"Дорогой брат, не так давно я избегал живой встречи с тобой, но я имел удовольствие общения с нашим дорогим дядюшкой, и это вдохновило меня пересмотреть свое отношение к семье. Поэтому позволь мне извиниться за то напряжение, которое могло возникать между нами ранее. Я надеюсь скоро это ледяная глыба, разделяющая нас, растает.
       Давно я наладил контакт с эмиссаром ордена Хаоса и стал хаосистом. И теперь я еду на планетоид Дискордиум, чтобы поучаствовать в турнире. Надеюсь встретить тебя там.
       С уважением.
Цзин Пин"

Магическое письмо исчезло на руке неоновыми крупицами, улетевшими куда-то в пространство, чтобы через какое-то время долететь до рук своего брата Юя. А тем временем Пин поднялся со стола и прошел к выходу из воздушного транспорта, перенесшего эона из космического корабля на орбите на самую землю Дискордиума, прямо в город с главной Цитаделью.

       Людской шум, сладкие и острые запахи улочек, свет и толпа обволокли Пина со всех сторон, и эон с наслаждением окунулся в эту праздничную атмосферу. Магические представления с огнем, стихийными животными и малыми элементалями старались удивить проходящую мимо публику, пока ненаследный принц плыл в потоке людей по ступенчатым улицам в неизвестную ему сторону.
       Какой-то маго-ремесленник, жаждущий труда, оперативно продал ему маленькую живую деревянную фигурку птицы, приютившуюся на плече у самого уха, а портная, завидевшая растерянного в городе юношу, схватила его и утащила в свой открытый магазин, одев его в праздничное черное с рыжим кимоно.
       Большая драконья тень медленно скользила по головам, но когда Пин, шедший в охапку со своими покупками, посмотрел наверх, то увидел, что то был не дракон, а похожий на него воздушный шар. Собственно совершенного случайно он летел именно в ту сторону, где Пин наконец увидел блеснувшую на солнце цитадель. Туда-то ему и надо.
       
       Все покупки переместились в забронированную комнату-ложу для принца за дополнительную плату, а сам эон покинул улицы и взобрался по ступеням на территорию найденной цитадели. Свежие бодрые лица окружали юнца, женские загадочные маски с проницательными глазами и мускулистые тела нескромных воинов, возможно также участвующих в турнирах.
       Цзин Пин зашел в цитадель, в которой так же ожидала масса народа, и, кажется, эон совсем не отличался от пестро-одетой толпы, так что и не поймешь, что он из аристократического рода, тем более имперского дворца.

"Хаотическое рандеву" - ежегодный фестиваль, проходивший в Дискордиуме, объединял всех хаоситов, словно напоминая всем и каждому о том, что орден одна большая семья. Каждая семья, каждый орденец, будь то молодой адепт или умудренный опытом высший иерарх стремился попасть на фестиваль, предоставлявший не только разнообразные развлечения, но позволяя завязать новые знакомства, обзавестись покровителем или же показать свое мастерство на арене.
Торжество, искрясь музыкой, зрелищными игрищами, песнями и танцами, охватывало каждый храм, каждый зиккурат, распространяясь по каждой планете Архейма словно пожар.
Вот и Наршерри не миновал ярких сполохов фестиваля, сложившихся для него в виде приглашения Вирокса посетить главную Цитадель ордена. Сам темный, а вернее та тварь, которой он был на самом деле, не особо жаловала многолюдную толпу, предпочитая уютную тишину собственных джунглей Климбаха, яркому празднеству. Однако проигнорировать приглашение химеры Кийтал не смог, да и "близнецам", которых неожиданно для самого себя темный взял под свое крыло, и которые теперь частенько мелькали в его не слишком обширной свите, будет весьма полезно побывать на планетоиде.
Впрочем, кого он обманывал, придирчиво рассматривая свое отражение в большом, в рост, зеркале. На самом деле ему хотелось увидеть всего одно существо из всего многообразного мельтешения лиц хаоситов. Ну, ладно, два.
Эмиссар Вирокс. Вир... Рукотворная химера Хаоса... горячий, словно пламя костра и колючий, словно тысяча дикобразов.
- Смотри дырку не протри, Шарх... - едко проговорил Мориарти, скалясь на темного из глубины монитора. - И кстати, твои белые и одинаковые уже прибыли... Они ждут тебя у входа. Впустить? Или сам выйдешь?
- Заткнись, Профессор... - беззлобно проворчал Наршерри одергивая полы длинного, до щиколоток, плаща из змеиной кожи, накинутого поверх тонкой черной водолазки-безрукавки с высоким воротом. Удобные брюки-карго и шнурованные с высоким голенищем берцы завершали общую картину. Большую часть заплетенных в тончайшие косички  волос Кийтал собрал в узел, сколов двумя резными платиновым шпильками с бриллиантовыми навершиями. - Сам, сам... Все равно пора отправляться...
Пространство полыхнуло короткой волной телергических потоков, когда эльф, прихватив трость и скрыв глаза за стеклами зеркальных очков, растворился в узкой зеве перехода, чтобы выкристаллизоваться на поверхности и спустя мгновение оказаться в окружении белых Сигеру.
- Кийтал... Отправляемся? - Радостный девичий голосок окутал эльфа короткой лаской.
"Близнецы", как всегда одетые подчеркнуто одинаково, заняли места по обе стороны темного, обвив его поясрицу руками.
- Да, пора... - мурлыкнул Наршерри, притягивая обоих ближе к себе. Он легко считывал предвкушающее нетерпение и брата, и сестры, а потому не стал затягивать, открыв портал в ближайший храм Энтропия, чтобы уже оттуда переместиться в главную Цитадель.
Аура печати Хаоса, окутывающая фигуру темного, легко считывалась не только сканирующими конструктами, но и каждым хаоситом, попадавшимся им на пути. А вот клеймо и аура хтонической твари была упрятана так глубоко, что уловить и определить ее не представлялось возможным.
Храм Хаоса, коридор, зал порталов. Сияние портальных врат и просторный зал главной Цитадели ордена. Короткая процедура идентификации, и вот уже Наршерри, все так же обнимая Нуми и Рё двинулся в сторону трибун, где находилась ложа Вирокса, куда он был приглашен вместе со своими спутниками, о наличии которых эльф известил эмиссара заблаговременно. Короткие остановки, чтобы перекинуться парой слов с немногочисленными знакомыми, приветствия и поздравления несколько задержали темного. Белые Сигеру, получив строгое напутствие, отвалились еще на середине пути, отправившись развлекаться самостоятельно, так что Кийтал, раскрыв трость, привычно изображал "слепого", простукивая острым наконечником дорогу впереди себя и внутренне радуясь тому, как расступалась толпа, заслышав гулкий перестук по вымощенным камнем улицах.
И все же прошло некоторое время, прежде чем хтоник добрался до трибун и отыскал ложу химеры.
- Эмиссар Вирокс, -  тихо проговорил Наршерри, шагнув внутрь и склонившись в церемонном поклоне. - Рад видеть тебя в добром здравии.
"Я скучал, Вир..." - короткой, бархатной лаской ментальный речи, коснувшейся разума химеры. - "По тебе..."

Отредактировано Кийтал Наршерри (2023-10-28 20:20:39)

Юпитер даже и не заметил, как пролетело уже несколько месяцев с момента его появления на Дискордиуме. Новая жизнь закрутила его с головой — адаптация, знакомства, обучение, новая работа. Он едва находил время, чтобы вспомнить прошлую жизнь. То, что сейчас с ним происходило, казалось настолько закономерным и правильным, что Тери старался рефлексировать поменьше, и удивляться происходящему побольше, тем более, что как раз появился новый повод познакомиться с окружающим его удивительным миром.
Всеобщая подготовка к фестивалю “Хаотическое рандеву” не обошла его стороной, потому что даже новые коллеги из Исследовательского корпуса с воодушевлением обсуждали, куда они хотят сходить, кого пригласить и что попробовать. Ну и конечно же, вовсю обсуждалось, кто из хаоситов будет участвовать в турнире, кому достанутся призы, и получится ли хотя бы краем глаза увидеть Энтропия.
Коллеги по Корпусу предлагали ему составить компанию и отправиться на фестиваль вместе, но Тери хотел проложить маршрут на празднике самостоятельно, потому-что он не мог предсказать, где ему захочется пройти и что попробовать, а связывать коллег ограничениями не хотелось.

Юпитер не был домоседом, он любил новые впечатления, спокойно переносил толпы народа, разве что, переживал потеряться, так как еще плохо знал окрестности Дискордиума.

Город, в котором располагалась Цитадель, являющаяся конечной целью Юпитера, пестрел огнями, лавочками с закусками, радостными лицами, галдежом и суетой. Места, казалось, еще меньше, чем обычно, и приходилось лавировать между толпой, аккуратно проскальзывая к лавочкам, дабы глянуть, что там такого вкусного есть попробовать.
Из-за этого город выглядел не так, как обычно, и у Тери закралось переживание, что он может немного заплутать.
“Буду ориентироваться на основной поток толпы, они все по любому тоже направляются в Цитадель” — подумал он, но его внимание отвлек окрик продавца с очередной закусочной, и вот он уже свернул с центральной улицы в небольшой закуток, ведомый исключительно сладкими ароматами.
Тери был невысокого роста, и ему сложно было издалека увидеть, где что ему может приглянуться. В мясных закусках он был не особо заинтересован, а вот сладкое, которое можно было есть в огромных количествах — это выглядело достаточно соблазнительно.
Пробуя по пути разные сладости, Юпитер отмечал не только их вкус и необычный состав, но и успевал обращать внимание на тех, кто его окружает.
Помимо обычных горожан он заметил, что тут много хаоситов, которые во много раз превышают его в магических умениях, и от этого, честно говоря, слегка бросало в дрожь. Не хотелось бы переходить дорогу таким могущественным существам.
“Наверное, в Цитадели их еще больше, так что надо выдохнуть и постараться привыкнуть к этому” — он старался смотреть на окружающих так, чтобы не привлекать внимание, но некоторые все равно заинтересованно глядели на его длинные уши.
Юпитер не встречал кого-то, чья раса была бы хоть немного похожа на него, поэтому со своей белой шкурой он ощущал себя немного странно.
Еще он думал, получится у него принять участие в турнире, или он будет просто зрителем.
“Скорее всего, там будут участвовать очень опытные хаоситы, но если вдруг получится сразиться с кем-то из новичков, это будет крайне интересный опыт”.
Конечно, Юпитер не забывал и о том, что у него есть еще одно намерение — познакомиться с кем-то, помимо коллег из Исследовательского Корпуса. Прошло уже несколько месяцев, и самое время начать обрастать новыми связями. И если это ему удастся, то поход на фестиваль может считаться максимально удавшимся.

