Придумывать различные прозвища, сокращая имена по имени и фамилии соответственно, - это было что-то вроде своеобразной фишки в компании Ниткеса. Хиссена, Нориан и сам Джаэр сокращали имена друг друга на судебно-заседательский манер. А нужно это для экономии времени. Время - это самый драгоценный ресурс, который нужно использовать с пользой, умом и расстановкой. Отсюда не было никаких испытательных сроков, а с ходу проверяли пригодность при помощи ментального испытания. Прошёл - отлично, будем обучать всему, что знаем сами. Если нет, то на нет и суда нет. И дороги расходились, будто ничего и не было.
- Давай длинную. Торопиться некуда, - подумав несколько секунд, наследник пожал плечом и тоже начал потихоньку есть виноград, который ему до этого времени хотелось пожевать.
Но если бы Ниткес знал, что история будет настолько морально тяжёлой, то он бы подумал, прежде чем задавать вопросы. Но он не знал, о чём потом и пожалел. Полукровка хоть и не был эмпатом, но он видел, насколько болезненна эта история для самой девушки. Да, она не подавала виду, но стеклянный взор и ровный голос говорили сами за себя. Джаэр поджал губы и начал внимательно слушать.
В какой-то момент он положил свою руку поверх её и утешительно и (или) приободряюще погладил, взглянув в глаза. Сочувствующий взгляд и отвести глаза к горизонту, чтобы внимать словам и дальше. Встретились два покалеченных молодняка. Одна потеряла семью насовсем, а второй терял и приобретал дважды. Сперва родился в полной семье, потерял. Хотел создать свою, но снова судьба ударила под дых. Парень убрал свою руку и переводил свой взор то на небо, то на входную гладь, то на песок, под которыми покоилась целая стая оборотней. Погребены, похоронены, сожжены. Убиты. В груди что-то болезненно сжалось. Ронн не смел перебивать и задавать какие-либо вопросы. Это будет излишним.
Кристэлл, чувствующая нарастающее психологическое давление, подняла голову и посмотрела на хозяина, а затем на Селесту. Звери не зря являлись лучшими эмпатами и чувствовали всё за километр. Кжарох медленно приподнялась на лапы, встряхнула свою шерсть и тихо подошла к дифинете, устраивая свою голову уже около неё, если не на коленях, утешая и успокаивая. Ментальные волны исходили от фамильяра, которые чувствовал лишь сам наследник. Кристэлл впитывала в себя всю боль и скорбь, шедшие от рыжей. Ронн слабо улыбнулся и повернулся обратно к озеру, продолжая слушать печальную историю этого места.
- Вот как знал, что без вискаря не обойтись, - тихо и с досадой в голосе проговорил он себе под нос и смотрел себе под ноги, на песок и чуть захватил маленькую горсточку в ладони, а потом начал пропускать сквозь пальцы.
Тяжело вздохнув, инфант взглянул на Селесту и пододвинулся к ней ближе, чтобы обнять и прижать к груди. Руки гладили её волосы, а потом застыли на затылке, словно защищали от всего на свете, изолировали от бед и закрывали от жестокости. Джаэронн закрыл глаза и сам попытался абстрагироваться от реальности, переварить неперевариваемое. Такую историю расскажешь не каждому и не всем. Это больно. Очень больно. И Ниткес это прекрасно понимал.
Ослабив хватку и чуть отстранившись, парень посмотрел на девушку, которая как ни в чем не бывало решила пожевать и начала улыбаться. Вполне нормальная реакция на стресс и неприятную историю своей жизни, которую признавать не очень-то хотелось. Отпуская Селесту из своих объятий, он чуть похлопал её по спине и улегся на покрывало, глядя на дифинету снизу вверх. Задумчиво так. И вздохнул.
- Раз уж у нас вечер откровений… - блондин повернул голову к озеру и некоторое время молчал. - У одного моего друга, - начал он свою историю жизни, также говоря о себе в третьем лице, ибо так рассказывать намного легче. Проще говорить о ком-то другом, нежели о самом себе.
- Была дружная семья: мама, папа и сам мальчишка. Именно, что была, - произнёс уже тише и немного помолчал, в задумчивости глядя на озеро. - Когда другу исполнилось семь лет, мама забеременела. Исследования показывали, что должна родиться девочка. Мама ушла в роддом, но на выписке была одна и вся в слезах. Ребёнок пропал. Словно его никогда и не было. После этого момента мама с папой поругались и разошлись, - Ниткес поджал губы.
Парень помнил тот момент. Он подсмотрел в дверную щель и подслушал их ссору. Родители долго разговаривали, начали переругиваться. Отец почему-то думал, что у матери едет крыша из-за выкидыша, который случился в тот момент по его мнению. Но мать утверждала, что помнит, как укладывала малышку спать в кроватку. А на утро младенец просто исчез. И в какой-то момент мать призналась, что изменила отцу, на что тот поднял руку и влепил женщине пощечину. Ниткес до сих пор это переваривает, и ему не верится, что мать способна изменить своему мужу. Возможно, это было изнасилование. А может, он слишком хорошего о ней мнения, сколько бы раз Ронн не ругался с матерью. И именно после той ссоры родители развелись.
