора

You can run, but you will die... anyway... from my claws... from my fury.