В итоге, в Цитадели он оказался часа через полтора, перепробовав по пути всевозможные угощения, часть из которых вызвала у него тихий восторг до дрожи в ушах, а часть из которых оставила в недоумении, но там и правда было что-то настолько специфическое, что приходилось по душе только представителям определенных рас.
“Все-таки, я все еще гость в этом мире, и до статуса полноценного жителя мне еще далеко…хотя Дискордиум так приветлив ко мне, чего вряд ли следовало бы ожидать, если бы я выпал из червоточины где-то в другом месте. Мне нужно делать все возможное, чтобы оправдать оказанное мне доверие ” — констатировал про себя Юпитер, и хотел, было, развить эту мысль, но масштабный вид Цитадели, открывшийся перед его глазами, отогнал эти мысли, и заполнил все его существо смесью очарования и трепета перед чем-то настолько грандиозным и продуманным.
С таким же восторгом исследователя он преодолел расстояние до входа, и вскоре оказался в главном зале, где и смешался с разномастной толпой.

Отредактировано Юпитер Тома (2023-10-30 10:07:01)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

[indent] Все было именно так, как и должно было быть, по мнению Вирокса. Магистрам следовало смотреть с опаской на эмиссаров, а в идеале - лично на него с опаской смотреть должны бы были и другие эмиссары. Впрочем, искреннее обожание его бы тоже устроило, что греха таить. Слухам распространяться Вирокс не мешал ни раньше, ни ныне, благо знал их в таких подробностях, что не каждый из любителей сплетен мог пересказать даже под пытками, и именно по той причине ответил на формальнейшее из уместных приветствий показавшегося в ложе эльфа приветливым кивком. Соблюдать публичную если не протокольность - какие протоколы в ордене хаоса? - но хотя бы вменяемую дистанцию было в интересах самого эльфа. А в дни, когда ожидалось и прибытие демиурга, Вирокса. Орден - его функционеры на всех уровнях, - всегда был местом острой конкуренции, и химера не хотел давать кому-нибудь шанса даже пытаться попытаться добраться до себя, вовлекая в интриги хтоника-инициата.

[indent] - Заходи, Наршерри, - он легко махнул рукой, улыбнувшись. - Я думал, ты будешь не один. Заходи, посмотрим представление. - он быстро представил артефактора другим хаоситам, с которыми до того вел беседу - магистр и другая эмиссар, маленькая, очень полная женщина неясных кровей. Глядя на нее было непонятно, ее объемы - это свойство вида, к которому она принадлежала, или действительно злоупотребляла чревоугодием и не желала соответствовать ничьим эстетическим ожиданиям. Несмотря на то, что больше походила на шарик, приблизительно уравниваясь и в рост и в ширину, двигалась эмиссар очень проворно.  И кроме того, она была просто неописуемо клыкаста. Беседу с этой странной хаоситкой химера вел телепатическую, и оба не отрывались при том от светского разговора вслух.

[indent] Кроме того, на кресле по правую руку от химеры лежал изящный букет пышных алых и белых цветов, символически занимая место для еще одной Вироксовой протеже. Или, если посмотреть чуть иначе, подопечной. Самой прекрасной дархатки сейчас в ложе не было. Но получалось, что ближайший круг Вирокса, среди хаоситов-неофитов (меньше пятнадцати-двадцати лет в рядах ордена), включая носящегося где-то в административном азарте Александра и еще пары-тройки персон, были практически в сборе.

[indent] Шароподобная эмиссар, спокойно кивнув Наршерри, покатилась к выходу из ложи. Это был гостья симметричного ранга, и Вирокс поднялся, провожая ее. Обоих, и эльфа, и химеру, стало отлично видно.

[indent] - Эмиссар Иллистрива - одна из ранних последователей Энтропия, - благоговейно шепнул химера Кийталу, когда та удалилась. - Она старше тебя столетий на на пять, а то и больше. Восхитительная.  - Пожалуй, восхищался Вирокс тем, что три тысячи лет спустя, несмотря на невероятное личное могущество, чудовищный ком плоти, точно так же как  он сам, дышал и жил благополучием и интересами ордена. - Смотри, Наршерри, - Вирокс тоже заметил знакомое лицо. - Молодой генерал Цзин Пин. -  В этот раз никакие нормы вежливости не принуждали эмиссара склонять голову даже перед приблизившимся торийским принцем, скорее наоборот. - Ваше высочество. Рад встрече. Присоединитесь к нам? - бесшабашный эон был химере симпатичен. Авантюрным и порывистым нравом в первую очередь. Иные и не рванут на другую планету и на опасное задание просто потому, что им предложили, а вечер казался слишком скучным и томным. Так что и ныне он был вполне рад видеть эона.

[indent]И Вирокс еще что-то хотел добавить, но тут магический эфир пробрала волна странной энергии, и химера почувствовал дрожь, пробравшую, казалось, вплоть до позвоночника, а ясное небо расчертило легко изогнутой полосой. Химера вскинул голову, глянув на обоих собеседников разом, прислушался к ощущениям. Это не было похоже на то, как проходили другие праздники. С другой стороны, вокруг мелькало столько различных магических аур, что голова могла пойти кругом.

[indent]"Алекс, свяжись с аналитиками. Только что вспышка была какая-то странная, пусть мне отчет пришлют. Сразу." - дотянувшись до помощника, мысленно велел эмиссар, не собираясь пускать на самотек такие нюансы, хоть течение праздника или его безопасность не были его ответственностью.

Отредактировано Вирокс (2023-11-02 00:59:28)

Близнецы скользили в разношерстой толпе, успевая не только вертеть головами, но и подмечать всякие интеерсности. А посмотреть было на что.
[float=right][/float]Множество магазинчиков, лавок и кафешек и совсем крохотных палаток ломились от самых разных товаров и вкусностей.  Одуряющий аромат свежесваренного кофе, душистого чая,  терпких вин и самой обычной сладкой воды смешивался в  причудливый микст из десятков запахов и вкусов. И каждое хотелось попробовать, оценить, да и просто удивленно  охнуть, разглядывая произведение кулинарного искусства. 
Цитадель бурлила в предвкушении праздника. Слышалась музыка и песни, зажигательные танцы приковывали к себе взгляд причудливыми нарядами танцоров. Многоголосый гул пестрой толпы порой перекрывал причудливые мелодии, звучавшие казалось бы ото всюду и ниоткуда.
- Нуми, поторопись! -  голос Рё раздался совсем рядом, оторвав  девушку от созерцания  сладких пироженок. Она так и нее могла определиться с тем, чего же е хочется больше: вон ту корзиночку, украшенную яркими цветами из крема или же белоснежного лебедя, плывущего по кремовым волнам. – Наршерри будет сердиться, если мы опоздаем.
- Да, да.. – уже иду. Нуми все же решила взять лебедя. Протянув торговцу несколько мелких  монет. Она бережно взяла прозрачную емкость, в которую опустили пироженку. – Спасибо, господин. Пошли, Рё. Наршерри, наверное, уже беспокоится.
Белые Сигеру, обнявшись, двинулись в сторону ложи, где должны были находиться Вирокс и темный эльф.
***
Химера был не один. Наршерри замер, вслушиваясь в голос Вирокса, представившего его своим собеседникам. Скрытые за стеклами зеркальных очков глаза темного скользнули по фигуре магистра, и замерли на шароподнобной эмиссар.  Клыкастая была воистину восхитительна. Даже не смотря на то, что напоминала шар, она производила  завораживающее впечатление тем проворством, с которым перемещалась.
- Эмиссар. Магистр. – Наршерри склонил голову в поклоне сначала перед клыкастой леди, а потом уже приветствовал магистра. – Мое почтение.
Взгляд темного переместился на пустой стул, на котором лежал изысканный белый с алым букет цветов. Короткая улыбка тронула губы Кийтала, однако  от комментариев эльф воздержался, выжидая, пока эмиссар и магистр покинут ложу.
- Ты прав,  эмиссар Иллистрива воистину восхитительна. – мурлыкнул эльф, провожая взглядом катящийся живой шарик. Увидев в толпе знакомые белоснежные макушки, определенно спешащие к вироксовой ложе, Наршерри улыбнулся. – А я и не один. Мое сопровождение как раз на подходе.
Он указал на приближающихся белых Сигеру. Брат и сестра, добравшись до ложи, проскользнули внутрь. Замерли, склонившись в церемонных поклонах.
- Эмиссар Вирокс, доброго дня. – тихий мелодичный голосок Нуми всколыхнул короткую тишину.
- Эмиссар Вирокс… - словно эхо, повторил вслед за сестрой Рё
Уже выпрямившись, фальшивые близнецы, одетые в светлую одежду и как всегда подчеркнуто одинаково, заняли  места по обе стороны от эльфа, привычно обвив руками его талию.
«Наршерри, мы даже ни с кем не подрались…» - прилетело сообщение от Сигеру.
- Мое сопровождение, - шепнул Кийтал, обнимая брата и сестру за плечи. – Мне  комфортно с ними. Странно, правда?
Следуя жесту химеры, темный выхватил взглядом знакомую фигуру торисского принца.  Цзин Пин. Приятная неожиданность.
- Ваше высочество. – эльф коротко кивнул принцу, приветствуя его. – Рад видеть вас вновь. Присоединяйтесь.
Хтоник, которому весьма импонировал исследовательских азарт Цзин Пина, симпатизировал  принцу и был совершенно искренне рад новой встрече. Волна дрожи, прокатившаяся по позвоночнику, отозвалась болезненным резонансом в каждой косточке. Наршерри передернулся, поморщившись и вслушиваясь в колебания потревоженного магического эфира. Яркой вспышкой на  краю глаз в небе мелькнул изогнутый росчерк.
- «Не нравится мне это, Вир…. Очень не нравится…» - короткой ментальной волной темный коснулся сознания химеры. – «Мне больно… Резонанс слишком сильный…»
Близнецы тоже тревожно хмурились, озираясь по сторонам. Они так же ощутили дрожь, прокатившуюся по телу. И это было неприятно. Обоим.
- Что это было? – тихо спросил Рё, вскидывая взгляд на эмиссара и эльфа.
Появление еще одной персоны  пригасило обсуждение. Изящная дархатка вплыла в ложу, с комфортом устроившись в кресле.
- Леди Идалия, - Кийтал отвесил девушке глубокий церемонный поклон. – Рад видеть вас вновь.
- Миледи… - тихий голос Нуми и короткий наклон головы.
- Сударыня… - не менее церемонное приветствие от Рё.
«А ты умеешь удивлять, эмиссар Вирокс» - мысленная речь Нарршерри была полна рокочущего смеха.