- Друг остался с матерью, но иногда виделся с отцом, - продолжил свою историю наследник. - И, когда другу едва стукнуло двадцать лет, заметил, что мать начала вести себя отстранённо, словно его нет. Мать пропадала на работе целыми днями, а то и неделями. Приходилось как-то себя прокормить, работать на стройках или чуть ли не полы подметать в каких-либо учреждениях. Всё прекратилось, когда друг решил уйти из дома. Оставил лишь записку да свои контакты для поддержания связи.
Замолчал и посмотрел на Селесту. Чтобы посмотреть на её реакцию, но потом отвернулся и продолжил.
- Но обратной связи не поступало. Семья разделилась на 3 части: мама, папа и друг. Парень пахал, как проклятый, чтобы обеспечить себе какую-никакую жизнь. Снимал комнату, снимал квартиру, водился с сомнительными типами. Чуть ли не ночевал на вокзале. Приходилось работать разнорабочим да официантом в баре «Сияние», который нынче называется «Шалость», - положил руки под голову. - Сперва начиналось всё с официанта, пока друг не написал свою первую песню, посвящённую уходу матери из его жизни. Он выступил в том же баре соло на гитаре. О нём узнали другие музыканты и солисты. Друг участвовал в некоторых группах, выступал на гастролях. Так началась его музыкальная карьера.
Ниткес чуть склонил голову и решил взять что-то перекусить, чтоб хоть немного разрядить обстановку. Но аппетита не было. Виноградинка в его пальцах так и осталась несъеденной. Он положил ягодку обратно на тарелку.
- Друг песней доносил свои мысли до других людей. Он песней и предложение сделал своей девушке, с которой провстречался шесть лет. Она согласилась, через месяц планировалась свадьба. Но друг спалил свою неблаговерную с каким-то челиком. Свадьба, понятно дело, отменена. Друг ушёл в запой, подсел на наркотики, шлялся по клубам и снимал различных девок, чтобы заглушить боль, снять стресс. Но не выходило. И он снова написал песню, чтобы рассказать окружающим о жестокости и подлости мира. Друг выступил в баре, где и находилась его бывшая. Из-за этого инцидента группа распалась.
Ниткес замолчал и прокручивал тот момент в голове.
- Вставал, удар за ударом. Теперь скитаюсь по барам. Думал, это сон, а он оказался кошмаром, - куда-то в пустоту он протянул слова из песни.
Проморгался и продолжил.
- Потом началась просто жизнь. Дом, работа. Дом, работа. Сперва официант, потом администратор, затем и помощник хозяина заведения. Когда другу было уже за пятьдесят, хозяин бара решил уйти в отставку и переписал его на друга. Друг стал хозяином бара. Сделал в нём ремонт, реставрацию. Поменял название на «Шалость». Обустроил сцену для выступлений начинающих артистов: музыканты, певцы, да хоть те же стендаперы, чтоб помочь создавать им карьеру и налаживать мосты с другими людьми. Так всё и продолжалось, пока в какой-то момент отец друга не начал делать вид, что больше его не знает. А через месяц появилась на пороге дома мать… - Ниткес сжал челюсти. Выдохнул и нашёл в себе силы продолжить.
- Если говорят, что изувечат так, что мать родная не узнает, то тут была обратная ситуация. Мать была изувечена, что сын родной не сразу признал. Он её впустил, хоть и не знал, зачем она пришла после долгих лет отсутствия. И внезапно узнаётся, что друг, оказывается, наследник. И тогда началось время погружения уже в клановую деятельность. Испытание на наследие, которое разрушило его мир, как карточный домик. Реальность разделилась на несколько частей. Друг начал сходить с ума и путался. Разум не поддавался корректировке. И добавкой ко всему пришёл ещё и фамильяр, который решил испытать будущего хозяина на прочность, - Ронн чуть задрал голову, чтобы взглянуть на дремлющую Кристэлл. - Другу тогда казалось единственным спасением самоубийство. Спас лишь Нориан. Он и удалил часть миражей, чтобы жизнь пришла в норму. Вроде всё наладилось. Дом, работа, клан. И так из года в год.
Джаэронн стиснул зубы и продолжил смотреть на озеро, тяжело выдохнув. Испытал ли он облегчение? Он бы так не сказал. Испытал ли он облегчение, что поделился с кем-то? Возможно.
[nick]Ниткес Джаэронн[/nick][status]разведи небо[/status][icon]https://i.imgur.com/TaTbxEj.png[/icon][sign]Выпускник Школы Каламбура и студент Университета Отчаянных[/sign][lzbb]Наследник клана Тэнгу. Дрессировщик фамильяров. Архивариус[/lzbb]
Отредактировано Шейлина (2023-10-12 14:40:35)
- Подпись автора
| Они же думают, что я вся в белом, Но белоснежный станет кровавым |