Отредактировано Кийтал Наршерри (2023-11-04 00:15:29)

— Милая барышня, могу я попросить вас принести ещё что-нибудь из мясных закусок. Мой альтер-эго очень любит пробовать различные блюда...

— Разумеется, милорд, — ответила милая барышня, — что может быть важнее, чем досыта накормить своё альтер-эго на самом долгожданном празднике?

Девушка дружелюбно рассмеялась, схватила поднос под мышку и направилась на кухню, намереваюсь как можно быстрее притащить за столик, где расселись гости, большую порцию мясных закусок. 

К слову, дама явно была удивлена и польщена такому вниманию со стороны Цзин Пина, она зарделась краской и поправила кокетливый завиток у виска. Похлопала глазками и как невзначай коснулась пальчиками щупальца принца. Облизнула губки, явно намекая, что если его высочество пожелает, то они могут продолжить общение где-то в более уединенном месте.

Она его увидела в мимолётом, далеко в толпе, и сперва не поверила своим глазам. Арсти? Он должен был погибнуть, конечно, его забрали целители, но раны казались Амайне несовместимы с жизнью. Она сама была неплохим хилером, и прекрасно отдавала себе отчёт, что с такими ранами не живут.

Эти уши, этот невысокий рост, белые уши... Арсти реально жив? Она побежала за ним, каблуки стучали по мраморному полу цитадели, но из-за музыки и шума поступь оставалась неслышимый. Со всего размаху Амайна врезалась в одну из живых кукол, которые сейчас обслуживали столы. Поднос полетел в одну сторону, дархатка в другую, кукла в третью.

Арсти пропал из виду. Она вскочила и побежала в том направлении, где он теоретически мог оказаться.

Выскочила на открытую площадку, с которой прекрасно были видны трибуны и арена. Вот он! Хтон!? Арсти что совсем чокнулся? Какого хрена он лезет к этому чокнутому эмиссару? Но, похоже, делать нечего, девушка сжала кулаки и побежала вслед за Юпитером, однако между ними было слишком большое расстояние.

Отчет Вироксу прислали. Сразу. Эмиссар Иллистрива застыла почти у самого основания Арены, задрав голову и наблюдая за падающей звездой. Она тоже сделала запрос. Наверное, как и многие из эмиссаров и магистров здесь. Аналитические системы планетоида отрабатывали информационное поле. По всей видимости выходило, что где-то совсем рядом открывается сверхмассивная червоточина. Ну а пока что информация носила гипотетический характер, это вполне могла быть какая-нибудь странствующая аномалия. 

На Идалию многие оборачивались, истинная красота привлекает, хотя не только красота, а еще чисто человеческое любопытство. Когда цветы долетели до арены, одна из девушек изобразила с ними настоящий танцевальный этюд, а после театрально поклонилась, посылая в сторону дархатки воздушные поцелуи, каждый из этих поцелуев превращался в крупную бабочку размером с две человеческие ладони и устремлялся в сторону трибун, усаживаясь на белоснежное платье и далее рассыпаясь рубиновой пыльцой. Истаивая.

Танцовщица подумала, что, наверное, сегодня подойдёт к красавице пригласить на свидание. И плевать, что подумают окружающие.

Так и не дождавшись ответов от Пина, его младший брат подскочил с места и бросив короткую фразу, умчался куда то вглубь зала. Юй машинально приподнялся, пытаясь его остановить, но не смог. Опустившись обратно на стул принц помрачнел и опустил взгляд. Почему его брат снова убегает от него? Неужели ему действительно не комфортно оставаться рядом с Юем? Все потому что он мрачный, чрезмерно серьезный и скучный? Он не понимал шуток и сам не умел шутить, да даже вести какие то банальные разговоры не умел. Вокруг принца всегда была некая холодная аура неприступности, поэтому почти все держались от него на расстоянии и с почтением, как и должно быть в отношении с наследным принцем. Лишь несколько людей не обращали внимание на эту холодность и отстраненность, один из них был его дядя, второй альтер-эго Хеля.
Юй действительно надеялся стать ближе к брату. Обычно в семьях правителя, где детей было много, такие понятия как родственные узы отсутствовали напрочь. Но принц не придерживался такой политики, в конце концов пусть они с Пином и были лишь братья про отцу, но это все равно одна кровь. И когда принц получил это письмо, он на самом деле был рад, пускай с виду этого и не показывал. Однако Пин все равно убежал. Видимо из Юя получается ужасный брат.
Принц поднял взгляд на Хеля, на его лице даже сквозь маску холодности и спокойствия читалось смущение и неловкость.
- Прости, видимо я что-то не то сказал, вот он и убежал. На самом деле я не знаю как с ним общаться. Кроме дяди у меня не было никого близкого. Даже матушка всегда была строгой со мной и придерживалась официального общения. Только дядя всегда относился ко мне не как к принцу и наследнику, а как к племяннику и своему ученику. Видимо это проблема всех хтоников отпугивать своей отчужденностью остальных, - принц горько усмехнулся, поскольку понимал, что у Хеля примерно те же проблемы с общением, что и у него самого. Он хотел что-то ещё сказать, но внезапно все его тело или вернее все его инстинкты внезапно обострились до предела. Будь у Юя хвост, как у зверя, он бы сейчас встал дыбом. Инстинкты кричали об опасности, так явно, как бывало крайне редко, а по коже пробежали мурашки. В то же самое мгновенье он почувствовал, как его тело приподнимается само по себе. Небо за окнами словно окрасили яркими оттенками фиолетового, оно вспыхнуло, как будто некто зажёг гигантскую ультрафиолетовую лампу. С гравитацией творилось что-то странное. Сюань Цзи так и не успел опробовать принесенные закуски, так как тарелки поднялись в воздух. Юй едва ли не кожей ощущал невероятно мощную пространственную магию. Подскочил с места, он рванул к Хелю. Не давая ему подняться, или вернее улететь вверх, принц схватил его прижал к столу, накрыв своим телом словно щитом. Поза конечно была скажем так интересная. Поскольку Юй прижал хтоника грудью к тому, а сам навис сверху. В иной ситуации, чтобы подумали люди. Но сейчас в зале началась неразбериха, да принцу было не до их положения. Он применил протомагии, чтобы увеличить силу гравитации на себя и не улететь куда то к потолку. Схватившись руками за края стола.
В голове словно набатом раздался голос Энтропия. Юй и рвд бы был помочь, да вот не знал, как вливать магию в общих источник. Просто потому что ранние этого никогда не делал, и не обучали его. По правде говоря он и самого демиурга то видел всего раз, когда тот сделал его своим адептом, а более им встречаются не приходилось.
Принц посмотрел в сторону зала, он искал взглядом брата, его сердце колотилось от волнения за него. Но он не мог оставить Хеля, чтобы отправится на поиски Пина. На улице творилось что-то жуткое. Все небо действовало, огромная печать заполонило все. Принц не знал что происходит, но судя по мощности ауры, их пыталось куда-то затащить. Уж ему и Хелю не впервой сталкиваются с подобной колоссальной мощью пространственной магии.
- "Пин-эр где ты?! Вернись ком не! Слышь! Пин-эр!"
Юй выкрикнул это ментальным посылом, не скрывая волнения. Опустив взгляд на Хеля, он лишь плотнее прижал его к столу. В этом они с дядей были одинаковы. Если вокруг была опасность, то они оба готовы были рискнуть всем, лишь бы защитить близких.
- Хель, скажи своему альтер-эго, чтобы не выходил, тут слишком опасно. Не отходи от меня. Чтобы не случилось дальше держись за меня.
По крайней мере если их все таки куда то затянет, то так они не потеряются. Кто знает, может всех кто здесь находился разнесет по разным мирам. Юй не мог найти Пина, но хотя бы Хеля не должен потерять.
И тут раздался мощный удар. Все здание буквально сотряслось. Сверху с потолка посыпалась крошка, Юй плотнее закрыл собой хтоника. Стекла от взрыва выбило и принц мысленно солился создателю, чтобы осколки никого не поранили. К счастью они сами были не так близко к к окнам.
- "Пин-эр!"  - снова позвал Юй брата, но почему он постоянно убегает куда-то, почему не даёт и шанса старшему брату защитить себя. Юй не сомневался в силе Пина, тот был способным. Возможно даже способнее его, но он все ещё был юн и опыта у него было не так много. Вообще сам принц никогда не считал себя талантливым в магическом плане. Он прекрасно осознавал свои возможности. То, что он достиг такого высокого уровня развития только потому что стал хтоником. На деле, его способности были не высоки. Если в их семье и был кто истинным гением в магическом потенциале, то их дядя. Казалось что Бэйюань наследовал все силы предков семьи Цзин. Но все таки Юй был военным, он много сражался, много опасностей прошел. Пускай он не был талантлив в магии, зато он был мастером меча. Принц никогда не завидовал другим, тем более своему учителю, вместо этого, он просто тренировался день за днем, чтобы быть достаточно сильным для защиты близких ему людях. Вот только младший брат все равно упорно убегал от него,  и все что оставалось Юю это волноваться и переживать за него.

Протомагия (усиление гравитации) - хорошо
Бросить кубики

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря,
того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками,
лишь те, что над горой Ушань парят.
Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись –
не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину.
А остальное – ты, любовь моя.

[indent] Увидев приближающихся спутников Кийтала, Вирокс выгнул бровь. На самом деле он давно уже знал, что эльф свел короткое знакомство с "близнецами", кажется, его искренне полюбившими, и, тщательно проверив их подноготную - не имел права пускать такие вещи на самотек - счел этот союз даже полезным. Сигеру отлично выучили урок того, что считали гневом эмиссара, повторения не желали, а во всех остальных смыслах были безобидны как мотыльки. Удивило скорее то, что они рискнули составить Наршерри компанию, прекрасно понимая, в чьем обществе снова окажутся. Вирокс спокойно кивнул обоим, принимая их приветствия.

[indent] - Рад это слышать. - светскость ответа предназначалась скорее им, чем эльфу.

[indent] С Цзин Пином и парой фраз не успели обменяться, когда в ложу вошла Идалия, невозмутимая и как всегда прекрасная, и эонский принц поспешно их покинул, и, видит хаос, показался эмиссару смущенным. Химера проводил его взглядом, гадая, не неземная ли красота дархатки повергла в бегство молодого генерала, если так - то это довольно интригующее поражение.

[indent] - Здравствуй, милая, - приготовленные для нее цветы сделались реквизитом для находчивых танцоров. - Ты вовремя.

[indent] Он хотел ответить Кийталу, что и сам удивлен, что своенравная красавица все же нашла в себе энтузиазм откликнуться на его просьбу присоединиться, а не осталась в своем особняке в своей привычной компании, но разговор свернул в иное русло.

[indent] - Жду доклад. - коротко отозвался эмиссар, качнув головой и отвечая обоим сразу. Он тоже не знал, что за необычная, тягостная аура разлилась не только над ареной, но, казалось, над всей Дискордией сразу. И, именно потому, наверное, и не прокомментировал дерзость необычного адепта, рискнувшего ворваться в ложу эмиссара, просто потому, что увидал знакомое лицо. Налетевшую на него дархатку тоже встретил пустой взгляд Вирокса, осмысливавшего то, что ему, как и другим высшим рангам Ордена только что сообщили. Лицо магистра, остававшегося в ложе вытянулось, и он с тревогой глянул в небо.

[indent] А в следующий миг телергический эфир взвыл, изменяясь и искажаясь под действием аномалии, массивной, как черная дыра. Приказ, в каждом сознании, еще звучал, когда Вирокс, активируя свою печать, резко обернулся на эльфа.

[indent] - Идалия, держи их! - крикнул он, кивая на длинноухих вторженцев, сам зацепив стол мыском сапога, чтоб остаться на месте. - Это временно, Наршерри, - на выдохе он сосредоточился, и в следующий миг, хватая Наршерри за плечо, рукой, ставшей словно призрачной, проник ему в тело, чуть выше подвздошной кости, пробуждая клеймо Хаоса хтоника. По-живому, не тратя времени на тонкие манипуляции, рванул его наружу, словно звезду в ладони зажал. В пальцах химеры тускло блеснуло черным, разлились бордовые всполохи и энергия грубым потоком хлынула в тело Кийтала, сращивая печать с его энергетическим ядром крепче, прочнее, словно вплавляя глубже в его естество. Вирокс отлично понимал, что расширяя канал связи с Источником ордена так поспешно, он терзает Наршерри, но знал, что тот достаточно силен, чтоб это выдержать. Экзекуция длилась всего миг, но любая боль делает время субъективным. А потом все закончилось, и центр клейма, возвращавшегося на кожу эльфа, покраснел, лучи истончились. Теперь это была печать магистра Дискордиума. А Кийтал внезапно ощутил поток источника куда ярче, доступнее, и мог вобрать оттуда неизмеримо больше энергии. Чтоб исполнить приказ, звучавший в головах магов - напитать ею сигил, созданный Энтропием. Почему не Идалия? Дархатка, на деле, не была нежнее хтоника, и тоже могла выдержать такое варварское обращение со своим энергетическим центром. Но магом Наршерри был более могущественным, альфой, скорее бы адаптировался бы, больше смог бы зачерпнуть и передать в глиф в небе. Это было решение эмиссара, продиктованное чистой рациональностью.

[indent] Больше Вирокс не отвлекался. Его собственная печать словно горела, и, как и прочие эмиссары, он направил всю энергию Источника, которую мог оттуда зачерпнуть, сквозь собственное тело, ставшее просто оболочкой, проводником для магической силы, в мерцающий фиолетовый сигил заполнивший небеса. Красивое лицо исказила гримаса, длинные волосы взметнулись и искрили, голова запрокинулась, глаза помутнели и закатились, а фигуру, теперь свободно парившую, охватило эфемерным черным огнем с темно-красным гало, становившимся все ярче, словно ртуть превратилась в пламя. Не зная, что их ждет, химера старался сберечь собственные силы, их все равно было меньше, чем тех, что он мог передать из потока в заклинание их бога, старавшегося уберечь весь планетоид от разрушительных сил червоточины, развернувшейся над Дискордией. Но ради ордена Вирокс был готов сгореть.

Отредактировано Вирокс (2023-11-06 22:33:13)

Все произошло так быстро, что Юпитер даже не успел ничего понять. Единственное, что он успел, — поздороваться с господином Наршерри и остальными гостями ложи — заинтересованно наблюдающими за Тери снежноволосыми близнецами, юношей и девушкой, которых приобнимал господин Наршерри, с серьёзным темноволосым мужчиной, который едва посмотрел на него и с белокожей и беловолосой красавицей-дархаткой.

Господин Наршерри успел кивнуть в ответ, а дальше в голове у Юпитера все смешалось. Сначала кто-то вероломно нарушил его границы, накинувшись на него сзади и заграбастав в свои объятия.  Судя по пышному бюсту, к которому его прижали, это была некая дама, и судя по флеру горячительных напитков — была достаточно пьяна, чтобы шокировать Юпитера следующими словами:
— Простите моего друга! Он после сотрясения не соображает, что говорит!

Тери вяло попытался вырваться из объятий, больше даже заинтересованный в том, что будет дальше. Он не любил, когда его трогали посторонние, но у дамы были…уши?!
Но она, определённо, не была одной из хаари, эти уши были скорее заячьи…
"Значит, есть ещё расы, которые произошли от наших древних предков…или это какое-то смешение рас? В любом случае, это немного роднит нас, и если помочь ей протрезветь, то мы можем поговорить"
Пока Юпитер, немного вывернувшись, но все ещё оставаясь в объятиях ушастой незнакомки, рассматривал её уши, она, тем временем, продолжала извиняться за него перед Кийталом Наршерри и остальными гостями ложи:
— Я тебя уже везде обыскалась!
"Зачем она извиняется за меня? Может, она меня с кем-то спутала?"
Но додумать мысль Юпитер не успел, потому что почувствовал, как его тело стало легче, и он, вместе с ушастой незнакомкой легко оторвался от пола и взмыл вверх, в потолок.
В этот же момент голову пронзила адская боль от чужого голоса — Тери был слишком восприимчив к телепатическим посланиям, особенно если они исходили от невероятных по силе магических существ, а сейчас голос принадлежал не абы кому, а самому Энтропию, и судя по всему, в своих головах его услышали все маги определённого уровня.

Все вокруг искажалось под действием жуткого притяжения, которое вызвала сотрясающая магический эфир аномалия в небесах, гости Цитадели пытались удержаться за столики, кресла в ложах, перила и арки, гул и паника нарастали, а в главной арене, тем временем, образовалась огромная воронка от мощного взрыва, а следом, над ней образовалась огромная печать.
Тери услышал призыв направить все силы в печать, но сделать это было невероятно сложно, учитывая свою неподготовленность к таким событиям и кричащую над ухом нетрезвую даму.
Пока Юпитер старался извернуться в объятиях девушки, чтобы повернуться к ней лицом и при этом не отпустить её, на них полетели осколки от разрушенных окон, и только он приготовился использовать защитную магию, как некто сделал это за него — огромная энергетическая рука прикрыла их, а потом Тери увидел и владельца руки, которого несло им навстречу — молодого человека, производящего даже по мимолетному впечатлению особую царских кровей.
Но, в воздухе, на пути к неминуемой гибели, рискуя пропасть в червоточине навсегда, Тери даже не успевал отблагодарить спасителя.
Он схватил ушастую компаньонку по несчастью за плечи и крикнул ей:
— Вы должны срочно протрезветь, а то я сделаю это за Вас! Придите в себя, иначе мы оба можем умереть!
"Дурацкая вежливость рано или поздно сведёт меня в могилу, и на этот раз червоточина вряд ли меня пощадит…" — мелькнуло у него в сознании, пока он спешно оглядывался вокруг, ища, за что бы зацепиться.

Странным был факт того, что Юпитер продолжал сохранять невозмутимость. Видимо, сказывалось то, что это не первый случай, когда его жизни угрожала подобная опасность, ведь на Аркхейм он попал тоже через червоточину.
Вид разрушающейся Цитадели вызвал болезненные флешбеки в виде образов разваливающегося на кусочки космического корабля и Юпитер даже позволил себе разозлиться, и на волне этой злости, увидев обломок балкона на втором этаже Цитадели он просто изо всех сил вцепился одной рукой в балкон, а другой — прижал к себе девушку. С помощью защитной магии он создал барьер, чтобы оградиться от летящих осколков и обломков стен Цитадели.
— Барьер ненадолго защитит нас от обломков, но не от притяжения, поэтому, дорогая моя, протрезвейте пожалуйста! — Тери буквально прокричал это в ухо незнакомке, с нарастающим ужасом оглядываясь на происходящее вокруг.
Он видел, что эмиссары Дискордиума уже направили все свои силы в сигилл, и возможно, у них есть шанс на спасение. Если бы Тери больше тренировался в передаче своих сил…

Кубики - хорошо

Отредактировано Юпитер Тома (2023-11-07 15:24:00)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Вливаемой в печать энергии хватало, чтобы полностью окружить ею планетоид и начать его перемещение короткими пространственными сдвигами. Важно не только максимальное удаление от открывшейся червоточины, но и сохранение целостности Дискордиума.

Вот только червоточина не сдавалась, будто бы обладая неким примитивным разумом, она начала притягивать к себе живых, причём, явно делая это случайной выборкой. Давление на космическое тело ослабло, а на несколько десятков разумных усилилось. Словно хищник, который отказывался признавать своё поражение.

Цзин Пина, Цзин Юя и Хеля окружила настолько странная энергия, что не заподозрить в ней чуждость практически невозможно. Невидимые щупальца окутали героев в кокон и потащил их через дворцовые арки прочь из зала. Такие же щупальца обхватили Юпитера и его спутницу.

Магия в ту же секунду перестала откликаться, и вот, с поверхности Дискордиума поднимались вверх десятки хаоситов. Концентрация антимагической энергии в держащих своих жертв щупальцах была настолько велика, что Энтропий довольно быстро понял: у него не хватит времени прямо сейчас разработать новую печать, дабы противопоставить её червоточине. Работа с аномальными червоточинами сама по себе довольно сложная, а если речь идёт о сверхмассивной, то и говорить нечего. Будь у него хотя бы немного больше времени, хотя бы ещё минута, можно было «повоевать», Но увы, меньше чем через 20 секунд, она получит свою жатву.

Самого Энтропия червоточина не выбрала в качестве жертвы, поэтому тот разбежался и прыгнул на несколько десятков метров, схватившись за ногу одного из хаоситов, им оказался представитель иномирной расы хаари. Когда они все оказались на уровне орбиты, Энтропий окутал каждого защитным коконом, оставалось надеяться, что энергии хватит. Минутой ранее он приказал защищать планетоид и оберегать орден до его возвращения.

Он уже чувствовал, насколько далеко их забросит это конкретная червоточина. Она надвигалась, будто чёрная дыра, магия слабела, но при приближении энергия начала окутывать и самого Энтропия, лишая его силы, и одновременно защищая от вероятного развоплощения. Когда чернота сомкнулась вокруг, он почувствовал полёт, миллионы световых лет в секунду. Их ждал очень далёкий мир... летели они долгие часы.

Связь с Аркхеймом слабела и вскоре полностью утратилась.

Энтропий открыл глаза резко, также резко сел, над головой простиралось темное небо, усыпанное звездами и озаренные люминисцентным сиянием, будто реликтовое излучение. Вокруг парили крохотные островки земли. Каждый такой островок был не больше 10 метров диаметром, и буквально в паре метров от него лежали двое ушастых. На соседнем острове ещё трое: Цзин Пин, Цзин Юй и Хель. Острова оказались связаны тонкой, казалось бы ювелирной цепочкой из чистого золота, но она точно держала их вместе, между островами было наверное метров тридцать. Энтропий подполз к краю и свесился вниз, там внизу парили, уходя всё ниже и ниже, белоснежное молочное марево.

Отредактировано Энтропий (2023-11-20 14:43:23)

Дыхание застревало в горле, в висках пульсировала боль. Когда речь заходила о магии, Хель не знал умеренности — и теперь количество отданной силы грозилось унести с собой и рассудок. Почти не слыша слов принца и не понимая, что происходит, хтоник благодарно уткнулся лицом в плечо Юя, задавливая кашель, готовый сорваться с губ.

Бессмысленно и бесполезно, - прошептало сквозь пульсирующую боль альтер-эго, - вот так помрешь — и не заметишь. Интересно, от нас останется два трупа или все-таки один? Смех поглотило эхо, а хтоник моргнул. Отчаянно вздохнул, усилием воли возвращая себе контроль над собственным телом.

Чудовищная аномалия уже поглотила их, и Хель позволил себе чуть отстраниться, попытаться взглянуть вокруг… бессмысленная затея. Темно и пусто, только пальцы еще цеплялись за ткань чужого рукава да за опору собственной трости. Хтонику уже приходилось попадать в аномалии — но впервые он чувствовал, как продирается сквозь толщу пространства, словно тонет в вязкости киселя. Впервые чувствовал: червоточина не просто переносит в другое место или в другой мир, она выдирает, словно сорняк, из прежнего мира — с корнями, подрезая старые связи. Магия затихает, сил становится меньше, собственный разум кажется хрупким, словно надколовшийся фарфор…

Хель распахивает глаза и жадно глотает воздух. Он почти уверен, что видел сон, и теперь призраки кошмара дрожат на коже, мурашками скатываются вдоль позвоночника. Хтоник понимает, что лежит на спине на твердой поверхности, на земле, если его не обманывают собственные руки. В правой все еще находится металлический остов трости, и хтоник притягивает артефакт к груди, словно драгоценность. Потом не без труда переворачивается набок и только тогда приподнимается. Странное чувство кружит голову, усталость выдает себя тонкими трещинами, бегущими по коже.

- Да, в порядке, - врет хтоник, хотя чувствует себя расколовшейся чашкой. Все еще не находя в себе смелости выпустить трость из руки, пальцы другой он тянет к собственному лицу, касается губ, тут же отводит ладонь — пальцы пачкает кровь вперемешку с пеплом. Еще одно касание находит излом, протянувшийся от уголка губ к подбородку. Радоваться нечему — но и подступающих признаков большей слабости ростовщик не находит.

Как не находит и сил. Магия отзывается, но плещется едва, словно остаток чая в опрокинутой кружке. Руки дрожат, разум все еще пытается осознать произошедшее. Стыдно проявлять слабость, и хтоник заставляет себя замереть, ненадолго прикрывает глаза. Не время.

После этого он оглядывается. Парящие острова, связанные тонкой золотой нитью, похожи на иллюстрации в книге. В том, что вся красота пейзажа принадлежит чуждому миру, нет никаких сомнений, но Хель готов рассмеяться от того, что ловит себя на желании запомнить и после зарисовать открывшуюся картину. Чокнутый художник в нем до бесстыдства живуч.

- А вы? Принц? - вопрос не слетает с губ полностью, но Хель все же чувствует облегчение, ведь находит вблизи и Юя, и Пина. Сквозь пелену подводящего зрения отыскивает на другом парящем островке даже знакомую фиолетовую вспышку. Энтро — даже самому демиургу не повезло?

Хель так и остается сидеть на земле, обеими руками ухватившись за трость. Мысли мечутся в голове, словно мыши при виде Корвуса. Корвус… боль вонзается под ребро, заставляя болезненно вздрогнуть. Облегчение — как хорошо, что пернатый друг не подвержен опасности, - мешается с виной. Хель не может позволить себе предаваться слабости, когда он обещал вернуться домой. И принести вкусняшек чудовищной птице.

Подпись автора

• don't worry, i'll be gentle •

Шансов удержаться не было с самого начала, особенно, если держишься ты не с помощью магии, а всего навсего лапами, которые практически неотличимы от человеческих рук, разве что покрыты гладким белым мехом и заканчиваются слегка загнутыми внутрь когтями. И сейчас под этими когтями балкое, за который он держался, рассыпался в бетонную крошку под воздействием разрушительной инородной силы.
“Я только начал привыкать к Аркхейму…” — обречённо подумал Юпитер, чувствуя, как его вместе со спутницей подхватывает агрессивная энергия, обволакивает прозрачными щупальцами и неумолимо тащит к закономерному финалу его короткой, но насыщенной жизни в этом мире.
Он видел, как не увенчались успехом старания множества хаоситов, и червоточина и не думала закрываться.
Не только Юпитер с ушастой дамочкой оказались в числе жертв червоточины, щупальца потащили вслед за собой ещё нескольких, вот только Тери никак не мог разглядеть, кто это.
“Нужно больше времени, и даже если Энтропий и сможет ликвидировать её, то это будет уже после того, как нас…что?!” — даже в критической ситуации Тери не переставал анализировать, но мысль сбилась, когда сам Энтропий ухватился за его ногу и…полетел вслед за ними прямо в червоточину. От изумления Юпитер временно потерял способность анализировать, отметив только, что Энтропий поставил некий защитный кокон вокруг них, а это, как минимум, значит, что так просто они не умрут.
“Что бы я сейчас ни думал, я в любом случае не могу даже представить, что нас ждёт.. “ — с такими мыслями Юпитер встретил бесконечную черноту, в которую их затягивало и увлекало все дальше от Аркхейма.

Юпитер открыл глаза, и его взгляд потерялся в бесконечности тёмного, усеянного звёздами неба. Это было чужое небо, не принадлежащее Аркхейму. Сделав глубокий вдох, Тери ещё раз в этом убедился. Его тонкое обоняние никогда не подходило его, и он мог отличить воздух на каждой из планет Аркхейма от совсем иного воздуха, в другом мире.
Как ни странно, он ничего не сломал и не повредил. Небольшие ссадины можно легко залечить, но..
— Что с уровнем сил?! — воскликнул Юпитер, и этот факт взволновал его куда больше, чем попадание в другой мир.
Все таки с червоточиной и иными мирами он сталкивается уже не первый раз, а вот резкое снижение магических сил с ним случается впервые за всю сознательную жизнь.
Громко возмущаясь, Тери встал и оглянулся. Недалеко от него приземлился Энтропий, и Тери испытал смешанное чувство восторга от того, что рядом с ним находилась столь влиятельная персона.
“Ну вот, мысли материальны, хотел встретиться с демиургом хаоса — пожалуйста, получите распишитесь, и наслаждайтесь прекрасным видом нового мира и магической силой уровня подростка”.
Крохотный парящий островок зелени, на котором они находились, ничем не отличался от множества других таких же островков, утопающих в белом ватном мареве.
Юпитер не рискнул приближаться к самому краю, как это сделал Энтропий, но сделал шаг вперед и спросил:
— Там что-то видно? Может, там внизу есть земля, и мы сможем спуститься?
Подарив во внутреннем кармане пиджака, Тери достал портсигар, и закурил, благо артефакт вроде бы работал стабильно, что ещё раз подтверждало, что самые простые магические технологии — самые надёжные, и хотя бы пагубная привычка останется с ним в этих чужих краях.
Взгляд упал на золотистые тонкие цепочки, которые словно удерживали острова друг с другом, не давая им разлететься. Проследив глазами одну из таких цепочек, Юпитер пригляделся к соседнему острову и наконец-то заметил трех человек, которые так же оказались жертвами червоточины. Он видел их в Цитадели, но не знал лично.
— Хаоситы на том острове, они тоже нас заметили. Нам надо как-то добраться друг до друга. Внешне этот мир выглядит безобидным, как сказочная картинка. Но что-то мне подсказывает, что все не совсем так, и оставаться разделенными  может быть небезопасно. Но что же делать?

Отредактировано Юпитер Тома (2023-11-23 14:17:57)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Юй кивнул на вопрос Хеля, о самочувствии. Даже если бы с ним что-то было не в порядке, он бы не сказал, поскольку не любил беспокоить других. Принц снова осмотрелся и остановил свой взгляд на брате. Однако он даже предупредить не успел, как Пин уже начал действовать и метнул снаряд вниз. Юй нахмурился и подойдя к брату оттащил его подальше от края.
- Пин-эр, ты же говорил, что после обучения у дяди изменился. Но твои действия так и остались поспешными. А если там внизу кто-то есть и твой снаряд угодил ему прямо в голову? - не громко произнес Юй - Наша магия сейчас сильно ограничена, ее следует использовать только в крайнем случае.
Цзин Юй ласково погладил брата по волосам, все таки он ещё такой ребенок. В какой то степени принц немного завидовал Пину. У него детство закончилось слишком быстро, а юности не было совсем. Юю пришлось слишком рано повзрослеть. И теперь все его не сбыточные желание воплотились в его альтер-эго.
Принц перевел взгляд на соседние острова. Остальные тоже очнулись. Энтро вскоре перебрался на их остров. Юй отступил, чтобы демиург мог приземлится и когда тот оказался рядом, окинул его взглядом. Вообще это было второй раз, когда он видел Энтро так близко. Он был высоким, хотя и Юй был не маленького роста. Насколько помнил принц, этот облик божества был настоящим. И это резонно, их магия ограничена, стоит ли тратить те крохи, что остались, на поддержание иного облика.
Юй задумался над словами демиурга. Если червоточина втянула их сюда осознанно, то сам бог был тут не легальным гостем. И что этому миру нужно от хаосистов? Если бы тут был князь, он бы не упустил шанса подколоть демиурга, типа "Энтро, ты кому то задолжал что-то? И теперь нас забрали в уплату долга?". Но у принца туго было с чувством юмора, поэтому он промолчал.
- Подождите, - вмешался принц и чуть отступил к краю, прикрыв глаза и принимая облик хтоника. Синий цвет глаз сменился на кроваво-красный, зрачки стали вертикальными и узкими, как у зверя, а за спиной появились два кожистых, белых крыла. Все таки облик хтоника был куда более полезен сейчас, поскольку все чувства и ощущения резко возрастали, как и инстинкты.
- Господин Энтропий, позвольте я спущусь первым. Если там внизу опасно, то я хотя бы смогу улететь. Если все в порядке, то я отправлю вам ментальное послание, - принц повернулся к Хелю - Присмотри за моим братом.
Принц распахнул крылья и оттолкнувшись от края острова перелетел на тот где остались девушка и парень с необычной аурой и внешностью зайца. Приземлившись на их остров, он подошёл к ним. Все таки сейчас, у него были крылья, которые не нужно было создавать по средством магии. То есть крылья были частью его физиологии после становления хтоником, точно так же, как и этнархов, только у последних они были от рождения, а Юя после...хотя становление хтоником можно тоже считать новым рождением.
- Прошу прощения, я помогу вам перебраться на остров к остальным. Доверьтесь мне, я уже проделывал это раньше, - принц обхватил одной рукой парня, а другой девушку, оттолкнулся от земли и перелетел на остров где были остальные. Ему не впервой работать "частным рейсом", так что перенести двух существ проблем не было, да и расстояние не большое.
- Я отправлюсь вниз, если все в порядке, то подам сигнал, - Юй развернулся и резко спикировал вниз, налету расправляя свои крылья, чтобы замедлить падение и погружаясь в это море белого тумана.
По мере того, как принц опускался вниз, белесая пелена расступалась, открывая вид на новые острова, которые становились все больше и больше. Юй не знал на сколько метров он опустился вниз, когда заприметил на одном из островов очень крупном, намного больше, чем те, что были выше, поселение. Принц не стал опускаться рядом с домами, решив приземлится в стороне, подальше от селения. Не известно кто здесь живёт, и живёт ли вообще и как они отреагируют на его появление. Оказавшись на твердой земле, молодой эон осмотрелся. Этот мир был крайне странным, если он полностью состоит из таких вот островов, то как выглядит планета в целом? И как выглядят источники воды? Да, в Архейме тоже были парящие острова, но все таки планеты состояла из континентов и морей, а тут какая то не понятная структура.
Юй поднял голову вверх и обратился к своим товарищам по несчастью по средствам телепатии, надеясь, что она не блокирована здесь.
- "Можете спускаться. Только осторожнее, внизу так же сплошные острова, но более крупные. Я на одном из таких островов, тут есть какое то поселение."

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря,
того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками,
лишь те, что над горой Ушань парят.
Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись –
не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину.
А остальное – ты, любовь моя.

Диск не вернулся сразу, и Цзин Пин хмыкнул и встал на ноги, немного пошатываясь. Его брат уже оттащил его от края к этому моменту, но нетрезвый ум не слушал наставления Юя, и как только тот отошел, погладив макушку, Пин на четвереньках пополз по травянистой земле к краю, чтобы снова метать диски и точно телепортировать оба в руки, пока не забыл про один исчезнувший.

       Второе лезвие блеснуло в руке и с размаху отправилось в полет через холодное пространство, очень похожее на открытый космос. Диск оставлял следы в полупрозрачных облаках пыли, срезал свисавшую с островов сухую растительность и самостоятельно преодолевал твердые преграды, меняя курс. В конечном итоге он вернулся в руку Пина. Первый диск успешно телепортировался во вторую, и теперь оба были в сохранности.

       Принц вернулся к компании, хотя имел неудовольствие близко наблюдать за перевоплощением Юя. Глаза брата стали неузнаваемы, и появились атрибуты хтоника,  столь ненавистной Пину расы. Он отвернулся и посмотрел на приблизившегося Хеля.
—Я хотел проверить, что внизу, но диск, похоже самоуничтожился обо что-то твердое. Они сейчас оба вернулись и при мне, — Принц демонстративно покрутил лезвиями в руках. Но при следующем взгляде на мага, эон понял, что тот хочет о чем-то спросить.
       Хель приподнял трость, но принц никогда бы не подумал о нем, как о слабом человеке. Скорее принцу казалось, что Хель все время притворяется, ведь даже сейчас он ощущал большую силу источника по сравнению со своим. Однако много размышлять принц не стал, не мог по состоянию, да и в целом он был не думающим типом человека, а действующим.
       Острые диски нашли себе место за спиной принца, одетого в странное кимоно. Рука утвердительно приземлилась на плечо Хеля, словно Пин давал ему королевское разрешение на спуск вместе с ним: —Конечно, пошли!

       Щит вырвался из его артефакта и обрел знакомую форму гигантской руки. Эон повел Хеля прямо к краю, чтобы погрузить себя и мага на голубую ладонь, хотя мог обращаться несколько грубо, ведь оба были мужчинами, и принц не верил в слабость его друга.

       Под весом раскрытая гигантская рука начала опускаться подобно лифту. Острова пролетали перед лицом наверх, словно этажи, отличаясь от первых островков лишь большими размерами.

       В самом конце щит, на котором опускалось два мага, уперся об землю громадного острова, и наклонился, чтобы Пин и Хель съехали с него на траву.
       Пин поднялся и отряхнулся. Непонятные села должны были ждать их впереди, и эон пошел бы им навстречу, если бы не присутствие демиурга.
       Не то чтобы принц ставил главу ордена выше своих побуждений, но с теми небольшими силами, что владел сейчас Пин, он был не уверен даже будучи пьяным, что справился бы один в этих странных поселениях. Так что он просто ожидал команды Энтропия и сбора остальных хаосистов внизу.
       Тем временем он сел на землю, сложив под себя ноги, и стал собирать пирамидки из лежащих тут и там палочек, пока ждал остальных.

КУБИКИ

— Господин Энтропий, позвольте я спущусь первым. Если там внизу опасно, то я хотя бы смогу улететь. Если все в порядке, то я отправлю вам ментальное послание...

— Валяй. Давайте только без господинов, ты — Юй, мне доводилось работать с твоим дядей, добрый малый, хтоника зовут Хель, я тебя отлично помню и нет необходимости делать вид, что мы с тобой два любовника в ссоре, — рассмеялся демиург, — Цзин Пин метаморф по крови и твой брат, и конечно же Юпитер, спец исследовательского корпуса Ордена, друг Оникса. Он мне про тебя рассказывал, прочил тебе высокие достижения в науке, полагаю, скоро мы это увидим воочию. Все к тому идет. Амайна у нас специалист по спасению, удачно завершила не один рейд. Так что у нас все шансы расшатать тот мир и вернуться домой, но не будем спешить, всякое приключение обогащает! — он широко ухмыльнулся. Демиург выглядел расслабленным и даже довольным происходящем, лишь глаза: холодные, с проблеском металла в зрачках, красноречиво показывали опасность сложившейся ситуации.

— И правда, как живое. Интересно, этот…мотор бьется в унисон с остальными островами, или они все не связаны друг с другом? А если связаны, то можно ли их назвать единым организмом?

— Я бы предложил тебе проверить остров теомагией, но при магических ограничениях тратить на это силы расточительно, впрочем, ты все равно можешь попробовать при желании. Вот только вряд ли удастся обнаружить что-то существенное, способное помочь нам вернуться назад. Поговорить с аборигенами будет равнозначно, — это, конечно, при условии, что местные жители не насадят их на пики в дружеском экстазе.

Не сказать, чтобы Энтропий находился в истинной форме, скорее, в человеческой ипостаси, да, истинной, но первородная его форма несколько отличалась.

Энтропий, судя по всему, не собирался брать на себя «широкой рукой» командование их маленькой группой, приказов не отдавал, но держался дружелюбно, без лишней отстраненности, пока еще он внимательно следил за каждым, словно силясь что-то для себя понять. Цзин Пин, видимо, испытывал сильное внутреннее противодействие внешним приказам. Разумные, порой, бывают крайне занимательны. Энтропий хмыкнул, оказываясь на гигантской руке вместе с  Пином, Хелем, Юпитером и Амайной. Однако на полпути сиганул вниз, позволяя своему телу отправиться в свободный полет, словно бы проверяя не то себя. не то этот мир на прочность.

Кстати об Амайне, девушка чуть засмущалась и быстро затараторила: «Ты только не подумай... я обычно так не напиваюсь... просто повод был, а вообще я даже в пабах меду заданиями почти не пью, наверное, по этому меня так скосило. Не представляю теперь, как могла тебя спутать. Слушай, извини, если вопрос будет бестактным, ты принадлежишь к расе фурри? Хотя те фурри, которых я встречала не обладали магией... у тебя странная аура...» — ее уши чуть подрагивали, — «пф... прости... совсем заболталась... у тебя артефакты при себе есть какие-то? Мой вроде как вместе со мной приземлился» — она материализовала длинной копье, покрутив его и спрятав обратно.

Энтропий приземлился на землю, — В целом безопасно, но высота и ускорение все равно приличные, если прочность тела не высока, лучше не рисковать, — сказал он, оглядевшись, разыскивая взглядом Цзин Юя, — ага... поселение, вижу... не особо роскошно живут ребятки...

Отсюда плохо было различимо то, что ждало их впереди, да еще редколесье закрывало нормальный взор, — «Давайте через заросли, на тот случай, если в деревне гостей жалуют мотыгой по голове» — предложил демиург. В прицнипе, как именно идти решать героям, Энтропий двинулся в направлении подлеска.

И чем ближе он приближался, тем уродливее казались эти пристанища, собранные из всего, что только попалось аборигенам под руку. Деревянные поленья, драные автомобильные покрышки (или что-то крайне на них похожее), камни, красные глиняные кирпичи и пучки сухого мха. Все это в высоту достигало максимум три метра и представляло собой нагромождение строений.

Огляделся и увидел лишь одного здешнего жителя. Неподвижный старик лежал на траве, вперившись в небо мертвыми тусклыми глазами. Удивительно (на самом деле нет), но за спиной старика два потрепанных жизнью, кое-где ободранных, сизых (или седых) крыла, сейчас они выглядели жалко. Над головой светящийся обруч энергии бледно-желтого света (представим нимб), впалая грудь едва заметно вздымалась. Старик был худ, на нем порванный грязный хитон. Похоже, до того как упал в траву, он бежал как раз со стороны деревни в сторону леса.

p.s. когда я писал про разрушившийся серп, я имел ввиду просто воплощение магической энергии, а не артефакт.

Хель вздрагивает от прикосновения. Чужие пальцы сжимаются на плече поверх плотной ткани плаща — но все равно обжигают, словно вместо человеческой руки к хтонику протянули раскаленную кочергу. Он едва сдерживает порыв отпрянуть, отшатнуться назад… чуть дергаются уголки губ, за дрожью ресниц скрывается мимолетная слабость.

- Благодарю, - безмятежно выдыхает ростовщик и следует за принцем на массив созданной артефактом ладони. О подобном применении щита Хель не задумывался, хотя универсальность была на лицо. Сам он нервно сжал трость в руке, не прикасаясь ее наконечником к магической руке — банальная предосторожность, чтобы артефакты не вошли в непредвиденное взаимодействие.

Кстати, о взаимодействиях. Ростовщик украдкой бросает взгляд на спутников и чуть отстраняется, чтобы случайно не коснуться кого-то. Тихие разговоры проходят мимо, пока хтоник сосредотачивается на том, чтобы сохранять видимое спокойствие. Это не так просто на движущейся платформе между незнакомцами, принцем Лиреи и демиургом.

Энтро… Хель радуется, что за волосами не видно алеющих ушей. Любовники в ссоре — если бы! Скорее, ростовщику кажется, будто он случайно столкнулся с матерью сбежавшей от него жены. Неловкость затопляет так, как не снилось бы и мировым океанам. Хотя они ведь даже не ссорились… но это едва ли помогает. Даже воспоминания о личной встрече меркнут, когда Хель оборачивается. Смотрит на роскошь подтянутого силуэта, на кляксы перьев в каскаде волос. А видит — призрака, ускользающего со смехом. Напоследок вонзающего клинок под ребра.

Это пройдет. Хель клянется себе, что пройдет. Но снова отводит взгляд, не имея достаточно сил ответить демиургу. Горечь несправедливой обиды портит и без того непростую встречу. Хтоник делает вид, что глядит вниз за край артефактной ладони, но не видит ничего, кроме собственных кошмаров. Постыдная слабость. Необходимо взять себя в руки, чтобы действовать сообща. Но вынужденная встреча все равно сравнима с ампутацией без анестезии.

В череде воспоминаний оживает еще одно… и Хель нервно кусает губы. Если принц Пин смотрит с неприязнью на хтонический облик своего брата, то уж на чудовище с шипами вдоль позвоночника и уродливо деформированным телом и вовсе должен смотреть с отвращением. Час от часу не легче.

Присутствие Юпитера и Амайны почти не вызывает беспокойства — и без того много факторов, заставляющих нервно держаться за трость. К их разговору хтоник не прислушивался, хотя подумал о том, что следовало бы перекинуться парой слов. Позже, обещает он себе, когда все они будут стоять на твердой земле, когда он сможет обернуться к спутникам с безмятежностью на лице. Или хотя бы со смутным ее подобием.

Когда Энтро срывается вниз, Хель вздрагивает и протягивает руку следом. Рефлекторное желание удержать, как будто беспокоишься за ребенка на колесе обозрения. Хтоник поспешно опускает пальцы, но смотрит вслед чуть ли не с благодарностью. Лишние секунды взять себя в руки, отогнать чужой призрак, дыханием обжигающий шею. Энтро… - выдох в волосы подобен удару в бок, хотя нет ни выдоха, ни удара. В несуществующем голосе обожание мешается с любовью. Уйди, - думает, просит, умоляет хтоник, и призрак с хохотом рассыпается в никуда. Боль остается — не та, нестерпимая и выкручивающая, как судорога. Но тупая, ноющая. Занозой застрявшая в позвоночнике. Не обращать бы внимание, только мешает при каждом вдохе.

Когда ладонь опускается, Хель с облегчением ступает на землю. С еще большим облегчением находит взглядом Цзин Юя. Морально легче держаться ближе к тому, кого знаешь, кому можешь доверять. Хель усилием воли кривит улыбку.

- Конечно, - лжет он без дрожи в голосе. Альтер-эго смеется и скребется в ребра, - все в порядке.

Он вовремя вспоминает о данном самому себе обещании, оборачивается к хаари и дархатке, чуть клонит голову. Трещина, протянувшаяся от уголка губ к подбородку, кажется глубже и шире, встревоженная улыбкой.

- Я раньше не проявил вежливости, прошу прощения. Как уже упоминал Энтро, я Хель.

Голос не дрожит, левая рука цепляется за рукоять трости, вгрызающейся наконечником в землю. Правую ладонь, прикрытую кожаной митенкой, хтоник протягивает вперед для рукопожатия. Нелепый ритуал знакомства, и пальцы чуть подрагивают, лишенные защиты материи. Своеобразное наказание за собственную слабость. Но хтоник все равно ждет — либо ответа, либо открытого отвержения.

А затем следует вместе с группой к подлеску. Мир вокруг уже не так захватывает внимание, хотя Хель не забывает об осторожности. Трость тихо постукивает в такт неровным шагам. Он замечает беспамятного незнакомца, но ничего не говорит. Взгляд изучающе пробегает по раскинутым крыльям, вдоль порванной одежды. Останавливается на лице, когда группа подходит достаточно близко, чтобы можно было различить черты. Хель делает еще пару шагов вперед, тенью следуя за лирейским принцем.

- Похоже, дышит, - замечает ростовщик и клонится ниже. Грудь незнакомца вздымается, обруч энергии над его головой источает сияние. Этого кажется достаточно, чтобы рискнуть — и хтоник вливает в изможденное тело магию.

Отредактировано Хель (2023-12-28 00:28:44)

Подпись автора

• don't worry, i'll be gentle •

Помимо непривычной, но все еще не сильно пугающей обстановки было еще кое-что, что представляло для Юпитера определенный интерес для изучения, если это можно было так назвать. И этим интересом было поведение Энтропия, которого, по сути, он сейчас видел впервые в жизни, и у него не было возможности сравнить его действия сейчас с действиями в какой-то другой ситуации.
И тем не менее, сейчас Энтропий словно бы прочитал мысли Юпитера, решив перезнакомить всех собравшихся на этом островке, вызвав у Тери краткую вспышку беспокойства — а вдруг и правда читает мысли?

А новость о том, что Оникс рассказывал о нем Энтропию, и тот еще и умудрился запомнить его — по факту, совсем новичка что на Дискордиуме, что в этом мире, смутила еще больше. Так вот он какой — демиург хаоса, от которого и правда не знаешь, чего ожидать в следующий момент, живое воплощение нестабильности и беспорядка.
И сейчас это воплощение беспорядка производил обманчиво расслабленное впечатление, с одной стороны, показывая своим примером, что нет явных причин для паники, а с другой — он же демиург, в конце концов, у него причин беспокоиться будет явно поменьше, чем у остальных.

Не переставая фоном изучать поведение как Энтропия, так и остальных участников их непроизвольно собравшейся команды, Юпитер перебирал в голове все те знания о Аркхейме, что успел почерпнуть за свое недолгое пребывание, и даже артефакт в виде руки, на которой они спустились вниз, представлялся ему необычным ввиду того, что в своем мире он такого не наблюдал.
Находившаяся рядом Амайна успела окончательно протрезветь, видимо, под влиянием воздуха чужого мира, и сейчас чувствовала себя неловко перед Юпитером, слегка оправдываясь.
— Не переживайте, — он слегка наклонил голову, обратив внимание на ее уши, которые были так похожи на его собственные. Ощущение некоего очень дальнего, но родства вызывало у него желание узнать новую знакомую поближе, расспросить о ее жизни, о том, чем она занимается, и самое главное — с кем же она его все-таки спутала, — хотя не спорю, меня удивляет тот факт, что на Аркхейме меня можно было с кем-то перепутать, я еще не встречал кого-то, кто хотя бы отдаленно имел сходство с моей расой…за исключением Вас. Я не фурри, как Вы могли бы подумать. Моя раса называется хаари, и я, как принято говорить, иномирец, попал на Аркхейм в результате катастрофы на космическом корабле, — на последней фразе голос Юпитера слегка дрогнул, и это не удивительно. С момента аварии прошло совсем немного времени, и несмотря на начавшуюся новую жизнь, которая захватила его с головой  он все еще не оправился от последствий аварии.

От грустных мыслей, вызванных вопросами Амайны его отвлек открывшийся вид того места, куда спустилась их компания, и зрелище это было поистине удручающее. У Юпитера не было каких-то определенных ожиданий относительно места приземления, но это оказалась слишком. Слишком бесперспективно.
Было в жилищах местных аборигенов что-то противоестественное, и зацепившись за случайную мысль, Юпитер осмелился предположить в ответ на слова Энтропия:
— Такое ощущение, что эти дома собраны из обломков того, что попадает сюда из других миров. Слишком странный набор материалов, если конечно дальше мы все же не обнаружим более развитую цивилизацию.

Но не только шедевры местной архитектуры вызвали у Юпитера некий ступор. Подошедший к нему и Амайне черновололосый юноша с бледной кожей, представившийся как Хель. Протягивая ему руку в ответ, Юпитер пытался понять, что же ему показалось противоестественным как в этой сцене, так и в остальные моменты. Взгляды остальных хаоситов, то, как они держались, как смотрели.
Юпитер посмотрел Хелю в глаза, слегка задержав взгляд и одновременно используя теомагическое сканирование.

Юноша был хтоником, не единственным из присутствующих. За свое недолгое время нахождения на Аркхейме первое, что постарался изучить Юпитер, это расовое многообразие и особенности мутаций, и само собой, не обошел стороной вопрос превращения в хтоников и связанные с этим проблемы адаптации.
Вовсе не желание познакомиться заставило черноволосого мужчину протянуть Юпитеру руку, а некая необходимость проверить, какую реакцию вызовет его хтоническая часть.
И это было не менее интересным наблюдением — то,  насколько по разному хтоники пытаются сосуществовать с той, безумной частью себя и насколько по разному к этому могут относиться другие жители Аркхейма.
Юпитер был существом демократичным и лишенных всяческих предрассудков, и его отношение измерялось не тем, какой социальный статус у его новых знакомых, какой у них уровень магии и живёт ли в них монстр, а совсем другими критериями.
Поэтому, пожав руку Хеля своей белой когтистой лапой, он выдал короткий ответ, решив не вдаваться вслух в подробности своих наблюдений:
— Юпитер. Будем знакомы. Не извиняйтесь, ситуация особо не располагает к знакомствам.

Обнаруженный чуть дальше умирающий местный житель оказался последней неожиданностью в этой цепочке, пробуждая в Юпитера небольшую волну тревоги — может ли быть так, что они попали в самый эпицентр каких-то сражений?

Отредактировано Юпитер Тома (2024-01-27 21:13:27)

Подпись автора

Для возникшего в результате взрыва профиля не существует «завтра»

Юй помрачнел, почувствовав на себе странный взгляд старика. Чего он так уставился? Перепутал с кем то? В любом случае это место ему не нравилось. А учитывая, что их магический потенциал резко снизился больше чем на половину, не удивительно, что у местных магии нет. А возможно их магия была иная. Не такая как у них, вот и не смогли сделать нормальные жилища. Принц перевел взгляд на брата, тот как всегда старался быть первым везде и не взирая на опасность отправился осматривать селение. Юй вздохнул и опустил взгляд. Ранее Пин говорил что изменился, но выходит это были лишь пустые слова не более. Брат по прежнему не хотел принимать Юя, возможно из за того, что он был хтоником. Они были словно чужие друг другу. С одной стороны в этом не было ничего удивительного, в семьях правителей нет места родственным чувствам. И даже родной отец мог посадить сына в тюрьму или казнить, если тот сильно провинился. Но с другой стороны Юю всегда хотелось иметь нормальную семью. А выходит так, что вся его семья, это дядя.
Принц очнулся от своих мыслей и посмотрел на Хеля, как ни странно, но этот парень был для него ближе, чем родной брат. Потому что только один хтоник мог понять другого. И зачем он тратил магию исцеляя этого старика? Ответа на вопрос он не получил, поскольку из домов вдруг повылезали мелкие существа чем то напоминающие драконов. Скорее всего детёныши той большой змеи, с которой сражался Энтро.
Юй призвал свой меч и быстро схватив Хеля за руку, задвинул его за спину. За Пина он не переживал, там рядом Энтро был. Парочка ушастых, принц не знал их, вернее не знал их боевые способности. Но в данном случае он не мог защитить всех. Или все же мог? Юй задумался, стоит ли потратить магию или все же воспользоваться мечом? Мелких дракончиков было слишком много, а их слишком мало и практически без резерва магии.
- Хель, держись позади меня, - Юй бросил взгляд на старика, затем на Юпитера и его подругу. Отбив мечом ближайшего дракончика, он все же решился использовать магию. Судя по всему у этих существ магии не было даже в зачатке, значит это должно помочь. Принц использовал ментальную магию, чтобы внушить этим существам сильный страх, тем самым заставить их убежать. Юй распространил свое ментальное влияние по округе, стараясь затронуть каждого из дракончиков, в том числе и самку. Но не знал наверняка нет ли у них ментальной защиты. И все же это сейчас было более лучшим решением, поскольку их отряд разбежался и крупная атака могла случайно зацепить своих. А потом, Юй поддался влиянию своего дяди и ему просто было жалко убивать детёнышей. Это же вам не хтоны в конце-концов! Поэтому решил просто прогнать их отсюда, используя страх.

Холодное оружие ближнего боя - отлично
Бросить кубики
Ментальная магия (внушение страха) - отлично
Бросить кубики

Подпись автора

Кто раз познал безбрежность моря,
того иные воды уж не удивят.
И никакие облака не назову я облаками,
лишь те, что над горой Ушань парят.
Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись –
не интересна мне их красота.
Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину.
А остальное – ты, любовь моя.

Хель ловит каждое чужое слово, стараясь ничем не выдать себя. В целом, это не так сложно — его лицо большую часть времени ничего не выражает, а всполохи эмоций выдают себя больше дрожью сжимающихся на трости пальцев. Дрожь ощущается на мгновение и когда хтоник знакомится с хаари. Взгляд неторопливо скользит по чужой фигуре, интерес исследователя выдает себя блеском в серых глазах.

Но само касание все равно кажется болезненным, чужое тепло обжигает. Тело, хоть и опасно украшенное чернилами, все равно ожидает подвоха, как в первые мгновения когда-то обретенной жизни. Губы кривятся в нервной улыбке, волнение и неудобство ростовщик прячет за кивком головы. Чужое имя бережно сохраняется в памяти, беззвучно Хель повторяет название иномирной расы. Хаари. Ему нравится, как это звучит, хотя он с нетерпением ожидает момента, когда рукопожатие завершится. Хоть он и сам его предложил.

Даже после, уже склоняясь над бессознательным телом старика, хтоник размышляет о том, сколько еще неизвестного таится в мире. Во всех мирах. Как могут одновременно существовать самые дивные создания вместе с отвратительнейшими чудовищами? На ум приходит далекий образ распахнутой пасти вулкана: в нем, словно в котле из кипучей жизни, мешается все.

Но раненый под руками оживает. Хель поспешно одергивает ладонь, стремясь избежать прикосновения, чуть не теряет равновесия. В хтонике ужасающим образом переплетается облегчение сработавшего колдовства с первейшим инстинктом избегать всего незнакомого. Может, Хель осмелился бы подумать над этой забавной дилеммой…

...но не успевает.

Драконы? Нет, скорее, виверны, хотя Хелю до сих пор везло не часто сталкиваться с подобными существами. Да и в прошлом такие встречи обычно оборачивались сидением где-нибудь под корнями дерева в надежде, что чужака не почуют и не придут подзакусить его тощим телом. Да тобой любая тварь подавится, - хохотал потом Корвус, выслушивая очередной рассказ. И это еще в том случае, если он не становился глумливым свидетелем чужого страха.

Хель ненавидит тут же вспыхивающую под ребрами панику. Глаза распахиваются, тело инстинктивно стремится отпрянуть назад — как можно дальше от опасности. Еще больше хтоник ненавидит то, что вызывает в нем чужое прикосновение. Пальцы старика цепляются за его плечо, но кажется, будто руку захватили в раскаленные клещи. Кожа там, где ее касаются, неприятно покалывает, Хель неровным и неуклюжим движением пытается отстраниться, даже не улавливая, чего хочет от него старик.

Только слова принца Юя проникают во всполошенный разум. Хель моргает, спешно беря себя в руки. Он способен перетерпеть неудобство: на его плече виснет всего лишь старик, а не кровожадное чудовище. Впрочем, к чудовищам хтоник всегда питал больше симпатии, чем к людям. Но он все же обвивает незнакомца рукой, подхватывает по плечи, пытаясь оттащить в сторону, назад — в спасительную тень принца. В боевых навыках своих спутников Хель сомневаться не может, безропотно принимая на себя роль поддержки. По этой же причине он не решается тратить еще больше сил на лечение старика — магия может понадобиться, если кого-то из них ранят. И пусть ростовщик едва ли способен сражаться на равных с принцами, зато ему по силам оказать им помощь.

Назад, еще дальше — Хель пытается уйти в безопасную зону, избегая сражения. Надеется, что драконоподобные твари сосредоточатся на более привлекательной добыче, нежели тощий костлявый хтоник и полуживой старик. На всякий случай правая рука удобнее перехватывает трость, хотя едва ли будет удобно ею драться в таком положении. И все же Хель готовится защищаться, если одно из чудовищ подберется ближе.

Подпись автора

• don't worry, i'll be gentle •